Читать книгу Тени магистра - - Страница 5

Марселия уехала, позабыв Деста в Империи. Недостатка ни в средствах, ни в кавалерах у неё не было. Злые языки говорили, что леди Эштеринг-Ортон, начитавшись свитков древних, вообразила себя королевой Нирдаей, её далёкой пра- по отцовской линии, которая наутро казнила своих любовников. Такой была плата за ночь с ней. Хроники Эштерингов утверждали, что любовники у королевы не переводились. Многие готовы были платить цену. Не переводились они и у Марселии. Казнить она их, конечно, не могла. Кто бы ей позволил? Леди, однако, приказывала им переписывать на неё всё своё имущество и клясться покончить с собой по первому требованию.

Общество возмущалось, и в Империи, и в Данисее родственники её жертв требовали казнить леди. Но поделать с ней ничего не могли: не было такого закона, который запрещал дарить имущество или себя убивать. И мужчины слетались к ней, как мотыльки на огонь.

Когда Ксанта спросила Марселию, зачем она их убивала, та только пожала плечами. Что она могла ответить? Денег теперь было достаточно. Но в голове у неё засела глупая мысль, что она потеряла ту единственную любовь, которую больше никто не сможет ей заменить.

Марселия отказывалась в это верить и доказывала себе с каждым новым мужчиной в её объятиях, что он такой был не один. Их было много, тех, кто готов был расстаться с жизнью из любви к ней.

И они расставались, оставляя имения, письма с признаниями, деньги в банках. Марселию они начинали раздражать очень быстро, ни один из них не был Алексом. Но вот беда, для того чтобы Марселия поняла, как сама она сильно любила его, Алексу Ортону потребовалось умереть. Если бы она только могла вернуть тот день, она бы отдала всё, чтобы вернуть, но это было невозможно.

Он снился ей каждую ночь, и она понемногу сходила с ума. А когда один из её любовников отказался покончить с собой, она решила убить его. Может, и стоило связывать их магической клятвой, но тогда это и вовсе теряло смысл. Марселия убила его, вколов смертельную дозу зелья…

Порядок на улице и в здании суда Шахрата охраняли змеи. Спокойные, равнодушные, привычные к безжалостному солнцу Дишкериона. Лица скрывались под капюшонами. Полуденный зной и без того был тяжёл, здесь же и вовсе нечем было дышать. Но никто не ушёл, и тихому голосу судьи внимали затаив дыхание:

–…леди Марселия Эштеринг-Ортон признаётся виновной и приговаривается к смертной казни путём повешения на главной площади Шахрата! – голос судьи затих, и зал взорвался протестующими криками и аплодисментами.

Когда судья огласил приговор, она не плакала. Зачем? Какая теперь разница, топор или верёвка? Алекса было не вернуть. Жаль только, Деста она так и не успела убить. Стражник, который, выводил её из зала суда, до крови оцарапал ей руку перстнем, и Марселия поморщилась, вдруг попадёт грязь? Хотя какая теперь была разница? Умрёт она точно не от этого.

– Леди Эштеринг.

Марселия села на узкой тюремной кровати и подняла голову, – рядом с её камерой стоял мужчина.

«Кто такой?» – удивилась она. Одет тот был в форму стражника. Леди поместили в отдалённой части тюрьмы, окон тут не было, только тусклый свет артефактов, духота была невыносимой, хоть дверей в камеру и не было – их заменяла решётка. Посещения были запрещены. Охрана сменялась у её камеры каждый час для того, чтобы она не могла их свести с ума и бежать. И никто из них ещё ни разу с ней не заговорил и на вопросы не ответил.

– Леди, я хотел бы с вами побеседовать, если не возражаете, – сказал мужчина.

– Не возражаю, – ответила она. Это было хоть какое-то развлечение, книги ей тоже не полагались.

Стражник открыл решётку камеры и подал стул. Тот поставил стул посреди камеры спинкой вперёд, уселся на него верхом, положил скрещенные руки на спинку стула, снял капюшон, скрывающий лицо, и посмотрел на неё.

– Завтра вас повесят, леди. Дишкерион не Империя, тут не рубят головы.