Читать книгу Одержимость мажора. Прокурорская дочка - - Страница 8

Захар

– Мы следующие, Кудрявая, – бросаю, проходя мимо Риммы, просто чтобы подразнить.

Ее лицо так комично перекашивает, что я не удерживаюсь от смеха.

– Ох, и оторвет она твои фаберже, Зак, – хохоча, произносит Адам, хлопая меня по плечу.

– И будет потом носить на шее их, как колье, – добавляет Ян. – А они будут звенеть от недотраха.

– Переливаться мелодичной трелью, – встревает Ярик, присоединяясь к нам.

– Идите на хер, – ржу я. – Придурки.

– Ты как-то прямо серьезно нацелен на прокурорскую дочку, – говорит Адам, когда мы берем по бокалу вискаря и останавливаемся в стороне, чтобы понаблюдать, как красивые девочки крутят упругими попками под диджейские треки. – Что папа скажет?

– Я у него уже давно не спрашиваю разрешения, чтобы выебать кого-то, – хмыкаю.

– Ой, ты только не сотрись, трахая ее, – ржет Ян. – У тебя столько энергии накопилось, что, когда доберешься до нее, можешь подохнуть от передоза эндорфинов.

Пацаны ржут, а я смотрю на растерянную Римму, которая вообще ни хрена не рада этому букету невесты. Другая бы скакала от радости, а эта состроила кислую мину и ищет, куда деть букет.

– А че, Зак, реально бы женился на Тумановой? – спрашивает Адам.

– Если бы я на ней женился, на следующий день были бы похороны. Ее или мои. Или этого полупокера, – киваю на фотографа, который опять вьется возле Риммы, щелкая камерой. – Чего он до нее доебался? – рявкаю недовольно.

– Он снимает невесту с подружкой, так делают фотографы на свадьбах, – как для дебила, поясняет мне Ярик.

– Да идите вы, – хмыкаю и допиваю остатки вискаря в своем стакане. – Я сейчас.

Поставив пустую тару на столик, иду к диджею. Наклоняюсь и подзываю его жестом. Он снимает наушники и подается вперед.

– Вруби какой-то медляк, – прошу.

– Ща все будет! – выкрикивает с кивком.

Встав немного в стороне, закуриваю и сквозь дым, который выпускаю изо рта, наблюдаю за движением тел на танцполе. Точнее, за одним конкретным. В красном платье, которое, ложась красивыми волнами, подчеркивает выдающиеся формы его владелицы.

Римма встряхивает волосами и улыбается Полинке, которая танцует вместе с Тумановой. А мне хочется взять ее за эти идеально ровные, глянцевые волосы и намотать их на кулак. Может, так я смогу вернуть ей ее роскошные кудри, от которых так тащусь.

С самого первого дня мне хочется взять за одну прядь и растянуть ее, а потом отпустить и смотреть, как она будет пружинить. А еще я сто раз представлял себе, как Римма будет скакать на мне, а ее распущенные волосы будут подпрыгивать вместе с ней. Они бы легли шелковым покрывалом мне на грудь, когда она бы наклонилась для поцелуя. И я бы запустил пальцы в густые, мягкие пряди. Сжал бы их, доставляя Тумановой легкую боль, от которой она бы стонала.

А еще…

Блядь, у меня за этот год в голове было столько порно-картинок с этой цацей, что, сними я по ним хоть короткие ролики, реально переплюнул бы батю по заработкам.

Когда начинается медлячок, выбрасываю окурок и иду прямиком к Римме. Не вижу никого и ничего. Вся кровь устремилась в два места. В пах, где пытается накачать ствол так, чтобы он разорвал брюки. И в голову, где она шумит в ушах, мешая прислушиваться к музыке.

Римма пытается уйти с танцпола, но я хватаю ее за руку и резко разворачиваю. Крутанувшись, она оказывается лицом к лицу со мной, и тогда я кладу вторую руку на ее талию и впечатываю в свое тело.

Она задыхается от испуга и неожиданности и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но я наклоняюсь и произношу у самого ее уха:

– Тс-с-с. Помолчи хоть раз. Просто сделай вид, что я просто парень, который пригласил тебя на танец. Потом продолжим войну, ладно? Не порть праздник нашим друзьям.

Она напрягается всем телом. Пальцы ощущаются так, будто созданы из металла.

– Пожалуйста, – прошу. – Просто потанцуй со мной.

Чувствую, как Римма медленно расслабляется и выдыхает.

Я охереваю. А что, так можно было? Типа просто спокойно что-то сказать ей, и она бы повелась и успокоилась? Может, удастся даже убедить ее не желать мне мучительной смерти?

Но интересно другое. Как долго я выдержу, не задирая ее? Потому что молчаливая, тихая Римма меня пугает еще сильнее, чем объятая яростью валькирия, которую она обычно из себя представляет.

– От тебя воняет, – говорит она через несколько секунд.

– Фух, я уже начал переживать, что сломал тебя.

– Ломалка не выросла, – фыркает она.

– Кстати, про то, что воняет, ты уже говорила. Повторяешься, Кудрявая.

– Сигаретами воняет.

– Потому что я только что курил.

– Надо сказать своему парню, чтобы никогда не брал в руки эту гадость. Запах ужасный.

Хмыкнув, трусь щекой о ее, а Римма пытается отстраниться.

– Фу, – пищит она, а я смеюсь.

– У меня даже туалетная вода с нотками табака, – добавляю, чтобы раздраконить ее еще сильнее.

– Знаю я, с чем у тебя туалетная вода! – недовольно восклицает Няшка.

– Да? Разложила уже на ноты? – улыбаюсь.

Я знаю о фетише Кудрявой. Она тащится по запахам. Ее просто охренительно прет, когда она угадывает ноты чьего-то парфюма. Я как-то со стороны наблюдал, как она разбирала на составляющие аромат духов Веры с третьего курса. Я тогда, честно сказать, охерел, как быстро она это сделала. Вера потом вслух зачитывала состав этих духов, и выяснилось, что Римма угадала почти все ноты, заложенные в парфюме.

– А что тут раскладывать? Немножко дерьма, капелька табака, запах пота и сена. Хочешь знать, какой аромат ведущий? Типа верхняя нота.

– Ебать ты бесячая, – качаю головой, но улыбаюсь.

Не пойму, почему, но меня прет даже когда она меня пытается оскорбить. Выходит у нее так себе, зато выглядит забавно.

– А хочешь я брошу курить? – спрашиваю, не давая ей ответить на мой комментарий.

– Мне-то какая разница? – фыркает строптивая сучка.

– Чтобы к нашей свадьбе я благоухал.

– К какой еще, нафиг, свадьбе? – хмурится она и пытается вырваться из моих объятий.

На моем лице появляется многообещающая дьявольская улыбка.