Читать книгу Радищев Life, или Путешествие назад в будущее. Философско-биографический трактат из серии «Русский Просветитель» - - Страница 7

В начале ноября 1796 года от апоплексического удара в возрасте 67 —ми лет скончалась Российская императрица Екатерина 2. После ее смерти будущий новый правитель, а именно сын Павел приказал похоронить ее вместе с мужем Петром 3, могилу которого вскрыли, на голову тлеющего более тридцати лет трупа возложили царскую корону, после чего Екатерину2 и Петра3 захоронили вместе в стенах Петропавловского собора. Практически через месяц в начале декабря 1796 года, слух о кончине императрицы долетел и до Илимска, чем конечно обрадовал и приободрил Радищева, как и членов его многострадальной семьи. Как позднее описывал сын Радищева, Павел Радищев, Елизавета Васильевна стала ускоренно собираться ехать в Петербург, дабы просить у нового императора Павла Петровича для Радищева прощения. Но делать ей этого не пришлось, так как недолюбливавший свою матушку Павел, старался многие постановления своей покойной родительницы переиначить по своему, а именно кардинально наоборот, словно в отместку за дворцовый заговор, организованный против его отца, Петра. Так для освобождения самого Радищева, влиятельному Воронцову даже не пришлось о нем ходатайствовать, так как Павел став царем амнистировал многих политических «преступников» сосланных Екатериной. Ну а любимцы и фавориты Екатерины в свою очередь были вынуждены собираться в дальние и долгие сибирские ссылки, произведя собой своеобразную кадровую рокировку в правительстве государства Российского.

Царский указ об освобождении Радищева из ссылки вышел еще в ноябре, о чем Радищева и уведомили из Иркутска ближе к началу января 1797 года. Сам царский рескрипт был следующего содержания: Павел 1 Всемилостивейший повелевает – Находящегося в Илимском остроге на житье Александра Радищева оттуда освободить, а жить ему повелевается в своих деревнях, предписав при этом начальнику губернии, где он пребывание иметь будет, чтобы наблюдаем было за его поведением и его перепискою». При таком счастливом стечении обстоятельств, на радостях раздав местным жителям все нажитое за время ссылки имущество, Радищев с семьей 20 февраля 1797 года выехал в обратное путешествие. Провожать его пришли практически все жители Илимска, включая и местное начальство. Так илимский заседатель, который только совсем недавно пытался притеснять Радищева и домогался с него взяток, лишь только узнав о его помиловании, стал кланяться ему в ноги просить прощения и умолял пощадить его, ибо полагал, что Радищев едет прямиком в Петербург на должность высокопоставленного министра. В радостном расположении духа, хотя и преждевременно посидевший и физически надломленный русский литератор – просветитель возвращался на большую землю. Радость как, оказалось, была весьма преждевременной, и несчастье не заставило себя долго ждать. В Тобольске на обратном пути скончалась вторая жена Елизавета Васильевна и на 48 -ом году жизни, Александр Николаевич стал вдовцом дважды. Утрата столь близкого «мужественного друга» болезненно сказались на самочувствии самого Радищева. Ему было несказанно жаль, что та, которая разделила с ним столько горечи и трудностей, не смогла разделить с ним столь долгожданного и сладостного возвращения на родину. Оказавшись один в кругу малолетних своих детей, Радищев писал в письме своим старшим сыновьям, служившим в то время в Киеве: «Мои дорогие друзья мы потеряли столь дорогую для нас женщину, которая став для вас матерью заботилась о вас в вашем детстве, но мы не могли жить с нею счастливо в вашем отечестве».

Добравшись до Перми и побыв там немного в доме своих знакомых, с которыми Радищев был близок еще по своей петербургской службе в сенате, дальше отправился уже водным путем. Вначале по Каме до Волги, а следом по Великой русской реке до Нижнего Новгорода. От Нижнего Новгорода до Москвы Радищев с детьми добирался почтовыми лошадьми. Побыв немного в Москве, он отправился в свое Калужское имение в сельцо Немцово. На весь обратный путь, от Илимского острога до места своего рождения, как писал сам автор, (хотя некоторые источники указывают местом рождения писателя другое имение отца, Алябьево расположенное в Пензенской губернии) у Радищева ушло шесть долгих месяцев. По выражению самого писателя, какую он все – таки испытал детскую радость по возвращению на свою малую родину, ведь на протяжении всего пути, находясь при сопровождении фельдъегеря чувство, что нахожусь еще в Илимске, не отпускало, писал он в своих письмах к Воронцову.

На сегодняшний день бывшее сельцо Немцово, переименовано в деревню Радищево и находится в пригороде города Малоярославец Калужской области в 115 километрах от Москвы. В октябре 1812 года, во время кровопролитного сражения за город с армией Наполеона, которая пыталась пробиться через Малоярославец на большую Калужскую дорогу, штаб войск Кутузова располагался именно в Немцово. Сам город, Малоярославец в тех боях переходивший из рук в руки около восьми раз, был практически полностью разрушен и остался за французами. Кутузов был вынужден отвести войска из города, но успел занять более выгодные позиции за его чертой.

Глухой нуждой и разрухой встретила деревня возвратившегося писателя, куда он так пылко устремлялся и с нетерпением спешил. Сам Радищев об этом писал: Немцово я нашел в великом расстройстве и можно сказать в полном разорении. У каменного дома обвалилась даже стены, и я вынужден перейти жить в лачугу, в которой сквозь ее соломенную крышу в ненастье протекает дождь, а в хорошую погоду видны звезды. Вчера, например, едва бог спас от пожара, загорелось над печью, едва успели загасить. Фруктовый сад вызяб полностью, подсадок никто никаких не делал и забор весь повален. Само Немцово заложено в банке, и весь оброк уходит на погашение долга. В Илимске я жил высылаемой мне милостыней, а чем буду жить здесь, вовсе не ведаю. Положение Радищева год от года все ухудшалось, долги и кредиты увеличивались со стремительной скоростью, и от докучливых кредиторов надежды избавится, не было никакой. Продажей своего дома в Петербурге, Радищев рассчитывал, хоть как – то поправить свое тяжелое материальное положение, но практического дельца из него не получилось. Как описывает сам Радищев, с продажи дома за который тот рассчитывал получить порядка 10 000 тысяч, не досталось ни копейки, 2 000 тысячи ушло агентам, из оставшихся 8 000 было получено лишь 5 000 и то векселями, погашаемыми в течение трех лет. Остальные 3 000 прохиндей покупатель умудрился выдать векселями, выписанными на человека, имущество которого у самого было все заложено в банке. Все это привело к долгим судебным тяжбам, приведшим к бесконечным дополнительным расходам и издержкам. Было от чего расстраиваться и впасть в уныние, но Александр Николаевич находил душевные силы в философии, делая письменные свои рассуждения по множеству обдуманных им вопросов. Увы, могу уверенно противопоставить Вольтеровскому Панглоссу, как и напрямую самому Лейбницу, что мы живем далеко не в лучшем из миров. Да и, не смотря на всю свою ясность разумной души, которую философия нам уделяет, не смотря на всю свою начитанность и воспитание, не смотря на весь свой жизненный опыт и возвышенное эмоциональное состояние человек всегда вынужден платить высокую дань человеческой слабости, при которой абсолютный и совершенный стоицизм является лишь проявленной философской гордостью. Если бы все это было не так, то Эмпедокл бы не бросился в раскаленную Этну, Марк Аврелий не стал бы воздвигать храма своему любимцу Антонию, а Диоген давно бы забросил свою бочку. При таком, казалось бы, безвыходном материальном положении Александр Николаевич не терял духовного своего присутствия и о сложившихся сложных обстоятельствах писал Воронцову с юмором: «живу я довольно таки спокойно и жирею». Характеризуя особенности своей личности, Радищев указывает, на то, что натура он весьма странная, и как сам говорит, я – довольно – таки смешное существо, после того как мною были испытаны все усталости тела, все пытки духа, я стал более бодр, более радостен, более светел и смотрю на вещи с их наиболее милой стороны, тогда как раньше мне все казалось покрытым мрачными тонами и в темным непроглядном цвете. Вот таким я был и вот таков я есть сегодня, я весел, когда чувствую боль страданий и хмурый когда я слишком спокоен.

Кипучая и деятельная натура Радищева у себя в именье, как и когда то в Сибирской ссылке не знает праздности и покоя. Александр Николаевич начинает проводить различные опыты по изучению местной почвы, изучает вопросы экономической привлекательности региона и особенности успешного эффективного ведения хозяйства, соседних с ним владений, занимается посевом кормовых трав и разработкой технических культур. Просит родственника проживающего в Архангельске, через английских купцов приобрести и выслать ему хороших семян пшеницы и других злаковых и кормовых растений.