Читать книгу Феномен СССР: Жизнь Пацана - - Страница 9

В классе повисла тишина. Я повернул голову в сторону Клина, он сидел сжавшись, словно надеялся на то, что крик ему показался и что все обойдется. Но Толстый и не думал прекращать. Выждав пару секунд, он вновь окликнул Клина. Тому не оставалось ничего иного, кроме как отреагировать, повернув голову и посмотрев в сторону Толстого.

– Клин, ты глухой? Иди сюда!

Клин поднялся со своего места и медленно пошел к Толстому. Это была не походка уверенного в себе человека, а наоборот, походка человека сломленного, готового сдаться. Я поймал себя на мысли, что сейчас мне одинаково противны оба, что Толстый с его показушной бравадой, что Клин с его трусостью, которую он и не пытался скрыть. Но не успел я погрузиться в эту мысль, как в мое голове уже родилась другая, в которой я уже презирал сам себя, поскольку накануне и сам столь стоял с таким же жалким видом.

Поэтому, осуждать Клина за то, что ему страшно выходить к Толстому и его дружкам, я точно не мог. Меня охватила злость, я попытался расслабиться. Откинувшись на спинку стула, я взял в руки карандаш и принялся что-то рисовать на полях тетрадки. Смотреть на то, что будет происходить возле урны, мне не хотелось, но взгляд все равно непроизвольно устремлялся туда, к урне, возле которой, ехидно скалясь, стоял Толстый и его дружки.

Я пересчитал их, вместе с Толстым выходило пять мальчишек. И напротив них, в паре шагов, остановился Клин. Он стоял слегка ссутулившись и осторожно озирался. Дружки Толстого обступили Клина, образовав кольцо, а сам Толстый стоял напротив и указывал рукой на урну.

– Из-за тебя, я уронил булочку. Она упала прямо в грязь, испортилась. Я за ней всю перемену стоял, хотел позавтракать. А ты ее у меня из рук ее выбил, голодным оставил. Понимаешь?