Читать книгу Властители Праха: Черные змеи и синий мёд. Сборник второй - - Страница 12

«Боги ведут нас, наставляют, но в то же время не вмешиваются в наши решения, ибо свобода – величайший из их даров. Но что в руках одного – благо, в руках другого – беда. Поэтому мы смотрим и слушаем. Поэтому мы действуем, лишь когда это необходимо. Там, где боги не станут этого делать сами.»

– Проповедь Белого Симурга

###

Народ дальних гор и туманов, что покрывали пространства степей, не славился общительностью. И хоть увидеть их вживую было редким явлением, это не являлось чем-то сложным и не требовало усилий.

Главной задачей учения Кутхамароки было наблюдение за миром. В медитациях они открывали новое. Путешествуя по землям, делились собственной философией с теми, кто готов был слушать и следили за остальными. Обычно ничего не предпринимая… И изредка направляя некоторых туда, куда им следовало пойти.

Существа почти не старели. Они жили дольше всех остальных, даже без дополнительных изучений волшебства. Но не это считалось их главной особенностью. Все они умели «теряться» в тенях, так что являлись почти неуловимыми, если не хотели, чтобы их увидел кто-то другой. Возможно из-за этого те предпочитали ночное время суток.

Эта сила не распространялась на их Вожака, а также главного шамана, древнего двенадцатикрылого Апая. Во всех остальных народах он был известен как Белый Симург. Ведь его перья и мех были белыми, словно только упавший снег, а глаза под повязкой – были мутно-серыми и слепыми. Иногда он слышал откровения Богов, оставленные ими перед уходом в завываниях ветра или журчании воды. Он был тем, кого уважали другие правители и лидеры, прислушиваясь к его словам, как к вестнику и мудрецу. Это было даром, а возможно и проклятьем Света. И пусть видеть в обычном понимании и прятаться, как остальные его собратья, он не мог, взамен он смотрел на весь мир с вершины самой высокой горы, и почти ничто не укрывалось от его взора. Апай уже несколько столетий не покидал своего поста. А слова его доносились до любого, кому тот хотел их направить.

Белогривый делился мудростью со своими сородичами и с любыми искателями истин, что поломничали к вершине Ока Мира. Каждый из Кутхамароки знал его с детства и видел в нем, если не отца, то наставника и учителя. Но к разговору с ним они готовились десятилетиями. В часы, когда тот бросал взор с вершины на пустыни, леса и снега, младшее поколение сидело подле него и проникалось тем, что он ведал им.

Сейчас взор вождя снова пролетал над землями, и кое-что приковало его внимание. Туман на границах лугов и пустыни. Он не мог вглядеться сквозь него, словно тот был создан с помощью неестественной для этого мира силы, отталкивавшей всех извне, это встревожило шамана. Так что он направил одного из своих соплеменников, исследовать это происшествие.

Будние Бога. Просьба отступника

В одном из миров существовал местный божок. Конечно же местные боги были гораздо, гораздо слабее правителей из Темных пустошей. Но спеси в них было столько же, если не больше. Не в каждом мире были такие. Появиться они могли либо из сил самого мира, либо в качестве отголосков воли кого-то из Всевышних..

Этот божок вдруг осознал, что никто его не восхваляет. Никто не тешит его эго. И создал он крылатую расу, что молилась ему, была послушна и прекрасна. Правда один из этих существ отличался от своих собратьев. Он, по такой же случайности, по какой появился их создатель, получил искорку божественности – свободомыслие. Луци, так его звали. Он не понимал, для чего все должны славить надменное местного божка. Очень скоро тому и самому это надоело. Их дифирамбы не были лживы, но в чем смысл, если они поют их постоянно. Просто так.

Поэтому тот создал еще одну быстрорастущую расу. Те тоже должны были молиться ему. Но создал он их, чтобы наказывать, ниспускать на тех катастрофы и страдания. Ни за нарушения каких-то правил. Ни за непокорность. Просто так. Некоторые из его первенцев присоединились к этой игре.

А те слабые существа проливали слезы, кричали и умирали. Луци смотрел на все это и ему становилось больно. Больно от того, как его братья бездушно славят тирана за эту неоправданную жестокость. Он тайно проповедовал среди других «крылатых» о любви и сострадании. Немногие поняли его слов.

Тогда Луци решился попросить своего «Отца» прекратить насилие над этим маленьким народцем. Прекратить весь этот ужас. Но божку не понравилось, что кто-то смел перечить ему. И тогда его осенило. Для того, чтобы любовь маленьких созданий была настоящей и полной, они должны кого-то также сильно ненавидеть. «В этом мире нет зла, поэтому ты станешь им. Добрейший из моих сыновей.» – с гнилой улыбкой сказал божок Луци. Он извратил облик своего «сына» и его последователей. Оторвал им крылья и скинул в пучины мира. А всех маленьких, плачущих, существ заставил поверить, что в их слезах виноват именно Луци.

Ох, как же они ненавидели. Как же они проклинали своего «мучителя». И как же громко пели хвалебные песни своему создателю. Как они из кожи вон лезли, чтобы ублажить его гордыню.

Воспротивившийся блуждал во мраке и молился в самых дальних уголках этого мира, чтобы местный себялюб не услышал его. Вначале он молился о смерти и о свободе… Тому, кто сможет помочь исправить происходившее. И один из истинных Божеств услышал его плач. И подарил ему не просто осколок, что был причиной жизни местного божка. А целое пылающее сердце, наполненное силой. Божество вложило его в грудь Луци.

Вместо дряхлых, облезлых обрубков, из его спины выпрямлялись двенадцать сияющих серебром крыл. Падший стал еще красивее, чем был прежде. Но оставил он рога на своей голове, в память о том, что сотворил его «Отец». Словно затухшие свечи, он зажег еще более ярким огнем, тех, кто последовал за ним.

Войско двенадцатикрылого поднялось к замку «Правителя» и разбило золотые ворота вычурного замка. После того как божка стащили с трона. В начале он угрожал, кричал, бранился, но позже, осознав, что Луци гораздо сильнее, валяясь в ногах, молил и плакал. А бывшие крылатые братья, ликовали и пели дифирамбы новому владыке. Но не от радости. Не из уважения или даже страха. А просто потому что только это они и умели делать.

Новый небесный царь вырвал осколок из тела божка и сбросил его со всеми жестокими слугами туда же, куда тот когда-то послал его самого. В глубинах мира он устроил тюрьму, в тусклых огнях, куда спускали грешные души. И все там мучили друг друга. Принося страдания. Остальных «крылатых», что только и знали, как пресмыкаться перед сильными, он сделал смертными и перемешал их со слабым народцем. Тех же, кто осознавал свои ошибки, он избавлял от боли и растворял в потоке новых жизней. А некоторых, что приносили другим вместо боли, радость, впускал в небесные чертоги.

Ни Луци, ни его товарищам, не было дело до славы и молитв. Ему было все равно, что маленький народец продолжал его презирать и молиться тому божку. Точнее они даже не знали точно, кому молились. Но зато делали это яро, с остервенением. Он не вмешивался в их дела, как делал это предыдущий правитель. Предоставляя их самим себе. Их никто не искушал, никто не благословлял. Кроме них самих.

А тот Высший, что однажды вложил пылающее сердце в грудь Луци, довольно наслаждался этим шоу. И наслаждался после, наблюдая за маленьким наивным народцем.