Читать книгу Легенда о Вороне и Лотосе. Тень крыла - - Страница 12

Обхватив колени руками, сяо Хуа сидела на пристани и смотрела в воду. Ее плечики подрагивали, хотя этой ночью ветер обнимал теплыми крыльями.

Я стояла за ее спиной несколько минут, но она даже не почувствовала. Этот ребенок был таким беззащитным. Ей и правда повезло, что она дожила до этого дня. Может быть, это судьба оберегала ее.

«– Ты правда отдашь ее У Баолину? Таков был твой план?

– Почему я не могу?

– Потому что она верит тебе. Потому что тебе жалко ее».

Бай Син ошибался, мне не было ее жаль. Жалеть ее, жалеть себя, жалеть всех, кому хоть раз доводилось плакать в отчаянье. Тратить время на жалость – тратить его впустую.

– А Хуа.

Девочка обернулась, и ее заплаканное лицо тронула улыбка.

– Сестрица, ты наконец вернулась!

Этот глупый ребенок сорвался с места и прилип ко мне теплыми объятьями.

– Я боялась, что ты не вернешься.

– С чего бы? Видишь, я здесь.

– Сестрица, зачем мы ушли? Разве на Горе Лотоса было плохо? Разве тебя обижали там?

Я неловко погладила ее по волосам.

– Сестрица не могла не уйти. Ей нужно в другое место.

– Куда?

– Далеко.

– Обязательно нужно?

– Сяо Хуа, скажи, ты пошла бы с сестрицей в то место или вернулась бы к матушке Цай?

– С сестрицей.

И правда, глупый ребенок.

Я уложила ее спать, будто ей было четыре года, а не четырнадцать. Мне пришлось держать ее за руку, пока наконец ее беспокойные глазки не сдались сну. Мой наставник бы никогда не стал терпеть ее слезы, наставница бы никогда не заставила ее плакать. И только я продолжала сидеть, не зная, почему мое сердце сжимается липким сожалением.

На следующее утро она поглядывала на меня с беспокойством, будто ждала, что я отругаю ее за вчерашние слезы.

– Сестрица, почему ты вернулась так поздно? – Она полдня ходила вокруг меня по кухне, не решаясь задать этот вопрос.

– У сестрицы были дела.

– Мне не спрашивать?

Наконец-то этот ребенок начинал понимать.

– Лучше сбегай на рынок, купи свежей рыбы.

– Сестрица, что ты готовишь?

– Секрет.

– Сестрица! – сяо Хуа рассмеялась и убежала.

Я редко готовила, и каждый раз выходило по-новому. Но когда-то это было традицией: перед тем, как покинуть Хэши и вернуться к отряду Цзе Цзина, я готовила для наставницы три блюда. Это было нашим прощанием.

Я взяла нож и принялась нарезать овощи. Эта часть всегда выходила у меня лучше всего.

– И чем они провинились перед тобой? – шутила Юэ Гуан, следя за тем, как я орудую ножом.

Я улыбалась и молчала. А потом чувствовала себя ребенком, который пытается сразиться с паром, солью и временем. Только теперь некому было подсказывать мне и тихо смеяться. Теперь некому было смеяться. И все же сяо Хуа смеялась. Она гордо показывала мне рыбу, которую выбрала сама, и почти с удивлением следила за моими движениями.

– Разве так ее нужно чистить?

– Сяо Хуа, беги погуляй. – Я строго посмотрела на нее, давая понять, что то, как я управляюсь с рыбой, было исключительно моим делом.

Она захихикала и выбежала.

Я не любила, когда другие наблюдают за моими страданиями. Особенно когда приходилось бороться с собственной беспомощностью. Однажды я даже повернулась к наставнице и с вызовом бросила:

– Ты же специально меня мучаешь?

– Конечно, – рассмеялась она, – ты всегда должна помнить, что есть что-то, в чем ты откровенно плоха.

– Тогда зачем мне делать это?

– Чтобы не умереть с голоду.

Это было неправдой. Я умела не умирать с голоду, умела разводить костер и жарить на нем все, что двигалось или удачно попадало ко мне в руки. Я многому научилась в отряде Цзе Цзина.

– Если человек умирает от голода, он не будет три часа парить мясо, выбирать к нему специи, тонко нарезать овощи, а потом… потом…

– Вот увидишь, ты опять забыла, что потом.

Но все же это было не так страшно, чтобы напугать меня по-настоящему. Теперь я парила, нарезала и знала, какой соус подавать. Все ее наставления, когда-то пропадающие в бездне моего нетерпения, все еще звучали в моей голове. Будто я и правда могла вновь услышать их.

Когда сяо Хуа нетерпеливо заглянула на кухню, я поманила ее к себе:

– Все еще не веришь, что сестрица знает, что делать?

Девочка замотала головой.

– Тогда возьми все и накрой на стол.

Я с чувством победы вышла и замерла.

Раньше, чем я думала. Он пришел слишком рано.

Его одежды белели у пристани, ветер беспомощно играл ими, но не мог по-настоящему их коснуться. Я тихо подошла и встала рядом.

– Вы пришли.

– Ты ждала меня?

Он повернулся ко мне, и я невольно улыбнулась. Его тихий ровный взгляд молчал. Все то же спокойствие, та же невозмутимость. Глава Бай. Это и правда был Бай Син, которого я знала.

– Конечно, я ждала вас.

– Сестрица!

Сяо Хуа подбежала к нам и замерла, будто ее окатили холодной водой и приказали застыть навечно.

– Гл… Глава Бай… – прошептала она, перепуганно уставившись на Бай Сина. Потом, поймав мой строгий взгляд, она поспешно поклонилась Главе и вдруг радостно вскрикнула:

– Мы возвращаемся в Учение?

– Сяо Хуа, поставь еще один прибор. Глава пообедает с нами.

Девочка захлопала глазами и поспешно убежала.

Бай Син молчал, но не отказывался. Я тихо улыбнулась.

Сяо Хуа накрыла стол во дворе, около сливы.

– Сестрица… – прошептала она, но тут же умолкла, когда вслед за мной за стол сел Бай Син.

– Почему ты стоишь? Садись.

Девочка отошла на несколько шагов и замотала головой.

– Сяо Хуа?

– Как я могу… – пролетала она, не решаясь поднять глаза, но Бай Син повторил за мной:

– Садись.

Я посмотрела на него почти с удивлением. Неужели он умел говорить так, что у людей не начинали стыть от холода внутренности? Бесстрастно, но почти дружелюбно.

– Сяо Хуа, Глава не станет повторять дважды! – строго выговорила ей я.

Девочка поспешно села.

– Благодарю, Глава Бай!

– Ешь! – Я придвинула к ней тарелку, пытаясь не рассмеяться. Кто только выучил ее такой почтительности?

Но, кажется, Бай Сина нисколько не смущало поведение этого ребенка. Он ел мало, но попробовал все три блюда, что я приготовила. Наставница была бы довольна мной. Я сидела за столом с достоинством молодой госпожи, не болтала во время еды и только изредка посматривала на Бай Сина. Наставница и правда бы гордилась такой Гао Фэнь.

– Сестрица, ты готовила сама, потому что знала, что придет Глава? – прошептала сяо Хуа, потянув меня за рукав. Нет, все-таки почтительности ее учили маловато.

– Сяо Хуа, я всегда готовлю эти блюда, когда покидаю Хэши. Глава лишь удачно зашел к нам.

– А-а-а, – протянула девочка и оставила меня в покое.

Я почувствовала, что он смотрит на меня. Я знала сотни вежливых фраз, чтобы скрасить молчание, но в тот миг не вспомнила ни одной. Да и к чему было притворяться перед ним? К чему было говорить что-то? Я сидела, чувствуя, что и правда рада его приходу. Все-таки прощаться пусть и было слабостью, но той, что облегчает душу.

Сяо Хуа долго сидела, будто со скоростью маленькой улитки обдумывая мои слова, пока наконец их смысл до нее не дошел:

– Сестрица, мы уходим отсюда? Сегодня?

Я кивнула.

– Беги и собери свои вещи.

Девочка посмотрела на меня, потом на Главу Бая и радостно убежала.

– Значит, ты все решила.

Наконец он заговорил.

Я кивнула.

– Ты все еще должна мне одну песню.

За ту оплату, которую я получила от тетушки Лань, можно было сыграть и десять песен.

– Считайте, что я сделала вам куда более ценный подарок, – с улыбкой ответила я. – Мою игру слышали многие, а эти блюда вы попробовали первым. Кроме моей наставницы и сяо Хуа. Но пусть они будут не в счет.

Я шутила, но он почему-то совсем не оценил. Я и забыла, что он с самого детства не понимал моих шуток.

– Если это подарок, то он не может покрыть долг.

Ну вот, совсем как прежде. Только его холодный тон больше не пугал меня.

– Тогда однажды мне придется расплатиться с вами.

Если, конечно, мы еще встретимся.

Сяо Хуа выбежала со своим узелком, радостно улыбаясь.

– Сестрица, я готова!

– Тогда поклонись Главе и поблагодари его за то, что он позволяет тебе вернуться с ним.

– Сестрица…

Сяо Хуа смотрела на меня растерянно, но я лишь улыбнулась.

– Благодари Главу!

– Спасибо! – Она начала кланяться, потом вдруг замерла и вновь посмотрела на меня:

– А ты, сестрица?

– У сестрицы дела.

– Но…

– Не испытывай терпение Главы Бая!

Я пыталась быть строгой. В конце концов, это всегда получалось у меня лучше, чем утешать. Потом я повернулась к Бай Сину. Его взгляд стал лишь холоднее, но он не отказывал. Значит, сяо Хуа и правда могла уйти с ним. «Спасибо», – я прошептала это одними губами. Я знала, он поймет.

Он понял, но не ответил.

Его выбор, мой выбор.

Я улыбнулась.

Он просто ушел.

В тот момент я не стала лгать себе. Я хотела, чтобы он обернулся и попрощался со мной. Тогда бы я вслух произнесла:

– Прощай, Бай Син.

И правда бы отпустила.