Читать книгу Поворот любви - - Страница 4

В пабе The Cheshire Cheese Алфи пытался заглушить внутреннюю боль, потягивая ирландский скотч. В руках он держал приглашение на свадьбу его бывшей возлюбленной Саммерс Вуд и дяди Люка Эванса. На приглашении красовалась счастливая пара, и взгляд Алфи невольно задержался на Люке – высоком и статном мужчине с серыми глазами и тонкими губами, привычно изогнутыми в улыбке. Запах кедра, который всегда сопровождал дядю, теперь вызывал у Алфи неприятные ассоциации…

Он снова ощутил тот знакомый аромат, который всегда витал вокруг вещей Саммерс, в те времена, когда они были вместе. Удар в сердце. Алфи не смог сдержать дрожь после большого глотка виски, который сделал, чтобы заглушить болезненные воспоминания. Он продолжал вглядываться в фотографию. Дядя выглядел молодо, несмотря на свои пятьдесят лет. Лица на снимке, словно насмехаясь, искрились счастливой радостью, в то время как внутри него разгоралась нешуточная борьба. Он смотрел сквозь косые грани стакана, искажающие пространство, и думал, как иллюзорно порой счастье.

Люк Эванс был известной фигурой в бизнес-кругах Лондона. Имя дяди часто мелькало в колонках светской хроники, а слухи о романах с самыми известными женщинами только подогревали интерес к его персоне. Тренировки в спортзале, посещение лучших косметологов и массажистов – так выглядел повседневный график Люка. На работу времени не оставалось, за него работали личные помощницы или лучшие сотрудники компании. Мужчины завидовали ему, а светские львицы обожали слушать его слащавые речи. Алфи не мог понять, как дядя решился на столь серьёзный шаг – ограничиться одной женщиной в своей постели. И не мог понять, как Люк с Саммерс протянули вместе так долго.

Рыжеволосая кудрявая девушка с опасным взглядом и хитрой улыбкой могла очаровать кого угодно. Алфи вспомнил, как сам когда-то попал под её дьявольские чары, и надеялся, что она станет его единственной. Теперь та наивность казалась ему унизительно смешной.

С каждым глотком скотча мысли о свадьбе становились всё более невыносимыми. Алфи не хотел присутствовать на церемонии, ведь именно эти люди изменили его жизнь – и не в лучшую сторону.

Дядя Люк часто навещал семью Эвансов. Легкомысленный и жизнерадостный характер дядюшки контрастировал с суровой и строгой натурой Дилана Эванса, отца Алфи и основателя компании «Эванс». Дилан считал, что успех компании – это главный смысл существования, и его любимая фраза «Бизнес, бизнес, бизнес!» красовалась большими буквами на стене в офисе.

Для Дилана отдых был пустой тратой времени, и он не раз выражал это вслух. Но дядя придерживался совершенно противоположного мнения. Его девиз: «Жизнь нужно прожить на полную катушку». И он следовал этому правилу во всем.

Люк любил устраивать вечеринки, организовывать игры и веселиться вместе с племянниками. А после дядя слушал нравоучительные лекции от Дилана. Но Люка его слова и угрозы нисколько не останавливали.

Вечеринки и игры – это долгосрочная стратегия завоевания места в компании, куда брат не хотел его брать. Только благодаря настойчивости их деда, который умолял Дилана не оставлять младшего брата без средств к существованию, Люк всё же получил двадцать процентов акций корпорации. Не контрольный пакет, но хотя бы ему не нужно было думать о финансовых проблемах. И его игра заботливого младшего брата и дяди набирала обороты. Ведь работа под руководством Дилана – это «постоянно работать». А Люк Эванс ненавидел это слово. И, напев песен любви своим личным помощникам, он продолжал создавать иллюзию «успешного бизнесмена».

Вспоминая всё это, Алфи не мог не усмехнуться. Когда-то он мечтал о крепкой связи с Сетом, такой же, как выглядела связь между отцом и дядей. Но теперь понял, что лучше оставаться одному, чем доверять тому, кто в любой момент может ударить в спину. Как же хорошо, что гордость и принципы, заложенные холодными родителями, стали преградой для братской близости.

Алфи снова отпил скотча и невольно вспомнил отца и своё детство. Он улыбнулся, задаваясь вопросом, каково отцу на небесах, зная, что его сын снова не оправдал его надежд.

Детство Алфи Эванса проходило необычно и сильно отличалось от жизни большинства детей. Несмотря на богатство и перспективное положение в высшем обществе, он рос в условиях, где слово «мечта» не имело веса. Образование Алфи получал в закрытых частных школах, которые часто менял не потому, что не ладил с одноклассниками, а по прихоти Дилана, стремившегося при любой возможности обеспечить сыновьям только лучшее и ещё более лучшее. Титулованные учителя, престижные школы – такой отцовский приказ.

Смена школ не приносила Алфи радости. В глазах сверстников он был типичным «принцем», одноклассники мечтали о дружбе с ним лишь из-за его статуса, и это вызывало у Алфи жгучее раздражение. Ведь его достижения выглядели не результатом его собственных усилий, а лишь следствием принадлежности к влиятельному роду. Но Алфи не чурался благ, которые приносила жизнь в богатой семье: путешествовать, иметь доступ к элитным развлечениям и последним технологическим достижениям. Но давление со стороны отца не давало ему покоя…

– Повтори! – крикнул Алфи бармену.

Он скривился, вспоминая, как многие друзья завидовали его жизни, не подозревая о том, что скрывается под сверкающей оболочкой. Семья Эванс, о которой писали в глянцевых и бизнес-журналах, казалась идеальной: успешный предприниматель, его привлекательная жена, два сына-красавца – гордость любого родителя. Однако за фасадом их роскошной люксовой жизни прятались постоянные разъезды отца с любовницами и бесконечный плач миссис Фет Эванс. Богатые тоже плачут!

Отец строго воспитывал сыновей. Считал, что они должны соответствовать идеальному образу успешного мужчины. Любые увлечения или хобби, которые могли отвлечь детей от этого пути, он запрещал. Только дисциплина, целеустремлённость и следование его наставлениям могли привести сыновей к успеху. Сет старался соответствовать ожиданиям отца. Лучший во всём. Активно интересовался бизнесом, помогал и пытался показать свою значимость. И стал любимчиком. Алфи, наоборот, проявлял независимость и протестовал против строгих правил. Ещё в младенчестве, когда ему было всего одиннадцать месяцев, он впервые карандашом нацарапал линии на бумаге и произнёс своё первое слово – «мама». Так началось его увлечение рисованием, а не бизнесом. Мать хранила его рисунки в специальной красивой коробке и верила в его талант вопреки постоянным упрёкам и агрессии со стороны мужа. Фет старалась создать для любимых сыновей хоть немного тепла и уюта в их холодном лицемерном доме… Но её усилий было недостаточно.

После тяжёлого рабочего дня Дилан часто возвращался домой в плохом настроении и выплёскивал негатив на младшего сына. Он не раз брал мольберт Алфи и швырял его в стену, выкидывал краски, крича, что рисование – это бесполезное занятие. Фет пыталась заступиться за сына, но Дилан хватал её за руку и уводил в другую комнату, где продолжал орать на неё, обвиняя в том, что она слишком потакает мальчику. Такие скандалы всегда заканчивались ударом по лицу жены или по её рукам. А когда Дилан успокаивался, он выходил из комнаты и снова превращался в идеального мужа и отца.

Но Алфи продолжал рисовать, только делал это в тайне от отца и брата-стукача. Мечтал, что в будущем станет великим художником на века и, возможно, отец будет гордиться им. Но как только тот находил случайно рисунок, всё начиналось заново…

И Алфи снова сидел у двери спальни матери, прислушиваясь к её плачу. Его маленькое сердце разрывалось на кусочки. Он не знал, как помочь ей. Чтобы хоть как-то справиться с душевной болью, Алфи рвал свои рисунки, ломал кисти и выбрасывал краски, надеясь, что так сможет угодить отцу. Но каждый раз Фет останавливала его. Она прижимала сына к себе и шептала ему на ухо, что даже в самые трудные времена важно не терять надежду и верить в лучшее. Верить в свой талант. Её слова исцеляли раны его души. Алфи гладил маленькой ручкой её лицо, на котором горели следы от пощёчин отца, с нежностью обводил каждый синяк на её руках, и каждый круг, который он рисовал пальцами, был наполнен детской любовью и желанием защитить. Круг за кругом, Алфи не пропускал ни одного больного места, и каждый раз он рисовал надежду на лучшее будущее, мечтая о том, что однажды всё изменится. Через касания он с самого раннего детства разделял с мамой её боль и страдания, а Фет сдерживала слёзы, чтобы быть сильной ради сына…

Когда пришло время выбрать колледж, отец заставлял Алфи посещать собрания акционеров, участвовать в обсуждении планов по развитию бизнеса и разбираться в финансовых отчётах. Цифры, проекты новых гостиниц, привлечение новых клиентов… Алфи ничего не понимал в этом. Он просто доставал блокнот и начинал рисовать людей или здания. Дилан не терпел такого поведения. Когда он замечал, что Алфи отвлёкся и занят своими рисунками, он устраивал сыну жёсткий разнос. Отец не скупился на оскорбления и унижения, постоянно напоминая, каким серьёзным и успешным должен быть «настоящий мужчина». Алфи чувствовал, как его мечта о карьере архитектора постепенно угасает под давлением ожиданий и требований отца. Единственным человеком, который поддерживал его в этой тяжёлой борьбе, становилась его мать. Она была тем тихим голосом разума, который помогал ему сохранять хладнокровие и не идти на открытый конфликт с отцом. Просила его хотя бы притворяться заинтересованным в делах семьи, чтобы сохранить мир в доме. И ради мамы, Алфи иногда оставался на собраниях, делая вид, что понимает обсуждаемые вопросы. Но в тайне от всех подавал документы на поступление в архитектурные колледжи.

Роль «хорошего сыночка» всё равно не помогала матери. Дилан злился на Алфи. Не верил в его фальшивую заинтересованность. И Фет снова получала пощёчину или удар по лицу. Когда Алфи видел новые побои, его охватывала ярость. Он сжимал кулаки, пытаясь сдержать себя и не броситься на отца. Фет всеми силами уговаривала сына не обращать внимания. Она уверяла, что всё будет хорошо. Дни шли, а «хорошо» так и не наступало…

Алфи тяжело вздохнул, сделал очередной глоток. Алкоголь уже начал действовать, расслабляя его измученное напряжением тело. Вокруг становилось всё шумнее, но этот гул не мог заглушить его собственные мысли. Сколько бы лет ни прошло, он всё ещё помнил каждый крик, каждое грубое слово, заплаканные глаза матери и её синяки…

«Чёрт! Алфи Эванс, мужчины не плачут!» Он выдохнул, но чувство вины лишь усилилось, стало пожирать его изнутри.

В тот роковой день, когда всё потеряло смысл, Алфи возвращался домой от друзей. Он открыл дверь и сразу увидел мать, сидящую в гостиной. Её лицо, как всегда, было залито слезами, а на руках темнели новые синяки. Алфи хотел наброситься на отца, отомстить за её страдания, но Фет, с трудом сдерживая истерику, произнесла: «Не делай этого, пожалуйста». И Алфи остановился. Слова прозвучали как мольба, полная страха и отчаяния. Всё, что он смог сделать, это сесть рядом, обнять её и держать за руку, пока помощница укладывала ей волосы и скрывала косметикой следы от ударов. Но это не меняло сути происходящего, это было так ужасно – видеть, как мать, такая хрупкая и заботливая, снова стала мишенью для злости Дилана. Причиной срыва отца послужило всего лишь её нежелание ехать на очередное деловое мероприятие. Фет боялась летать на вертолёте и вообще старалась избегать публичности, предпочитая вести закрытый образ жизни. Такие поездки на банкеты становились настоящим испытанием её выдержки, ведь там приходилось встречаться с любовницами мужа, которые не скрывали своих отношений с ним и открыто флиртовали. Выглядело это крайне унизительно для Фет, но Дилану было важно, чтобы его жена везде таскалась за ним, чтобы в глазах общества сохранился статус их идеального брака. Он хотел, чтобы все видели, что у него есть семья, и какой он успешный бизнесмен и заботливый муж…

Как часто люди забывают, что даже золотая краска не может скрыть ржавчину. Макияж смоется, и тогда откроется истинное лицо – со всеми его недостатками, шрамами и ранами. Фет прекрасно понимала это, но продолжала играть роль идеальной жены. Её жизнь была похожа на жизнь многих светских женщин, которые скрывают свои страдания за красивой маской. Кто-то прячет одиночество за улыбкой, кто-то борется с депрессией, наполняя бокал за бокалом, кто-то соглашается на бесконечные пластические операции, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. А кто-то, как Фет, терпит унижения и токсичные отношения ради детей, ради иллюзии семьи.

Алфи так не хотел, чтобы мама уезжала. Только не в тот день. Он крепко обнял её, и его охватило невыносимо горькое чувство, что это прощание – последнее. Что-то важное должно было произойти, неотвратимое. Отец, наблюдая за их нежностями, накричал на Алфи и грубо дёрнул мать за руку. Она напоследок посмотрела на сына и шёпотом произнесла: «Прощай». Это слово пронзило сердце Алфи, и его жизнь изменилась навсегда…

Вечером брату позвонил дядя. Алфи никогда не забудет выражение лица Сета, смесь шока, боли и абсолютного непонимания, что делать дальше. Брат резко встал и, бросив короткую фразу: «Мама!», направился в кабинет отца. Алфи с нарастающим волнением попытался дозвониться до неё, но услышал лишь бездушное уведомление – абонент недоступен. Внутри всё сжалось от ужаса. Что-то было не так. И когда Алфи застал Сета нарезающим круги по кабинету отца, сам не выдержал и позвонил дяде. И Люк, едва сдерживая слёзы, обессиленно сообщил, что его родителей больше нет. Вертолёт, на котором они летели, разбился.

Эти страшные слова бесконечно повторялись в голове Алфи: «Вертолёт разбился… Вертолёт разбился…» Он не мог принять то, что они означают. Он ничего не помнил из того дня, кроме лица матери и её последнего слова ему. Он отвергал любую помощь и слова поддержки. Он не хотел слышать утешения, не желал, чтобы кто-то пытался понять его горе. Всё, что он делал, это пытался заглушить свою боль алкоголем. Он рисовал и рвал эти рисунки, снова рисовал и снова рвал. Лёжа на полу, среди клочков бумаги, он выл, рыдал и кричал, кричал от боли, от горя, от чувства потери и несправедливости. Его боль не имела предела. После всего, изнеможённый, Алфи заснул в комнате матери, где всё ещё оставался её запах.

В тот период Алфи не интересовали ни бизнес, ни брат, ни дядя, который странно себя вёл. Его не волновало ни завещание, ни будущее чёртовой корпорации «Эванс»!

Он просто хотел, чтобы мама была рядом…

Когда пришло время вступать в совет директоров, Алфи решил отказаться от доли в семейном бизнесе и уехал учиться на архитектора в другой город. Это решение было попыткой начать новую главу в жизни, и такое решение доставило много проблем старшему брату, ведь Алфи отдал свои акции Люку, даже не обсудив всё с Сетом.

Брат впал в ярость, посчитав, что Алфи предал семью и дело их отца. Разразился серьёзный конфликт. Но Алфи было всё равно. В свои восемнадцать лет он мечтал поскорее покинуть Лондон и забыть о кошмаре, который связывал его с родным городом и семейными проблемами…

– Повторить? – вопрос бармена вернул Алфи в реальность. Он посмотрел на часы. Артур как обычно опаздывал.

На самом деле, это он приходил слишком рано – дурная неискоренимая привычка ещё со времён колледжа. Тогда Алфи искал утешение в знаниях, которыми заполнял пустоту своей жизни. Он на многие часы погружался в изучение истории, искусств и литературы, посещал все лекции и даже оставался на дополнительные занятия, не желая упустить ни единой детали. Ради лекций вставал рано, даже когда не требовалось, и уходил из аудитории поздно, лишь бы не окунаться в мысли о потере матери.

Всё изменилось, когда в его жизнь лёгким весенним ветерком ворвалась первая любовь – неподражаемая Саммерс Вуд! Их встреча произошла на выставке молодых художников. Двадцатилетний Алфи был полон надежд и мечтаний, а Саммерс была не только красивой девушкой, но и многообещающей, талантливой журналисткой, вела колонку в серьёзном женском журнале, в которой обсуждала проблемы межличностных отношений. Алфи влюбился с первого взгляда…

Их роман развивался стремительно и страстно. Она была его музой, его светом, его всем. Алфи в каждую свою картину вписывал частичку любви к ней. Силу любви Алфи и Саммерс не смогли бы запечатлеть даже самые великие художники и писатели. Историю любви Алфи и Саммерс не рискнула освещать даже сама Опра Уинфри, потому что побоялась бы, что зрители затопят студию слезами умиления.

Три счастливых года… Всё свободное время Алфи и Саммерс старались проводить вместе. Семейные ужины у дяди Люка или у Сета. Путешествия по Европе. Романтические сюрпризы. Беседы под звездами и много любви. Для Алфи тогда каждый момент был так дорог…

Несмотря на то, что все вокруг ждали помолвки, Алфи не спешил просить у Саммерс руки и сердца. Он не торопился к алтарю, хотя верил, что обрёл настоящую любовь и жить не мог без любимой. Сильные чувства должны были стать толчком, приближающим пару к браку. Но парень хотел, чтобы они с Саммерс наслаждались независимостью друг от друга. И девушка терпеливо ждала, а на неделикатные вопросы от друзей уверенно отвечала с ухмылкой, что всё будет, когда придёт время.

Скоро Саммерс осознала, что такое положение дел затушило её чувства к Эвансу. Но время показало, что на самом деле между ними никогда не было настоящей любви – так, всего лишь иллюзия, которая со временем рассеялась. Саммерс испытывала к Алфи что-то, но могло ли это что-то считаться любовью? Ей просто надоели их отношения. Она устала от скромных возможностей, которые приносили редкие заработки молодого художника. Её раздражало, что Алфи профукал все свои возможности. У него ведь был шанс с помощью брата и дяди возглавить семейный бизнес, но он упорно отказывался от этого. Такое поведение парня казалось ей не только безрассудным, но и крайне недальновидным. Саммерс мечтала масштабнее своего безрассудного партнёра – о карьерном и материальном благополучии, о красивой жизни в кругах успешных и знаменитых. Она стремилась к власти и стабильности и не хотела зависеть от чужих велений.

Саммерс всё чаще стала избегать встреч с Алфи, находя нелепые оправдания, которые с каждым разом звучали всё менее убедительно. Она ссылалась на плотный график работы в редакции, на срочные дела или на необходимость остаться ночевать у «родителей». Алфи не придавал значения этим мелочам. Считая, что всё в порядке.

Однажды на ужине у дяди Алфи Саммерс, чувствуя, что настал момент для откровенного разговора, собрала всю свою решимость и призналась, что их отношения были роковой ошибкой. За три года ей порядком надоело постоянное внимание, безграничная любовь и забота Алфи, которые поначалу согревали её сердце. «Сентиментальные штучки» теперь стали невыносимым бременем, а притворяться у неё больше не было сил.

Алфи замер, его лицо исказилось от недоумения. В панике он попытался уговорить её остаться, обещая, что ради их любви готов измениться. Но его слова звучали как слабый шёпот в гуле урагана её эмоций. В порыве отчаяния Саммерс произнесла: «Я просто влюбилась в Люка».

Эти слова рассекли воздух острым лезвием. Он замер, чувствуя, как его мир рушится. Ещё несколько минут назад он думал, что этот вечер станет одним из самых счастливых в его жизни, ведь он собирался сделать Саммерс предложение. Любимая Саммерс, с которой он хотел прожить всю жизнь, таяла, как иллюзия.

Алфи рассмеялся, пытаясь скрыть боль, и с вызовом крикнул, что она лжёт. Но сомнения развеялись, когда в комнату вошёл дядя Люк и обнял Саммерс. Увиденное стало последней каплей. Алфи охватила ярость. Он бросился на Люка с кулаками, и началась драка, не достойная английских джентльменов. Грязные слова и обзывательства сыпались при каждом ударе, каждый из мужчин пытался побольнее задеть другого. Несмотря на все хорошие поступки дяди в прошлом, Алфи больше не хотел иметь с ним ничего общего. Доверие, которое когда-то связывало их, было растоптано, остались только горечь и пустота…

Алфи посмотрел на двух молодых девушек, которым бармен наливал пиво. Они обе кокетливо подмигнули ему, но сегодня Алфи не был настроен на флирт. Он снова взял в руки телефон и набрал номер Сета, но, как и раньше, на другом конце царила тишина.

– Сет Эванс, ты вообще отдыхаешь? – пробормотал он, отложив телефон в сторону.

В этот момент Алфи осознал, насколько они с братом разные и в то же время похожи. Оба избегали серьёзных отношений, но по совершенно разным причинам. Сет строил свою жизнь по строгим правилам. Детские воспоминания о том, как отец изменял матери, менял любовниц так же часто, как менял выглаженные брюки, оставили глубокий след в его душе и вылились в то, что Сет презирал даже саму идею серьёзных отношений. Раз в неделю, по расписанию, у себя в офисе он имел секс с моделью, каждый раз разной. Никаких романтических жестов, никаких подарков, никаких походов в кино и ухаживаний. Редкие ужины в ресторане с женщинами были скорее исключением, чем правилом. Сет был убеждён, что личная жизнь и бизнес – две несовместимые сферы, и считал, что романтические отношения могут стать угрозой для его карьеры, поэтому и не хотел рисковать своим успехом ради мимолётных чувств.

Общение с Алфи тоже подчинялось определённым правилам. Звонки по праздникам, редкие встречи, когда Сет приезжал в Милфорд-Лэйн по делам. Но в последнее время старший брат начал проявлять неожиданную активность. Сет всё чаще звонил и, как всегда, не упускал возможности прочитать очередную лекцию о том, как правильно жить. Личное пространство Алфи Эванса снова оказалось под угрозой…

Он глотнул скотча и взглянул на часы. «Не удивлюсь, если Артур подцепил кого-то по пути в паб», – промелькнула у него мысль и заставила улыбнуться.

Артур Дэвис, его лучший друг и генеральный директор компании «Дэвис», расположенной в Форест-Гейт, всегда славился своей любовью к прекрасным дамам с привлекательными формами. Он мог легко забыть о встрече, увлёкшись общением с девушкой, что часто и происходило. Дружба Артура с Алфи и Харли началась в начальной школе. Они называли себя «братством лягушачьих» – забавное название появилось благодаря одному приключению в детстве. Шестилетние мальчишки, насмотревшись популярного телешоу «Выжить любой ценой» с Беаром Гриллсом, решили отправиться в лес Эппинг Форест. Проверить, смогут ли выжить в «дикой» природе. У них не было ни палаток, ни еды, ни даже элементарных навыков выживания. Только нож, коробок спичек и две пинты воды в бутылках. После нескольких часов блужданий по лесным тропам, мальчишки решили остановиться и разбить лагерь у озера Коннахт-Уотер. Алфи взялся за разведение огня. Занятие оказалось не таким простым, и ему потребовалось целых десять попыток, прежде чем разгорелся огонь. Артур взял на себя роль «добытчика» пищи и отправился к озеру ловить лягушек. Во Франции он часто с родителями ел блюда из лягушачьих лапок. Ловкие земноводные постоянно выскальзывали из его рук, и после очень долгих попыток ему удалось поймать несколько лягушек. Харли решил стать «поваром». Он промыл «обед» водой, а Алфи постелил свою кофту на землю, чтобы использовать её как разделочную доску. Харли, не дрогнув, взял нож и, прижимая лягушек к кофте, отрезал задние лапки. Насадив их на палки, мальчишки приготовили свой первый обед в «дикой» природе.

Они чувствовали себя настоящими героями, как Беар Гриллс. Но радость быстро сменилась сильными болями в животе. Через четыре часа друзья оказались в больничной палате, мучаясь от рвоты и прочих неприятных симптомов острого отравления.

Лесной опыт стал для них уроком. На больничных койках они поклялись всегда поддерживать друг друга. Придумали правила «братства лягушачьих», где самое главное – если один в беде, значит, остальные должны быть рядом.

Спустя многие годы после того случая, Артур открыл компанию и назвал её своей фамилией. Ценя дружбу и зная, что Алфи тяжело переживает разрыв с Саммерс, он предложил ему бизнес-партнёрство. Талант Эванса создавать уникальные проекты повышало шансы на успех компании «Дэвис».

– Своих не бросаем! – воскликнул тогда Артур, вытаскивая Алфи из сомнительного общества девиц.

С этой фразы начался новый этап жизни Алфи Эванса. Он согласился на предложение друга, но стал не бизнес-партнёром, а наёмным архитектором.

Артур не вмешивался в повседневные процессы компании и даже позволял Алфи принимать важные деловые решения. Со временем Эванс стал востребованным архитектором в компании «Дэвис», где девяносто процентов проектов реализовывалось под его руководством. Ему теперь хватало денег на комфортную жизнь, включая поездки на такси, встречи с женщинами и времяпрепровождение с друзьями.

Несмотря на деловые успехи, внутренний мир Алфи изменился не в лучшую сторону. Разбитая Саммерс любовь превратила его в толстокожего мужчину. Отношения для него стали игрой, где главная цель – завоевать очередной трофей. Секс и только секс. Романтика, которую он когда-то воспевал, зарыта глубоко в недрах его души.

Алфи уже собрался уходить, когда услышал голос Артура, который уселся рядом.

– Кто она? – спросил Артур, поднимая руку и делая жест, чтобы бармен налил то же, что и Эвансу.

Друг знал, что Алфи пьёт любимый ирландский скотч только в двух случаях: когда окрылён любовью или когда переживает болезненный разрыв. Артур предположил, что у Алфи кто-то появился, ведь с Саммерс они расстались довольно давно. Алфи молча протянул другу пригласительное на свадьбу. Дэвис взял в руки элегантный конверт и стал внимательно рассматривать.

– Пойдёшь? – спросил, отпивая из поданного стакана.

– Даже и не думал, – ответил Алфи и залил в рот порцию крепкого алкоголя. – На этой открытке с ней мог бы красоваться я! Но её кольцо теперь плавает где-то в Темзе.

– Друг, надо отпустить! Сколько уже прошло?

Он положил пригласительное фотографией вниз. Алфи пожал плечами. Он не хотел даже думать о том, сколько времени борется с этими воспоминаниями.

– Года два, наверное, – прикинул Артур, глядя на друга с сочувствием. – Слушай, ну долго же Саммерс ждала кольца от твоего дядюшки.

На лице Артура появилась улыбка, хотя он понимал, что она не совсем уместна. Саммерс никогда ему не нравилась, но по кодексу братства следовало принимать любую девушку, с которой встречался собрат, и относиться к ней с уважением, как если бы она была его собственной сестрой.

– Пусть живут долго и счастливо, – произнёс Алфи с иронией, поднимая стакан, желая закончить свою внутреннюю борьбу.

Он улыбнулся Артуру и залпом опустошил стакан, надеясь, что любимый скотч поможет ему забыть о произошедшем.

– Эванс, будь осторожен, я тебя не понесу, как в прошлый раз, – предостерёг Артур.

– Не посмею напиться до такой степени.

Алфи глянул на двух девушек, ждущих, когда бармен нальёт пиво. Их заразительный смех разлетался по всему бару, привлекая внимание посетителей.

– Слева или справа? – шёпотом поинтересовался у него Артур.

– Мимо, – ответил Алфи, жестом повторяя заказ бармену. Ему не нравилось чрезмерное стремление друга подцепить кого-то; Алфи предпочитал проводить время только с друзьями, потягивая виски и обсуждая дамочек издалека. Хотя, если в конце вечера какая-нибудь девушка предложит провести ночь без обязательств, он, конечно, не откажется.

Артур подмигнул той, что повыше, и уже не отрывал взгляда от её глаз, потягивая скотч.

Спустя пару часов, Алфи продолжал наблюдать за посетительницами паба, не зная, как ещё провести вечер.

– Подарок для Харли придумал? – Артур достал пару купюр и передал бармену на чай.

– Книгу! – Алфи допил свой напиток.

– Думаю, ему больше подойдёт постоянная подружка, а не твоя скучная литература. Пора менять тактику в наших подарках. Секс с проститутками уже не катит, согласись, – Артур подмигнул девушке, которая прожигала его свои взглядом. – Смотри, какая пышечка на нас смотрит. Я просто обожаю таких форменных красавиц. Может её для Харли? Хотя… Нет, эту я себе бы оставил.

Алфи закатил глаза.

– А вообще, есть у тебя кто-то на примете? – продолжил Артур, не отрываясь от наблюдений за девушками. – Ну, знаешь, девушка, которая могла бы встречаться с Харли. Не за деньги… О, смотри, у рыженькой пирсинг на губе! Минет с такими губками – высший пилотаж… Пойду номерок черкану.

Артур быстро встал и подошёл к соседнему столу и через несколько минут вернулся с победоносной улыбкой на лице.

– Меня ждёт волшебная ночь орального секса… У неё пирсинг не только на губках, но и на сосочках.

Алфи рассмеялся.

– Знаешь, что тебя исправит? Брак! – Алфи надел пальто.

– Я как твой дядя, в пятьдесят сделаю кому-нибудь предложение и женюсь, – с ухмылкой ответил Артур. Алфи только вздохнул. – Считаю, что это прекрасный возраст для серьёзных отношений, – продолжал Артур, не желая оставлять тему. – Но тебе, друг, стоит попробовать пораньше завести отношения, и не так, как ты обычно делаешь – на одну ночь и прощай. Нужно что-то более серьёзное и романтичное. Ты же у нас Мистер Сентиментальность!

Алфи лишь улыбнулся. Тогда Артур надул губы и начал изображать обиженную девочку, из-за чего Эванс рассмеялся. Артур схватил друга за щёки, и попытался вытянуть из него побольше искренних эмоций. Алфи, уворачиваясь, смеялся ещё громче.

– Знаешь, – сказал Артур, когда немного успокоился, – я ведь тоже думаю о том, чтобы начать что-то серьёзное.

Глаза Алфи округлились от удивления.

– Шучу! – быстро добавил Артур. – Может, мой маленький Мистер Сентиментальность уже приметил кого-то?

Артур снова попытался ущипнуть его за щеку, но Алфи отбился.

– Прямо завтра начну искать, – согласился Алфи и потолкал Артура к выходу. – Устрою кастинг из твоих подружек и назову его «Любимая для закрытого сердца!»

Артур остановился и драматично развёл руки в стороны.

– Нет! Лучше… «Мистер Сентиментальность созрел!»

Алфи пихнул Артура вперёд, чтобы тот заткнулся – тема любви явно была не для него. Разве что пошутить, и Артур каждые их совместные посиделки уговаривал его найти любовь, это стало традиционным стёбом от лучшего друга.

Выйдя на улицу, морозный воздух ударил им в лицо. Алфи поднял воротник пальто, спрятав руки в карманы, а Артур направился к такси.

– Завтра я жду от тебя отчёта о поисках любви! – Артур подмигнул, усаживаясь на заднее сиденье. Алфи наклонился к окну.

– Может, я сразу найду и тебе невесту, а? Скажу, что ты – миллионер, и девчонки в очередь выстроятся!

Водитель такси вмешался в разговор.

– Мне найди, я тоже миллионер, просто друга-таксиста заменяю временно. – Друзья рассмеялись.

Когда такси уехало, Алфи ещё раз набрал номер старшего брата. В ответ тишина.

Алфи повернул голову и заметил девушку, стоявшую неподалёку от паба. Уверенная. Всё, как он любит. Короткое платье и открытые ноги возбуждали его фантазии. И он хотел её.

Девушка улыбнулась и подошла ближе.

– Скучаешь? – спросила она мурлыкающим голоском, кокетливо покусывая нижнюю губу. Алфи улыбнулся в ответ. Он всегда ценил женскую инициативу, ведь так проще, незачем разрабатывать сложный план завоевания. Без лишней «мишуры» тоже можно наслаждаться моментом, и внезапный секс с легкодоступными женщинами был потрясающий!

Не теряя времени, Алфи прижал незнакомку к себе и почувствовал тепло её тела и пьянящий аромат парфюма. Он начал касаться губами её шеи, а незнакомка, смеясь, смахнула волосы назад, предоставляя ему больше мест для поцелуев.

Приехало такси, они сели, и рука Алфи сразу же оказалась между ног девушки. Дыхание её потяжелело, она начала влажнеть от возбуждения. Алфи засунул пальцы ей в рот, продолжая ласкать между ног. Водитель заметил происходящее на заднем сиденье и прибавил громкость музыки, стараясь не смотреть на откровенное зрелище.

Алфи, понимая, что его действия вызывают у девушки всё больше желания, ускорил движения пальцами, отчего незнакомка застонала. Когда же движения замедлялись, она шёпотом просила продолжать.

Когда они наконец оказались в квартире, Алфи первым делом налил себе стакан виски, желая сбросить излишки возбуждения. Девушка подошла к нему и пальцами заскользила по ткани его рубашки, исследуя каждую складку. Алфи отставил стакан и прижал её к стене, жадно впился в губы. Стоны заполнили холостяцкую квартиру. В порыве страсти он сорвал с девушки платье, а потом она стянула с хорошеньких ножек ботфорты. Пососав ей соски, совершив несколько небрежных движений по бёдрам и шее, Алфи отошёл к комоду за презервативом. Не упуская возможности, девушка стала играться с клитором, и от этого зрелища у Алфи помутилось в голове. Он подошёл, резко приподнял её и уложил на стол. Раздвинул ноги и вошёл с такой страстью, что её крик оглушил. От его грубых ласк на коже девушки оставались розовые следы.

Через пару минут Алфи развернул её к себе спиной, заломил руки и снова вошёл в неё, не давая возможности сопротивляться. Крики становились всё громче, и он, охваченный страстью, кончил. Снял презерватив и выбросил в ведро, не обращая внимания на партнёршу, которая осталась на столе. Она выглядела так, будто была на грани оргазма, её дыхание прерывалось, а глаза горели возбуждением. Это вызывало в Алфи непреодолимое желание продолжать. Но он не нарушил главного правила: разовый секс – это именно разовый секс.

– Пойду в душ, – произнёс он, чувствуя, как тело постепенно возвращается в обычное состояние.

– Может, вместе? – шёпотом предложила незнакомка, поправляя растрёпанные волосы и глядя томно.

По правилам Алфи никто не оставался в его квартире на ночь и уж тем более не принимать с ним душ.

После разрыва с Саммерс он не ночевал в их общей спальне, которую когда-то наполняли их любовь и страсть. Алфи спал на диване в гостиной, даже перенёс туда все свои личные вещи. Это было его способом оставить в прошлом все, что напоминало о любовном крахе.

Раз в неделю приходила женщина, которая убирала спальню, вытирала пыль и меняла постельное бельё. Только ей было разрешено туда заходить, и только она могла трогать вещи его бывшей.

Алфи поднял с пола пальто, достал из кармана двадцать фунтов и положил на стол, где лежала девушка. Тело её светилось от недавнего удовольствия, но для Алфи это не имело никакого значения. Его голос прозвучал холодно и отстранённо:

– После душа я хочу остаться один. Спасибо за секс.

Эта фраза должна была оттолкнуть девушку, и она, услышав его слова, нахмурилась и начала быстро собираться. Каждое её движение было полно раздражения, а лицо скривилось от недовольства.

– Какая же ты сволочь! – крикнула девушка, схватив деньги.

Она бросила на Алфи последний разочарованный взгляд, резко открыла дверь и покинула квартиру.

Он усмехнулся и направился в ванную. Мнения девушек, их истерики и эмоции давно перестали волновать его. Нарушать правила нельзя!

В памяти всплыл утренний разговор с новой знакомой из книжного магазина. «Нэтали Миллер… непредсказуемая, дерзкая, любительница поиграть на нервах. С этой стервочкой придётся попотеть», —и Алфи почувствовал, как внутри разливается давно забытое тепло. «Стоп! Она лишь трофей».

Включил холодную воду. Струи обожгли кожу. Так лучше, чем оставаться в плену проснувшихся чувств.

«Больше никакой любви!»

Алфи стоял у окна и смотрел на соседнее здание. В квартирах напротив один за другим выключался свет. Последней погасла вывеска с названием «Reference Point». За три года, что Алфи жил в этой квартире, он ни разу туда не заходил, хотя вывеска часто привлекала его внимание. Алфи достал телефон и начал искать информацию про это заведение. «Книжный бар – место для любителей литературы, настольных игр и бесед за бокалом вина», – прочитал он. «Вот он, идеальный ход в игре с Нэтали», – и представил, как они сидят за столиком в углу. Она, в своём привычном дерзком стиле, бросает ему колкие фразы, а он ловко парирует, не давая ей одержать верх в их словесной дуэли. А потом они вместе выйдут из бара, перейдут дорогу, и он пригласит её к себе. И его список «трофеев» пополниться именем «Нэтали».