Читать книгу Школа боевой магии. Том 3 - - Страница 4

Я слушал рассказ Глеба и понимал, что его кадеты сильно рисковали, отпуская наших. Вполне возможно они уже в застенках и их допрашивают. Не только их, но и шестерых наших, в том числе и Игоря Петровича. Хорошо, если они вообще живы ещё! Блин! Пройти через Исподний мир, через пламя печи и попасться в первый же день!..

Тревога за семью и схваченных парней накрыла меня с головой, до дрожи хотелось немедленно бежать на выручку. Но я понимал – это не выход. Я начал размеренно дышать – так, как учил меня Григорий Ефимович – на четыре счёта вдох, задержка дыхания, на восемь счетов выдох, задержка дыхания, снова вдох, задержка, выдох, задержка. Я и не думал собирать магию, просто больше ничего не пришло в голову, чтобы обрести спокойствие и ясную голову, потому что в нашей ситуации спокойствие и ясная голова – лучшее, что мы можем противопоставить Сан Санычу.

– Григорий Ефимович, – немного расслабившись, решил напомнить я. – Вы обещали рассказать, что за фигня творится в Радограде. Вы говорили, как только все соберутся, но…

Григорий Ефимович кивнул.

Вера Павловна тем временем включила телевизор и подняла на кухне жалюзи.

– Может, не надо жалюзи поднимать? – спросил Мишка.

– Чтобы сразу же наведалась бригада парамедиков узнать, всё ли у меня хорошо? – вопросом на вопрос ответила Вера Павловна.

– В смысле? – не понял Мишка.

– Вдруг меня парализовало… Моранка началась… Задёрнутые шторы – сигнал для парамедиков.

В окне играли лучи восходящего солнца. От вчерашнего катаклизма не осталось и следа. Точнее, следы-то были – вывороченные с корнем деревья, обломанные ветки на тротуаре, у торгового комплекса напротив сорвало крышу… Но снег уже растаял и солнышко светило ласково, словно бы извиняясь за вчерашнее.

А в новостях говорили про аномальное изменение погоды, и что, благодаря карантину, жертв среди населения нет. Пострадали только припаркованные автомобили, строения, насаждения… Ущерб по предварительным оценкам составил…

Я слушал новости, смотрел в окно на вывороченные и поломанные тополя и клёны, вспоминал древесницу и мысленно просил у неё и у павших деревьев прощения. Мы стали причиной разрушений, это факт.

К торговому центру подъехала аварийная машина – она дико смотрелась на фоне безлюдных улиц, невольно притягивала внимание.

Я повернулся к Григорию Ефимовичу, он тоже наблюдал за машиной. И я вдруг понял: когда мы появились на улице, мы вот так же притягивали все взгляды в округе. И если выйдем, то снова притянем…

Получалось: мы перебрались из избушки Бабы-яги сюда, в штаб-квартиру, но мало что изменилось – руки у нас по-прежнему связаны.

Сами собой всплыли в памяти ухмылка Чернобога и надменный взгляд Мораны.

Морана… Я вспомнил рассказ Григория Ефимовича о том, как она с Чернобогом пришла в деревню, как там начали болеть и умирать люди. И догадка пронзила меня.

Я повернулся к Ефимычам с вопросом, но не успел задать его.

– Да, – подтвердил Григорий Ефимович мои мысли. – Скорее всего это дело рук Мораны.

– Ага, – влезла в разговор Вера Павловна. – Болезнь в народе так и прозвали: моранкой. – Хозяйка зажгла газ под чайником и добавила: – Завтракать придётся по очереди и… – Вера Павловна замялась.

– Говорите как есть, – попросил Григорий Ефимович.

Она вздохнула и поделилась:

– Запасы у меня, конечно, имеются, но… И в магазин не сходишь. А волонтёры… Наверняка где-то фиксируется что, кому и сколько привозят. А нас тут двадцать два человека, включая меня. Да и котика, живую душу, голодным не оставишь…

– Подтянем пояса, – успокоил Григорий Ефимович и добавил: – Извините, мы доставили столько хлопот.

– Пустое, – отмахнулась хозяйка. – Не толпитесь на кухне, я позову, как готово будет. Помощника только дайте. Или двух…

Марина с Риткой остались хозяйничать. Вера Павловна выдала им продукты, и мы вместе с ней перешли в большую комнату – Григорий Ефимович попросил её снова и подробно рассказать про обстановку в городе. Мы, конечно, раньше уже обсуждали с нашей хозяйкой ситуацию и слушали новости по телевизору – так сказать, официальную версию, но сейчас нужна была вся информация. Вдруг какие-то важные детали пропустили?..

Картина складывалась следующая. Первые больные появились дней через пять после теракта. И сразу тяжёлые. Наступал прогрессирующий паралич, который быстро добирался до дыхательной мускулатуры. После чего без аппаратов искусственной вентиляции лёгких – амба! Но самое главное, болезнь оказалась очень заразная. Больницы переполнились. Сами врачи начали болеть… Дальше хуже! Народ помирать стал. Морги забиты, люди в отчаянии… Радим Ефимович объявил чрезвычайные меры. Люди выступали против карантина, но куда деваться – умирать ещё больше не хотелось.

Сразу же подключились учёные, выяснили, что причиной заболевания является мутировавший вирус пчелиного паралича. Болезнь прозвали «Пчелиный грипп». А в народе, как сказала уже Вера Павловна, – моранка, потому что «мрут пачками, как скошенные».

В новостях несколько раз повторяли, что власти ищут источник заражения и не исключают намеренное заражение населения – злонамеренный ход отчаявшейся оппозиции и просили граждан сообщать обо всём подозрительном.

Ну и конечно же в новостях много говорили о мерах профилактики, о средствах индивидуальной защиты, о необходимости дезинфекции…

Надо отдать должное Радиму Ефимовичу, нашему бессменному президенту, организовали всё быстро. Кто не хотел сидеть дома, платил огромные штрафы. Особо буйные отправились в тюрьму. Это здорово остудило горячие головы.

Быстро наладили быт. Студенты Академии магии стали волонтёрами – ребята, учащиеся на факультете магии состояний, доставляют продукты и лекарства, а ребята с факультета коммуникаций сидят на телефоне доверия, разговаривают с теми, кому тяжело даётся карантин.

По улицам постоянно ездят патрульные машины, напоминают про то, что нужно сидеть дома. По телевизору, радио и интернету только про пчелиный грипп и говорят, мол, исследуют, лекарство вот-вот изготовят… Сводки заболевших и умерших каждый день передают…

Вера Павловна рассказывала, а я слушал и думал о своём. Уже сентябрь. Я мог бы быть студентом Академии магии. Как раз собирался поступать на факультет состояний, а значит, работал бы сейчас волонтёром и свободно передвигался по городу.

Мысль о свободном перемещении мне очень понравилась. В своих фантазиях я легко нашёл Сан Саныча, разделался с ним и уже освобождал из заключения родных и товарищей, как вдруг осознал, что в комнате повисла тишина.

А когда понял, что все молчат и смотрят на меня, усмехнулся.

– Что? – спросил Григорий Ефимович. – Светишься весь, вот-вот вспыхнешь…

– Да так, – небрежно отмахнулся я. – Идейка нарисовалась.

Идея, конечно, была безумная. И пока нереализуемая – от слова совсем. Плюс, непонятно, как это можно использовать, но, блин, я бы в это поиграл!

Не дожидаясь вопросов, я выдал:

– А почему бы нам не стать волонтёрами?

– Волонтёров специально регистрируют, проверяют… – начала объяснять Вера Павловна.

Но я, озарённый мыслями, не видел препятствий. Точнее, я в их сторону даже не смотрел. Потому что сидеть в четырёх стенах и ждать с моря погоды – эдак скоро в петлю полезешь!

– Если надо зарегистрироваться, значит, зарегистрируемся, – пожал я плечами, мол, фигня вопрос.

– Похоже, ты вконец охренел, – с восхищением глядя на меня, сказал Николай.

Я ответил:

– Уж всяко лучше, чем жрать хозяйские припасы!

Парни зашумели, переваривая моё предложение, но меня не колыхало, чего они решат. Я знал: на месте сидеть не стану. Не для того я в горящую печь лез, чтобы сидеть просто так.

– Глянуть бы хоть одним глазком на волонтёрский пропуск, – задумчиво проговорил Дмитрий.

– Это-то не проблема, – ответил Эдуард. – Думаю, образцы в сети найти можно.

– А что тогда проблема? – спросил Николай.

– Скорее всего там защиты стоят. Была бы только эпидемия – один вопрос. Но тут, если я правильно понимаю, плюсом спецоперация по поимке нас. Поэтому обязательно стоят защиты. И не про все сможем найти в открытой информации.

– Может, покопаешься? – предложил Дмитрий.

Григорий Ефимович с Борей, да и все мы внимательно слушали разговор. Я вспомнил, как однажды Эдуард говорил о том, что они наблюдают за девятым отделом, мониторят команду Сан Саныча. В тот раз их слова во мне никак не отозвались, а тут я вдруг осознал, что возможно ребята неплохие программеры. Эдуард-то точно!

Пока парни советовались, Вера Павловна встала и молча ушла в свою комнату – одну комнату мы решили оставить полностью за ней, хоть она и протестовала поначалу.

Через минуту она вышла с ноутбуком и протянула его Эдуарду.

Он бережно принял компьютер и с нежностью погладил его. Открыл, нажал кнопку включения и на засветившийся экран с нежностью сказал:

– Жив, курилка! – и пояснил уже для нас: – Это мой старый ноутбук, я отдал его тёте Вере, вдруг пригодится когда.

– Вот и пригодился, – Дмитрий похлопал Эдуарда по плечу. – А ты продать хотел…

Эдуард, поглаживая корпус, счастливо улыбнулся в ответ.

Ноутбук загрузился, и Эдуард открыл браузер.

– Ты поосторожнее, – попросил Дмитрий. – Вдруг они отслеживают трафик?

– Замучаются! – возразил Эдуард. – На карантине все сидят в интернете, наверняка сети гудят от натуги. Но я понял тебя, напролом лезть не стану. – И, запуская программу, добавил: – Умный без шапки-невидимки в интернет не полезет, умный сначала запудрит мозги отслеживающим программам…

Начал Эдуард с соцсетей – с открытой информации, и я, наблюдая за ним, вдруг осознал, как сильно отличаются страницы разных пользователей. По публикациям на стене, сохранённым картинкам и по фотографиям можно многое сказать о человеке, о его характере и об увлечениях. Я раньше слышал подобное, но сейчас прямо увидел, что так и есть.

Эдуард быстро нашёл волонтёров – народ делился на своих страницах заботами и трудностями работы в условиях карантина. Некоторые бравировали опасностью…

Я смотрел на них и думал: им бы оберегами озаботиться! Ситуация-то не просто медицинская, но и магическая. Надо же до чего образование дошло: студенты академии магии, и ни один даже не заикнулся про оберег…

Нашлись и фотографии пропусков. Не бумажки. Электронные браслеты – все необходимые данные о волонтёре хранились на чипе. Чип сопрягался с телефоном и на телефон приходила информация, по какому адресу какие продукты или медикаменты нужно доставить, адрес показывался на карте, выстраивался маршрут… И конечно же всё это, включая передвижение, передавалось на пульт.

Короче, засада!

Рассматривая фотографии браслета, Эдуард задумчиво произнёс:

– Даже если бы я смог влезть в базу данных и внести туда парочку новых волонтёров, нам негде взять браслеты.

– Плюс, телефоны… – добавил Арик. – Они зарегистрированы, а наши фамилии, как я понимаю, врагу известны. Так что свои, даже если бы они у нас сейчас были…

– Вот уж не думал, что когда-то скажу спасибо, – покачал головой Николай, – за то, что телефоны у нас ещё в школе поотбирали. А то мы бы их тут ка-ак разом включили и…

– …И сейчас уже сидели б в допросной, – согласился с ним я.

Снова в допросную я не хотел. Во всяком случае, не как допрашиваемый.

К тому же за время лесной жизни мы несколько отвыкли от телефонов. Вроде бы отвыкли…

– Да уж, – добавил Илья. – Не было бы счастья, да несчастье помогло.

– Ну, до счастья нам ещё очень далеко, – заметил Боря. – Кстати, будь я на месте Сан Саныча, я бы всех вновь зарегистрированных волонтёров взял бы на карандаш…

– Кстати, да, – согласился Арик. – Я бы тоже… На случай взлома системы. Поскольку первое, что приходит в голову – это взломать код и добавить волонтёров.

– Вот и не будем недооценивать врагов, – отозвался Эдуард. – Поищем другой вариант. А пока соберём информацию.

– А что у нас со статистикой по этому… как его?.. Пчелиному гриппу? – спросил Глеб.

Эдуард набрал запрос. На экране появилась карта Рувении, пульсирующая красным. Где-то красный был ярче, где-то бледнее. «Чистых» мест не наблюдалось совсем. При наведении курсора на населённый пункт появлялось три числа: всего больных, новых заражённых за последний день, умерших. И числа были не маленькими. В некоторых населённых пунктах светилась и зелёная строчка: выздоровевшие. Но таких было очень мало.

В гробовой тишине Эдуард отмотал страницу вниз, к комментариям.

«Маме койку поставили на лестничной площадке. Мама парализованная, задыхается, а ей не могут аппарат ИВЛ подключить! Сделайте что-нибудь!»

«Три дня скорая ехала… Это нормально?»

«Сыночек умер. Как похоронить? Тело не отдают…»

А потом Эдуард включил ролик, где измотанные врачи пытались подбодрить народ, призвать к терпению, объяснить, что паника приведёт только к ещё большим жертвам… Рассказывали, что делать, если появились симптомы…

Выходило: ничего. Ждать и верить, что повезёт. Потому что не всех положат в больницу. Только тех, у кого есть шанс выздороветь. Потому что иначе шансов не будет ни у кого.

И тут я осознал: если Сонька и родители заболеют в камерах Сан Саныча, им точно никакой помощи не будет. Я представил, как мама, папа и Сонька лежат парализованные и задыхаются… И задержал дыхание до предела, в попытке понять как это…

Представил и прошипел:

– Убью гадюку!

– Неплохой план убить саму смерть, – пробормотал Николай.

Он сказал тихо, но все услышали.

– Нельзя смерть убивать, – грустно вздохнула Агафья Ефимовна. – Нужна она.

Если бы кто другой сказал, я бы взорвался, но услышать эти слова от Лели… Я очень хорошо помнил, как они с Мораной смотрели друг на друга… Сколько неприязни было в их взглядах! А тут такое…

Не скажу, что это отрезвило меня, но задуматься заставило. Перед глазами встали толпы зомбаков… Ну уж нет! Пусть лучше мерзавцы попадают в Исподний мир, чем вечно бродят по улицам моего города! Даже огромное количество бессмертных светлых людей не смогут компенсировать яд нескольких мерзавцев, вечно отравляющих людям жизнь!

Эдуард тем временем отмотал страницу на начало и принялся внимательно изучать графики заболеваемости. Самый насыщенный красный был в столице.

– Видимо, заражение началось отсюда, – предположил он.

– Похоже на то, – согласился Боря.

– Гады! Сваливают всё на нас, а мы в столице и не были! – возмутился Николай.

– Мы были, – негромко сказал Дмитрий. – Сан Саныч всё рассчитал. Он делает из всех нас крупную преступную сеть, практически армию…

– Зачем ему? – спросил Илья.

– Это очевидно, – пожал плечами Боря. – Чтобы обосновать любые свои действия.

Повисшая тишина больно ударила в самую душу.

Снова глянув на экран монитора, я попросил Эдуарда:

– А можно зайти на страничку моей мамы в «Одноклассниках»? Там же показывают время последнего визита?

Эдуард кивнул, и мы быстро нашли страницу мамы. Последний визит был в тот день, когда я так опрометчиво открыл портал.

– Может, им просто интернет отключили? – попытался успокоить меня Арик.

Пока он говорил, парни выстроились в очередь – выяснить, когда их близкие были в сети.

Ни у кого не было посещений с того злополучного дня… Ни у кого!

Мне было больно, страшно и… И стыдно смотреть в глаза парням.

– Может, просто отключили интернет, – повторил Арик чуть громче.

Голос его дрожал, и я подумал, что теперь он скорее успокаивает себя, чем других.

Я очень хотел, чтобы он оказался прав. Но перед глазами стояла допросная со следами автоматной очереди на стене.

– В общем, как хотите, но я должен выйти на улицу! – сказал я Эдуарду. – Найдите возможность!