Читать книгу Легенда о Вороне и Лотосе. Тень крыла - - Страница 13

Мне не было ее жаль. И я не была благородной спасительницей, которая бы брезговала использовать других людей. В конце концов, я всегда знала, что придет день, когда эта девочка посмотрит на меня с ужасом и спросит себя, почему те, кто был добр к ней, вдруг забыли о всякой жалости.

– А Хуа.

В ту ночь, когда она обернулась и принялась меня обнимать, я не собиралась жалеть ее. Не потому что я не хотела, а потому что давно разучилась это делать.

– Сяо Хуа, скажи, ты пошла бы с сестрицей в новое место или вернулась бы к матушке Цай?

– С сестрицей.

Ее доверчивость, ее беспомощность. Она даже не понимала, что опасность может ждать ее повсюду. Она была глупым ребенком, совсем как я, когда-то думавшая, что стоит спрятаться, и все беды отступят.

– Сяо Хуа, я задам тебе очень важный вопрос. Ты должна подумать как следует.

– Хорошо, сестрица.

– Если бы я сказала тебе, что все, что ты о себе знаешь, – ложь, но за правду придется заплатить своим покоем, сердцем и, возможно, жизнью… Что бы ты выбрала?

Ее глазки больше не плакали, она вдруг сделалась серьезной и посмотрела на меня взрослым, почти страдающим взглядом.

– Сестрица что-то знает о моей семье?

Я кивнула.

– Мой папа… я знаю, что я чужая ему. Поэтому он так легко отказался от меня.

– И ты хотела бы знать правду?

– Если я ее узнаю, я больше не смогу помогать матушке Цай и ночью смотреть на звезды?

– Тебе придется стать очень сильной и забыть покой.

Она молчала. Потом прошептала:

– Такой же сильной, как сестрица?

Я кивнула.

– А есть выбор?

– Есть.

– Тогда я не хочу.

Она опустила глаза, но я успела прочесть в них решимость и страх.

– Подумай об этом, подумай еще. Если ты хочешь навсегда остаться лишь сяо Хуа, подающей овощи и слушающей чужие причитания, ты можешь остаться ей, но если ты хочешь…

– Не хочу. У сестрицы грустные глаза, но она никогда не плачет. А я не могу не плакать.

– Тогда просто отдай мне то, что ты хранишь с самого рождения.

– Отдать?

– Да.

– Зачем?

– Затем, чтобы сяо Хуа смогла беспечно плакать под звездным небом и никто не захотел навредить ей.

Ей хватило мгновения, чтобы решиться. Она кивнула.

– Я отдам сестрице.

Мой выбор. Ее выбор.

Так ли плохо быть беззащитным? Так ли плохо не знать?

Эта девочка не хотела становиться такой, как я. Я зря считала ее глупым ребенком. Нет, этот ребенок был куда умнее меня. Она не хотела моей жизни, и если я могла подарить ей выбор, разве не был бы он ценнее жалости?

Я проводила их молчанием, потом впустила молчание в дом. Каждая вещь легла на свое место и уснула. Я забрала лишь один кувшин сливового вина, прежде чем запереть ворота и остановить время замершим воспоминанием.

Под моим плащом прятался меч отца, но прежде чем Гао Фэнь навсегда покинет Хэши, она имела право на свою последнюю слабость.

– Я наконец-то пришла. Я собиралась прийти, как только отомщу за тебя, но я не успела.

Уже вечерело. И здесь, вдали от города, стояла терпкая тишина.

– Но я пришла.

На ее могиле не было памятной таблички. Лишь я одна знала, что здесь, недалеко от склепа семьи Сан, покоилась она. Сан Хуа, Юэ Гуан, моя наставница.

Я отдала поклон и вылила вино перед ее могилой.

Солнце таяло, солнце уходило, но воздух все еще грел руки. Как и она. Пусть она покинула меня, пусть больше не говорила со мной, все же ее тепло не давало моим рукам остыть.

– Та девочка… Я отпустила ее. Боюсь, она так и будет звать меня сестрицей и думать, что Гао Фэнь добрая. Хотя, может быть, она и знает, что это не так? Она ведь видела мои глаза и испугалась. Наставница, та девочка не хочет однажды стать мной. И как она может быть такой мудрой? Может, оттого, что это ты дала ей имя? Может быть, только потому, что она носит твое имя, я отпустила ее? Я знаю, ты бы огорчилась, если бы узнала, что тайна, которую ты передала мне, погубила чью-то жизнь. Я знаю. Поэтому я не стала. Видишь? Я все еще не забыла. Должно быть, Чи Дянь уже все тебе рассказал. Думаю, после смерти он сразу отправился искать тебя. Может быть, я зря так торопилась покончить с ним? Теперь, когда он мертв, теперь, когда они все мертвы, я больше ничего не чувствую. Иногда они снятся мне. Ты знаешь, они снятся мне. Я тону и понимаю, что, как только коснусь дна, мое тело ляжет мертвым илом рядом с ними. Я знаю, что ты бы не стала мстить им. Я знаю, что ты никогда бы не стала отнимать их жизнь. Но ты ушла слишком рано. Если бы ты осталась со мной еще немного, хотя бы чуть-чуть, может быть, я и смогла бы понять, почему ты прощала их, почему ты прощала всех. Но я не поняла. Ты ушла, даже ты ушла, и стало так темно. Цзе Цзин всегда говорил, что лучше жить во тьме, чем идти на солнце. Потому что, увидев его, ты полюбишь свет, а он обязательно погаснет, и ночь станет темнее прежнего. Но он неправ. Я знаю, что он неправ. Память о солнце – тоже свет, даже если он больше не касается глаз. Ты научила меня этому, поэтому я знаю, что моя тьма – она лишь моя. А где-то бывает солнце, и каждый ходит со своим светом. Поэтому я отпустила ее.

Я устало села на землю. Я ждала, пока закат догорит и мои глаза впитают ночь.

– Я нашла убийцу отца. Хотя она и не пряталась. Это я прятала ее своими детскими воспоминаниями. Я даже не убила ее. Ты бы гордилась мной, я знаю. Ты учила меня прощать. Ты учила меня, что смерть – не такое уж и большое дело, раз все мы однажды умрем. Тогда, когда тетушка обвиняла моего отца, я не почувствовала к ней той ненависти, которую собиралась бросить в лицо убийце. Вся эта ненависть, что копилась годами, вдруг иссякла. Будто я растеряла ее. Может быть, я и правда растеряла ее. В тот миг я была готова поверить всем ее словам. Мой отец и правда мог забрать чью-то жизнь и пробудить чью-то ненависть, тетушка могла убить его и пробудить мою ненависть, однажды кто-то захочет убить меня, ведь мои руки в крови, и тогда… Я бы хотела, чтобы тогда не нашлось никого, в чьем бы сердце боль пробудила ненависть. Может быть, все же я успела понять больше, чем думала. И все же ты ушла слишком рано. Но уйти раньше лучше, чем не прийти вовсе. Я ведь знаю, что, если бы не встретила тебя, тьма бы выколола мне глаза и не осталось бы ничего от девочки, которая хоть и ловила лягушек, но никогда не убивала их. От девочки, которая верила, что мама любит ее, а отец всегда защитит. Которая верила, что хотя где-то и бушуют бури, все вокруг нее любят друг друга и, конечно, любят ее. Я встретила тебя, поэтому не могу роптать на судьбу. И жалеть себя не могу. Ты ведь тоже себя не жалела. И только ты знала, как мне бывает страшно. Я наконец-то могу вернуться. Бай Син думает, что дядя убьет меня. Но наставник бы убил меня первым, если бы узнал, что я иду навстречу врагу с мыслью о поражении. А ведь когда он услышал о твоей смерти, его лицо дрогнуло. Он хотел увидеть твою могилу, но я сдержала слово. Я не сказала ему. Но, может быть, ты ошиблась. Может быть, ты была ему дороже, чем могла представить. И не Сан Хуа, а Юэ Гуан. Я знаю, что наставник ни за что бы не признался, но все же… Все же он такой слепец! Правда ведь. Я знаю, ты говорила, что, если женщина захочет, мужчина не догадается, но как он мог не узнать тебя? Бай Син узнал. Это потому что он слишком умный или потому что я не так уж старалась? Только он даже не попрощался со мной сегодня. Хотя это и к лучшему. Все это к лучшему. Даже то, что я ухожу без сяо Хуа. Мне не придется думать о ней, защищать ее, жалеть ее. Я могу просто войти в бездну и вынырнуть, если буду достаточно ловкой. В конце концов, только ради этого я и не позволила себе замерзнуть в Драконьих Горах.

Звезды медленно растекались по небу. Моя последняя ночь в Хэши. Последняя ночь Гао Фэнь. Сырая земля и запах сливового вина.