Читать книгу Её не покорить – ей покоряются. Моя Москва в местах, людях, вкусах, звуках и других воспоминаниях - - Страница 7

Покажите мне приезжего человека, у которого путь в Москве начался не за МКАДом. Я скажу, что ему дико повезло.

Это я не к тому, что я своей заМКАДной жизнью недовольна. Я сама её выбрала. Я её обожаю до сих пор. Не рискну говорить, что Одинцово нравится мне больше Москвы, но с этим городом у меня точно связано больше приятных воспоминаний. У нас даже было ласковое слово «замкадыш» для всех вышкинцев из Трилистника и Дубков (это потом я узнала, что в Одинцово есть ещё и Шестёрка).

18 ноября 2017 я выложила первую стори из общежития.

Теперь я могла ездить на электричках с такими же перваками как я. Ходить в Мак у станции, собираться на гитарники и быть самой счастливой первокурсницей на свете. У меня зажглись глаза, я серьёзно. Я смотрю на фото до и после переезда – я вижу двух разных людей.

В Трёхгорке у родственников жила медленно-гаснущая фея Тинкер Белл, у которой с каждым днём отнимались силы. В Одинцово её словно искупали в волшебной пыльце, и она снова начала летать и светиться.

Я живу там, где мечтала с 9 класса. Впереди у меня два года (с перерывом в два месяца) в самом лучшем общежитии на свете.

Но сначала мне предстояло разобраться с соседками.

Не сочтите за ханжество: я прекрасно понимаю, что жизнь в общаге всегда сопряжена с определенным дискомфортом, нарушением личного пространства и стрессом. Я была к этому готова. Но я не была готова каждое утро видеть на кухне гору грязной посуды, сталкиваться с пищевой молью и тараканами, а в душе находить джунгли из разных волос и трусы с чужими месячными. По ночам приходилось слушать визгливый смех и психи неадекватной соседки Маши, и позже – её ссоры с не менее ёбнутой Таней на кухне и по телефону за стенкой.

Короче, общажный быт – это непросто.

Трилистник – общага квартирного типа, так что у нас была одна кухня и два душа на 11 кроватей. Семь из них были заняты девочками.

В первой комнате жила Ира и иногда появлялась ещё девочка. Они обе были старшекурсницами. С Ирой мы сдружились почти сразу: она работала в музыкальной индустрии, рассказывала мне байки про артистов и вписывала на интересные съёмки и концерты. Иногда она заглядывала ко мне за советом или просила помощи с чем-то: я чувствовала себя мудрой старшей сестрой, хотя Ира была сильно старше меня, но и Ира не раз выручала меня в сложных ситуациях или просто звала посидеть у себя и поболтать о жизни.

Во второй комнате жила я и ещё три девочки. Две из них были, ну, никакими, приятно-нейтральные отношения, а третья, Маша, явно росла в хлеву и её воспитывали свиньи с расстройствами личности. Она воровала еду, брала без разрешения чужую посуду, разводила срач в комнате и на кухне и никогда, господи, НИКОГДА не убирала за собой волосы в ванной. Девочки часто ругались с ней в чате. Я побаивалась её поначалу, но со временем – научилась заступаться за себя или просто её игнорировать. На юродивых не обижаются – кажется, так говорят. Но заступаться за себя было необходимо.

В третьей комнате жили две девочки. С одной из них, Настей, мы быстро подружились. Когда её соседка съехала через месяц после моего заселения – Настя позвала меня к себе в комнату на двоих. Жить стало комфортнее. По крайней мере, в комнате.

Я абстрагировалась от грязи на кухне, перестав готовить, перешла на готовую еду по скидке из Вкусвилла, научилась жёстче говорить Маше, что напишу на неё заявление дежуркам, и даже помню, как впервые сказала ей завалить ебало, когда она снова начала орать в телефон в ночи. После переезда в новую комнату – жизнь стала спокойнее.

Мы с Настей жили душа в душу. Она разбиралась в медицине и биологии, так что я советовалась с ней по поводу витаминов, противозачаточных и косметики. Иногда она кормила меня блинами и заваривала крутой кофе Эгоист, что ей передала мама. Я готовила нам свои фирменные панкейки и пела колыбельные ей перед сном. Я даже синтезатор в общагу спустя пару месяцев перевезла и начала снова записывать каверы на ютюб – Настя была не против.

В конце первого курса я устроилась работать бариста и появлялась в общаге совсем редко. Иногда приходилось ночевать в подвале в кофейне, потому что я пропускала последнюю электричку. Когда я появлялась – Насти обычно не было, её начала приглашать к себе жить бабушка в комнату в Москве.

На нашем втором курсе она сказала мне, что съедет жить к бабушке насовсем, но оставит за собой место, чтобы сохранить регистрацию. Я осталась жить одна. До сих пор благодарна ей за это – я почти год жила одна в огромной комнате: могла танцевать, тренироваться, записывать песни, снимать видео и делать вообще всё, что захочу.

За лето и второй год в общаге у меня в гостях побывало не меньше полусотни человек. Кто-то из Дубков писал мне «Кать, пропустил автобус, могу посидеть у тебя?», кого-то я приглашала сама – на завтраки, на чай, на «посмотреть кино и поделать вместе домашку».

Однажды это были подруги с курса, что приехали на «те самые» знаменитые панкейки. Мы ели их с мёдом и на полу моей комнаты. Я почему-то хорошо помню эту сцену. Моя подруга ела их с какой-то финской лакрицей (Извращенка). Мы смотрели смешные видео на YouTube и говорили о лингвистике. Девчонки учились лучше и активнее моего: когда я заканчивала Вышку – я периодически обращалась к ним за помощью. С Алиной мы близки до сих пор, я останавливаюсь у неё, когда приезжаю в Москву в гости.

Однажды в гости из Питера приехал мой бывший павлодарский парень. Мы попытались провести его в общагу по чужому пропуску – я привлекла своего знакомого с 4 курса, он был в студсовете и знал много «нужных» людей. Он гарантировал, что всё получится.

Ничего не получилось.

Нас спалили, отобрали пропуск, а ноша вызволять его у сурового охранника Лёхи пала на мои плечи – пришлось делать оленьи глазки и стыдливо извиняться, обещать, что больше так не буду. С тех пор мы с Лёхой, кстати, корешимся. Он мне ещё не раз поможет в моей общажной жизни.

В ту ночь я открыла для себя шестёрку (Общежитие НИУ ВШЭ №6). Так как оставить горе-гостя у себя я не могла, мы пошли в шестёрку договариваться с другим охранником. Нас пропустили. Мы собирались на кухне у друзей того старшекурсника, пили коктейли и слушали русский рэп из 2017. Тогда я впервые пила странный коктейль с белковой пеной наверху, позже меня тошнило. Тогда же меня впервые попытались поцеловать против моей воли на общажом крыльце – я оттолкнула парня, но мне ещё долго было мерзко. Возможно, тошнило меня не от коктейля.

Мы ночевали вшестером у двух девчонок, с которыми мы познакомились на той тусе: по двое на трёх кроватях. Девчонки оказались классными: Оля и Лера. Лето 2018-го у меня тесно связано именно с ними. Мы ещё много раз будем гулять по ПГ, собираться у меня в общаге делать фондю на свечке, петь «Сотри его из мемори» Вики Дайнеко и плакать о мальчиках, которые разбивают нам сердца.

По осени поток гостей в моей комнате поутихнет – я стану больше работать в кофейне, чтобы появились деньги на путешествия, и начну брать первых учеников на английский. Я слетаю в Белград, Амстердам и Париж за копейки, вернусь – и пойму, что нахожусь не на своём месте. Мне захочется что-то поменять, и я начну перебирать варианты.

Я начну набрасывать свои первые песни. Буду ездить записывать каверы к приятелю на Планерную. Мы даже выступим совместно на «хсе мем» квартирнике, откуда я заберу замечательных подруг Ксюшу и Настю на много лет.

Долги по учёбе множились. Денег не прибавлялось. Из кофейни я уволилась к ноябрю, но несмотря на то, что я откликалась на каждый второй заказ на профи-ру, с учениками всё было нестабильно. Иногда всё было хорошо, и деньги шли. Иногда я думала, что завтра мне будет нечего есть, но я клеила блёсточки на лицо и шла снимать видео на YouTube дальше или ехала в очередное захолустье вести урок. Беговая в списке моих заказов была чаще всего, потому что дотуда я обычно ездила на электричке, и мне не нужно было спускаться в метро.

Зима 2018—2019 и весна 2019 станут первыми по-настоящему депрессивными периодами в моей жизни: я буду выходить из дома только поехать к ученикам заработать свои 800 рублей и за продуктами в Дикси. Я не то, чтобы, совсем отчаялась: просто переход на самообеспечение дался мне тяжело. Ещё я загорелась идеей перепоступить в Чехию, но перегорела к этой идее так же быстро, как узнала, сколько денег на это поступление уйдёт. Мне неоткуда было их взять, а родители мне бы столько не дали. При этом я уже достаточно много прогуляла и не была уверена, что закончу второй курс. Я не знала, что с собой делать, и от этого чувствовала фоновую фрустрацию 24/7.

Я часто листала сториз без цели. Казалось, что все вокруг живут лучшую, совершенно осмысленную, интересную жизнь. В тот период я сблизилась с Ариной, моей лучшей подругой. Она подбодрила меня набить первую татуировку. Я слетала домой в Павлодар на Новый Год, провела уютную home-party с друзьями. Как-то на автомате одной ночью написала своё первое стихотворение для конкурса в клинике лазерной коррекции зрения и внезапно выиграла в нём 30 тысяч рублей.

Когда я сделала лазерную коррекцию зрения в феврале – мои подруги по очереди приезжали ко мне в общагу дежурить и присматривать, чтобы я была в порядке, покупать капли и обезбол. Реабилитация после операции прошла – традиция собираться у меня осталась. Ксюша приезжала ко мне вообще из Купчино – мы записывали каверы вместе и устраивали ночевки как подростки с роллами из Спара по скидке и просмотром Импровизации.

Так пролетела зима.

Весной я начала работать над своей первой песней «пробная версия нетфликса». Арина тогда бывала у меня особенно часто: она была первой, кому я дала её послушать. Она подбодрила меня её выложить в интернет. Мы часто заказывали бургеры с голубым сыром и могли часами болтать обо всём на свете: чаще всего о наших путешествиях за год. Иногда она просто работала молча рядом, пока я монтировала очередное видео на YouTube.

Мне 19. Я уже перепоступила в Вышку, но ещё не отчислилась с первой программы, так что пока живу в общаге. Через месяц моё первое Одинцовское действие закончится.

Но перед этим я познакомлюсь с моим будущим лучшим другом Яриком. Это знакомство разблокирует мне целую главу моей жизни, без которой я бы точно не была собой.

С043 (3) в Общежитии №8 НИУ ВШЭ видела немало моих слёз, но и слышала много громкого смеха. Это была чудесная комната. Безумно благодарна той самой женщине за направление в ноябре 2017 и упорной, не сдавшейся, настойчивой 18-летней себе за то, что это проживание длиной в почти 2 года стало возможным.

Я съехала из этой комнаты в июле 2019, потому что отчислилась и поступила заново. Я планировала в неё же и заехать. Договорилась с администрацией, сообщила об этом соседкам и оставила вещи на балконе. Всё было согласовано.

Но повторюсь – мне не всегда везло с соседками. Одна из них, Таня, появившаяся в мой второй год, истеричка с раздутым самомнением, в крысу заехала на моё место через две недели. В июле я получила внезапное сообщение от Иры «Там Таня на твоё место переселяется, ты в курсе?». На прямой вопрос «Какого хуя», Таня включила идиотку и сделала вид, что не знала, что я планирую вернуться, хотя я перепоступила ещё в апреле и сообщила всем, что выеду и заеду заново. Она не могла не знать, но наглость – второе счастье, так что я даже не могу осуждать. Пошла-ка ты нахуй, Таня, собственно. Надеюсь, у тебя всё плохо.

А у меня всё снова будет хорошо в той же общаге. Но уже позже.

Об этом – во втором действии.