Читать книгу Летальный калибр - - Страница 5

«Будьте любезны, графин коньяка и пепельницу, – попросил немолодой мужчина плотного телосложения, проходя на террасу недавно открывшегося ресторана на Новой Риге. – И пожалуйста, столик подальше от детей».

– Триста граммов, как обычно?

– Да.

На нем было элегантное пальто цвета охры и мягкая фетровая шляпа. Классические очки формы Wayfarer2 в темно-коричневой оправе подчеркивали ясные, светло-зеленые глаза.

Сняв очки, Феликс Хазенауэр потер правый глаз и на мгновение прикрыл его рукой: нервный тик одолевал уже одиннадцать лет, с момента смерти жены. Сара Хазенауэр умерла при родах в одной из лучших клиник Израиля.

На момент их встречи он был уже состоявшимся бизнесменом, бывшим военным, который курировал террористические группировки в восточноевропейском регионе. Строительный бизнес всегда приносил ему деньги, а бизнес на поставках оружия – огромные деньги. Феликс не был ни жадным, ни расточительным, не покупал бесчисленные виллы и предметы роскоши. Однако ему всегда казалось, что внушительный банковский счет уберегает его от жизненных перипетий. «Как ни крути, – думал он, – а деньги решают большинство проблем человека и защищают от трудностей».

Только вот, встретив Сару, он сам оказался беззащитным перед захватившей его любовью – сокрушительным чувством, которое раньше никогда не испытывал. Сара была настолько чистой мыслями и душой, что Феликс казался себе кровавым чудовищем в сравнении с ней.

Работая в мэрии маленького приграничного города, Сара Мирановски выбивала у местной администрации пособия для малоимущих ветеранов, защищала стариков от «черных» риелторов, собирала деньги для благотворительных фондов и сама кормила бездомных животных – словом, жила для мира, отдавая себя полностью и не прося ничего взамен.

Ее, выступающую на очередном митинге, и увидел Феликс, совершая одну из своих деловых поездок по окрестностям южного приграничья. Стоя на ледяном ветру в невзрачной курточке, Сара вещала что-то о праве пожилых женщин на бесплатную медицину. Она будто не замечала перед собой никаких преград – ни зарвавшихся чиновников, ни непобедимой бюрократической машины, ни равнодушия окружающих… В этой маленькой женщине была сила духа, несопоставимая ее возможностям. И, встретив ее впервые, он был готов подарить ей любые возможности, которые только мог.

Феликс никогда не хотел детей и осознанно отправлял всех своих любовниц, мечтающих привязать его младенцем и жить припеваючи, на аборт, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Однако против желания любимой женщины он пойти не смог, а Сара была одержима идеей завести ребенка.

«Мне уже тридцать шесть, – обеспокоенно говорила она мужу. – Я могу просто не успеть родить. Феликс, я ведь – женщина, а одно из главных предназначений женщины – это материнство».

Спустя одиннадцать лет он помнил тот ноябрьский вечер поминутно.

«Отслойка плаценты, приведшая к массивному кровотечению матери и острой гипоксии плода…» – бесстрастно проговорил врач, выходя из реанимационного блока. Две медсестры суетились рядом, стирая влажными полотенцами кровь с лица пожилого доктора. Вздохнув, он снял перчатки и с сочувствием вгляделся в лицо Хазенауэра:

«Мы пытались исправить ситуацию путем оперативного родоразрешения, однако, процесс был необратим. Я не представляю, что вы чувствуете, – тихо добавил он. – Поверьте, мы сделали все, что смогли. Ваши жена и ребенок вместе, там, – он ткнул пальцем в потолок, – наблюдают за нами с облаков».

Феликс молча повернулся и вышел из здания.

Холодный ночной ветер пронизывал до костей, но он ничего не чувствовал. Жизнь будто превратилась в одну линию – изоэлектрическую горизонтальную прямую на экране прибора для контроля сердечной активности рядом с больничной кушеткой его жены.

Сделка сменялась сделкой, товар становился деньгами, бизнес разрастался, появлялись новые знакомые, партнеры, задачи… Только все это не имело больше никакого смысла.

Навязчивое ощущение, что этот нерожденный ребенок стал причиной смерти любимой женщины, которая для Феликса значила больше, чем собственная жизнь, не покидало его ни на минуту.

Фармацевтический бизнес с бывшим партнером, химиком по образованию, который имел свою, как они ее называли, Лабораторию X по производству рицина в Марокко, стал его отдушиной, ведь в препараты для детей добавлялся высокоэффективный яд.

С тех злополучных пор Феликса Хазенауэра не стало, его заменил Лекарь – человек, знающий, что такое любовная одержимость и месть, но не ведающий жалости и милосердия.

При виде малышей на детской площадке или молодых мам с колясками он глушил ярость, застилающую глаза, накрывающую, словно гигантская волна, транквилизаторами вперемешку с ударными дозами коньяка.

«Как вам мой динозавр?» – мальчик лет пяти доверчиво смотрел на Лекаря, протягивая ему разноцветный карандашный рисунок.

Он равнодушно посмотрел на ребенка и отвернулся.

«Умножайте свои молитвы, пока вы помните Бога, чтобы, когда вы его забудете, он вспомнил о вас». Эту цитату он услышал в церкви лет двадцать назад.

Возможно, ему стоило вспомнить о Боге чуть раньше. Однако сейчас, когда пути назад не было, он желал только одного: чтобы Бог забрал его к себе, туда, где любовь всей его жизни еще жива.