Читать книгу В чём её секрет? Как из травмы делать ресурс - - Страница 6

Началась моя новая эпоха. У меня появились друзья. Я стала лучше учиться, мне доставляло огромное удовольствие изучение законов природы, физики и математики. Ребята были сильны не только в точных науках, но и в гуманитарных. Они глотали книжки, и у нас всегда были жаркие дебаты на уроках литературы, когда мы обсуждали качества различных героев. Тогда я поняла, что значит учиться с теми, кто сильнее тебя. Их уровень знаний и способностей был гораздо выше среднего по школе. Ребята были интеллектуальной элитой. Их родители были образованными и очень дорожили семейными ценностями. Организовывались походы на природу, прогулки на лыжах, дни рождения, на которые приглашали всех одноклассников. Чувствовался коллектив, и я поняла, что значит дружба. Узнала, как проверяются люди в походах. Со школьными подругами мы общаемся даже спустя тридцать лет после выпуска.

***

В этот период мама выгнала дядю Сашу, мы снова стали жить вдвоём. Это были самые счастливые три года. Мы много говорили по душам, смотрели вместе фильмы, ходили на каток, мама перестала выпивать. Для меня это время было бесценным. Мне хотелось делать всё по дому, только бы облегчить ей жизнь. Мама приобрела огород, и мы выращивали овощи на зиму – было совместное занятие, свой уголок земли, который мы возделывали как могли.

Потом мама получила квартиру от заводоуправления в новом доме. Чтобы её получить, вечерами она должна была делать отделку в этом доме без оплаты. Мы переехали из коммунальной квартиры. Первое время я так восхищалась – ванна только наша, на кухне можно сидеть сколько хочешь, и у нас есть большая комната и балкон! Простор, свобода, чистота и никаких скандалов.

Я с радостью наводила порядок, варила еду и ждала маму на обед. Подолгу бывала одна в квартире. Рисовала, читала книги, наблюдала в окно за облаками и тополем с большой листвой, занималась музыкой… Бросив бассейн, я сама прошла прослушивание в музыкальную школу на класс фортепиано. Написала заявление от имени мамы, и сообщила ей, когда меня приняли. Хотя ученики музыкалки всегда казались мне жалкими – любой обидит. Если бы не желание порадовать маму, я бы не стала туда поступать.

Неожиданно, но это стало для меня поддержкой на пять лет. Мне нравилось узнавать биографию музыкантов. Обожала уроки по специальности и сольфеджио. Музыка трогала струны моей души, и я часто плакала, слушая разные композиции. А хор позволял ощутить право своего голоса, и дирижёр не раз подчёркивала значение каждого в этом многоголосье… Что-то во мне стремилось к выражению. Мой преподаватель музыки, Милена Витальевна, стала для меня очень близким человеком. Я делилась с ней своими переживаниями, разными трудностями, и она всегда находила для меня слова и утешения.

Дома у нас появилось пианино «Ижевск». Это было очень статусно. Мама вообще с большим уважением относилась к моим увлечениям. Однажды она разрешила мне сделать галерею моих рисунков в комнате. Натюрморты и пейзажи заполнили целую стену, мы сидели на диване напротив и любовались… Для меня это было признанием моего творчества. Но после моя коллекция исчезла в кабинетах школы, потому что я отдала свои этюды для школьной выставки, – к сожалению, их так не вернули.

***

Однако ничто не длится вечно, и у мамы начался новый виток «А если это он?». Снова она представила мне мужчину – дядю Стёпу. Высокий, темноволосый, крепкий. Но я сразу почувствовала необъяснимое отторжение.

Он часто не работал и был пьян. Я сообщала маме о том, чем он занят, пока её нет, но ей казалось, что я просто наговариваю на него из подростковой ревности. Мы часто с ней ссорились из-за этого человека. Для меня было оскорбительно, что она ставит под сомнение мои слова. И я никак не могла понять: почему такая красивая, трудолюбивая и добрая женщина так низко себя ценит, приглашая в свою жизнь таких упырей? Неужели она совершенно не верит, что достойна лучшего?!

Находиться дома становилось невыносимо: там постоянно было это животное, которое мама звала Степашкой. Он клянчил у неё деньги, которые ей тяжело доставались, и куда-то уходил. Потом возвращался поздно ночью, тарабанил в двери и орал на весь подъезд. Моё сердце сжималось от страха, когда мама заботливо закрывала за собой двери в комнату и говорила «Спи, спи, доча», а потом я слышала, как он вваливается в квартиру, начинается вошкотня в прихожей, визги, маты… и долго горит свет на кухне, где идут разборки. Когда моё напряжение достигало предела, я набиралась смелости и шла туда, чтобы помочь маме, хоть как-то её спасти. Утром надо было в школу, но после таких ночей мне было жутко стыдно выходить даже в подъезд. Чудилось, будто все знают про наш позор и непременно тычут мне в спину пальцем. Мама замазывала синяки, одевалась в робу и снова отправлялась на смену, пока это чудовище отсыпалось.

Драки и скандалы возобновились в нашей квартире. Мы снова отдалились с мамой, стали реже разговаривать. После ссор я убегала из дома. Мне хотелось исчезнуть, потому что остановить череду насилия я не могла, а находиться в одном помещении с этим дебоширом для меня было пыткой. В своих фантазиях я надеялась, что со мной случится что-то жуткое, я попаду под машину или меня поймает маньяк, и мама поймёт, что дочь ей дороже, чем этот мужик. Но бегство от проблемы не давало ровным счётом ничего. Возвращаясь домой, я видела, что никто даже не заметил моего отсутствия.

Я уже перешла в старшие классы. И тогда стали появляться первые видеопрокаты – с гнусавым переводом «от Гоблина». Мы с подругой часто ходили на боевики с Брюсом Ли и Джеки Чаном. Смотря фильм, я представляла себя в главной роли и думала, как ловко могла бы расправиться с маминым обидчиком. Через некоторое время записалась в школу боевых искусств: было очевидно, что мне не хватает силы и навыков, чтобы победить Степана. Я решила стать орудием возмездия.

Целый год добросовестно ходила на тренировки. Наш тренер Олег два года изучал кунг-фу в монастыре Шаолинь, он обучал нас искусству самообороны. Он говорил, что самый лучший бой – это бой, который не состоялся, что задача воина – сохранять самообладание в любой ситуации, а также повторял, что если ты испытал ненависть к врагу, то проиграл, так как находишься в его власти.

Сначала мне было непонятно, как стойки и движения, похожие на танцевальные (Ушу), могут помочь в ведении боя. Но лишних вопросов не задавала. Упорно выполняла отжимания с хлопком, балансировала на одной ноге, делала растяжки и качала пресс. Через несколько месяцев начались спарринги. Я училась терпеть боль и держать удар. Наш учитель нередко напоминал: «Не имеет значения, какой силы удар ты можешь нанести – куда важнее, какой силы удар ты можешь выдержать». Эта фраза потом нередко мне помогала.

Александр Евгеньевич Домбровский

(стихотворение приводится в авторской орфографии и пунктуации)

Мои тренировки были не напрасны. Я знала, что мне моя сила пригодится. В очередной раз, когда Степан накинулся на мать, я дала отпор. Хладнокровно, без эмоций вышвырнула его из квартиры, и мне стало намного легче – я ощутила, что могу противостоять ему. Спустившись, он принялся орать под окнами угрозы в мой адрес. Меня затрясло от избытка адреналина и гнева, который я сдерживала во время поединка. Я боялась своей силы. Но пришла и уверенность в ней.

Глядя на маму, я понимала, что так жить не хочу. И я помню, как мы с подругой обсуждали, что вот уж мы-то никогда не позволим, чтобы наши мужья нас били. Мы повторяли когда-то услышанное: «Если один раз руку поднял, то поднимет и снова. Надо сразу уходить». А мама только добавляла: «Ой, девки, не зарекайтесь».

Какие разные сценарии были перед глазами! Я видела семьи своих сверстников: есть мама и папа, дом – полная чаша, совместный досуг, чтение книг вечерами… И моя жизнь – полная страха, борьбы, стыда и боли.

Думала, что невозможно что-то исправить: родилась не в той семье, не в то время. Я никому не нужна, ведь мама много лет мне рассказывала, как тяжело ей дался выбор родить в семнадцать лет и что её страдания были во имя моей счастливой жизни. «Я всё отдала, ты не представляешь, чего мне стоило одной тебя растить. Но я никогда не жаловалась, тянула эту лямку, – только чтобы у тебя всё было хорошо», – периодически она рассказывала о своей жертве, и я чувствовала вину за своё неуместное рождение. Меня не покидало ощущение, что я в неоплатном долгу перед мамой и как можно скорее должна освободить её от бремени – необходимости меня содержать…

К старшим классам познакомилась с нашим новым школьным психологом – Аллой Викторовной. Меня поразила её история прихода в специальность. Она увлекалась астрологией и психологией, но поступление в институт ей никак не давалось, и она вынуждена была работать в разных местах в период подготовки к экзаменам. Так она познакомилась с разными профессиями и социальными слоями людей. Приёмную комиссию она взяла настойчивостью, и через шесть лет всё-таки поступила.

Она мне очень нравилась: приятная внешность и манера ласково говорить были мне симпатичны и грели душу. Большие глаза смотрели с любовью и вниманием. Я часто приходила к ней после уроков. Она рассказывала мне о возможностях психологии и о том, что каждый человек благодаря этим знаниям может себя исцелять. Я читала книги, которые она мне советовала, выполняла техники самоуспокоения в периоды сильного волнения – всё это очень помогало, и я постепенно прониклась к ней доверием.

Мне также очень нравилась физика и наш учитель Анна Леонидовна.

Я обожала лабораторные работы. Мы проводили опыты и открывали законы физики, искали неизвестные для составления формул. Это всегда было очень увлекательно. Самое важное из этих занятий – это задачи, которые мы решали каждый урок.

И у меня появилась привычка любую ситуацию, где есть неизвестные, называть не проблемой, а задачей. Задача – то, что обязательно имеет ответ, а также решение. Причём способов решения всегда несколько. Поиск ответа вызывал азарт, к тому же Анна Леонидовна приглашала нас к активному размышлению вслух, чтобы видеть ход наших мыслей. Это была питательная среда, в которой мы, обмениваясь идеями, учились мыслить смело и самостоятельно. Такие методы обучения были весьма необычными для школы тех лет. Преподаватель настолько отдавалась своему делу, что даже водила нас в походы, где показывала, как работают законы физики… А также законы дружбы, взаимопомощи и общения. Благодаря ей у нас также зародилась традиция создания школьных спектаклей.

Мне пригодились эти навыки в жизни: в каждой ситуации я ищу недостающий элемент, будь то знания, навыки, опыт, связи или деньги. Я готова к экспериментам в исследовательских целях и к поиску решений. Походы развивали смекалку и прививали любовь к природе, а театральные роли – умение видеть жизнь под разным углом.

С благодарностью вспоминаю эти годы.