Читать книгу Вчера, сегодня и всегда. Избранные стихи и проза - - Страница 7

Талантливая обезьяна

В лесу жила, когда-то Обезьяна.

Нормальная, без видимых изъянов.

Она, едва проснувшись, утром ранним

Привыкла думать мозгом обезьяним.

Всему она искала объясненья -

Неведомым предметам и явленьям.

И вот настал момент невероятный -

И тайное ей сделалось понятным!

Тут собрались учёные Гориллы -

киты науки, Львы и Гамадрилы.

И Обезьяна им в докладе кратком

Дала отчёт о мировом порядке.

Ажиотаж во всей лесной науке!

Прошла пора неведенья и скуки:

Ведь Обезьяны труд, как от порога,

Открыл учёным новую дорогу!

Приветствуют её и поздравляют,

И главною наградой награждают.

Сам Лев сказал приветственное слово,

И на неё надел венок лавровый.

А в тёмных чащах шепчутся Удавы:

Не слишком ли Мартышке много славы?

Да мы таких глотаем без оглядки

На завтрак и на ужин по десятку"!

И на ветвях бормочут Попугаи:

"Известно, что за рощею, в сарае

Её не раз видали с Бегемотом!

И что там, интересно, за "работа"?

Учёный Слон сказал своим устало:

"Она несёт бездумно, что попало!

Такую я не взял бы на поруки.

Таким не место здесь, у нас в науке"!

Заверещали глупые Мартышки:

"Подумаешь, и мы листали книжки!

Она, как мы – простая Обезьяна.

В ней, как у нас и плюсы и изъяны"!

А наша Обезьяна? Что она?

Грустит? Оскорблена? Угнетена?

Да нет, она живёт своей заботой -

Познанья нескончаемой работой.

Вот так нередко у людей бывает:

Сперва захвалят, а потом страдают -

Завидуют и жаждут униженья

Предмета мирового восхищенья.

Гусь-эмигрант

"Мне здесь, увы, успеха не добиться, -

Подумал Гусь, – уеду заграницу.

Там, "за бугром", таких учёных мало.

Там жизнь мою смогу начать сначала"!

И через год с Гусыней и приплодом,

Покинул Гусь родные огороды.

Он в дальний край на Птичий Двор приехал

За счастьем, за признаньем и успехом.

И получил не много и не мало,

Как раз, чтоб на прожитие хватало.

Но на собраньях птичьих Гусь с апломбом

Вещал, кем был он Там и тряс дипломом.

"Я занят был всегда важнейшим делом -

Заведовал научным я отделом!

Весь мир мог стать иным по нашим данным,

Когда бы не Ослы и не Бараны"!

И, получив добро, вдали от дома,

У Петуха добился он приёма.

Петух, известный саном и обличьем,

Был главным по науке в царстве птичьем.

Он слушал Гуся вежливо и чинно.

Потом сказал, что есть, увы, причины,

Которые мешают кандидата

Принять во Двор на твёрдую зарплату:

Гусь говорит на языке гусиным,

А здесь дела ведут на петушином.

Диплом у Гуся, право, очень странный,

Совсем не настоящий – иностранный.

И мыслит Гусь нечётко и невнятно:

Идеи курам на смех – непонятны…

И вообще, сейчас у них забота -

Дать Петушкам законную работу.

Мой бедный Гусь. Ты был учёным прежде.

А здесь живёшь без дела и надежды.

Кто дома у себя не смог пробиться,

Признанья не найдёт и заграницей!

Лиса переселенка

Мечтала рыжая лиса

Податься в дальние леса.

Нередко слышала она,

Что там особая страна.

Сорока на своём хвосте

Ей приносила вести те.

Трещала, словно пулемёт,

С утра до ночи напролёт:

"Ты знаешь, там тепло всегда,

Там нашим – горе – не беда.

Там ждёт тебя большой уют,

Там лисам норы выдают,

Там ежедневно, всем подряд,

Дают индеек и цыплят.

Особый лисам там почёт -

Их сразу ставят на учёт,

Чтоб за здоровьем наблюдать,

Чтоб холить, нежить и спасать,

Когда какой-нибудь недуг

Лису-красу прихватит вдруг"!

Влекут лисицу те слова.

От них кружится голова:

"Не зря о лесе том молва

По свету белому летит!

Сорока правду говорит"!

Лиса мечтает. Да беда -

Непросто проскочить туда:

Бумаги, справки, сто анкет…

Без них туда дороги нет.

Но наша лисонька прошла.

Все сто инстанций обвела.

Она, по правилам и без,

Попала в тот заветный лес.

И вот он чудо-красота -

Её хрустальная мечта!

Но где цыплята? Где нора?

Работа ждёт её с утра:

Медведю убирать берлогу,

Лесную вымести дорогу,

Сготовить ужин барсуку…

Лисе не разогнать тоску!

"О, где бы мне теперь узнать,

Как в лес родной попасть опять? -

Рыдает бедная лиса,

С мольбою глядя в небеса.

Такое часто терпят те,

Кому сорока на хвосте,

Приносит радостную весть,

Про лес, который где-то есть.

Чтоб не пришла к тебе беда,

Не верь сорокам никогда!

Доверься собственной судьбе.

Твой мир, твой дом в самом тебе.

Три мотылька (притча)

Стоял пригожий тёплый летний вечер.

Светила в небе полная луна.

Три мотылька слетелись к месту встречи

в саду у растворённого окна.

Уж очень их влекло уже давно -

свечою освещённое окно.

И так стремился каждый мотылёк

узнать поближе яркий огонёк.

"Какое чудо он собой являет?

Какую тайну он в себе хранит?

Великим станет тот, кто разгадает

секрет огня, поймёт и объяснит! -

Так думал каждый и мечтал о том,

что всё поймёт у свечки за окном.

Был серый мотылёк не очень смел,

но первым в неизвестность полетел.

У пламени кружил он осторожно.

Глаза слепил нежданно яркий свет.

И так подумал: "Всё! Теперь возможно

открыть для всех огня простой секрет!

Он вылетел на воздух и сказал:

"Всё про огонь я там сейчас узнал.

Поверьте, братья, тайны больше нет:

огонь свечи – всего лишь яркий свет"!

Но синий мотылёк на место друга

В открытое окно влетел тогда.

Вокруг свечи он совершил три круга.

На третьем приключилась с ним беда:

Он в пламени свечи прижёг крыло.

Но жив остался. Очень повезло.

И он поведал: "Знайте наперёд -

огонь не только светит, он и жжёт"!

И белый мотылёк друзей оставил.

В проём окна бесстрашно полетел.

На яркий свет он дерзкий путь направил.

Огня коснулся, вспыхнул и сгорел.

Его напрасно ждали мотыльки

и поняли в объятиях тоски:

их друг познал огонь на этот раз,

но не услышать им его рассказ.

Не так ли мы в житейской круговерти

желаем знать, что будет после смерти?

Узнаем всё, хотим иль не хотим.

Но тайну ту живым не отдадим…

Голый народ

Мы с вами знаем с детства сказку эту,

как Думпе с Клумпе шествуют по свету.

Но жизнь давно переиграла роль -

Ведь голым ходит вовсе не король.

В подлунном мире всё наоборот:

повально оглупляется народ!

Зачем теперь шедевры создавать,

когда маркетинг заменяет славу!?

Кто может экскременты продавать,

тот Бог и Царь. О, времена! О, нравы!