Читать книгу Молох Грозного - - Страница 8

Три часа полёта, и под нами – горы Северного Кавказа. Северная Осетия и военно-транспортный аэродром города Моздока встретили нас вечерней дымкой, которая призрачным ковром расстилалась по всему аэродрому. Самолёты один за другим, сбрасывая скорость, плавно опускались на посадочную полосу аэродрома и неспешно подкатывались к стоянкам. И вот открываются дюралевые чрева «ИЛов», откуда на бетонку опускаются трапы. Длинными вереницами из самолетов выходят гвардейцы-десантники. Полторы тысячи десантников и двести пятьдесят единиц техники, включая колёсные машины и самоходную артиллерию, десантировались сюда посадочным способом только в самые первые два дня декабря. И даже не верится, что будто попали в другое время года. Рязанские морозы и снега остались где-то позади, а здесь лёгкая весенняя прохлада, и что гораздо выше нуля, чувствуется сразу, а в чистом горном воздухе, как будто по-апрельски разносится одуряющее дыхание зелени. Действительно, в свете мощных аэродромных прожекторов видны штыковые стебельки зелёной травки, жизнерадостно пробивающиеся через трещины в бетонной взлетке. Вот это сюрприз в декабре-то! И только этой ночью выпадет здесь первый снег.

Выгружаемся из самолёта быстро, без лишних разговоров и суеты, потом выстраиваемся в походную колонну, и через считанные минуты «строевые коробки» друг за другом следуют куда-то за территорию аэродрома. Кроме штатного вооружения, у каждого из нас за спиной «РД-54» – рюкзак десантника, укомплектованный самым необходимым: зубная щётка, паста, мыло, стандартное армейское вафельное полотенце и коробка сухого пайка. А к боковому карману брезентовым ремешком туго притянуты скрученные рулончики (спальная плащ-палатка) СПП «Дождь».

Мы уходим, а механики боевых машин десанта приступили к разгрузке техники. Примерно в километре от аэродрома нас ожидает место, где будет стоять наш палаточный лагерь. В течение получаса быстро разбиваем палатки, и измотанные за эти прошедшие сутки солдаты, не скидывая с ног кирзачи, плюхаются на соломенные подстилки. Более практичные из нас раскладываются аккуратнее – куда СПП положить, куда автомат устроить. Другие, разбросав свои портянки на просушку, с головой залезают в спальные мешки и, застегнувшись на все пуговицы, с великим наслаждением погружаются в долгожданный мир снов…

Тишина, нарушаемая сопением спящих вповалку бойцов, казалась мёртвой. В палатке приятно пахнет сухим сеном, отдающим горьковатым вкусом полыни. Вскоре его сменило жаркое дыхание установленных в палатках «буржуек», и серый дымок потянулся из многочисленных труб в темное небо. Уже к глубокой ночи запустили «ПХД-эшку» пункт хозяйственного довольствия. Прапорщики Виктор Билык и Валерий Богомолов должны утром уже кормить весь батальон, поэтому их солдаты метались, как домашние веники. На границе нашего палаточного городка тёмной громадой дремлет прибывшая с нами броня. Лишь выставленные на ночь часовые не спят, охраняя покой своих сослуживцев. Наш первый день на кавказской земле начался рано: в шесть утра – общий подъём, и вот уже «механы» боевых машин, засучив по локоть рукава «хэбэшек», замазаны пахучим мазутом и солярой. Топливозаправщики осторожно пробирались меж рядов машин, заправляя тех, кто не успел это сделать перед вылетом. А наши повара уже давно на подъёме: от дымящих полевых кухонь доносится дразняще-аппетитный запах готовившейся пищи. Вот и пригодился «неприкосновенный запас» – дрова, заготовленные ещё в Рязани. Хлопот с утра хватило каждому. И всё это на фоне горных хребтов, тонущих в утренних сумерках, обагрённых лучами восходившего из-за горизонта солнца. Эти прячущиеся в пряной дымке горы и в правду чем-то радовали нас. Курорт, да и только.

Личный состав подразделений дружно приступили к обустраиваю территории. Надо заготавливать дрова, вернее распиливать их на короткие чурбаки, чтобы в «буржуйку» легко ложились. Бойцы окапывают каждую палатку снизу по краям, присыпая края комьями земли. Кто-то изготавливал самодельный умывальник, прибивая гвоздём к дощечке ведро с бронзовым краником на боку. Двое бойцов уже успели окапаться в стороне от городка, углубившись по пояс в землю: вот и туалет, как положено. А мой взвод разместили в большой офицерской палатке, где и находился штаб нашего сводного батальона. Во взводе нас было восемь человек, и главная задача для нас состояла в охране штабной палатки снаружи и поддержания тепла внутри. Для этого было организовано круглосуточное дежурство перед входом в палатку. Смена через каждые два часа, а ночью – на один час должны ещё заступать кочегаром-истопником. Потихоньку стали мы приживаться.

Каждый день на этот военный аэродром с интервалом чуть ли ни в 10—15 минут садились всё новые и новые транспортники – «Илы»: очевидно, началась переброска крупной армейской группировки. Как позже мы узнали, что вся наша 106-я Тульская Воздушно-десантная дивизия, а это Рязанский и Тульский сводные парашютно-десантные батальоны плюс десантный артиллерийский полк из Ефремово были передислоцированы сюда, в Моздок на границу с Чечнёй. Такую же картину в эти дни можно было наблюдать на аэродромах Беслана и Назрани. В этот регион также перебрасывали десантные подразделения Псковской, Ульяновской и Новороссийской воздушно-десантных дивизий и многих других десантно-штурмовых бригад. Многочисленные колонны мотострелковых подразделений пехоты со своей бронетехникой собирались в один громадный кулак. Затевалось что-то очень масштабное…

Здесь-то в Моздоке и стало очевидно, что мы оказались между миром и войной. Лишь местная природа по-доброму встретила нас, совсем иначе отнеслись к нам окрестные жители. Их злобу и ненависть к человеку с шевроном «Вооружённые Силы России» мы ощущали повсюду и постоянно. Чего стоили только демонстративно враждебные взгляды, что они исподлобья бросали в нашу сторону. А как-то раз мы попробовали заглянуть на городской рынок. Толпа местных жителей подняла такой шум, что во избежание инцидента пришлось нам убраться восвояси. Вослед неслись истошные вопли: «Вон из Осетии! Зачем вам Чечня! Зачем вам война?!» Некоторые «горячие джигиты», похоже, были готовы вот-вот броситься на нас с кулаками. Мы тогда со своим командиром ездили на их местный рынок за продуктами. Когда рано утром выехали с аэродрома, то примерно через 20 минут доставил нас водитель Андрюха «Федот» до намеченного пункта. Самое главное – купить хлеба, крупы, сигареты, пряники с печеньем и еще какую-то мелочь.

Тихо въезжаем в городок и пробираемся к центру. Сам Моздок мало чем запомнился, тем более что командир приказал зашнуровать брезентовый полог на заднем борту «шишиги» и поменьше глазеть по сторонам. Но я с Серёгой Козловым и замкомвзводом – Серёгой Котельниковым от своего любопытства всё равно краем глаза смотрели на пока ещё мирную жизнь городка. «Федот» смело припарковался недалеко от въездных ворот центрального рынка, и командир провёл с нами инструктаж: оружие держите наперевес через шею и знайте, что местное население здесь многонациональное, и самое главное – мало кто из них радуется тому, что мы, российские войска пришли на их землю.

– Мы скоро будем! – удаляясь, ответил нам Пташинский. Вернулись они минут через 40, в суматохе и запыханные. Нужно быстро сматываться, а то ноги не унесём. Даже не все продукты смогли тогда купить.

– Вот народ горячий у них, – выпалил Федот и вдавил на газ.

Тем временем в нашем военном городке начались учебно-тренировочные занятия согласно поставленным нашей наступательной группировке задачам. После переброски частей и подразделений на Моздокский аэродром их командирам надлежало готовить людей к предстоящему несению караульной службы в зоне боевых действий (особенно в ночное время), отрабатывать действия штурмовых групп в условиях городских построек, организовывать занятия по стрельбе из всех видов стрелкового оружия, включая гранатомёты. Механикам-водителям боевых машин десанта предстояло основательно подготовить технику к многокилометровому маршу. На эти задачи было отведено около 10 суток. Последующий этап заключался в многокилометровом марш-броске всей нашей сводной группировки с учётом встречного огневого контакта с противником; узлы сопротивления бандформирований чеченского ополчения было приказано, по возможности, обходить, так как главная наша задача – без потерь и в указанный срок прибыть в заданный район, то есть на окраины чеченской столицы города Грозного. Уже там развернуться в боевые порядки и ожидать дальнейших указаний вышестоящего штаба…

Военная компания в Чечне только начиналась, более—менее точных данных о противнике разведка ещё не успела добыть, и питались мы в основном слухами, что, мол, по прибытию в город Грозный будем патрулировать улицы да общественный порядок там поддерживать. Что ж было нам предполагать, если сами наши генералы и стоящие за ними федеральные чины надеялись, что такой грозной армаде достаточно лишь к городу подойти, дать залп для острастки, и, глядишь, бандиты сами разбегутся: «войнушка» славно закончится, генералам – ордена, солдатам – гордиться собой, да боевые впечатления потом на гражданке рассказывать.

Однако не все из нас так думали. Бойцы разведроты старшего лейтенанта Михаила Теплинского вполне серьёзно готовились к предстоящим провокациям со стороны местного населения и вооружённых бандформирований: на территории аэродрома они облюбовали себе какие-то развалины заброшенного здания без окон и дверей – превосходный макет для спецзанятий, и каждый день то «штурмовали» его, то «обороняли». Они-то понимали, что там, в огнедышащей чеченской столице, ошибок уже не исправишь, чтобы не получилось так, как зачастую у русского бывает – «после драки – кулаками не машут»…

А для нас, молодняка, командиры рот и взводов составили свой «учебно-боевой распорядок», главным смыслом которого было одно: чтобы солдат ни одной свободной минуты не имел. И за нескончаемый такой день приходилось вымотаться изрядно, и организм требовал энергии, пищи да витаминов. Обед – главная солдатская радость дня, да вот упадёт взор в тарелку, и что там видишь? – В показательно-диетическом супчике плавает несколько картофельных кусочков, на второе блюдо – «сечка обыкновенная». И, конечно же, без масла. Чай немного, правда, пахнет заваркой и сладости в нём, казалось, на один грамм. Зато уж хлебушек чёрный отечественный не подводит – и пахучий, и вкус такой, что Райкина с его знаменитым бутербродом вспомнишь! Одно жаль – всего по два ломтика нашему брату доставалось. И удовольствие не растянешь: только порцию свою получишь, присядешь с ложкой в руках, а тут уже команда на построение звучит! Ну, проглотишь тогда за один раз свой «порционный мизер», и – в строй, подчас даже котелок сполоснуть некогда.

На построении батальона – свой порядок: командир группировки подзывает офицеров, изрекает им задачу на день, и те, возвращаясь к своим бойцам, командуют: «Разойтись по рабочим местам!» Такая разминка случалась лишь поначалу, а потом уж пошло—поехало: занятия по стрельбе из автоматов и метанию гранат, да повторение пройденного материала, и в первую очередь – тактическая подготовка, обучение быстрым и слаженным действиям в боевой обстановке. Опять-таки изучали различные виды вооружения, усваивали знание боевых возможностей, организации взаимодействия штурмовых десантных групп. Минуты проносились, дни пролетали, и во всей этой суматошной стремительности невозможно было представить, что впереди история готовит не краткосрочное выполнение поставленного боевого задания, а целых две длительные военные кампании, которые, растянувшись на долгие годы, превзойдут и Афганскую войну. Которые унесут десятки тысяч жизней…