Читать книгу Антислова и вещи. Футурология гуманитарных наук - - Страница 18
Антислова, антислова, антислова…
17
ОглавлениеЖив/додёрня. Различие между означаемым (лексическим значением слова) и смыслом слова (например, значимостью) приводит к тому, что при неологизации могут образовываться такие слова, которые опережают мысль, а значит и само «изначальное опоздание», чья приложимость не может исчерпываться только модусом означаемого. М.Н. Эпштейн: «Когда говорят, что «Эпштейн придумывает новые слова», всё во мне восстаёт против этого. Я не придумываю новые слова, я работаю с семантическим полем языка, с теми сгущениями смысловых энергий, которые ещё не нашли выхода в лексике, и предполагаю, какой это мог бы быть выход, в какую словесную плоть мог бы облечься тот или иной почти ещё неразличимый смысл. Слово нельзя придумать, ибо оно само думает, оно есть акт мысли. Оно не объект, а скорее партнёр, сотрудник в работе мысли. Оно возникает из ещё невидимых и неслышимых глубин языка и приходит на помощь, когда нужно выразить какую–то мысль, не находящую средств выражения. Новое слово отзывается на запрос мысли как встречная мысль, идущая на подмогу. Бывает, что, оказавшись в сложной жизненной ситуации, мы вдруг встречаем незнакомых людей, способных эту ситуацию разрешить. Вот так и слово посылается навстречу мысли. Слово не плоть, а друг мысли, её неслучайный встречный. Я не придумываю слова, но слова придумывают, что я хочу сказать, говорят мне то, чего я сам сказать не в силах. Они подсказчики, советчики, собеседники, а не вымыслы мои. Они содержат в себе ту мысль, которой мне самому мучительно не хватает»25. «Изначальное опоздание» проблематично в отношении тех слов, которые были образованы случайно, как бы в статусе «мусорологизмов», но вошедших в язык в недодуманном виде, а потому лексикографично предположить, что «изначальное опоздание» действует лишь в полсилы и без учёта différance как отсрочки: если значение слова всегда отсрочено в будущее (в отличие от отсрочки в прошлое для нужд инставрации), то тогда принцип «изначального опоздания» вообще оказывается бессмысленным в том смысле, что его автореферентность оказывается также отсроченной, а бессмыслица тождественна отсутствию прерывностей между интенциями отсрочиваемых следов.
25
Далее: «Нельзя сказать: «придумать мысль», потому что мысль – это и есть акт думания. Если приходит какое–то новое слово, это не означает, что я придумываю его, скорее, я начинаю думать этим словом. Оно приходит из сверхнапряжённого семантического вакуума языка. Есть понятие физического вакуума. Это пространство, лишённое материи, но в нём постоянно рождаются и исчезают виртуальные частицы. Это неустойчивый вакуум, который иногда выбрасывает из себя целые вселенные (по известной теории, так произошёл «большой взрыв»). Интуиция мне подсказывает, что нечто подобное происходит и в области языка. Вакуум, лежащий в его основе, выбрасывает виртуальные частицы – слова – которые чаще всего исчезают, возвращаются в вакуум, но иногда долетают до «материального» языка и остаются в нём, занимают своё место в системе знаков. Есть особые медитативные состояния, техники сознания, которые позволяют поколебать этот вакуум, вызвать сполох виртуальных частиц–слов, хотя нет никакой гарантии, что они интегрируются в язык, а не исчезнут в том безмолвии–бессловии, откуда вышли.
Это происходит примерно так. Мысль вдруг нащупывает в поле мыслимого некий НЗО – неопознанный знаковый объект, некое провисание знаковой сети, наброшенной на знакомый нам мир явлений. Везде стоят свои колышки со словами–этикетками, между ними протянуты нити – связи слов (синонимия, антонимия, полисемия, омонимия…) И вдруг ты чувствуешь почти физически – гладкое место, а точнее, впадину, уходящую на неведомую глубину. Это место надо как–то подтянуть, обозначить, внести в языковую вселенную, чтобы мысль могла двигаться дальше и, держась за новый колышек, углубляться в новые впадины. Но как обозначить этот НЗО? В языке нет слов. И тогда сознание входит в эту «белую дыру», где, в ответ на запрос мысли, начинает концентрироваться энергия выброса новой частицы. Ощущение такое, что энергия бессловесной мысли приводит в колебание языковой вакуум и вызывает из него выброс нужного слова. При этом весь язык как будто сплющивается в одну энергийную массу, все его значимые частицы (фонемы, морфемы) сплавляются, чтобы из множества существующих слов выплавить одно недостающее слово. Этот тот самый миг, о котором писал Б. Пастернак: «в миг, когда дыханьем сплава в слово сплочены слова». У Пастернака подразумевается «слово» как произведение, как стихотворение, состоящее из многих слов, тогда как в миг словорождения, действительно, образуется одно только слово, но в его рождении участвует весь язык, точнее, весь языковой вакуум своей совокупной энергией «нехватки» выталкивает его из себя. Этому предшествует расплавление словаря, который превращается в слововарь: все его значимые части, морфемы, слипаются в некое месиво, из которых мысль притягивает единственно нужное ей слово.
Порой выскакивает слово, значение которого я сам не понимаю. Так пришло слово «сочатие», видимо, свилось из двух слов: сочинять и зачинать. Сочинать. – Сочать. – Сочатие. Чудесный миг сочатия. Слово представляется мне соцветием из белой и лиловой сирени. «Со» – белое, а «ча» – лиловое. Почему так? Может быть, «сочатие» – это творческое зачатие, в котором соучаствуют двое? Но и в обычном зачатии участвуют двое. Что такое «сочатие»? Ещё не знаю. Но десять лет назад мне казались безадресными, безобъектными и такие слова, которые впоследствии стали приобретать референтов. Как есть множество явлений ещё не означенных, так есть и множество виртуальных знаков, ещё не «оявленных», не успевших обзавестись означаемыми. Да ведь и слова, уже наличные в языке, постепенно приобретают новые значения, расширяют круг означаемых. Так что иногда слова забегают вперёд, а смыслы потом подтягиваются» (Эпштейн М.Н. Дар слова 211 (281). Проективный лексикон русского языка. 04.05.2008. URL: https://subscribe.ru/archive/linguistics.lexicon/200805/04085900.html).
