Читать книгу Её не покорить – ей покоряются. Моя Москва в местах, людях, вкусах, звуках и других воспоминаниях - - Страница 3

Датчик температуры в нашем старом Лифан X60 показывает +31 градус снаружи. Кондиционер еле работает. За плечами Павлодар, Омск, Челябинск, Саратов (или всё-таки Самара), Нижний Новгород, Казань, Уфа и Чебоксары.

Плечи болят, кстати. Как и спина после сна в машине, потому что родители экономят на мотелях, и пары убитых матрацов, собственно, дешёвых мотелей, где мы жили раз в 2 дня.

Мне 18.

Где-то на горизонте маячит моя новая жизнь. Да, улететь не получилось, но хоть так. С флешки в виде Деда Мороза, что мне вручили на мой 11-й Новый Год в пирамидке из подарков в форме Деда Мороза, играет «Чай, сахар» группы Хлеб. Моему брату 5 лет. Это его любимая песня. Он ноет, что устал и хочет есть, на заднем сидении.

Указатель «МКАД» виднеется на горизонте. Пробка не движется.

Ну же. Пожалуйста. Ещё чуть-чуть.

Не сочтите ханжой. Я улыбалась всем, кого встречала в этой тяжёлой дороге длиной в 5 дней.

Я очень хочу в Москву.

Я её люблю уже сейчас. Уже заранее.

Я ненавидела Москву до переезда.

Я из тех зашуганных девочек в провинциальных городах, что романтизировали Питер, слушали алёну швец, смотрели Версус и мечтали о том, как они переедут в «город на Неве», будут загадочными петербурженками, читающими Достоевского в метро, курящими горький парламент и всегда говорящими с лёгкой ноткой снобизма.

Я тогда не знала, что питерское метро – это туннель в болоте, Достоевский ебаный нытик, а снобизм коренных петербуржцев отнюдь не лёгкий. Я была в Питере 6 раз: поверьте, я успела убедиться, что мы с ним друг для друга не созданы. Однажды меня там отчитал дед за то, что я ела свою пышку сидя на бордюре (да-да-да, бла-бла-бла, поребрике) на Конюшенной, потому что «совсем уже, на улице еду едят как бомжихи». Короче, Питер ваш – оверпрайснутая выставка средневековой архитектуры. Люди там хмурые, злые и брюзжащие, и никакой романтики в нём нет. Давайте, местные жители, выпускайте Шреков наружу и кидайте в меня болотные камни.

Москва покорила меня 25 августа 2017 года. Это просто случилось. В отличие от Питера, который мне всё говорили «распробовать», Москва никогда не тратит твоё время. Ты приезжаешь в неё и сразу понимаешь: да или нет.

У меня было однозначное «да».

Я уже была в ней до этого. Пару раз проездом до или после лета у бабушки в Нижнем Новгороде. Один раз ночевала на съемной квартире у брата отца на улице Беловежская. В 14 – была на концерте Green Day в Олимпийском и встречалась с интернет-подружкой в Ботаническом саду.

В 10 классе я даже приезжала в заветную Вышку писать Высшую пробу по русскому, где не заняла никакое место, но успела походить по Никольской со стаканчиком Старбакс и попасть на новогоднюю ярмарку у ГУМа. Тогда же я впервые покаталась одна на метро: отец оставил меня в Вышке на Шаболовской и уехал, а я сама добралась после олимпиады в центр и не потерялась. Так гордилась собой.

И хотя на стену ВКонтакте я всё так же активно постила картинки и цитаты в духе «Питер это по любви» – в ту поездку начали закрадываться мысли, что Москва всё же не так плоха, как о ней говорят. Да и денег и возможностей там, как я слышала, больше.

Через 5 лет в Москве я узнаю, что часто плохо говорят о хороших людях, которые ни под кого не подстраиваются. Я узнаю это, потому что стану одной из них.

Когда в 11 классе я выбирала, на какие образовательные программы Вышки подавать заявки в отборе для иностранцев – я ставила московские в первые приоритеты. Я надеялась поступить в числе первых в своём году, но к сожалению, у меня ничего не получалось. Мне предложили два бюджетных места в Питере (Казалось бы, моя мечта?), но что-то внутри противилось. Я чувствовала, что не буду счастлива там, и я отказалась. Господи, как бы я жалела, если бы тогда согласилась на первое попавшееся.

В конечном итоге мне просто повезло.

В 11 классе я не выиграла ничего солидного: золото на областной олимпиаде по английскому, бронзу на республиканской в Казахстане – да, у меня были старые дипломы, но никаких толковых призовых в российских перечневых. Я завалила отбор по Россотрудничеству, и к концу года была чуть ли ни единственной не поступившей.

Половина поступили по проплаченным отборам в Славянском центре в Павлодаре – это когда платишь 70 тысяч, скатываешь с телефона тесты на excuse-of-an-exam, и получаешь путёвку на бюджет в шарагу в Омск или Новосиб. Кто-то просто удачно скатал математику на Вышкинской олимпиаде в Караганде и согласился на «что дали». Я решила, что я выше списывания (Привет, синдром отличницы), а денег на проплаченный отбор в семье не водится, да и в шарагу поступать не хотелось. Тем не менее, я постоянно чувствовала себя ничтожеством. Хотелось сдаться. Я ведь так старалась. Почему, почему не я?

Из окна моей комнаты видно церковь. Я готова молиться кому угодно. Пожалуйста, пожалуйста, дай мне поступить в Москву.

В руках блокнот с роадмапом поступления. Тогда и слова-то такого не было – роадмап. Так, схема из стрелочек и кружочков по трафарету монеты в 50 тенге, в которых написано «Отбор Россотрудничество», «Отбор для россиян», «Отбор по ЕГЭ», и в самом худшем случае – грустный смайлик у слов «Не поступила». Я нещадно приближаюсь к нему.

Мне страшно.

Я до сих пор храню блокнот с этой схемой.

Питера уже не было в вариантах. Москва даже не маячила на горизонте. Я боялась, что к концу 11 класса я буду единственной, кто не смог, не поступил. В случае с казахстанскими школами – это катастрофа. У меня не было шансов хорошо написать ЕГЭ: моя школьная программа вообще не соответствовала российской, и я бы не набрала даже 70 баллов, наверное, не то что 90.

Я набралась смелости и поехала написать ещё одну Высшую пробу – уже в Омске. Опять по английскому. Если мне с чем-то в жизни и повезло, так это со способностями к языкам.

Письмо счастья из московского Хогвартса пришло в апреле – там было написано, что с моими результатами можно на бюджет на прикладную лингвистику. Я не думала дважды.

– Я поступила! – с мокрой головой вылетаю из ванной, едва натянув футболку на такое же мокрое тело. Родители собираются ужинать. Отец смотрит на меня в недоумении.

Я не помню их реакцию. Кажется, они были рады, но не слишком. Они точно не были удивлены. В отличие от меня они почему-то были уверены, что я поступлю. У нас был этот разговор в начале года: поступай куда угодно, хоть в Америку, но денег на твою учёбу у нас нет. Из вариантов – только бюджет.

В августе 2017 мы поехали подавать документы и зачисляться. Меня везли в Москву на машине, 5 суток из Павлодара с огромным накладным багажником на крыше, половина содержимого которого мне была не нужна. Совет: не давайте детям мультиварку в общагу. Они все равно не будут ей пользоваться. Набор для шитья им тоже не нужен. Одежду можно купить уже на новом месте, постельное бельё обычно выдают, дайте детям с собой хороший ноутбук и побольше денег (Не как у меня). Позвольте им самим жить эту взрослую жизнь.

25 августа 2017 я пришла в Вышку на Мясницкой отдавать оригиналы документов.

Семью я оставила в Бургер Кинге в главном здании. Я хотела сделать это одна. Это была моя и только моя мечта. Родители никак не участвовали в процессе поступления – просто соглашались на мои идеи. В 8 и 9 классе я долго ссорилась с ними, объясняя, что «Высшая школа» – это не школа, а универ, можно, пожалуйста, не подвергать сомнению мои решения, нет, я не хочу в МГУ, я не буду поступать в МГУ как баба Валя мечтает, я не обязана воплощать в жизнь ваши хотелки.

Мне нужно было разделить поступление в Вышку только с собой. Больше никто не заслуживал.

Было безумно тревожно. Казалось, что сейчас меня разоблачат, никакая я не умная, и поступление до сих пор кажется мне скорее счастливой случайностью, чем моей заслугой. Я до последнего была уверена, что сейчас я приду, а мне скажут «Ой, у нас случилась ошибка в системе, на самом деле вы не поступили», но выйдя из первого кабинета, отдав документы лично заведующему дирекции по работе с иностранными абитуриентами, которого я на тот момент уже явно заебала уточняющими вопросами на рабочую почту – я, наконец, вздохнула с облегчением.

Я поступила в Вышку. Теперь я живу в Москве.

За десять минут в моей голове пронеслись тысячи картинок: я со стаканчиком Старбакса у ГУМа перед Новым Годом, я у Сталинской высотки МГУ (Тогда я только такую знала), я на Воробьевых горах, я еду в такси по Кутузовскому проспекту, и много чего ещё. Я была готова начать жить эту жизнь.

В тот день зачислялись только иностранцы, в том числе, ещё одна девочка с моей школы. И хотя я умоляла менеджера не давать нам места даже в одной общаге, не то, что комнате, он почему-то решил, что поселить нас вместе – отличная идея. В общагу на Проспекте Мира.

Эйфория от поступления рассеялась сразу же. Сердце ушло в пятки. Я бежала от своего прошлого и всех людей в Павлодаре, а тут меня селят в комнату с человеком, которого я даже видеть в этом городе не хочу. Это моя Москва. Моя новая жизнь, мой чистый лист. Я не хочу делить её с ней. Я не хочу видеть ни одного знакомого лица в этом городе. Дайте мне всё начать сначала.

Ватные ноги. Дорога до Бургер Кинга. «Меня поселили в комнату Надей из Б класса» маме и отцу. «Можно я не поеду в общагу? Я не хочу с ней».

Забавно, что она не вывезет учёбу или город, быстро из Москвы уедет в ту самую новосибирскую шарагу, как и многие другие, но тогда-то я не могла этого предугадать. Всё, что я знала – моё прошлое приехало в Москву со мной, хотя я так от него бежала. Я хотела новую жизнь, новую личность. Быть крутой, яркой, драматичной и смелой, а Павлодар знал, что я зашуганная недо-блогерша без внутреннего стержня, над которой смеялись в школе. Для Павлодара я всегда останусь ей. Даже сама я так себя чувствую в те редкие дни, когда я приезжаю.

Мне было страшно и больно, но в 18 я была слишком трусливой, чтобы громко и словами через рот сказать об этом. Я попыталась сходить в дирекцию по общежитиям ещё раз, но меня выставили за дверь. Вариантов переехать в желаемую общагу просто не было.

Я жевала свой безвкусный воппер.

Вместо общаги в Одинцово меня поселили на Проспект Мира. В тот день мы всё-таки поехали заселиться по документам и, как сказала мама, «хотя бы на неё посмотреть, вдруг тебе понравится». Я заплакала, когда мы вышли на улицу. Дело было не в условиях, не в старых стенах и ржавых смесителях – я жила в условиях и похуже. Дело было в том, что это совсем не там и не то.

Бывалые москвичи сейчас скажут «Ты что, дура?», и я их пойму. В 24 я и сама бы с радостью туда заехала.

Но не в 18.

Не когда я первокурсница на пороге новой жизни. Я планировала эту жизнь в мелочах целых 3 года. Вплоть до того, что я посмотрела все маршруты от корпуса до желаемой общаги. Я не была готова жить на кольцевой в 5 минутах от Аптекарского огорода и хорошей транспортной развязкой в любую точку Москвы. Я хотела в заМКАДье, хотела ко всем первакам, хотела новые знакомства, платформу для социализации и блин, песни под гитару. Хоть в Дубки, хоть в 4-местную комнату, хоть к тараканам (Коих, кстати, в Одинцово нет), куда угодно, но не в эту ужасную старую общагу в центре Москвы с заклятой подругой в соседках.

У меня всё было расписано, но мой план рухнул на первом же этапе. Я не знала, что делать, но сдаваться так легко была не готова. Одна из вещей, что вы должны узнать обо мне уже сейчас: если я что-то хочу – я обязательно это получаю. Быстро, медленно, честными и порой обманными путями (Этой частью своей биографии я не слишком горжусь, но даю себе скидку на возраст и юношеские психи: вы точно поймёте меня в этих историях).

Я всегда добиваюсь своего. Но сначала мне нужно попаниковать и поплакать. Это часть моего процесса. Поэтому в тот вечер, когда мы приехали к брату отца в поселок Трёхгорка рядом с Одинцово, я прорыдала в подушку всю ночь.

Мой путь в Москве был разрушен с самого начала. По крайней мере, так я думала, но это не было далеко от правды. У меня не было ни желаемой общаги, ни денег, ни возможности легко знакомиться с другими первокурсниками в условиях сожительства.

Из всего, что я хотела от Москвы, мне ничего не было «дано на блюдечке» – мне нужно было пойти, найти и самой это взять. И блюдечко слепить из керамики. И обжечь самой. И печку сначала растопить. И построить.

Наверное, поэтому к концу своего московского путешествия я так горжусь тем, что построила себе «мою Москву» с нуля.

Наутро я сказала родителям, что жить в той общаге я не буду, но я что-нибудь придумаю и перееду. Они могут оставлять меня и уезжать: брат отца был не против, чтобы я пожила пару недель. Я всё разрулю сама, я же взрослая. Мне целых 18 лет. Я не могла представить большего унижения, чем в 18 ходить по университету «с мамочкой». Ну, может только, уехать домой в Павлодар. Я должна была справиться сама.

Родители меня послушали и уехали отдыхать на море через пару дней. Я осталась наедине со своими проблемами, чужой семьёй и 5000 рублей наличными на первый месяц.

Спойлер: они улетят за первую неделю. Ещё спойлер: мне придётся обивать пороги разных дирекций по общагам ещё два месяца.

Я должна была влиться в учёбу, внеучебную жизнь, дружбу с новыми людьми и не забрасывать творческую деятельность. У меня из инструментов: настойчивость, вот эта try-too-hard жилка и желание быть счастливой в большом городе.

Так начался мой путь в Москве.