Читать книгу Все от сердца моего - - Страница 5

Один из храмов старого уральского города Кунгура. Он полон мобилизованных на войну солдат. Каких солдат… мужиков, мирный труд которых прерван войной. Хорошо, что закончили полевые работы, заготовлено сено скоту, зерно сдали государству по плану. Остались в колхозах бабы, старики да дети. Столько забот и тяжелой мужицкой работы свалилось на их плечи.

Война! Это страшное слово! Настроение у всех одно – победить! Защитим Родину. Никогда русские не сдавались!

Призваны были земляки из Харино, Богородска, Зуевки. Готовился к отправке на фронт стрелковый полк 1253. Проходили военную тактику. Среди них был мой дед Посохин Иван Федорович, совсем молодой, 38 лет, уроженец деревни Харино. Доверила ему Родина быть помощником наводчика пулемета.

– Как справятся бабы с колхозом и своими хозяйствами? Трактора заберут на фронт. Может, лошадей оставят. Недолго будет война, не пустим фашистов на нашу землю. 20 лет прошло, как германца победили, опять лезут… – возмущался колхозный бригадир.

– Иван, у тебя сколько ребят? – спросил Василий из Зуевки.

– Да двое остались живыми: Нюра да Миша. Всего-то семь родилось, умирали от каких-то хворей, – с сожалением ответил Иван.

– Посохин, к тебе тут пришли, – услышал крик Иван со стороны входа.

– Да кто меня может искать? – разволновался солдат.

Три недели прошло, как проводили мужиков на фронт из деревни, почти всех за неделю призвали. И писем еще никто не получал. Но передали харинским женщинам, что мобилизованные находятся в Кунгуре, в церкви на военной подготовке и скоро отправятся на фронт.

Мише летом исполнилось девять лет, маленький еще, но не в военное время. Любую работу по хозяйству мог делать, был помощником матери. Нюре в первое лето войны отметили 13-летие, настоящая взрослая помощница Евдокии. Школа в Харино была начальная, продолжали учиться в селе Алтынное. Уходили в понедельник всей гурьбой, возвращались только в субботу. Поэтому основным хозяином по дому был Миша. Евдокия целыми днями была на работе в колхозе, как и все женщины.

Сегодня воскресенье, дети оба дома. Любую работу ребята делали вместе, дали сена корове и овцам. Нюра достала из печи еду, налила в чашку суп, положил кашу. Неожиданно прибежала мать на обед, сегодня сортировали зерно на семена в колхозном амбаре. На обед жалели время, быстро перекусят и опять за работу. Но сегодня исключительный случай, хотелось поделиться с ребятами новостью.

– Ребята, тятя в Кунгуре, завтра бабы собираются идти. Пойдет Маруся Поезжаева, сможешь сходить, Нюра, хоть сухарей унесешь отцу, повидаетесь, – сквозь слезы проговорила молодая красавица Евдокия, – а мы с Мишей будем дома хозяйничать и ждать.

Ах, если бы дети знали, как она истосковалась без любимого мужа, как хочется самой побежать до Кунгура. Так ладно и мирно жили, и никак не могли смириться, что Бог детей забирал, пятерых похоронили.

Утром Евдокия собрала котомку Нюре. Что могла унести пешком за 80 км худенькая девчонка? Положила вязаные носки, сухарей, две бутылки молока, сварила десяток яиц и несколько картофелин. Вместе пошли на дорогу, где договорились встретиться с женщинами. Мише тоже не спалось от волнения, услышал стук дверей, тут же соскочил и догнал маму и сестру, ему тоже хотелось бежать повидаться с тятей.

– Не беспокойся, Кия, не потеряем, она вон какая бойкая у тебя да работная, вот отец будет рад! – обняла плачущую Евдокию Маруся. И отправились по тракту в сторону Кунгура.

Нетрудно представить, что было на душе у каждой. Но понимали, что для победы над врагом многим придется жертвовать. Удастся ли увидеть еще своих родных, вернутся ли с этой проклятой войны?

Медленно шло время в пути, так хотелось скорее увидеть Нюре отца, любимого тятю, с ним так весело было играть вечером после ужина, другого времени у него не было. Дорога была пустынна, изредка попадали пешие путники навстречу, конные подводы. Было радости, когда их догнала грузовая машина, остановилась, в окно шофер крикнул: «Быстро залазьте в кузов, я до Кунгура». Неожиданно для себя добрались до города в первый день, даже надеяться не могли на такую удачу.

Нашли храм, на входе стоял часовой. Очень по-доброму отнесся к пришедшим. Все понимали важность встречи с родными перед отправкой на фронт.

– Посохин, к тебе тут пришли! – крикнул солдат. Через мгновение до Нюры долетел любимый голос отца: «Да кто меня может искать?». Не опоздали… Ком подступил к горлу, слезы заполнили глаза, и сквозь них девочка увидела идущего к выходу тятю.

– Нюрочка, ты откуда взялась? – обнял дочь и осмотрелся вокруг. Увидел землячек, с радостью поздоровался, – да как это вы, как узнали, что мы здесь, все пешком?

Обнял дочку, присели на бревнышко около входа, прикрыл её полой шинели.

– Нам повезло, добрый дяденька попался, подвез на машине прямо до Кунгура и здесь недалеко высадил, мы быстро вас нашли, – иногда всхлипывая, ответила девочка.

– Видишь, я теперь солдат, и оружие получил, через день отправка, каждый день готовимся, стреляем. Я – наводчик пулемета. Будем бить фашистов, – старался поднять настроение плачущей дочке солдат. Расспросил о делах дома, слушается ли Минька маму. Нюра старалась накормить отца домашними продуктами, он поел и с удовольствием выпил Дунькиного молока, так звали корову.

Ночевали у знакомых. Утром рано добрались до церкви, но на свидание уже никого не позвали, было объявлено построение. Нюре еще повезло увидеть тятю. И он рукой помахал ей из строя. «Неужели больше не увижу?» – думала повзрослевшая за первые месяцы войны девочка.

К вечеру следующего дня пришли домой, подвезли их немного на конной подводе между деревнями. Ночевать пришлось в селе на половине пути, приютили незнакомые люди, чаем напоили с лепешками.

Миша несколько раз выбегал на дорогу встречать сестру. Долго сидели в темноте, слушали рассказ о встрече и разговоре с отцом. Пришли и соседки послушать, двоим Нюра передала письма от родных – солдатские треугольнички. Женщины тут же стали читать и благодарить девочку за новости.

Осталась Евдокия с детьми и с надеждой, что вернется муж с войны. Пусть хоть какой: израненный, без рук, без ног, лишь бы живой. А дети какие послушные, трудятся наравне со взрослыми, на ферме помогают, на складе и в полевых работах. Из обуви на все времена были лапти, ноги в них намокали быстро, но дети не жаловались.

Недолго тешили себя надеждой Евдокия и дети. Не обошла похоронка их избу, настигло горе в конце февраля 42 года. «Пропал без вести». Страшные слова, нет даты смерти, нет могилы, куда можно съездить поклониться. Крик ужаса и отчаяния прорезал тишину над деревней. Почва ушла из-под ног, дети подхватили повалившуюся мать и уложили на койку. Долго втроем, обнявшись, плакали.

На дворе замычала Дунька, надо идти доить и кормить. Пока есть на дворе корова, будет еда. Да, это беда из бед для всего народа – война, которая не обошла ни одну семью, ни одну избу…

Все валилось из рук. Умом понимала, война проклятая за первые месяцы забрала около десяти мужчин из деревни, а сердце не принимало такой жертвы.

Через неделю снова почтальонка пришла, с недоумением встретили её в доме. Подала Евдокии почтовую открытку.

– Специально вечером пришла, тетка Евдокия, чтобы вам отдать. Я не выдержала, прочитала. Зуевский мужик, которого в Кунгуре Нюра видела, написал, что Ивана Федоровича убили 28 декабря в боях под Москвой. Не в феврале он погиб. Сам сейчас в госпитале, тяжело ранен. Если поправится, обещает зайти к вам.

Евдокия Павловна не сетовала, бралась за любую работу, на плечах таких женщин держалась Россия. Спать было некогда, есть было нечего, но приближали победу героическим трудом, кормили и одевали армию. По вечерам вместе с ребятишками пряли шерсть, вязали носки и варежки для отправки на фронт.

– Наденут наши носки и варежки солдаты, согреются и еще больше убьют фашистов, – настраивала ребят исхудавшая женщина. Сама часто подсовывала детям картошку, кусок ржаной лепешки с добавками лебеды, листьев и цветов липы. Говорила, что уже наелась. Все дети понимали, детство их закончилось с началом проклятой войны.

– Тятя не наденет, так у нас там воюют дядя Павел, дядя Федор и Андрей, отомстят немцам за отца, – совсем по-взрослому рассуждал Миша.

Дождалась семья весточки, пришел из госпиталя сослуживец Ивана Федоровича, Нюра сразу узнала его и побежала навстречу. Усадила пить чай.

– У нас только морковный и сахара нет, – извиняясь, проговорила девочка, – зато есть 2 яйца вареных, ешьте. От Кунгура идете, как я тогда ходила, – возбужденная ожиданием рассказа о тяте, хлопотала маленькая хозяйка.

– Вон и мама с Минькой идут, – увидела в окно и обрадовалась Нюра, без них не хотела спрашивать про отца, понимая, как это важно для всех.

Долго слушали рассказ фронтовика, пришли соседки, потерявшие на войне родных, всем хотелось послушать.

– Отправили наш стрелковый полк на поезде на фронт Москву оборонять. Совсем близко подошли фашисты к столице. В бой вступили, сначала успешно, потом пришлось отступать. За каждую деревню дрались по несколько раз. Остановить германцев удалось, много погибло наших. Шли бои за Солодовку, несколько раз деревню отбивали, снова фашисты занимали, сплошной огонь кругом. Пулеметы повредили, только с винтовками остались. Я увидел, Иван упал прямо посреди улицы на дороге. Чтобы не раздавили танками, оттащил его к дому с дороги и взял, Евдокия, я его документы, – он осторожно достал из кармана завернутый в бумагу военный билет и медленно протянул вдове. Она взяла его, не веря своим глазам, посмотрела на любимое лицо, прижала к груди и горько зарыдала, вместе заплакали и женщины. Взяли военный билет дорогого тяти, ребятишки, больше не увидят его никогда. Нюра, не стесняясь показать чувства, целовала документ, фотографию и никак не хотела отдать брату.

– А я ведь постоянно вижу тятю в строю, как он помахал мне рукой, ни одной минуточки не забываю, – сквозь слезы проговорила девочка. Миша сначала крепился по-мужски, но тоже заплакал, слезы сами бежали по щекам. Проревелись, немножко успокоились, и фронтовик продолжил рассказ.

– Я хотел потом его похоронить, только отбежал, оглянулся, снаряд прямо в этот дом попал, ничего не осталось, только воронка и огонь вокруг. Ладно, хоть военный билет догадался забрать сразу.

Ребята, гордитесь отцом, он настоящий солдат и герой! Не отсиживался в окопах, не прятался. Он же был наводчиком орудия, от него зависела точность выстрела. Много фашистов уничтожил ваш отец. Отважные остановили врага перед Москвой. Он умел разговаривать с народом и настроить на бой, призвать к Победе. Говорил, что Москву сдавать немцам нельзя, сразу дух упадет у людей! Вот такой был ваш тятя. Очень он вас всех любил, постоянно вспоминал. Говорил, что тяжело вам, так всей стране тяжело. Такое месиво было под Москвой, такую мясорубку устроили фашисты. Не зря жизни положили, отстояли столицу! – закончил свой грустный рассказ фронтовик.

– Ночуй у нас, с утра до Зуевки пойдешь, поздно уже, да и устал с дороги. Не совсем поправился после ранения, – предложила земляку Евдокия Павловна.

Наутро все знали про фронтовика, радовались возвращению живого солдата, узнали про героя – колхозного бригадира Ивана Федоровича Посохина, положившего голову в боях за Москву, за Родину, за свою семью, за наше будущее.

Слезы уже выплакали. Страх за мужей и сыновей, братьев и отцов жил в каждом сердце. А еще тревога за предстоящую жизнь, как сохранить детей, как справиться с работой в колхозе. Армию надо кормить, голодный солдат – не воин, это чувство причастности к общему делу укрепляло дух. Впереди годы тоски, непосильного труда и твердой уверенности в Победе, до которой было еще долгих три года!

Понимали женщины и дети, чье детство выпало на войну, что они тоже фронтовики. Вторым фронтом был тыл. Работали не покладая рук: от темна – до темна. Выполняли работу вместо тракторов и лошадей и этим приближали победу!

Стоим с детьми в краеведческом музее Перми, листаем Книгу памяти. Нашли всех родных, сложивших головы в борьбе с фашизмом. «Посохин И. Ф. пропал без вести в феврале 1942 года». Но мы знаем точную дату и героическую гибель дедушки. С раннего детства знаю – 28 декабря – день его памяти. Да, действительно, под Москвой была «мясорубка», если только через 2 месяца смогли подсчитать потери.

Мы знаем своих героев, гордимся ими.

Достойны памяти фронтовик Иван Федорович Посохин и его жена Евдокия Павловна – труженица тыла. Мы стараемся быть достойными их.

Май 2019