Читать книгу Макунаима, герой, у которого нет характера - - Страница 3

И населяют это место все старые знакомцы: «На берегу… рыбачила птица туйюйю, огромная, как самолет ‹…› – Пассажирам просьба занять места в салоне! / Птица туйюйю обернулась машиной-самолетом, Макунаима сел между крыльями, и они взмыли в воздух».

Чем не сотворение мира – видеть то, чего городской житель не замечает просто потому, что никогда раньше этого не видел?

В другом месте наш герой, без преувеличения, защищает бразильское небо от «европейской науки»: «…до Макунаимы дошло, что этот самый Южный Крест, в честь которого весь город вышел сегодня гулять и смотреть фейерверк, не что иное, как четыре звезды, про которые он точно знал, что это Отец Мутуна, что живет на поле небесном. А мутун – птица, которая в доброй латинской традиции носит горделивое имя „кракса“. Герой не мог дальше слушать такую ересь от мулата и закричал: – Ну уж нетушки!» Созвездие Южный Крест – один из ключевых символов Бразилии (его можно наблюдать на государственном флаге страны и на флаге нескольких штатов). Но, например, бразильский народ борорó видел в этих четырех звездах птицу нандý (похожа на страуса, значительно больше среднего кракса). Представители другой бразильской народности, басаири́, отдельную птицу не разглядели, но называли группу созвездий, в которую входило и то, которое мы теперь знаем под именем Южный Крест, «ловушкой для птиц». Сняв «знак креста» с неба, которое раньше знать не знало этой ключевой для европейского сознания геометрической фигуры, наш герой (ну, и автор романа, конечно) позволяет загадочной и доброй птице распахнуть крылья.

Впрочем, я был неточен. Никакого знака Макунаима с неба не снимает. У него вообще нет ненависти к чему бы то ни было. «Герой совсем без характера» – помните? Вот она, «бесхарактерность». В первой четверти двадцатого века Бразилия пережила возрождение. «Кто мы? Что значит быть бразильцем?» – всё чаще стали спрашивать себя бразильцы. С кем себя ассоциировать? С иностранцами – португальцами, итальянцами, поляками, с японцами, – которые занимались развитием цивилизации, строили фабрики, заводы и привозили свои картины и литературные произведения (даже если эти картины и произведения писались здесь, они всё равно зачастую были «оттуда», из бывшей уже метрополии, из «старушки Европы»)? С индейцем – «дикарем», «варваром», «людоедом», не знающим другой одежды, кроме набедренной повязки, проводящим странные ритуалы, но знающим чащу девственного леса как свои пять пальцев, знакомым с каждой травинкой?

Свой ответ на этот вопрос Мариу ди Андради дал за шесть лет до публикации романа. В сборнике стихов «Безумствующая Паулисейя», вышедшем аккурат в год столетия независимости страны (1922), Мариу заявляет: «Я – тупи́, бренчащий на лире!» В 1928 году первая глава «Макунаимы» соседствовала на страницах литературного журнала с манифестом, автор которого (однофамилец Мариу по имени Освалд) перефразировал Шекспира: «Tupy or not tupy – that is the question» – «Тупи иль не тупи – вот в чем вопрос». Оба автора склоняются к первому варианту. Но не отвергают и второго.

Так и Макунаима не отвергает Южный Крест как таковой. Пусть там будет себе, пусть его видит, кто хочет. А для кого-то он всегда будет Отцом Мутуна, живым существом, что гуляет по бескрайнему полю небесному.

Теперь, наверное, нужно сказать пару слов о языке романа. В самой первой главе вы споткнетесь о непонятные слова. Не бойтесь их: настоящих «кочек», настоящей «зауми» в «Макунаиме» очень мало. Практически все заимствования из языков коренных народов (в основном из группы тупи-гуарани) и из африканских языков существуют на самом деле и имеют точное значение. И читателю не всегда нужно их понимать.