Читать книгу Моя жизнь. От зависимости к свободе - - Страница 12

Каждый человек, неравнодушный к происходящему вокруг, может и в более раннем возрасте размышлять о своей национальности, о том, что является частичкой своего народа. А у того, кто с детства вырос в многонациональной среде, это чувство, естественно, бывает сильнее, чем у других. Я уже говорил, что в Шамалгане жили представители многих национальностей. Мы выросли в тесном общении, в соревновании, в соперничестве с русскими, украинскими, немецкими, азербайджанскими, турецкими детьми. И в учебе, и в спорте, и в художественной самодеятельности старались высоко держать национальное достоинство. В то время люди из союзных республик не особо знали друг о друге. В Днепродзержинске, к примеру, мы не раз слышали, что некоторые называют нас китайцами, другие – корейцами. Потому что там жили студенты, рабочие из Китая, Кореи. Помнится, приходилось бывать свидетелями того, что даже москвичи не могли правильно назвать столицы союзных республик.

Однажды в городе разнесся слух о приезде Бибигуль Тулегеновой с концертом. Известно, на каком уровне жители Днепродзержинска были знакомы с казахским искусством. К тому же у Бибигуль Тулегеновой тогда еще такой популярности не было. А зал был рассчитан на тысячу зрителей. Мало верилось в то, что в Днепродзержинске найдется столько желающих послушать молодую казахскую певицу. Мы активно взялись за дело, от руки готовили объявления (позже узнали, что их называют афишами), сами ходили в школы, учреждения и организации, распространяли билеты и в конце концов заполнили весь зал. Не забыли купить огромный букет цветов. После окончания концерта я вышел на сцену, вручил певице этот букет и, смешивая казахские, русские и украинские слова, выразил искреннюю благодарность. Сила, которая диктовала делать все это, и есть чувство национального достоинства.

Священный долг человека – бороться за достоинство своей нации, родного народа, за то, чтобы прославлять его. И нация, и народ состоит из отдельных людей. Если каждый человек считает, что и в его руках знамя страны, то этой стране быть счастливой. Не зря у казахов говорят: «Достоинство страны – в достойных мужах». Еще народная мудрость гласит, что «для джигита дороги любовь, достоинство и честь». Абай в своих назиданиях пишет, что наши предки обладали двумя качествами, превосходящими нынешних людей: по его мнению, во-первых, казахи всецело доверяли своим лидерам, вручив им бразды правления, во-вторых, они ставили выше всего чувство достоинства.

Чувство национального достоинства казахов засверкало новыми гранями в годы строительства нашего независимого государства. Если бы не было этого чувства, то разве могли бы мы за короткий срок создать такое государство? Стали бы государствообразующей нацией? Оказались бы в первых рядах стран, с которыми одновременно вступили на независимую стезю? Именно это чувство не раз выводило нас в Днепродзержинске из сложных ситуаций. Именно благодаря ему мы спустя некоторое время смогли добиться того, чтобы прекратились всякие высказывания об отсутствии способностей у казахской молодежи. На это повлияло и посещение нашими джигитами секции борьбы, где они демонстрировали свои силу и ловкость.

В те годы особой популярностью в Днепродзержинске пользовалась вольная борьба. Крепкие рабочие парни с удовольствием ходили заниматься в секции даже после нелегкой трудовой смены. Пришли как-то в спортзал и мы, просто так, посмотреть. А когда увидели возившихся на борцовском ковре ребят, сразу сообразили, что вольная борьба – это наша родная казакша курес, с которой знаком каждый мальчишка в любом ауле. Только вот привычных поясов на спортсменах не было. Однако это обстоятельство нисколько не смутило, и, когда белобрысый, ладно сложенный крепыш предложил помериться силой, я без раздумий разделся и вышел на ковер. Вид у меня, прямо скажем, был далек от спортивного: вместо трико – обычная майка, длинные семейные трусы. Весь спортзал буквально покатился со смеху. А мне хоть бы что. С ходу провел свою любимую подсечку, которой терпеливо учил меня отец. Смех поутих, зато громко под сводами зала зазвучал азартный, подбадривающий клич моих земляков. Соперник, огорченный первой промашкой, завелся, стал горячиться. Вот тут-то я его поймал уже основательно: мгновенный бросок через бедро, и обе лопатки звонко припечатались к брезенту ковра. Парень только головой помотал: «Ну ты даешь, Казахстан!»

Мы же дети народа, у которого национальный вид борьбы имеет особое значение, поэтому вскоре другие ребята тоже стали записываться в эту секцию. Со временем мы даже создали свою команду, участвовали в заводских, городских соревнованиях. Это усиливало нашу веру в себя. Постепенно привыкли и к городу, стали избавляться от излишней робости, застенчивости, присущих сынам степей. Спорт имеет такую волшебную силу поднимать человеческий дух. В стенах училища моим тренером в секции вольной борьбы был Лев Рудольфович Ежевский, который оставил глубокий след в моей жизни. Когда мы находились на ковре, он гонял нас до седьмого пота. Провел нас через школу трудолюбия, упорства, твердости. Мне до сих пор помогают уроки той школы.

Микола Литошко, с которым я познакомился в секции борьбы, впоследствии стал одним из моих самых близких друзей. И родители у него были замечательные люди. Мать Миколы Екатерина Карповна относилась ко мне как к родному сыну. Я часто бывал у них в доме, что находился на другом берегу Днепра. И каждый раз меня ждал обильно накрытый стол. В субботние дни иногда я даже оставался ночевать у них. Утром меня ждали выглаженные рубашка и брюки. Мы купались в Днепре, катались на лодке. Помню, когда мы поехали домой на каникулы, она положила в дорогу очень вкусные пирожки, причем так много, чтобы хватило до Казахстана. Позднее Микола приехал в Темиртау, работал там на комбинате. От нас его взяли в армию, но, отслужив, он остался на родной Украине. Только спустя много лет, в 1994 году, я вновь нашел своего друга и пригласил его в Казахстан.

После того как мы показали свои возможности на борцовском ковре, наш авторитет стал постепенно расти. Позднее преподаватель технического училища № 8 Нина Филипповна Быковская в своих воспоминаниях привела слова, сказанные в то время директором школы Петром Семененко: «Казахские парни далеко не из слабых, они добросердечные. Поэтому среди казахского народа много талантливых людей: певцов, композиторов, поэтов и писателей. К тому же они теперь намерены впервые овладеть профессией металлурга. Будущее Казахстана напрямую связано с этими ребятами». Кстати, о чувстве собственного достоинства. Один из наших парней сильно обиделся на Нину Филипповну. Оказывается, она на экзамене поставила ему «три», а он, как-то встретив ее на трамвайной остановке, стал кричать на нее, почему поставила такую оценку. Я объяснил ему, что его ответ на экзамене действительно был неверный, поэтому ему следовало бы попросить у нее извинения. Позже он специально пошел к ней и признался, что поступил неправильно, что Нурсултан посоветовал ему попросить прощения у наставника.

В тех воспоминаниях Нина Филипповна пишет: «Большинство казахских ребят слабо владело русским языком, а Нурсултан владел в совершенстве. Поэтому он плюс ко всему выполнял и функции переводчика. Когда ребята затруднялись в этом плане, Нурсултан всегда приходил им на помощь. Даже металлургические термины объяснял своим друзьям на казахском языке». В связи с этим хотел бы рассказать о таком анекдотичном случае.

То, что на меня обратили внимание, видимо, следствие того, что я свободно говорил по-русски. Наши ребята в первое время не могли ясно выражать свои мысли на русском, поскольку многие из них были выходцами из казахских аулов. Некоторые сей факт даже умело использовали при необходимости. «Предмет я знаю, только вот рассказать как следует не позволяет слабое знание языка», – мотивировали они в таких случаях. Тут преподаватель на помощь зовет меня: «Пусть он рассказывает на своем языке, а ты переводи». Тогда я говорю тому парню: «Ты только не останавливайся, говори что хочешь, лишь бы вставлял слова «домна», «печь» и т. п., а остальное – мое дело». Он и вправду начинает какой-нибудь рассказ на казахском языке: что видел в ауле, как скучает по родителям, словом, что попало. Остальные ребята с трудом сдерживают смех. В дело включаюсь я, будто дословно перевожу ответ того на заданные вопросы. В итоге преподаватель говорит: «Хорошо, тему ты, я вижу, знаешь, но надо учиться русскому языку, нельзя без него, доколе переводчик будет ходить с тобой?» – и ставит ему хорошую оценку. Но однажды вышла осечка. Один из ребят, как обычно, начал без остановки «отвечать» на вопрос, но до того увлекся, что стал рассказывать, как хорошо погулял накануне, как вечером с друзьями ходили в парк, в кино. Я тоже стал «оперативно переводить», употребляя термины «чугун», «форсунка высокого давления», «нормализационный отжиг» и т. д. Вдруг преподаватель говорит: «Подожди, подожди-ка… Слушай, что за парк, что за кино?» Ну что ему сказать?.. Бывали и вот такие забавные случаи. То была пора, когда мы являлись уже не детьми, но джигитами еще не стали. Да, в этой жизни нет периода дороже молодости! Именно подобными моментами она интересна и дорога человеку.