Читать книгу Кабуки - - Страница 11

1 ноября 2020 г., г. Париж, Франция

Как видеть, смотря на Солнце?

На кафедре Парижского университета.

– Надеюсь, что профессор такого калибра, как вы, не будет ссылаться на хитреца Джона Грэя, упрощая всё до стереотипов. Как мы вообще что-то из этого сможем сплести?

– Поймите, очевидно, что мужчина и женщина – это не выходцы с разных планет, но что, если эти планеты внутри нас.

– Поясните, что именно вы хотите сказать.

– Давайте представим и воспользуемся этой примитивной на первый взгляд формулой, что мужчина с Марса, а женщина с Венеры. И сразу же обнаружим, что Земля между ними.

– Земля? Это ещё к чему?

– Если немного углубиться в мифологию, то можно обнаружить, что Марс когда-то был мирным богом, олицетворяя собой плодородие и спасение, до той поры, пока не был отождествлён с войной для установления порядка.

– Так…

– Венера – мать спасшегося Энея, потомки которого основали Рим, воплощала собой плодородие и спасение, пока не была отождествлена с красотой для плотской любви.

– …

– Земля – это гипотеза между Марсом и Венерой – предположение, которое предстоит доказать. Марс через гипотезу, «почитая» отца-Юпитера, стремится к Плутону – богу подземного царства и смерти, отменив тьму и смерть в процессе движения к тьме и смерти. Венера, восхищаясь силой Марса, время от времени закрывает глаза на недобрые свойства бога, уносясь с ним всё дальше, пока однажды не ощутит скрипящий холод бездны и, оглянувшись, – не оробеет.

– Что она увидит?

– Вектор. За время, данное Марсу, он сделался сильнее, неся гипотезу к гибели, однако, увидев, где чисто математически может находиться источник света, Венера берёт господство себе. Если воспользоваться уж совсем хиленькой метафорой, то можно сказать, что Венеру от Солнца отделяет Меркурий, отождествлённый когда-то с кошельком. И в благодарность за свет и спасение гипотезы капиталы хлынут в руки Венеры, за ними и власть.

– Звучит уж совсем мякло, ещё раз спрошу: как и что мы из этого сможем построить?

– Мы устроим экспедицию на Венеру. Для этого нам нужна женщина, в которой уже случилась страшная сила планеты, которая станет Евой этих широт, имея способность проникать под собственные ткани.

– Так или иначе под ткани могут проникать многие.

– Но так глубоко, как ей предстоит, пока не удавалось никому. Под давлением в сто атмосфер она погрузится туда, куда страшатся погружаться боги, чтобы передать ландшафт женщины изнутри, снимая скорлупу из пепла былых побед погибших мужчин.

– Да ты пойми – она погибнет, ведь, погружаясь в себя, самое сложное – вернуться. Человек – это парник, жаркий и питательный. Когда на улице холодно, мы в этот парник что-то сеем.

– …

– От человека исходит тепло в самом обыкновенном физическом смысле, и если на человека надеть скафандр и человека в этом скафандре не охлаждать, то через минут десять он умрёт от собственного тепла. Главная механика в скафандре – охладить тело человека, а потом уже обеспечить его кислородом. Так вот, женщина не умеет охлаждаться, она – шуба. Как говорят местные метафизики о них, «днём жарко, но туркмен ходит в халате, потому что ночью будет холодно».

– У меня есть та самая первая женщина. Она обрела способность не умирать от собственного тепла и умение колонизировать другую женщину, не опускаясь на её поверхность. Пока каждая женщина мешает свою кипящую воду алюминиевой ложкой и елозит внутри шубы, чтобы не свариться заживо, первая женщина учится питаться собственным углекислым газом в этой самой шубе, выдыхая живительный кислород. Она съедает свою шубу, в которую её заточил мужчина, рождая себя вновь из этой самой шубы.

– Первая женщина, говоришь? Это конкретная женщина или название проекта?

– Всё одно, но учти, что Первой женщиной может быть и мужчина, в котором та самая женщина и живёт, но может быть и женщина, в которой живёт мужчина. По-всякому может быть. Главное, понимать, что Мужчина, находясь в поисках себя, пожертвовал слишком многим, но так и не смог увидеть и собрать себя сквозь поднявшуюся с поверхности Марса пыль. Доселе всё было стимулировано изучением мужчины, который из века в век только и делал, что стрелял в простынку. Пришло время Первой Женщины.

– Осталось только мне теперь понять, что ты действительно понимаешь под словами «мужчина» и «женщина», потому что эти слова ты постоянно смешиваешь и используешь в разных контекстах, то ли чтобы запутать, то ли нарочно, чтобы я смог обратить внимание на что-то, вот только на что?

В это время на вручении премии «Женщина года»:

– Яна Александровна, эту премию можно было бы смело вручить моему бывшему. Вот только за эти слова я могла бы получить целую истерику от него.

– Истеричная особа этот ваш муж, мне нравится.

Звук то ли хрустальных бокалов, то ли хрустальных мужчин.

– За нас, дорогая!