Читать книгу Молох Грозного - - Страница 5

После принятия присяги нас, молодых, толком ещё не обученных солдат, сразу же отправили за тридцать с небольших километров от Рязани в учебный центр «Дубровичи», где в сосновом лесу рядом с одноимённой деревенькой располагалась школа по подготовке механиков водителей боевых машин десанта (БМД-1). Учебный центр – это, по существу, такая же воинская часть, только с комплексом учебных объектов, предназначенных для практической отработки задач боевой подготовки и повышения уровня полевой выучки личного состава подразделений и частей. В зависимости от своего предназначения учебные центры располагают различными учебными полями и городками, полигонами, стрельбищами, танко – и автодромами, аэродромами, учебными командными пунктами и другими объектами.

Нам же предстояло освоить должность водителя-механика боевой машины десанта. Это особая военная профессия. Почти 7-тонную БМД-1 бойцы крылатой пехоты не зря называют «десантной ласточкой»: она считается самой лёгкой из всех парки бронемашин ВДВ. А профессию «механа» можно бесспорно отнести к разряду наиболее ответственных. Ведь водитель-механик БМД должен быстро и безошибочно реагировать на все капризы и неполадки машины и столь же быстро их устранять. Оттого дембеля, обучавшие нас вождению этой «десантной ласточки», поблажек никому не давали. Если кто-то что-нибудь не хотел понимать, то наш старослужащий наставник просто брал в руки ключ на 46. От столь показательного «педагогического приёма» спасал только танковый шлемофон, и то не очень.

Основу современного вооружения ВДВ в настоящее время составляют боевые машины: БМД-1 (снято с вооружения), БМД-2, БМД-3, БМД-4 «Бахча», противотанковое самоходное орудие нового образца «Спрут», 120-миллиметровые самоходно-артиллерийские орудия 2 С 9 «Нона», 122-миллиметровые гаубицы Д-30, бронетранспортёры, зенитные артиллерийские установки. Для десантирования всей этой боевой техники используются военно-транспортные самолёты ИЛ-76, АН-22…

Днём мы занимались изучением тактико-технических характеристик боевой машины десанта. Двигатель, ходовая часть, топливная система, вооружение БМД – всё это каждый из нас обязан был знать, как свои пять пальцев. В перерывах даже устраивали между собой вне учебные соревнования, где сразу выяснялось, кто же из нас больше и лучше других усвоил предыдущие занятия. Было один раз и ночное вождение на танкодроме, где мы уже становились «механами» на практике (ночное вождение проводилось всего один раз). В общем, без каких-либо скидок на юность и неопытность гоняли нас по полной программе. Поначалу, конечно, приходилось несладко: физическая подготовка до полного «не могу». Тактические занятия, боевая подготовка, да ещё постоянная «прозаическая» расчистка от снега стрельбища и тактического поля.

Так же, как и в полку, нас продолжали натаскивать на укладку парашютов, а ещё приходилось до автоматизма отрабатывать порядок десантирования из самолётов военно-транспортной авиации. Да, тут на собственной шкуре испробуешь, что такое становиться настоящим десантни ком, – подчас на пределе физических сил. На первых порах мы мечтали о лёгкой службе, но учебка досталась нам, как говорится, «ох, мама, не горюй», и получилось всё, как в десантной поговорке: «Попал в ВДВ – гордись, не попал – радуйся!»

Учебка – это военная школа, где из рядовых новобранцев готовят будущих сержантов: командиров отделений и заместителей командиров взводов данного рода войск. Подобным образом обучают и курсантов военных училищ, и инструкторов-специалистов по воздушно-десантной и бронетанковой технике. «Тяжело в учении – легко в бою», – говорят в народе, а мы, солдаты, тогда ещё не понимали своих командиров, постоянно убеждавших нас в необходимости прилагать все умственные и физические усилия для постижения навыков военного дела.

Не понимали и то, насколько важно для дальнейшей службы досконально знать боевую машину десанта, её возможности и наиболее уязвимые места в боевой обстановке. Не задумывался тогда никто о том, что скоро воевать придётся не с мишенями на полигонах, а с реальным, хорошо вооружённым, коварным и безжалостным противником.

А первые учителя военного дела запомнились навсегда: старшины Александр Самохвалов и Андрей Дюдин, старшие сержанты – Гулин, Резкин, Архипов. Они не впаривали нам какую-то армейскую уставщину, не баяли сказки о солдатских подвигах на войне, потому что сами там не были и не стеснялись в этом, признаться. Они просто, без затей, показывали, как использовать имеющиеся у нас возможности, как действовать по обстановке, и когда надо было в чёрт знает какой раз «трёшку» бежать на время до конца дистанции – бежать через не могу и закалять в себе силу-волю. Сержанты всегда бежали вместе с нами в одном строю, и по-свойски подгоняя отстающих, старались хоть как-то облегчить нам эти занятия. Мы их по праву считали самыми настоящими боевыми наставниками.

Однако не всё у нас шло по безостановочному армейскому хронометру. Бывали и свои приключения, так сказать. И вот однажды в роте случился большой «залёт» междоусобица. Скрыть это происшествие от нашего всевидящего старшины Самохвалова не удалось. Когда он построил нас среди казарменных кроватей, за окнами уже вовсю клубилась темень, а ночь в армии – это своя «сумеречная зона», где на смену обычному уставу приходит «неписанный».

Залётчики, выйти из строя! – скомандовал старшина. Четыре фигуры шагнули вперёд и, понурив головы, замерли перед строем.

Вы думаете, мне сделали хуже?! Нет! От вас пострадали все ваши сослуживцы. Сейчас из-за вас будет отжиматься вся рота, а вы будете стоять и смотреть на них! – пророкотал старшина.

В армии нет драки! В армии есть бой – реальный бой с условным противником.

К тому же ваше самовольное оставление части считается грубым нарушением устава и самое главное – вы наносите пятно на весь наш батальон.

Вы же десантники, а ведёте себя?!

С этими словами он, как заправский американский капрал, с сигаретой в зубах, грозно подошёл к проштрафившимся, и в наступившей громкой тишине зловеще прошоркал подошвами ботинок-«облегчёнок» о намастиченные половицы. И тут в живот первому «залётчику» ткнулся, как таран, кулак старшины! Второму досталась звонкая оплеуха, и щека его побагровела, как полковое знамя. Третий же от мощного тычка в грудь аж присел на колено, и сигарета вылетела из губ старшины…

Два часа ночи, но какой тут, к чертям, сон! И началось…

Встать! Лечь! Встать! Лечь! Вспышка справа! Вспышка слева! Взвод! Упор лёжа принять! Раз, два. Раз, два. Полтора! – словно гром в безлунную ночь, проносились над припадающими к полу нашими головами резкие команды. А залётчики тем временим «стояли на крокодилах», упираясь ногами и руками в кроватные дужки.

Первый пункт Устава Вооружённых сил гласит: «Командир всегда прав!» Второй пункт обосновывает: «Если командир неправ – смотри пункт №1!» – уже более миролюбиво прорычал сержант.

Почти весь остаток ночи у нас прошёл в «спецзанятиях». И это был далеко не последний такой поучительный для всех нас урок. Приходилось, и не раз, учиться на своих ошибках, привыкая к воинской дисциплине и порядку. Тела наши крепли, и солдатский дух повышался в них, и так день за днём, незаметно для себя, приучались мы к законам армейской жизни. Увы, не всем это нравилось, не всем хватало стойкости. Кто уже успел настрочить рапорт о переводе в другой, более «мягкий» род войск, а кто и «закосить» по здоровью пробовал, ища себе больничный уголок, подальше от службы. Короче, шёл нормальный естественный отбор будущих воинов-десантников. Да, было тяжело, было трудно. А судьба, может быть, уже тогда, готовила нам жестокий отбор, через который должны были пройти самые сильные, опытные, стойкие. Для кого-то из нас – без возврата.