Читать книгу Избранный светом. Разлом - - Страница 3

И снова свет.

Но на этот раз он был солнечным. По коже разливались мягкие, успокаивающие волны, даря ощущение безопасности, прогоняя неясные отзвуки далекого кошмара. Но я этому не верил. Ни спокойствию, ни кошмару, вообще ничему. На виски неприятно давило, а в ушах стоял противный гул, какой бывает, когда мимо тебя пронесется поезд. Реальность тоже проносилась мимо.

Я подумал о том, не стою ли случайно на путях. Возможно, меня даже уже переехало поездом или реальностью – неважно. Мог ли я не заметить этот момент и очнуться уже призраком? Ну, мне всегда говорили, что я невнимательный.

Вокруг шумел лес, и мысли смешивались с шорохом листьев. Голова казалась совсем пустой, но одновременно невыносимо тяжелой. Хотелось закрыть глаза, зажать уши и от всего этого спрятаться. Только вот от чего? Света было слишком много или меня слишком мало. Земля норовила вывернуться из-под ног, и я не знал, как ее удержать. Закрыв лицо руками, я медленно осел, словно в приступе боли. Хотя мне не было больно. Наверное. Я не понимал.

Услышав чьи-то осторожные шаги, я не переменил позы. Обойдут.

– Эй, – тихо позвал меня незнакомый женский голос, – привет?

Интонация была неуверенной, и я не ответил, потому что тоже был ни в чем не уверен, если нас таких тут двое, мы друг другу ничем не поможем.

– Слышишь меня? – очень мягко и чуть тревожно.

Я кивнул. Мог бы сказать, но слова не шли, мозгу будто никак не удавалось наладить связь с остальным телом, и выговорить даже что-то вроде «да» казалось непосильной задачей. Воспринимались чужие слова тоже странно. Я их сначала слышал, не узнавая, и только после задержки до меня доходил смысл.

– И понимаешь, значит, – выдохнула неизвестная девушка уже спокойнее, но потом снова встревожилась: – Тебе больно?

– Нет, – выдавил я. Слово далось с трудом, словно я говорил на языке, который знал когда-то, но почти забыл.

– Тогда, может быть, откроешь глаза?

Не хотелось. Потому что я знал: когда открою, все окажется реальностью. Что именно все и почему это плохо – я не понимал. Но сидеть так было бы глупо, и я отвел ладони, взглянув перед собой.

Передо мной сидела девушка, ее изумрудно-зеленые глаза смотрели внимательно и чуть тревожно, словно она не знала, чего от меня ждать. Я тоже не знал, чего ждать. От себя. От нее. Нас разделяло расстояние не больше метра, и мы оба по какой-то причине не двигались с мест, так и сидели друг напротив друга.

– Привет? – также неуверенно, как она до этого, сказал я.

Она улыбнулась, откинув за спину длинную косу. Волосы у нее были иссиня-черные, с красивыми переливами, как на вороньих крыльях. В ее одежде – белой рубашке без ворота и темных брюках – меня ничего не смутило, а вот лежащий рядом меч настораживал. Может, она решила, что меч в узорчатых ножнах – идеальное дополнение к сегодняшнему аутфиту?

Но больше меча смутило другое: если девушка сидела на зеленой траве, то я – в кругу выжженной дочерна земли, по которой змеились странные белые линии и символы. Стало неуютно.

– Отлично, ты разговариваешь, – выдохнула она.

Обычно не затыкаюсь. Однако назвать обычным то, что происходило сейчас, язык не повернулся бы даже у меня. Я же, кажется, был в метро и… За этим «и» – грохот, ветер, скрежет колес. Огромный Феникс из железа и света несется сквозь туннельную тьму огненной стрелой прямо мне в сердце. Пробивает навылет, стирает меня без остатка. Дальше ничего.

– А где?..

Но меня перебили.

– Фрея, как он? Живой? Говорит? Понимает? От него исходит божественное сияние? – бодро (или нервно) затараторил еще один женский голос.

– Нормально. Да. Да. Да. Нет, – проговорила Фрея (теперь я хотя бы знал имя зеленоглазой), поднимаясь и оборачиваясь. Я тоже осторожно встал, ноги слушались плохо.

– А жаль. В смысле я надеялась на сияние.

– Тебе вспышки не хватило? – присоединился третий голос, на этот раз мужской.

К нам приблизились две фигуры в белоснежных мантиях с капюшонами, закрывающими лица. Происходящее становилось все более странным, и мне захотелось отойти подальше, но ноги отказались двигаться.

Одна из фигур, миниатюрная и явно женская, споткнулась о полу собственной же мантии.

– Да кто это вообще придумал? – нервно шикнула она себе под нос.

– Ты придумала, Аин, – ответил ей юноша.

– А вдруг без мантий что-то бы пошло не так? Ты видел хоть одну книгу, где призыв проводили без мантий?

– Научную?

– Хватит вам. – Фрея строго посмотрела на них обоих по очереди.

– В любом случае это уже не нужно. – Аин скинула с головы капюшон, и по плечам рассыпались длинные волосы.

Она замерла рядом с Фреей, заинтересованно изучая меня глазами необычного оранжевого, словно ягоды облепихи, цвета. Я рассматривал ее в ответ, потому что внешность Аин оказалась весьма необычной. Белоснежные волосы контрастировали с кожей теплого карамельного цвета. В чертах лица, нежных, словно у эльфийской принцессы, отражался неподдельный интерес, будто я был какой-то диковинкой. Но вскоре она спохватилась.

– Пусть будет светел день твой, – почти пропела Аин это странное, наверное, приветствие, – врата Сторграда распахнуты пред тобой.

И что я должен был на это ответить?

– Спасибо?.. – неуверенно сказал я.

– Пожалуйста, – кивнула Аин, рассеянно заводя мешавшую прядь за ухо.

Я отвлекся на это движение, в голове до сих пор все куда-то плыло, и внимание было ни к черту. Я заметил на ухе Аин кафф из какого-то красного металла, изображавший птицу. Та изгибалась дугой, одно крыло прижав к себе, а другое расправив; хвост птицы спускался чуть ниже мочки уха. Жутко сложная на вид штука, но это – не главное. Главное то, что уши у Аин оказались заостренными. Эльфийскими.

С каждой минутой я понимал все меньше. Версии было две. Первая: я уснул в метро, и какие-то ролевики решили захватить меня с собой в качестве реквизита, а эти ребята не знают, что я не в теме. Или знают, и это часть их плана по уничтожению моих последних нервных клеток. Версия вторая: я сплю. В это очень хотелось верить и не волноваться.

– Он совсем не понимает, что происходит, – сказал юноша, имени которого я еще не знал. Зато он уже кое-что про меня понял.

– Анс, – шикнула на него Аин, будто он сказал что-то грубое. – Сними капюшон уже, выглядишь жутко.

– Разве не в этом смысл? – Но капюшон все же снял.

Анс и Аин точно были близнецами. У него оказались такие же белые, только подстриженные куда короче волосы, смуглая кожа, даже такой же кафф на заостренном ухе. Разве что парень был значительно выше сестры, но сложен так же изящно. И глаза у него были темно-синие и холодные.

На толкиеновских эльфов они не походили, даже если брать «Кольца власти». Может, Dragon age? В его лор[1] они бы вписались.

– Правда совсем ничего не понимаешь? – спросила Фрея.

Я осторожно кивнул. Мне показалось, что ответ ее расстроит, а я предпочел бы не расстраивать девушку, у которой есть меч.

– Так и должно быть? – спросила она, поднимая этот самый меч с травы и пристегивая к ножнам. Близнецы пожали плечами. – Есть способ проверить, призвали ли мы того, кого нужно?

– Попробуй выйти из пентаграммы призыва, – посоветовал мне Анс.

«Из чего выйти?» – хотел спросить я, но понял, что те линии и символы под моими ногами и были этой самой пентаграммой.

– И что случится, когда я выйду?

– Узнаем, – невозмутимо ответил Анс.

Обнадеживающе. Часть меня хотела устроить скандал и разобраться, что здесь происходит (без скандала разбираться неинтересно), а другая часть хотела плыть по течению и узнать, чем дело кончится. Главное – самому не кончиться в процессе.

Пентаграмма была ужасно сложной, линии сплетались в четкой геометрической последовательности, перерезая окружность, дробя ее на более мелкие элементы, внутрь которых были вписаны неизвестные мне символы. Имена древних богов? Почему-то от одного взгляда на них головная боль усиливалась. Так что я отвернулся, шагнул в сторону, сходя с пентаграммы и… и стукнулся обо что-то головой. Это было то самое гадкое чувство, когда в магазине не замечаешь табличку «осторожно, стекло» и влетаешь в прозрачную дверь. Да, со мной было. И да, это больно. Сейчас же, скорее, некое упругое «ничего» оттолкнуло меня назад. Я поднял озадаченный взгляд на моих… эм, «призывателей», которые так же озадаченно смотрели на меня. Видимо, верного ответа к этой задачке у них не было.

– Получается, это не он? – спросила Фрея, вглядываясь в меня так пристально, словно что-то правда могла понять по моему лицу. – Отправите его обратно? Это вообще можно сделать?

Я все еще не понимал, кем именно не являюсь, но был не против, чтобы меня отправили обратно.

– Сложно сказать. – Анс, сохраняя невозмутимо спокойное выражение лица, смотрел не на меня, а на пентаграмму. – Связь с прошлым миром очень слабая, да и энергии у нас вряд ли хватит. Попробовать можно, но кто-то, вероятно, умрет.

– Ты шутишь, я надеюсь? – осторожно спросил я.

– Надейся, – ответили мне.

Ну ясно, никакого «обратно», пока не пройду путь героя. Я знаю правила.

– Да подождите вы все! – Аин отмахнулась от нас, хотя я с Фреей и Ансом никакого единства не чувствовал. – Может, ты просто должен применить свою силу?

У меня не было сил даже чтобы спорить, пугаться и выяснять, что здесь происходит. О том, чтобы что-то «применить», и речи не шло.

Я вновь осмотрел пентаграмму под ногами. Непонятные надписи, заключенные в круги, по-прежнему вызывали головную боль и будили странное, тревожное чувство. Одна из них была заметно бледнее остальных, едва-едва различима, но почему-то беспокоила меня сильнее. Я подумал еще чуть-чуть. Сила трения же подойдет, да?

Решив, что хватит думать (выходило так себе), я затер надпись подошвой. И наконец смог выйти из круга.

– Я ожидала чего-то более магического, – ухмыльнулась Фрея.

– В следующий раз обязательно взорву, – пообещал я. Истеричный смех так и норовил вырваться, потому что, наверное, все это было каким-то дурацким фокусом, пранком или чем-то вроде того. Безумно не хотелось оказаться тем самым паникующим идиотом, который будет собирать этим ребятам просмотры, поэтому я пытался делать вид, что подобные ситуации со мной происходят минимум пару раз за месяц.

– Он смог выйти из пентаграммы призыва, значит, он точно избранник Эрны, – с железной уверенностью сказала Аин. Мне бы тоже хотелось быть настолько уверенным хоть в чем-то.

– Только вот он об этом не знает, – Анс в их компании явно отвечал за мрачный реализм.

Было очевидно, что мы не знаем, что делать друг с другом, поэтому я решил вмешаться и разобраться:

– Вы можете уже нормально объяснить, что здесь…

Не договорил. Все тело пронзило парализующим холодом, словно кровь в венах заледенела, перестав течь, и превратила меня в статую. Я мог лишь скосить взгляд и увидеть, как по рукам – и по всей коже, наверное, – начинает расползаться серое пятно, болезненное, как ожог.

– Богиня… – с ужасом выдохнула Аин.

– Его в Моркет затягивает! – Фрея мгновенно оказалась рядом со мной, большой изумрудно-зеленый камень в навершии ее меча вспыхнул, окутывая все вокруг нас светом. Мне стало чуть теплее и не так больно, тело будто бы немного ожило, но разрушительный процесс это не остановило. По коже поползли черные извилистые полосы, похожие на трещины на стекле. Паника подступила к горлу.

Я не знал, что такое Моркет, но мне точно было туда не нужно. Ни в коем случае. Ни за что.

– Анс, что с этим делать? Тут нет разлома, я не понимаю, что происходит. – У Фреи даже получалось выглядеть спокойной и собранной, хотя близнецы явно растерялись.

– Он в этом мире не закрепился, – ответил Анс, который до сих пор – ага, удачи тебе – пытался выглядеть невозмутимо.

– Нужно имя, да? – Аин скрыть панику не пыталась. – Имя же держит нас в мире?

Спорно, но я был согласен поверить во что угодно. То, что расползалось по моей коже черными полосами, не было ранами. Это были трещины, как на камне. Из них не текла кровь, а сочился серый туман. Единственное, что говорило мне «это тело пока еще живо», – боль.

– Просто назови имя!

Имя. Отлично, имя. Это же так просто. Даже дети знают, как их зовут. Но я не помнил. Я мог бы назвать год рождения, даже улицу, на которой жил, но на месте имени была пустота. Происходящее все больше напоминало кошмар, но разве во сне может быть так больно?

– Я не помню, как меня зовут, – я бы это истерично выкрикнул, но с губ сорвался свистящий шепот.

– Тогда придумай, и быстро! – Аин схватила меня за руку, окутывая оранжевым сиянием. Боль не утихла, но трещины перестали расползаться.

Я понял, что не могу назвать любое имя, случайное сочетание букв. Я должен назвать свое имя, иначе ничего не выйдет. Знаки, вписанные в пентаграмму, крутились в голове. Переставлялись, перемешивались. Я почти начал понимать их, распознавать, будто когда-то известный мне алфавит. Одна надпись отпечаталась в сознании особенно четко, но я мог различить лишь начало. Прочесть, сказать.

– Дей, – имя возникло и сорвалось с губ с неимоверным трудом, словно я учился говорить заново.

И все закончилось. Этот мир – другой, чужой, новый – рухнул на меня всей своей тяжестью. Ясным небом и шелестом листьев, зеленью трав под ногами, вибрирующей энергией магии, разлитой в воздухе, едким запахом пепла и едва различимым – цветов. Очередной приступ головокружения чуть не свалил с ног, хотя казалось, земля наконец перестала из-под них уходить. Меня подхватили несколько пар рук. Удержали. Но этого точно было недостаточно.

Я понял, что это не сон. Не шутка, не фокус. Моя жизнь действительно сделала самый невероятный на свете виток. Поворот против всех правил движения.

Мне точно нужна была помощь, но какая именно, я не знал.

– Отличное имя, – сказала Аин с явным облегчением.

– Теперь все хорошо, – попробовала успокоить меня Фрея.

Боль ушла, и кожа перестала быть такой ужасающе серой, от черных трещин остались лишь белесые полосы. Но все точно не было хорошо.

– Вообще нет. – Я бы отшатнулся, но тогда опять ступил бы в пентаграмму. – Я не понимаю, где я, кто вы и зачем!

– Зачем мы? – уточнила Аин.

Я мысленно выругался. Говорить нормально по-прежнему получалось с трудом, слова ощущались странно.

– Зачем я вам.

– Мы призвали тебя сюда потому, что ты избранник Эрны, – сказала Фрея. – Тот, кто должен спасти наш мир от гибели.

– Эрна – богиня света, – продолжила Аин, – и если она послала тебя сюда, то ты маг, наделенный силой, которая необходима нам для защиты от нашествия Моркета.

– Моркет – это тьма, что была до начала времен, и мы в нее не хотим, – закончил Анс.

Мысль отступить обратно в пентаграмму и попробовать открутить этот процесс назад, перестала казаться мне такой уж плохой. Потому что, правда, – спасать мир от тьмы и быть избранником светлой богини? – такие сюжеты устарели… когда? Лет десять назад? Я не собирался в этом участвовать. Если это все-таки – пожалуйста – сон, я хотел перестать его смотреть.

– Я не могу, – сказал я, – у меня учеба, меня же из универа выпрут и из квартиры. И вообще отовсюду. Меня не могли избрать, я не баллотировался.

В голове все поехало окончательно. Я же не герой, не мальчик-который-выжил и уж тем более не носильщик колец из пункта А в пункт В. Даже если будут орлы. Я могу им проект здания сделать, картинку красивую нарисовать, а не побеждать какую-то абстрактную тьму. У меня образование другое.

– Богиня избрала тебя, – голос Фреи вдруг стал очень строгим. – Это великая честь. А нам больше не на кого надеяться.

– Да мне плевать, – вырвалось быстрее, чем я смог подумать, – вы не понимаете, что у меня была нормальная жизнь? Учеба, планы, я столько сил угробил, чтобы поступить, чтобы каждую гребаную сессию на отлично закрывать, чтобы за аренду квартиры платить, а вы взяли и уничтожили все это просто из-за того, что…

– Просто из-за того, что весь наш мир с миллионами жителей умирает? – перебила меня Фрея. Взгляд ее сделался тяжелым и неприятным. Вот теперь я действительно разочаровал ее, но было так ужасно плевать.

– Если вы решили, что я вам с этим помогу, – то зря. Я ничего не умею. У меня нет магии, – ответил я даже с каким-то злорадством.

– Магии у тебя немерено, – качнула головой Аин. – Странно, что сам не видишь.

Бред. Нельзя больше двадцати лет прожить с магией и не знать о ее существовании.

– Происходящее с вашим миром – ваша проблема. Разбирайтесь с ней сами, – продолжил я, едва сдерживая подступающую истерику. – Я не умею спасать миры, я хочу домой. Я хочу свою жизнь обратно.

Фрея медленно выдохнула, а после с пугающим спокойствием произнесла:

– Все, что мы могли сделать сами, сделали. Теперь нам нужна помощь, о которой мы просим. Но если ты не хочешь помочь нам по доброй воле, поможешь насильно. Отправить тебя обратно мы не можем и не хотим, потому что у тебя есть сила, которая нам нужна. Так что привыкай – это твой новый мир, и если он умрет – ты вместе с ним. И да, если ради спасения миллионов жизней мне придется разрушить твою, я это сделаю.

У меня не было оснований усомниться хотя бы в одном ее слове.

– Наш мир называется Фрит, – говорила Аин, пока мы шли прочь от места призыва. Оно находилось на высоком, заросшем лесом холме, мы спускались под этот холм и направлялись к городу. Аин же вводила меня в курс дела, щебеча вдвойне беззаботно, чтобы скрыть напряженность, возникшую после нашего с Фреей разговора. – Страна – Бентская республика, а Сторград – ее столица, туда мы сейчас и идем.

Я только вяло кивнул. А что тут скажешь? Как здорово, всегда мечтал побывать в другом мире?! Ну да, мечтал. Но желание героически спасать миры отпустило меня лет в пятнадцать, потому что читать и смотреть о таком – весело и увлекательно. Участвовать – смертельно опасно. Умирать за чужой мир все еще не хотелось, будь он хоть трижды замечательный.

– Почему меня призвали так далеко от города – это было опасно? – спросил я, просто чтобы разговор как-то поддержать.

– Во время ритуала призыва нужно было манипулировать очень большими массивами энергии, таким лучше рядом с жилыми районами не заниматься, – охотно продолжила говорить Аин. – Но важнее то, что это место священное. Там проходила последняя битва Воина Света с Порождением Моркета. Воин Света – это наш великий герой и первый избранник Эрны. Говорят, чтобы уничтожить тьму, ему пришлось сжечь себя вместе с ней. Порождение Моркета было уничтожено на века, но мир заплатил за это огромную цену. Легенда гласила, что нового Воина можно призвать только здесь.

– От меня чего-то подобного же ждут? В смысле, я не фанат самосожжений.

– Нет, конечно, – поспешила заверить меня Аин (так я ей и поверил). – Сейчас силы Моркета намного слабее. Если все пройдет по плану, тебе не нужно будет ни с кем сражаться.

– Если, – вздохнул я. Аин ободряюще улыбнулась, но я-то знал, что со мной всегда все идет не по плану.

– Не волнуйся, прямо сразу тебя никто никуда не отправит и ни в какую битву не пошлет. У нас еще есть время, чтобы все тебе объяснить и понять, как лучше распорядиться твоими силами. Завтра мир не рухнет.

Показалось, что она убеждает в этом не только меня, но и себя тоже.

– Для начала мы просто представим тебя Великому Лорду. Официально заявим о твоем появлении в нашем мире, ничего такого, просто формальное приветствие.

– Меня можно и неформально поприветствовать, – фыркнул я.

– Тебя да, а Лорда – нет, – холодно сказала Фрея, бросив взгляд через плечо. Они с Ансом шли чуть впереди. – И веди себя прилично, пожалуйста.

– Вы обе говорите с ним так, будто ему лет десять, – заметил Анс.

Меня раздражало, что они говорили обо мне так, словно меня самого здесь не было, поэтому я вставил:

– Мне двадцать два, кстати.

– Вот и веди себя соответственно, – отрезала Фрея. Кажется, мы не подружимся.

Дальше мы шли молча. Я пытался не рефлексировать. Вообще. Никак. Думал только о том, что меня окружает. В итоге начало казаться, что этот лес слишком тихий: птиц совсем не слышно, так и должно быть? Между деревьев мелькнуло что-то темное, но я не успел рассмотреть. Может, какое-то животное. Животное, которое перемещается совершенно беззвучно. Стало только тревожнее. Об этом я тоже постарался не думать.

Высокую крепостную стену я заметил издалека. Трудно проглядеть нечто высотой с девятиэтажку. Но вблизи стена выглядела еще масштабнее, словно ее строили для защиты от титанов, разве что просторные арочные ворота делали сооружение чуть более уязвимым.

Поодаль от ворот стояли конюшни и еще какие-то неизвестного назначения постройки. Вероятнее всего – склады. А у подножия арки примостился каменный дом, казавшийся миниатюрным на фоне стены. Наверно, там отдыхала стража, потому что люди в форме, стоящие неподалеку, эту самую стражу напоминали.

Стоило нам подойти ближе, я заметил, что и стена, и даже темное пространство арки переливаются цветными бликами. Словно едва видимые волны пробегали, похожие на те, что появляются, если на воду капнуть немного бензина. Я поднял голову и присмотрелся. Снизу из-за стены этого было почти не видно, но, кажется, эти волны бежали откуда-то сверху, окружая стену… барьером?

Я на всякий случай потер глаза. Мало ли.

– Что-то не так? – спросила Аин, потому что у меня, наверное, было слишком сложное выражение лица.

– Над городом какой-то барьер?

– Магическое защитное поле, – тут же пояснила Аин. – Оно не пропускает в город моркетскую тьму. Его тоже Воин Света создал.

А я могу создавать только проблемы.

– Послушай, – Аин нахмурилась. – Как ты можешь отрицать, что у тебя есть магия, если ты ее видишь и даже не слишком ей удивляешься?

Я мог бы ответить: «Потому что я много про нее читал, смотрел, мечтал о ней. В детстве ждал письма из Хогвартса, облазил все шкафы в поисках Нарнии, надеялся, что мой отец на самом деле не мудак, а какой-нибудь бог (или хотя бы и бог, и мудак), и меня вот-вот заберут в Лагерь полукровок. Но не сложилось». Но ответил:

– Отрицать я могу все что угодно.

Аин тяжело вздохнула, видимо, поняв, что переубеждать меня бесполезно. Она на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, они поменяли цвет. Оранжевый сменился на рубиново-красный, а под левым глазом проявилась не слишком большая, но заметная татуировка, похожая на вензель или вычурную роспись. С Фреей и Ансом произошло то же самое. Я испугался, не заразное ли оно, непонятно чьи инициалы на лице были мне нужны.

Аин заметила мой шокированный вид и рассмеялась.

– Это тоже магия, в городе мы выглядим так. Это, – она коснулась татуировки под глазом, – показывает, что мы находимся под протекцией семьи сторградского Лорда.

А больше было похоже на собственническое клеймо, и я надеялся, что мне такого не поставят.

Как только мы подошли совсем близко к воротам, стража оживилась. Я сразу внутренне напрягся, мне неспокойно рядом с людьми в форме. Но стражники, удивительно похожие друг на друга в своей темно-синей с бордовым униформе, не обратили на меня особого внимания. По стойке «смирно» они не выстроились, но склонили головы в знак приветствия— почтительно и приветливо одновременно. То ли мои новые знакомые были не самого высокого статуса, то ли субординация здесь нестрогая.

Главное, что нас не задержали и спокойно пропустили к арочному проходу, за которым начинался город. Честно говоря, я боялся увидеть какое-нибудь бедное и грязное средневековье с чумой и крысами. Мой мозг рисовал картину умирающего мира только такой. Но город оказался чистым и светлым, похожим на исторические центры старых европейских городов.

Аккуратные одно- и двухэтажные домики, сложенные из светло-серого, кремового и белого камня, с острыми черепичными бордовыми и темно-синими крышами, флюгерами и дымоходами. С палисадниками, огороженными аккуратными деревянными заборчиками. С увитыми плющом стенами. С расписными плитками, обрамлявшими дверные проемы. С резными ставнями на окнах. Каждый украшал свой дом, как мог и хотел, потому создавалось ощущение приятного пестрого хаоса.

Аин тут же рассказала мне, что это одна из старейших частей города, а если идти от центра на север, то начнутся районы многоэтажной застройки, но ей больше всего нравится здесь.

Я слушал и кивал. Мне здесь тоже нравилось. Почти все. Над домами, неясно, внутри города или уже за ним, высилась огромная черная скала, на которой, словно гнездо исполинской птицы, расположился замок. Он напоминал помесь романской и готической архитектуры: тянулся вверх массивными восьмигранными башнями с острыми шпилями, но главные строения его были прямоугольными и приземистыми, как если бы его строили в первую очередь для обороны, а не для красоты. Особенности ансамбля и атмосфера навевали довольно мрачные ассоциации.

Чем дальше мы шли, тем отчетливее я понимал: Сторград – это не деревенька на два десятка домов. Людей становилось больше, дома поднимались выше, и широкая мощенная брусчаткой улица перестала казаться такой уж просторной.

Люди копошились, словно колония растревоженных муравьев. Все куда-то спешили, торговцы зазывали покупателей в свои лавки, а некоторые пихали товары чуть ли не в лицо. Мимо проносились повозки и всадники на лошадях. Откуда-то слышалась музыка, отовсюду – болтовня и окрики. Город – для умирающего мира – был уж слишком оживленным.

Еще одна приятная неожиданность – запах. На городских улицах было почти так же свежо, как в лесу. Никаких помоев на улицах, открытых отходных стоков, груд мусора, запахов тлена и разложения. Кажется, местные жители уже изобрели канализацию. И, судя по всему, вывоз мусора. Потому что черные железные контейнеры с крышками, примостившиеся в подворотнях в тени домов, уж очень походили на мусорные баки. Здесь вообще все было чистое и опрятное, так что умереть от дизентерии мне, наверно, не грозило.

По мере того как мы продвигались вглубь города, Анса, Фрею и Аин все чаще кто-то окликал, кричал им что-то или просто приветствовал. Их здесь многие знали и, кажется, даже любили, да и они от жителей не дистанцировались. Я не бросал попыток разгадать их статус. Делала ли протекция правящей семьи их частью элиты? Может, у них здесь так принято и вся элита ведет себя подобным образом, или эти ребята исключение. А может, они простые смертные на службе у настоящей знати.

Изредка кто-то с любопытством косился на меня, но никто ни о чем не спрашивал. «А вообще, насколько дико я выгляжу с точки зрения местных? Ярко-красная толстовка, черные драные на коленях джинсы и такая же черная футболка с надписью „fucking magic“ вряд ли здесь считаются стандартным нарядом».

– Почему они на меня так спокойно реагируют? – спросил я.

– А что ты предполагаешь под неспокойной реакцией? Очередь из желающих на тебя взглянуть? Или закидывание камнями? – ответил вопросом на вопрос Анс. – Для первого ты выглядишь слишком заурядно, для второго слишком безобидно.

– Заурядно? – Я на всякий случай осмотрел свою одежду, она, к счастью, не изменилась.

– От тебя все еще не исходит божественного сияния, – заметила Аин. – Вот они и не понимают, что ты избранник Эрны.

– А от меня должно исходить сияние?

– Понятия не имею. Было бы интересно.

Им избранный нужен или лампочка?

– Я в любом случае не о том, – отмахнулся я. – Разве для этого мира моя одежда не странная?

– Поверь мне, в Сторграде и не такое увидишь. Это столица, так что народ уже привык. Заедь в какую-нибудь деревню, тогда, может, кто-то и удивится. А сюда часто приезжают иностранцы, у них наряды бывают куда интереснее твоего.

– Вот на делегацию сильфов в прошлом году полгорода высыпало смотреть. Даже стыдно было, – вспомнила Фрея.

– Сильфов?

– Увидишь еще, – пообещали мне.

Единого представления о местном костюме я, кстати, не сложил. Женщины ходили и в юбках, и в брюках. При этом явно не заботясь о том, чтобы, например, не открывать ноги. Брюки местные женщины и девушки любили, скорее, приталенные, а юбки, наоборот, пышные и свободные. Мужчины тоже одевались по-разному. Кто-то придерживался классического сочетания брюки-рубашка, кто-то стоял, закинув на плечо узорчатый пиджак. Одежда в целом выглядела почти современной, разве что джинсовых тканей не встречалось. Единственная общая черта, которую удалось выделить, – местные любили одеваться ярко и сложно. Возможно, если кто-то выходил в наряде без единой вышивки, цветной вставки, оборок, рисунка, его арестовывала полиция моды.

Но торговец, остановивший нас и начавший активно рассказывать что-то о поставках во дворец, перещеголял всех. Он, смуглокожий и высокий, был закутан в темно-синий халат с рисунком огненно-красного Феникса, а на голову надел соломенную шляпу. С большим алым пером и темно-синей лентой. В целом, я начал понимать, почему мне не удивляются.

Что именно хотел торговец, я понять так и не смог. Он говорил слишком быстро и то ли с акцентом, то ли на каком-то диалекте. Я сначала даже подумал, что у меня заклинание-переводчик сломалось (ну или благодаря чему я местную речь понимаю?). Но потом я заметил, что с таким же сложным лицом его слушала и Фрея, а вот близнецы никаких трудностей не испытывали. Так что, наверное, все было нормально.

Вместо того чтобы вслушиваться в невнятную речь, я принялся осматриваться по сторонам. Мой взгляд упал на прилавок самого этого торговца. К несчастью, он продавал еду. От вида и запаха румяной выпечки мой желудок тут же вспомнил, что кормили его в последний раз черт знает когда и черт знает чем. Но я отмахнулся от чувства голода. Потому что нет, выпрашивать еду не буду, а платить мне нечем. Так что я отполз от прилавка подальше. От прилавка отполз – наткнулся на витрину самой лавки. А там, за стеклом, расписанным слабо светящейся на солнце краской, было столько всевозможной выпечки, что у меня чуть голодный обморок не случился. И я отполз еще дальше.

Благо следующая лавка была закрыта. На оживленной торговой улице пустая витрина смотрелась до странного грустно. Я попытался рассмотреть помещение за ней, но не увидел ничего, кроме темноты.

И отражения. В ярко освещенном утренним солнцем стекле вдруг увидел себя. Ну или почти себя. Сначала я замер, потом приблизился к витрине на пару шагов, пригляделся.

– Дей, что-то случилось? – окликнула меня Аин.

– Да, – отозвался я, неотрывно изучая свое отражение. – Со мной что-то не так.

Отражение – мое собственное отражение! – смотрело на меня совершенно не моими ярко-золотыми глазами.

– Что не так-то? – взволнованно спросила Аин, подойдя ближе. Она переводила непонимающий взгляд с меня на мое отражение и обратно. Ей мой вид странным не казался. Ну еще бы.

– Глаза, – ответил я, – цвет изменился. Или мне кажется. Мне нужно зеркало. Или что-то вроде.

Я говорил отрывисто и сбивчиво, не успел спросить, нет ли у Аин с собой карманного, как она вычертила в воздухе перед моим лицом небольшой круг, и в нем тут же появилась зеркальная поверхность. Я нервным движением отвел упавшую на лицо челку, ничего, конечно же, не изменилось. В смысле, наоборот, все изменилось. Новый цвет глаз мне не померещился, кроме того, перекраске подверглись еще и волосы. Раньше у меня был вполне естественный темно-рыжий цвет. А теперь на моей голове словно разгорелся пожар. Волосы стали намного ярче и приобрели медные, золотые и красные оттенки. Как-то раз я красил их подобным образом, но то было пару лет назад.

– А какой цвет был раньше? – Аин явно не разделяла моего шока и сразу же успокоилась, стоило мне озвучить его причину.

Я задумался и не смог вспомнить. Подумал, что сейчас бы пригодилось фото в паспорте. Там ведь еще и имя можно было посмотреть. И только после этой мысли понял, что рюкзака на плечах нет. А с ним – и всех моих вещей. Желание жить окончательно рухнуло в пропасть, когда я подумал о цене утраченного смартфона.

– Без понятия, – выдохнул я и отвернулся от стекла. Хватит этих гляделок. Зеркальный «я» победил.

– Ну и ладно, тебе так очень идет. – Аин солнечно улыбнулась, видимо, решив, что это я из-за внешности так расстроился. Но в этом-то как раз ничего ужасного не было – не в слизь превратился. Новые цвета делали меня больше похожим на местных.

– Это тоже магия, как у вас? – спросил я у Аин, когда мы снова двинулись в путь. Я махнул рукой около своего правого глаза, не зная, как назвать то заклинание, что поменяло им цвета радужек.

– Нет, у тебя сразу глаза золотыми были. – Она качнула головой. – Не знаю, как это устроено у вас в мире, но у нас на цвет глаз очень сильно влияет оттенок ауры. Он как бы отражается в глазах, цвет волос это тоже иногда затрагивает, но не всегда.

– Значит, ваш цвет глаз – это цвет ваших аур, а то, что вы их перекрашиваете, – это?..

– Лишь символ нашей прин… преданности Великому Лорду. Красный и темно-синий – цвета Сторграда, а татуировка – вензель семьи Сторградских.

Я сделал вид, что не заметил заминки в ее словах.

Аин, Анс и Фрея так и продолжали откликаться на приветствия и отвечать на вопросы, которые бросали им местные, пока мы шли вперед. У меня же потребность говорить и даже – к счастью – обдумывать произошедшее пропала начисто. Наша затянувшаяся, наверное, на час прогулка отлично убила во мне желание рефлексировать.

Снова я заговорил, лишь когда мы приблизились к замковой скале, потому что дорога здесь просто заканчивалась. Точнее, разбивалась надвое и уходила в другие части города, а как забираться на саму скалу, было неясно. Надеюсь, они придумали лифты, потому что иначе Лорду придется спуститься сюда.

– Если к замку ведет какая-нибудь извилистая горная тропка, то отрицаю феодализм, авторитеты и ходьбу.

– Ты правда думаешь, что мы каждый раз просто взбираемся на гору? – удивилась Фрея. – У вас телепортацию не изобрели?

И тут я почувствовал себя жителем ужасно отсталого мира, потому что да, у нас могли изобрести самолеты, кино, интернет и доставку еды на дом, но этот мир только что обошел нас на крутом повороте. Я уныло помотал головой.

– Вы всегда по лестницам ходите? – Удивление сменилось почти ужасом.

– У нас есть лифты. – Я попробовал немного защитить свой отсталый мирок.

– Тогда ладно, – кивнула Фрея. – У нас их тоже недавно делать начали.

Они изобрели телепорты раньше лифтов. Ну здорово.

– В последнее время с телепортационной магией у нас проблемы. Вот и придумываем что-то, – сказала Аин, когда мы подошли к беседке с куполообразной крышей, стоящей у самого подножья скалы. – Но здесь все стабильно работает, не бойся.

Внутри купола беседки и на полу мозаикой были выложены пентаграммы. Когда мы приблизились, они слабо засветились.

– Это, – Аин широким жестом указала на беседку, – телепортационная станция. Есть еще грузовая, но она в отдельном здании. В том, чтобы пользоваться телепортом, нет ничего сложного, заходишь в круг, и всё. Но по одному, чтобы точно никаких сбоев не было. А так безопасно.

С этими словами она переступила линию, очерчивающую внешний контур пентаграммы, и почти мгновенно исчезла, словно ее и не было. Лишь пентаграмма блеснула чуть ярче. Дальше, видимо, была моя очередь.

– Надеюсь, вам потом не придется собирать меня по кусочкам, – сказал я и шагнул в телепорт.

Я мгновенно понял: телепортация – это не мое. Голова закружилась, неопределенно пестрое пространство вокруг завертелось безумным калейдоскопом. Но самым ужасным было полное отсутствие ощущения собственного тела, будто я на невыносимо долгую секунду стал призраком. А потом тяжесть собственной материальности навалилась на меня с неимоверной силой.

– Ну как, в порядке? – Аин взяла меня за руку и отвела от телепорта, из которого вскоре появились Анс и Фрея.

– Не очень, – честно ответил я. Перед глазами все немного плыло, но голова уже почти перестала кружиться.

– Это ничего. – Аин что-то быстро вычертила пальцем на моей ладони, и недомогание сразу прошло. Кажется, я даже стал чувствовать себя несколько бодрее, чем раньше. – В первый раз у всех так, потом быстро привыкаешь.

Аин снова тепло мне улыбнулась и выпустила мою руку.

Замок вблизи выглядел еще более монументально и недружелюбно, особенно когда укрывал тебя своей тенью, загораживая солнце. Зато с высоты ясно было видно, что Сторград огромный. Отсюда взглядом охватить удавалось едва ли половину города, а пока мы шли, Аин сказала, что с другой стороны город давно разросся за пределы крепостной стены.

Охрана перед воротами поприветствовала нас, подняв копья и ударив ими о каменную плитку, которой было вымощено пространство перед замком. В этот раз на меня глянули если не с подозрением, то с любопытством, но быстро отвели глаза.

Внутренний двор оказался несколько приветливее пустой каменной площадки перед замком. Повсюду пушистым ковром растянулась яркая зеленая трава, а по бокам дороги, ведущей ко входу, росли низенькие кустики с большими темно-синими цветами. Не успели мы пройти и полпути, как двери замка распахнулись и навстречу нам вышли две девушки. Одна из них, судя по скромному наряду, горничная, а другая…

А другая была так красива, что я даже немного оторопел. Если всю цветущую нежность вёсен можно было бы обратить человеком, то только ею.

Пышные косы нежно-розового цвета украшали ее голову, точно венец. Ветер перебирал выпущенные, ниспадающие до колен локоны, и в них поблескивали сапфиры, словно девушка вплела себе в волосы звездный свет. Она, бросив на нас взгляд, обернулась, чтобы что-то сказать горничной. Та быстро поклонилась и исчезла за дверью, а сказочная леди направилась к нам. Несмотря на пышное платье, она шла быстро, но без спешки, с уверенностью настоящей госпожи. Широкая юбка темно-синего платья нисколько не стесняла ее движений. Платье, украшенное серебристой узорчатой вышивкой, открывало фарфорово-белые плечи и тонкую шею, на которой поблескивал кулон с уже знакомым мне Фениксом.

Она остановилась передо мной в двух шагах, и я невольно засмотрелся на нежные черты ее лица. Взгляд больших, пурпурно-красных глаз девушки замер на несколько долгих мгновений. Он оказался цепким и очень любопытным, но не оценивающим. И хорошо, потому что рядом с ней я точно стоил слишком дешево.

– А я все гадала, каким ты будешь, обитатель другого мира. – Ее голос оказался бархатным, почти мурчащим. Мне сразу подумалось, что она наверняка прекрасно поет.

– И насколько вы были близки к истине? – улыбнулся я вполне естественно, потому что нельзя было не улыбаться, глядя на эту девушку.

– Узнаем. – В выражении ее лица было что-то лукавое. – Но пока я не разочарована.

Надолго ли?

– Не знаю, как принято представляться в вашем мире, – продолжила она, – поэтому просто назовусь – Фриг Флеймсток Леди Сторградская. Дочь Великого Лорда Сторграда.

Я почтительно склонил голову, ведь передо мной была настоящая представительница знати.

– Дей, – представился я в ответ, – и прошу простить, я тоже еще не слишком разобрался, как правильно представляться в вашем мире.

Я буквально чувствовал спиной три взгляда, кричащих: «И где была твоя вежливость раньше?» Но это была не вежливость, а осторожность. Вдруг Фриг приказывает отрубать головы всем, кто не проявляет почтения. Даже если это избранник какой-то там богини. Я не доверяю людям, наделенным властью, у меня травмирующий опыт.

– Тебе не стоило встречать нас, – Фрея посмотрела на нее с укоризной, но Фриг и ее одарила улыбкой.

– Стоило, конечно, иначе бы мы так славно не познакомились. От всех этих формальностей лишь голова болит. – Она развернулась на каблуках, отчего ее волосы колыхнулись нежно-розовой волной, и сделала жест рукой, призывая следовать за ней. – Меня, знаешь ли, на аудиенцию вообще не позвали. Не желаю оставаться в долгу.

– Может, тебя не позвали из-за того, что ты сейчас должна быть в своей комнате и отдыхать, а Лорд и Леди просто заботятся о тебе? – вздохнула Фрея.

– Нет, вряд ли, – насмешливо протянула Фриг. – Тут явно есть какая-то другая причина, жутко несправедливая и оскорбительная.

Они с Фреей шли чуть впереди, болтая, как подруги. А мне все сложнее удавалось выстроить какую-то иерархию и хотя бы примерно прикинуть положение моих новых знакомых. К тому же если приглядеться, то можно было обратить внимание, что Фриг и Фрея похожи. Не как родные сестры, но что-то прослеживалось в чертах лиц, и простым совпадением такое сходство трудно было бы объяснить.

Примерно об этом я размышлял, когда мы наконец вошли в замок. Парадный вход встретил нас широкой лестницей из темно-синего камня, устланной алой ковровой дорожкой. Цвета, мягко говоря, не самые легкие, но из-за широких окон, хорошо освещавших весь зал, холл казался даже гостеприимным. А еще достаточно аскетичным – кроме неярких узорных росписей на стенах и той самой лестницы, по которой мы сейчас шли, тут, собственно, ничего и не было. Поднявшись на второй этаж, мы проигнорировали два боковых коридора и пошли вперед по широкой анфиладе. Здесь на стенах висели фрески, изображавшие неизвестных мне людей, впрочем, вариантов было немного – либо это прошлые Лорды, либо местные герои, либо боги.

Рассмотреть их толком не удалось: слишком быстро мы прошли к массивной двери, украшенной изображением Феникса, выкованным из красного металла. Феникс широко распахивал крылья и вздымал голову с острым хищным клювом.

– Дальше мне нельзя, – сказала Фриг, останавливаясь перед дверью. А потом обернулась ко мне и добавила: – Мой отец может быть… тяжел в общении, но к этому получится привыкнуть, если постараться. Главное, помни две вещи: следи за тем, что говоришь, и не отводи взгляд.

Она ободряюще улыбнулась, махнула тонкой белоснежной рукой и свернула в боковой коридор. А я против воли внутренне напрягся. Не то чтобы слова Фриг меня всерьез испугали, но как минимум насторожили. Так что, пока тяжелые створки двери сами собой медленно распахивались, я успел вообразить на троне всех известных мне диктаторов по очереди. И даже обрадовался, увидев в противоположном конце зала, в окружении придворных, не бестелесное огненное око, а вполне себе человека. Даже двух.

Лорд и Леди сидели рядом на абсолютно одинаковых тронах, казавшихся скорее удобными, чем величественными или устрашающими. Никакого мрачного пафоса, скалящихся черепов и тысячи мечей поверженных врагов.

На первый взгляд Лорд тоже не выглядел особо угрожающе. Ему было, наверно, лет тридцать пять – сорок. Правда, мне казалось, что, сбрей он свою короткую бороду, будет выглядеть моложе. Не зная ничего об этом мире, сложно было сказать, считается ли человек в таком возрасте уже умудренным опытом или еще нет. Хотя это же магический мир, так что вполне может оказаться, что на самом деле Лорду за сотню.

Иссиня-черные, зачесанные назад волосы открывали лицо. Острые скулы, чуть нахмуренные брови, едва заметное напряжение в выражении лица, уверенная властная поза. В этом человеке не было бы ничего такого, что отталкивало сразу, если бы не взгляд. Его темно-бордовые глаза посмотрели на меня без любопытства, пренебрежения или оценки, но что-то мне все равно не понравилось. Возникшее ощущение, будто кожу кололи иголками, заставляло напрячься и ощетиниться, приготовиться защищаться. Возможно, я просто не люблю людей на тронах.

Леди же была очень похожа на Фриг – те же нежно-розовые волосы, убранные в затейливую прическу из множества кос, та же мраморная бледность кожи, та же точеная фигура и идеальная осанка. Она была красива своей зрелой, но не менее ослепительной красотой. Взор ее рубиновых глаз был затуманен то ли заботами, то ли усталостью, но когда она перевела его на нас, отстраненная задумчивость улетучилась, уступив место сдержанному интересу.

– Второй рыцарь Сторграда Леди Фрея Сторградская, придворные маги сэр Ансельм Сторградский и Леди Аин Сторградская и избранник Эрны для аудиенции прибыли, – громко провозгласил кто-то из прислуги, кого я не заметил.

Я не знал, что делать, когда тебя принимает Лорд. А вот мои спутники знали. Они приложили два пальца правой руки к татуировке под глазом, затем прижали ладонь к сердцу, а после опустились на одно колено. Внутренне сломавшись четыре раза, я все же опустился на колено и склонил голову в знак почтения. Хотя никакого почтения не было и в помине. Я не буду уважать человека только за то, что он родился с правом сесть на трон.

Чувствуя пристальное внимание придворных, я мог бросать на них лишь быстрые косые взгляды. В этом огромном зале, где колонны поднимались, словно стволы секвой, среди людей, рожденных в роскоши и благоденствии, я чувствовал себя лишь диковинкой, привезенной на потеху публике. Я мог тысячу раз говорить, что меня не волнует мнение окружающих о том, как я выгляжу и одеваюсь, но, если бы знал, что, заходя в метро, выйду не на конечной, а в другом мире, надел бы с утра целые джинсы.

Вставая, я подавил назойливое желание отряхнуться. А еще развернуться и уйти. Но Лорд заговорил раньше, чем я вытворил какую-нибудь глупость.

– Я Руэйдхри Флеймсток Великий Лорд Сторградский, а это моя супруга, – он плавным жестом указал на женщину, сидевшую рядом, – Хелл Флеймсток Леди Сторградская. Мы приветствуем тебя, избранник Эрны, в своем замке и в своих землях. – Его голос эхом отдавался от сводов потолка и, казалось, звучал отовсюду. От него было не спрятаться. – Назови свое имя, посланник света.

После такого выдать имя в один слог, наверно, недостаточно, да?

Я подняла глаза на Лорда. Его взгляд парализовывал на физическом уровне. Я почувствовал, будто мне на плечи легли тяжелые руки и надавили, словно снова пытаясь поставить на колени, но я остался стоять ровно, смотреть прямо, говорить без дрожи:

– Мое имя – Дей, и я премного благодарен за оказанную честь.

Я бы произнес имя Лорда, но побоялся запутаться в слогах, стоит попрактиковаться на досуге. Хотя надеялся больше не встречаться с ним и с его взглядом. У меня подкашивались ноги.

На мое счастье, Великий Лорд усмехнулся и отвел взгляд. Я снова едва не рухнул на колени, но теперь от облегчения. Он же посмотрел на Фрею, Анса и Аин.

– Я вижу, что не зря доверил вам столь важное дело.

– Рады стараться во имя Бентской республики и ее жителей! – в один голос, как по команде, провозгласили Фрея, Анс и Аин. Терпеть не могу лозунги.

– Надеюсь, ты имеешь представление о том, какая великая ответственность на тебя возложена, – обратился Лорд уже ко мне. Его взгляд снова пригвоздил меня к полу. – Фрит находится на грани неминуемой гибели. И только ты можешь его спасти.

Конечно, я имею представление, это же стартовый диалог любого главного квеста. А через пару уровней меня отправят фармить[2] волчьи хвосты на болота.

– Но это сопряжено с огромным риском. – Он сделал небольшую паузу, за которую я успел прикинуть пару сценариев своей мучительной смерти. – Конечно, я не отправлю тебя в этот путь одного. И все же не могу гарантировать полную безопасность. – Пока Лорд говорил, он все время смотрел мне в глаза, словно проверяя, сколько я смогу выдержать, но я держался, хотя даже дышать было трудно. – И потому я должен спросить, согласен ли ты на это?

Неужели кто-то спросил моего мнения? А это, случайно, не вопрос из разряда: вы любите местного правителя или хотите в казематы под дворцом?

– А что, если я откажусь?

По залу тут же пробежал ропот. Придворные стали оживленно и взволнованно перешептываться. Их взгляды сделались осуждающими и острыми и вонзались в меня, точно иглы. Во мне же разлилась странная, азартная веселость, близкая к истерике. Лорд все еще смотрел на меня, я – на него. У меня начало ломить спину, и виски стиснуло болью, но, кажется, внешне я был спокоен. Сложно сказать. В глазах поплыло. Но я решил, что скорее сдохну прямо здесь, чем позволю поставить себя на колени.

Тихий мелодичный смех заставил всех присутствующих затихнуть.

– А я все думала, хватит ли у тебя смелости об этом спросить, – отсмеявшись, сказала Леди Хелл. Ни в смехе ее, ни в словах не было издевки, она смотрела на меня как на ребенка, вытворившего что-то невероятно забавное и совершенно безобидное. Взгляд Лорда наконец перестал давить на меня, и я задышал ровнее, но ненадолго. – Молодец, мальчик, ты оправдал мои ожидания. Только вот если ты откажешься, то умрешь.

Она сказала это совершенно спокойно и без угрозы, оттого я мгновенно ей поверил. Все-таки выбор без выбора. Ну конечно.

– Впрочем, как и все мы, вместе с этим миром. – Леди Хелл грациозно пожала плечами.

Я едва удержался от облегченного выдоха. Если меня не убьют прямо сейчас, то нормально. Горизонт планирования все сужался и сужался, достигнув секунд так трех.

– Мы можем отпустить тебя, но куда ты пойдешь? – продолжала рассуждать Леди. – Ты не знаешь, как здесь все устроено, у тебя нет ни родни, ни знакомых, ни жилья, ни денег. Нам же, в свою очередь, нет смысла держать в замке кого-то, кто не является нашим подданным. Так что ты можешь уйти, никто не будет тебя удерживать, либо остаться, но в статусе избранного.

– То есть выбора у меня нет?

– Почему же? У тебя минимум два варианта. – Леди Хелл смотрела на меня, кажется, даже с жалостью. – Просто я хочу, чтобы ты понял, что каждый из них по-своему прост и по-своему тяжел.

Глупо, но смерть от голода в незнакомом городе в чужом мире казалась мне куда более осязаемой и пугающей, чем гипотетическая героическая гибель в будущем походе неведомо куда.

– Хорошо, я остаюсь, – выдохнул я, – вы умеете убеждать.

– Рада, что ты оказался достаточно здравомыслящим, – мягко улыбнулась Леди Хелл.

– Значит, с этого дня ты находишься под покровительством Сторграда и моим личным. – Голос Лорда разнесся по залу, а его взгляд вновь обрушился на меня гранитной плитой. – Я не заставлю тебя присягать мне и становиться подданным Сторграда, но поклянись, что ни словом, ни делом не опорочишь мое имя и имя моей семьи.

– Клянусь, – отозвался я без особого энтузиазма.

Лишь в следующую секунду я понял две вещи. Первая – что на самом деле имела в виду Фриг под «следи за тем, что говоришь». Вторая – я нарушил одну из главных магических заповедей – не клянись. Никогда. Потому что в мире, где есть магия, клятвы – это далеко не просто слова.

У меня перехватило дыхание, словно горло стиснуло невидимым ошейником. Но уже через мгновение все это прекратилось и я сделал судорожный рваный вдох. Я совершенно не осознавал, на что иду, и теперь чувствовал себя полным идиотом. Конченым придурком, потерявшим бдительность в самый нужный момент. Надеюсь, мне удалось это скрыть. Еще и формулировка клятвы максимально расплывчатая, и почему-то мне казалось, что это играет не в мою пользу. Что ж, оставалось не делать херни и говорить о Лорде либо хорошо, либо ничего. С первым у меня по жизни наблюдались проблемы, как и с тем, чтобы заткнуться вовремя.

– Не думала, что Лорд заставит его принести магическую клятву. Еще и при таком количестве свидетелей да без какой-либо защиты! – Голос Аин звучал очень недовольно, почти негодующе.

Аудиенция закончилась, и мы вместе шли по коридору к моей будущей комнате, потому что мне срочно нужно было лечь на кровать и умереть. На удивление Аин, Анс и Фрея решили сами проводить меня, отослав всех слуг. Наверно, боялись, что сбегу. Зря. Я завалился бы еще на пункте «бежать».

– Это была вынужденная мера, – пробормотала Фрея, странно смущенная и подавленная.

– Ты действительно в это веришь? И Фриг он не позвал лишь потому, что беспокоится о ее здоровье? – Взгляд у Анса тоже был холодным и тяжелым, но до Лорда ему было далеко.

– Вы правда хотите обсуждать это сейчас? – устало спросила Фрея.

– В смысле при мне? – уточнил я. Фрея хмуро на меня посмотрела и кивнула.

– Он теперь с нами, – сказала Аин. – Мы его призвали и несем за него ответственность. И я не понимаю, зачем брать с него клятву, еще и с такой странной формулировкой. Он что, по-твоему, начнет распускать сплетни, порочащие честь Лорда и Леди? Или, я не знаю, устроит погром в городе? Уедет в Урадерн и начнет вместе с Йарн настаивать, что это Сторград виноват во всем происходящем? Еще варианты?

Не то чтобы я правда всего этого не мог.

– А если я, например, на ногу какой-нибудь важной персоне случайно наступлю или нагрублю чисто из-за незнания местного этикета, меня за это на месте убьет?

– Нет, – качнул головой Анс.

– Не на месте?

– Не убьет. – Немного подумав, он продолжил: – На такие мелочи оно не распространяется. А формулировка странная, потому что это часть древней рыцарской присяги. Строчка вырвана из контекста. Если она работает так же, как и вся клятва целиком, то наказание зависит от тяжести совершенного преступления.

– Это та, что набирает силу в зависимости от количества свидетелей, при которых была принесена эта клятва, и их положения? – спросила Аин, дождалась, пока Анс кивнет, и продолжила: – Тогда сильнее ее можно было сделать, разве что совет Лордов сюда созвав.

– А можно максимально доступно для людей из немагического мира? – попросил я. – Вы просто скажите, насколько все плохо?

– Сложно так сразу понять, – задумчиво ответила Аин. – УЛорда особый талант к созданию магических клятв, к тому же сама клятва древняя и сильная. Так что ты просто не болтай лишнего и не твори глупостей.

Короче говоря, нормально делай, нормально будет. Прекрасно. Восхитительно. Чудесно. Из двух сюжетных развилок я явно выбрал не тот вариант. Можно, пожалуйста, последнее сохранение загрузить? Хочу выбрать голодную смерть на улице.

Остаток пути до комнаты прошел в молчании. Спутники мои иногда перебрасывались какими-то короткими фразами, но я не вслушивался. Вообще уже не мог концентрироваться ни на чем конкретном: ни на словах, ни на пути до комнаты, ни на окружении.

Когда же передо мной распахнулась дверь теперь уже моей комнаты, я тут же двинулся к кровати, не замечая больше ничего вокруг. Дверь за спиной тихо закрылась, а я рухнул на кровать, не раздеваясь, только кеды стянул.

– Может, его на ключ запереть? – услышал я приглушенный дверью неуверенный вопрос Фреи.

– Да куда он денется? – удивиласьАин.

Она, конечно, зря думала, что я деться никуда не смогу, но это завтра, а сегодня я хочу проспать часов двадцать…