Читать книгу Занятие под названием жизнь - - Страница 10

Я прилетела в Турцию, в Стамбул. Стамбул – это огромный город контрастов. Я вижу отмытого миллионера в шикарном костюме и как его лакированные туфли едва не отмахнули горящий клочок газеты, который грел босые ноги бездомной, грязноватой девочки лет шести, сидящей на асфальте большого пешеходного моста. В Стамбуле было много интересного, были качественные брендовые вещи с низкой стоимостью. Когда я прикинула розничную стоимость этих тряпок в наших торговых центрах, у меня на старых предпринимательских дрожжах даже проскользнула мысль об открытии магазина одежды.

Мы прокатились на лайнере по проливу Босфор, во время морской прогулки попили традиционный черный байховый чай из армудов, покормили чаек, похожих на птеродактилей, и, когда вышли на нужной пристани, обнаружили закусочную на колесах, где готовили свежую рыбу, только что выловленную рыбаками в двух метров от «рыбного ресторана». И какая отличная была кофейня, наводненная котами. Удивительно, в нем царила абсолютная чистота и не было никаких неприятных запахов, хотя коты сновали повсюду. Я заметила, что в Турции очень по-доброму обращаются с животными: я видела огромную собаку, лежавшую прямо на входе в популярный ювелирный магазин, которую никто не выгонял; рядом с моим отелем жило много котов, и когда я преследовала очередную кошку, чтобы замучить ее своей лаской, то наткнулась на маленькую деревянную будку, в которой та жила. Удивительно, на будке даже были выжжены кошачьи лапки.

«Откуда такая любовь к животным? – подумала я. – А в особенности к кошкам». И выяснила, что кошки являются частью религии ислама. Вот, что говорит о них исламское учение Хадис: «Любовь к кошкам – это часть веры. Они не являются нечистыми. Кошки – чистые, и они никогда ничего не загрязняют. Это единственное животное, которому разрешен вход в мечеть». Дальше у меня пошла мысль в контексте религиозности: пусть кому-то кажется нелогичным призыв муэдзина к молитве пять раз на дню, пусть кому-то кажется иррациональным богослужение христиан, пусть кажутся нелепыми буддийские медитации, но если все это уживается в системе взглядов отдельного человека, связывается с его этикой и в комплексе помогает ему обрести смысл жизни, миссию, то такой подход намного безопаснее, нежели когда под ногами вязкая, неуплотненная масса, словно ил, из атеизма, который, если высохнет, превратится в твердую органику скептицизма.

* * *

Верование – это определенная система взглядов, уходящая за пределы человеческого понимания, тут я понимаю агностиков. В силу того, что человеку и так приходится каждый день принимать решения, сталкиваться с их последствиями, проще отчертить меловой круг, от «всякой нечисти», назвать себя атеистом и пойти на работу.

Но атеизм правильней воспринимать как безбожие – на это указывает этимология слова, – а не искаженное понятие, якобы атеизм – это уверенность в том, что Бога не существует, ведь если говорить, что атеизм – это вера в отсутствие Бога, то нагота – это такой стиль одежды. Человек-атеист, он же материалист, рассчитывает только на собственные силы и излагает свою точку зрения следующим образом: природа разных конфессий усеяна надеждой и мистикой в отличие от ее брата – знания, – в котором чувствуется ясность, типа, все зависит от меня. Все подкрепляется выражением: «На Бога надейся, а сам не плошай».

И ведь правда тяжело во что-то верить, не имея под рукой никаких фактов, основываясь только на легкой уверенности. Я не отрицаю наличие необъяснимых вещей, ведь если мы чего-то не видим, то отнюдь не означает, что этого нет. К примеру, магнитное поле, радиоволны и проч. Я уверена, что строго рационально-логическое мышление ограничивает человека в отличие от интуитивного, которое основывается на бессознательных выводах. И для того, чтобы воспринимать мир всесторонне, атеизм или вера в себя не должны доходить до самодовольного неверия, сомнение не должно перерастать в интеллектуальную импотенцию, ведь если сочетать объяснимое и необъяснимое, то тогда понимание мистического сформирует умонастроение, субъективную психологическую значимость, и мы уже говорим об успешном исходе тяжелейшей операции на сердце ребенку, что это – чудо! И мы уже заявляем: «Если наука отступает, является Бог». И удивляемся, как так, он мне звонит, а я ведь только подумала о нем.

Уменье жить придет само собою;

Лишь верь в себя, так жизнь возьмешь ты с бою!

* * *

Вера – это важная составляющая жизни, особый способ образования идей, некая невидимая сила наших действий, хоть и невозможно точно объяснить ее возникновение.

У меня возник вопрос: «Что бы мне могло помешать писать и быть уверенной в том, что каждый способен доносить свои мысли?» Неуверенность. Неуверенность – бедствие общества. Я вижу ее повсеместно в виде замалчивания, когда он хотел что-то ей сказать, но промолчал; неуверенность выражается на теле – к примеру, сутулость нам сообщает об отсутствии или истощении внутреннего стержня у индивида; также диаспоры в разных географических точках, находясь в меньшинстве, образуют группу с общими целями и поддержкой, чтобы сгладить неуверенность.

Почему Конор Макгрегор[11] прославился на весь мир? Потому что он – воплощение уверенности. Каждый, кто на него смотрит, думает: «Вау, ничего себе, какое вычурное у него поведение». Согласна. А его проходка в восьмиугольнике достойна патента. Но Макгрегор и его пиар-менеджер схитрили: они создали образ, наполненный мускулами, и тем самым удачно сыграли на психологии человека, на понимании, что все люди пребывают в сомнениях, абсолютно все. Образ нахального и бесстрашного человека вызывает проекцию и, соответственно, успех последнего. Проекция возникает, когда мы приписываем другому человеку элементы собственной личности, которые находятся в нас, но заглушены тревогой, зависимостями и прочими деструктивными тенденциями. И в этом кроется кое-что положительное: уверенность есть в каждом из нас, и имя ей – вера в себя.

В конце концов, что мне позволило писать и быть уверенной в том, что каждый способен доносить свои мысли? Я знаю, что не только накопленные годами знания, но и рациональная вера в себя. Вера в себя – особая черта характера, являющаяся скрепой личности. Она сильный стимулятор, а значит, все-таки вопреки завистливому мнению большинства о том, что все политики – дураки, они точно понимают силу эффекта веры и потому предвыборные компании с высокопарными лозунгами строят именно на ней.

Иными словами, человек с верой в себя основывается на собственных наблюдениях. В какой-то момент он перестает ждать чьего-либо одобрения, поскольку развивается чувство идентичности со своим «Я», которое приводит к независимости и уверенности, что и миллиард человек может ошибаться.

Нащупав существование собственной личности, ее ядра, я ясно поняла, почему Льва Николаевича Толстого[12] отлучили от церкви. Он что-то понял, и жизненные духи пробудили в нем идею, звучащую так: «Бог – это я в той мере, в какой я – человек». Церковь испугалась его видения, зная, что у него много последователей, и решила избавиться. Я уж не знаю, что он еще такого радикального предлагал, но они сами совершенно неосознанно утвердили тезис: человек с верой в себя – опасный человек. Примеров выдающихся людей, умерших во имя своей веры, предостаточно. Эти люди дали открытия человечеству, поставив на кон свою жизнь.

Лев Николаевич Толстой – русский писатель и мыслитель.

* * *

Чтобы полнее выяснить природу своей веры и проверить ее качества, надо постараться представить себе как можно больше вещей, в которые нет веры, которые никогда не найдут демонстративного доказательства, и я говорю про веру в Бога.

Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

Однажды увиденное выражение «In god we trust»[13] очень меня зацепило, и я сделала себя татуировку этой надписи под грудью. Надпись можно встретить на долларовых купюрах и на гербе США, и меня порадовало, что мотивом для распространения этой надписи стал рост атеизма в США. Это доказывает благие намерения религий и государства. Я считаю «In god we trust» совершенно справедливым девизом, так как не может быть человек ядром мира, из которого все проистекает. Я вижу и у нас в стране процветающий атеизм, в частности среди молодежи. Да, церковь проводит работу с обществом, но недостаточно эффективно, как-то слишком по-христиански – смиренно. Мало писать заметки в газеты и Интернет о том, что церковь против чего-либо, необходим неотчужденный от церкви личный пример, ибо люди меняются не мнением. Необходимо проводить больше работы с молодежью в школах, в университетах, но не с целью обратить неокрепшие умы в веру, ведь, если выражаться психологическим языком, это как минимум нарушение личных границ человека, а в общих масштабах порождает ненависть к другой вере и народности.

Можно ненавязчиво показывать своим видом, чистой рясой, хорошо поставленной речью строгий характер христианства, его преимущества без фанатизма и перекосов.

Тут я уже коснулась теологии, но не так глубоко, как синьора Гюйон[14], тогда бы вам было проще открыть Библию, чем читать про верование здесь. Но, поверьте, мой подход не поверхностный, не скучный, а самый настоящий, ведь я буду говорить о том, что меня взволновало при изучении фундаментальных свойств конфессии, и о ее достаточно прочной связи с психологией, ибо цели у них схожи – спасение души.

Мне нравится дух учения христианства. Находясь под властью и вдохновением от новой полученной информации, я провела консультацию со своим новым клиентом; создалось впечатление, будто мы в исповедальне, а не в моем кабинете и нас разъединяет окошечко, занавешенное непрозрачной сеткой. Зайдя в «кабинку», она сразу сказала мне: «Я устала, я рассталась с парнем, и есть еще трое мужчин, которые за мной ухаживают…» Человек – это набор информации. Что в моменте в нем преобладает, то он и воспроизводит, и потому я подумала, что этому человеку необходимо успокоение души.

Она продолжила: «Я чувствую себя тварью, когда играю с сердцами мужчин». Как уместно она сказала, ибо христианство сводится к повиновению или неповиновению божественным заповедям, как это подобает нам, тварям. «Не суди себя, – сказала я ей. – Как только износишь одеяние стыда и поймешь причину своего страдания, да начнется его упразднение. Тебе необходимо развитие по спирали, начни с правильного воззрения, правильного поведения, правильного усилия – в общем, отправляйся-ка ты на Благородный восьмеричный путь, ведущий к прекращению страдания». Она выслушала мою мантру и ушла. А я почувствовала себя священником вперемешку с персонажем саги «Звездные войны» магистром Йода.

Чему еще учит христианство? Не бояться одиночества. Пока люди во власти страстных желаний, страх одиночества овладевает ими, и, как показывает Христос, несметные толпы теснятся и толкаются на широкой дороге погибели (онлайн-площадки для знакомств, ночные заведения), и нет в них случайных людей: все искали и нашли. Соучастники блуда нуждаются друг в друге для своей же погибели; подобно животным, объединяющимся по видовому признаку, они собираются в группы по своим порокам, и царствует там страх, а сила характера выглядывает из толпы и видит, что кормит он их отливными яблоками, через секунды становящимися темными огрызками.

Говоря на языке Нового Завета, господином одиночества является дьявол, который заставляет человека суетиться, что-то делать, кому-то звонить, куда-то бежать, отсюда мы делаем вывод, что Сатана управляет желаниями человека, вызывает постоянные противоречия понимания добра и зла. Христианство говорит о любви к ближнему своему и даже к врагу, но, когда человек представляет суровые правила игры, у него возникает вопрос: подставлять вторую щеку или нет? Прокрутив эту мысль в голове, я ответила себе, что на Земле правит Сатана и никогда не настанет Царство Божие. Точнее, оно бы настало, если бы человечество ушло в резигнацию[15].

Смешивая психологию и христианство, считаю важным отметить последний день перед Великим постом – праздник Прощеное воскресенье. Просить прощение важно – прощая, человек отказывается от личной обиды, тем самым снижая требования к другому. Внутренняя недосказанность исчезает с пониманием, что человек небезупречен, что он далеко не святой, а такой же грешник каждый день и в каждой мысли, как и каждый из нас, с вечным противопоставлением в душе Адама и Христа. Но не нужно ждать Прощеного воскресенья, чтобы попросить прощения за нанесенную боль. Важно сказать любимому человеку слова любви. Помните, как у Достоевского: «Пока не стало поздно, говорите то, что чувствуете».

И мое наблюдение подсказывает мне, что человек так и не научился прощать, этим искусством необходимо овладевать еще долго.

«In God We Trust» – на Бога уповаем. Мадам Гюйон – французский философ, христианский мистик, писательница, автобиограф.

* * *

Помню, очень давно, когда я была на распутье, ко мне ночью явился в виде прозрачного облака Иисус Христос. Представляете мою реакцию? Но я не издала не звука, во мне не было страха, я скорее подскочила, чтобы успеть ухватиться за устремившуюся ввысь божественную световую вуаль. Конечно, я тогда была очень «умная» и сразу спихнула инцидент на сонный паралич, который может сопровождаться галлюцинациями. Но только спустя время я поняла, что религии несут в себе аллегорический смысл. Идея самого Христа, как мужчины, который чист в помыслах, аскетичен и несет свой крест, довольно точно олицетворяет людей, которые каждый по-своему несет крест своего существования, и именно поэтому ношение на шее креста символизирует почитание законов Божьих и смирение перед жизнью.

И у каждого жеста есть другой уровень смысла. К примеру, я раньше ставила свечки в церкви, и делала это потому, что все так делают, а только потом поняла, что свеча – это символ горения наших душ перед Богом. Христианство не нужно воспринимать только магически, оно состоит из психического. Молитва – это квинтэссенция всех человеческих переживаний, вся боль, которая высвобождается для того, чтобы достигнуть катарсиса[16]. Поэтому же принципу происходит исповедь.

Символы, по своей сути, воспринимаются как работа бессознательного. Символ – это пункт, где прекращается знание, где опыт растворяется в чувственном созерцании символа. Этот едва уловимый процесс психики можно отследить в повседневной жизни. Символ усиливает мыслительный процесс, и, уже глядя на значок сумочки Tommy Hilfiger, человек формирует представление об этом знаке, он созерцает этот прямоугольный квадрат с белым и красным цветом, и образ превращается в идею, дающую нам сигнал, что перед нами морская система – семафор.

Или вы идете по городу, увидели православный крест на золотом куполе церкви, и таким образом психика считала его «магическую» силу, и вы перекрестились. Так и в обратную сторону: увидев символы, которые выходят за рамки морали, к примеру пентаграмму или перевернутый православный крест, индивид переживает и подозревает в них символику сатанизма. Так реагирует психика на любой символ.

Продолжая агиографию[17], надо сказать, что возвышенный характер христианства заключается в аскетической тенденции перехода – вершина, к которой стремится все. И тот, кто научился тревожиться правильно – научился высшему. Конфессия учит отречению от всяких желаний и приводит к освобождению жизни от мук притязания, совершая плавный переход от принца к нищему. Становится ясно, что церковь – особенное пространство, в ней уравновешивается воля к жизни. В этой обители умиротворения мы видим бедняка, который изнемогает в молитве, красотку в платке Bulgari, уставшую от своей гордыни, бизнесмена, который решил усмирить свою алчность. И все они, находясь в одном месте, с разной частотой совершают одинаковое движение: они крестятся и таким образом причисляют себя к сильной по своему характеру религии – христианству.

Агиография – богословская дисциплина, которая изучает жития святых, богословские и историко-церковные аспекты святости. А кого смущает идея, что мы рабы Божьи, что мы подданные, то поройтесь в источниках человеческого происхождения, где указано, что наш вид – всего лишь неудачный эксперимент, вытекший из пробирки.

Вера – это идея. Вера – словно пресный водоем в голове человека, в котором на постоянное место жительство присосалась, словно пиявка, мысль: даже когда человек перестает верить в себя, он начинает верить во что-то. А значит, вера – основа человека, и пусть он верит хоть в летающего макаронного монстра, почему бы и нет, если этот мысленный прообраз, воздействуя на человека, повышает его производительность. Мне на моем пути помогает ангельская нумерология, не знаю, что это за ответвление, но мне подходит, и я верю в себя, в свои силы. Доказательством моей веры в себя является тот факт, что я даже сначала не хотела отдавать свою рукопись на редактуру.

И в заключение хочу поделиться тем, что в последнее время я все чаще и чаще забегаю в церковь, тем самым оживляя свою набожность, ведь, глядя на церковный антураж, я получаю непосредственное и ясное представление о том образе жизни, которому стремлюсь подражать, а именно – смиренности в своем сердце.

* * *

Я писала главу в сильном раздражении. Соседский ребенок сверху часто ревел. Его рев не был сравним по мелодичности с этюдом Шопена и как следует играл на моих нервах. Застройщик пренебрег (пожадничал) материалами для шумоизоляции, и в квартире варварская слышимость. Вот и покупай новые дома. Не все то золото, что блестит.