Читать книгу Приговорённые любить - - Страница 7

Охотничий домик кузена Анри и впрямь оказался надежным убежищем – небольшая, но крепкая хижина, затерянная в густом лесу в нескольких лье от Шартра. Слуги споро распрягли лошадей, внесли в дом дорожные сундуки и корзины с провизией. Анри сам помог Катрин спуститься с коня, и его руки, обхватившие ее за талию, показались ей очень горячими даже сквозь плотную ткань амазонки.

В доме было чисто, хоть и скромно. Широкая кровать под балдахином, стол, пара стульев, комод, большой камин. Катрин смущенно замерла на пороге спальни, вдруг осознав, что им с Анри, видимо, придется делить это ложе. Как неприлично! Но выбора, похоже, не было.

Словно почувствовав ее замешательство, Анри деликатно кашлянул за спиной.

– Я лягу в гостиной, на тюфяке, – негромко произнес он. – Не желаю стеснять вас или ставить в неловкое положение. Располагайтесь со всем возможным комфортом.

Катрин почувствовала, как вспыхнули щеки. Какой он предупредительный! И как осторожно обходит скользкие моменты, щадя ее девичью скромность. С этим человеком она и впрямь может чувствовать себя в безопасности.

– Благодарю, вы очень любезны, – выдавила она, старательно разглядывая носки своих туфель. – Я… пойду приведу себя в порядок с дороги. А вы располагайтесь, отдыхайте. И… позаботьтесь о вашей ране.

С этими словами Катрин просеменила в спальню и плотно притворила за собой дверь. Несколько мгновений она стояла, прижавшись к ней спиной и прислушиваясь к ровному дыханию за тонкой перегородкой. Сердце ее почему-то колотилось как сумасшедшее. Потом со вздохом подошла к кровати и рухнула на нее ничком, зарываясь лицом в душистые подушки.

Что с ней такое? Отчего в присутствии Анри у нее подгибаются колени и кружится голова? Она ведь здравомыслящая девица, а не какая-нибудь восторженная дурочка, млеющая от томных взглядов и случайных прикосновений. И у них с Анри сугубо деловой союз, вынужденное партнерство. Она помогает ему спасти страну, он ее защищает. Только и всего.

Вот только отчего так горят губы, будто на них все еще ощущается тепло его дыхания, когда он склонился к ней там, в карете? И почему его улыбка заставляет ее сердце сбиваться с ритма? Неужели она… Нет, нет, не стоит и думать в этом направлении! Он знатен, красив и смел, она – всего лишь мещанка, ничем не примечательная особа. К тому же, им сейчас совсем не до сантиментов. Нужно думать о деле.

Тряхнув головой, чтобы прогнать непрошенные мысли, Катрин принялась распаковывать свой дорожный саквояж. Нужно было сменить измятое дорожное платье и хоть немного поспать. Впереди ждал трудный день.

***

Она проснулась от стука в дверь и вскинулась на постели, озираясь спросонья. За окном еще царила предрассветная хмарь. Катрин торопливо накинула на плечи шаль и прошлепала босыми ногами по скрипучим половицам.

– Анри? – позвала она неуверенно. – Что-то случилось?

– Одевайтесь и спускайтесь вниз. Живо! – отрывисто бросил Анри вместо приветствия. – У нас мало времени.

Тон его не предвещал ничего хорошего. У Катрин неприятно засосало под ложечкой. Она второпях облачилась в простенькое домашнее платье и, даже не причесываясь, сбежала по лестнице в гостиную. Анри стоял у окна, напряженно вглядываясь вдаль. Рядом топтался давешний слуга с почтовой сумкой через плечо.

– Что стряслось? – выпалила Катрин, подлетая к своему защитнику. – Почему вы так встревожены?

Анри обернулся, в глазах его плескалась тревога пополам с решимостью.

– К нам прибыл гонец из Парижа. С дурными вестями, – мрачно пояснил он. – Заговорщики заметают следы. Мой особняк в столице сожжен, слуг перебили или заточили в тюрьму. Боюсь, здесь нам тоже оставаться небезопасно. За нами может быть слежка.

Катрин в ужасе прижала ладонь к губам. Вот оно как обернулось! Похоже, дело гораздо серьезнее и опаснее, чем она думала.

– И что же нам теперь делать? – дрогнувшим голосом спросила она. – Вы же говорили, что в этом доме мы будем в безопасности!

– Увы, больше нет, – покачал головой Анри. – Нужно снова пускаться в бега. В Нант, в поместье моей бабки. Если повезет, там нас не достанут.

Он привлек к себе курьера и что-то зашептал ему на ухо, а Катрин застыла, борясь с подступающими слезами. Куда же они так несутся сломя голову? Когда этот кошмар закончится? Будет ли в ее жизни хоть краткий миг покоя и стабильности?

Анри отпустил гонца и шагнул к девушке. Взял ее безвольно повисшие руки в свои, заглянул в глаза с неожиданной мягкостью.

– Катрин, дорогая, послушайте, – проникновенно начал он. – Знаю, вам страшно. И вы, должно быть, уже тысячу раз пожалели, что связались со мной. Но прошу, потерпите еще немного. Дайте мне шанс довести дело до конца. Мы уже близко к разгадке, я чувствую! Осталось лишь получить бумаги от моего осведомителя в Бретани. Ну а потом… Потом, обещаю, я верну вас домой. И сам лично буду умолять вашего батюшку благословить нас!

Последние слова он произнес неожиданно страстным полушепотом, и у Катрин вспыхнули щеки. Что он такое говорит? Неужто делает ей предложение? Вот так, между делом, пообещав жениться, словно в порядке вещей? От волнения у нее закружилась голова, но Анри уже отпустил ее и отступил на шаг.

– Нам пора, – мягко, но непреклонно произнес он. – Сейчас позавтракаем наспех, а потом в дорогу. Не будем испытывать судьбу, оставаясь на одном месте.

Он развернулся и решительным шагом направился на кухню. А Катрин осталась стоять посреди комнаты, оглушенная, растерянная и непозволительно счастливая. Анри сделал ей предложение! Пусть вскользь, невзначай, не всерьез, но все же!

Она с жаром прижала руки к пылающим щекам. Нужно прекратить эти глупые девичьи мечтания. Сейчас не время грезить о подвенечном платье. Они в опасности, на волоске от разоблачения и гибели. Вот о чем нужно думать, а не о пустых обещаниях влюбленного мужчины. Ох, да о чем это она? При чем тут любовь? Анри просто пытался ее успокоить, только и всего. Не стоит придавать его словам такое значение.

С усилием взяв себя в руки, Катрин поспешила на кухню. Нужно помочь с завтраком и сборами. И отбросить всю эту романтическую чушь. Ее ждут великие дела!

***

Ближе к полудню они были уже в дороге. Анри рассчитывал добраться до Нанта за три дня пути. Ехали верхом, налегке, спали под открытым небом у потайных охотничьих приютов.

Катрин, сперва робевшая при мысли провести ночь в мужской компании, вскоре освоилась. Анри и слуги вели себя безупречно – галантно и предупредительно. Прекрасно понимая, какое неудобство юной девице доставляют подобные бивуаки. Анри лично расстилал для нее шерстяной плащ на ложе из лапника, сооружал навес из ветвей, чтобы уберечь от росы. И без конца извинялся за доставленные неудобства.

А Катрин лишь отмахивалась да смущенно улыбалась. Ей и впрямь было не очень комфортно – непривычно и немного страшно. Но рядом с Анри она готова была путешествовать хоть на край света. С ним она чувствовала себя в полной безопасности. И, кажется, начинала понимать, что за странное чувство прорастает в ее сердце всякий раз, когда она ловила на себе его долгие пронзительные взгляды.

То была любовь. Та самая, о которой Катрин только читала в книжных романах. Возвышенная, чистая, вечная. Девушка не знала, взаимны ли ее чувства, и не смела надеяться на взаимность. Но твердо решила, что будет любить Анри преданно и самоотверженно. И пойдет за ним на любые опасности и лишения.

Вот только признаться в своих чувствах ему она пока не решалась. Момент все не подворачивался. Или Катрин сама его упускала, робея и малодушничая.

Но в одну из ночевок все переменилось. Они остановились на берегу реки, неподалеку от старого мельничного амбара. Расположились на отдых, поужинали, чем бог послал. А потом слуги и кучер отправились спать в амбар, а Катрин с Анри остались сидеть у костра под звездным небом.

Девушка украдкой любовалась игрой огня на точеном профиле своего спутника, тем, как пляшут блики в его темных задумчивых глазах. А потом вдруг набралась смелости и выпалила, глядя в пламя:

– Анри, я должна вам кое-что сказать.

Он вздрогнул и обернулся к ней, вопросительно подняв бровь.

– Да, Катрин? Я вас внимательно слушаю.

Катрин сглотнула, облизнула пересохшие губы. И начала сбивчиво, путано, то и дело запинаясь:

– Я… я хочу, чтобы вы знали… Чтобы не сомневались… Что бы ни случилось, я всегда буду на вашей стороне. Я… я верю вам. И восхищаюсь вашей храбростью. И я…

Она осеклась, борясь с подступившими слезами. Анри молча глядел на нее, не мигая, и выражение его лица было нечитаемым. Катрин опустила глаза и еле слышно закончила:

– Я люблю вас, Анри. И пойду за вами хоть на край света.

Несколько бесконечно долгих мгновений он молчал. А потом медленно протянул руку и накрыл ладонь Катрин своей. Сжал ее пальцы, и в этом жесте было столько невысказанного!

– Катрин… – хрипло выдохнул он. – Милая, бесстрашная Катрин… Если бы вы только знали…

Он осекся и качнул головой, будто отметая какие-то тревожные мысли. А потом вдруг подался вперед и порывисто прижался губами к ее пальцам. Катрин ахнула и зажмурилась. Сердце ее пустилось в бешеный пляс. Неужели… неужели он тоже?

– Вы мой ангел-хранитель, – тихо и страстно проговорил Анри, глядя ей в глаза. – Моя опора и мой луч света. Без вас я ни за что не справился бы. Я так благодарен, так счастлив, что вы рядом. И я клянусь, что сделаю все, чтобы защитить вас. Чтобы уберечь от любых бед и опасностей. Вы… вы бесконечно дороги мне, Катрин.

Он замолчал, будто испугавшись собственной откровенности. А Катрин затаила дыхание, не веря своим ушам. Неужели это признание? Неужели ее чувства взаимны?

Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, не решаясь нарушить волшебную тишину. А потом Анри медленно потянулся к ней, обхватил ладонями лицо. Его дыхание защекотало ей губы, и Катрин зажмурилась в предвкушении поцелуя. Но Анри лишь прижался лбом к ее лбу и прошептал:

– Давайте поговорим об этом, когда все закончится. Когда опасность минует, и я смогу предложить вам нечто большее, чем беспокойную жизнь в бегах. Вы заслуживаете лучшего, Катрин. И я сделаю все, чтобы вы это лучшее получили.

С этими словами он отстранился и поднялся на ноги, оставив Катрин в смятении. Что это значит? Почему он оттолкнул ее? Неужели она ошиблась, неверно истолковала его слова и жесты? От растерянности и обиды на глаза навернулись слезы.

Анри, словно почувствовав ее настроение, обернулся и виновато улыбнулся.

– Простите меня, милая. Сейчас неподходящее время для сантиментов. Нам нужно думать о деле. Но обещаю, когда все разрешится, мы еще вернемся к этому разговору. А пока давайте отдыхать. Завтра нас ждет трудный день.

И он скрылся в темноте, оставив Катрин наедине с ее раздумьями и сомнениями. Она, всхлипнув, утерла слезы и улеглась на свое походное ложе. Сердце ныло от горечи и неопределенности. Почему все так сложно? Почему нельзя просто любить друг друга, не думая о сословных различиях и грозящих опасностях?

Но в глубине души Катрин понимала: Анри прав. Сейчас их главный приоритет – добыть улики и разоблачить заговор. А до тех пор нельзя отвлекаться на личные переживания. Что ж, она смирится. Она подождет. В конце концов, разве не ради этого стоит жить – ради момента, когда все разрешится, и они смогут быть вместе?

С этими мыслями Катрин забылась тревожным сном. Ей снились пылающие поместья, бесконечные погони в ночи и пронзительный взгляд Анри, полный невысказанной любви и печали.