Читать книгу Гость, прибывший извне - - Страница 6

ГЛАВА 5

УЛЬТРАМАРИНОВЫЙ КАМЕНЬ

Пока офицер приближался к разгадке, в Кавказской горной обсерватории пытливый ум Любовь Ивановны также неустанно трудился над разрешением великого происшествия. Нет, речь, конечно же, не шла о раскрытии целого преступления, но дело то, особенно в разрезе скучной жизни Умовой Любы, казалось первостепенно важным. Она вовсе не хотела прославиться, сыскать славу великой первооткрывательницы или даже просто разбогатеть. Нет, задача была куда более скромной. Для начала следовало доказать самой себе, что голова её в порядке и увиденное – самое настоящее сверхъестественное событие, вполне вероятно, не случавшееся с Землёй никогда прежде.

Доказать то, что Люба не сошла с ума, было бы куда труднее, если бы не доказательство, лежавшее прямо перед ней. Пластиковый контейнер с прямыми стенками, теперь содержащий вместо привычных обедов и завтраков иноземное тело. Гладкий, отполированный до блеска металл, спиралевидные бороздки формы клотоиды и глубоко посаженный камень, меняющий маслянистый цвет от насыщенного чёрного до невероятной глубины ультрамарина. Камень определенно фосфоресцировал, ибо, размышляя в полной темноте над произошедшим, Люба много раз ловила себя на мысли, что в обсерватории куда светлее обычного.

Необычная способность камня сиять оказалась не единственной тайной. Пытаясь отыскать ответы на возникающие вопросы, Умова отложила идею о просьбе помощи, решив сперва самостоятельно опробовать возможности университетской лаборатории. Тайно оставшись в главном корпусе на ночь, женщина принялась экспериментировать с разного рода растворителями. Она капала и сыпала на обломок метеорита нитробензол, фенол и двуокись углерода. Все эти вещества, вступая в реакцию с испытываемым материалом, мгновенно нагревались до двухсот градусов, издавали шипение и впоследствии полностью испарялись, не оставляя на образце и следа от произошедшей химической реакции.

Опасаясь охраны, женщина не решилась пробовать распилить металл метеорита шумной болгаркой. Хватило обычной ручной ножовки, чтобы понять одно: и сам металл, и камень обладают такой твёрдостью, что с ними управится разве что лазерный станок. Сонной и уставшей женщина это явно было не по плечу.

Но делать что-то было нужно и следующим шагом Любы стал рефрактометр. Определение показателя преломления дало такие результаты, что Люба отказывалась верить прибору. Она проводила анализ снова и снова, пока не убедилась окончательно: показатель преломления в четыре раза выше, чем у алмаза! На Земле нет материала с хоть сколько-нибудь схожими параметрами.

К гидростатическим весам женщина подходила с нескрываемым трепетом и предвкушением новых страшных открытий. И действительно, плотность материала также оказалась выше всех возможных значений. Тут у женщины появились некоторые сомнения и опасения. Не будет ли лучше заявить во всеуслышание о найденном метеорите и передать образец в руки настоящих исследователей? Безусловно, так стоило бы поступить, если бы не странные обстоятельства, сопровождающие Любу с самого первого появления метеорита в поле зрения старенькой камеры видеонаблюдения.

Тогда Люба не очень-то задумывалась, что подтолкнуло её поскорее покинуть место происшествия, но сейчас она поняла окончательно. Тогда, очутившись один на один с ночью, ей пришлось почувствовать необъяснимое и незримое давление. На неё никто не выпрыгивал, никто не издавал звуков, и ничего странного, кроме, пожалуй, самого факта падения метеорита, не происходило. И всё-таки женщине казалось, что кто-то наблюдает за ней. Нет, не подглядывает из-за угла, а находится непосредственно за спиной. При том, сколько бы женщина ни оглядывалась, тревожное чувство не находило никаких подтверждений, а пульс всё равно продолжал зашкаливать, казалось бы, не имея на то совершенно никаких оснований. Ощущения минули сразу, как Люба покинула место падения метеорита и переместилась в обсерваторию. Тогда пережитые эмоции быстро забылись, но теперь возникли снова, ведь странное чувство вернулось.

Как известно, любой здравомыслящий человек, просидев пол ночи в тёмной лаборатории, имеет все шансы начать ощущать, что за ним приглядывают. Но Любе стало страшно так, как не становилось никогда прежде. Нельзя сказать точно, организм женщины обманывал сам себя или же разум не мог воспринять то, что воспринимало некоторое подсознательное чувство. Так или иначе, кожа Любы затвердела и покрылась бугорками мурашек. В воздухе повисло электрическое напряжение. Сердце забилось с такой силой, что ощущалось давление на грудную клетку. Непременно, кто-то был здесь и наблюдал. Был и наблюдал! Молодая ученая хотела наивно спросить: «Кто тут?» Но вовремя поняла, что это как минимум глупо, и промолчала. Она задержала дыхание, сжала дрожащие пальцы в кулак, окинула внимательным взглядом всё помещение. Электрическая лампочка под потолком не горела. Один лишь свет Луны освещал комнату лаборатории. Двери плотно закрыты, шкафы и сейфы, напротив, открыты нараспашку, но в них, ожидаемо, находились только пробирки, колбы, реактивы и старые, забытые всеми приборы прошлого.

Люба всё ближе становилось к тому, чтобы поступить так, как она поступила в первый раз, когда столкнулась с подобным чувством – бросить всё и убежать! Логичное желание, но сейчас она смогла перебороть внутренний страх и убедить себя в том, что, в общем-то, ничего страшного не происходит и бояться здесь попросту нечего. «Никого в лаборатории нет и быть не может, – объясняла она собственному взбушевавшемуся воображению. – Страх – это просто результат нервного расстройства. Сигнал к том, что необходимо больше внимания уделять отдыху, а не космическим штукам», – справедливо рассуждала она, всё-таки продолжая работать дальше.

Пытливый разум Любы не прекращал трудиться над сложнейшей загадкой. Тут быстро ничего не выходило и выйти не могло. Быстро лишь стало понятно, что образец в пластиковом контейнере – настолько редкий природный материал, что на Земле аналогов ему не существует и ни с чем подобным, если верить прочитанным постулатам, человечество никогда дел не имело. Понимание и принятие этого далось довольно просто, а вот дальнейшие продвижения выходило с большим трудом. Металл совершенно непредсказуемо взаимодействовал с реактивами и лишь демонстрировал отторжение ко всему, что до него прикасалась. Прибор по анализу химических элементов выдавал такое, что ненароком закралась мысль: а не сломался ли часом сам прибор? При первом луче был выполнен поиск всех известных тяжелых элементов, от титана до плутония и… Ничего! Далее легкие элементы. Алюминий, кремний, фосфор, сера. Ничего из перечисленного в образце не обнаружилось. И всё-таки из чего-то состоял сплав… Из чего? Имеющееся оборудование дать ответ не могло.

И тогда Любовь Ивановна решила, что было бы неплохо достать с чердака старый прибор, закинутый в закрома института ещё тогда, когда она была студенткой. Благо, что ей лично пришлось принимать участие в этом процессе и она точно помнила, в каком из сундуков пылился советский стилоскоп. Место удачное, потому как лаборатория располагалась на третьем этаже главного корпуса, а чердак над самым верхним этажом. Удача состояла в том, что пост охраны находился на самом первом этаже, и даже если заржавевшие петли издадут какой-либо звук, вряд ли стражи университета что-нибудь услышат. Что касается ночных обходов, то Люба знала из опыта, что таковые имеют место быть, хотя случаются редко и даже тогда охрана не поднимается выше второго этажа.

Забрав образец и на всякий случай вернув всё туда, где оно было взято, женщина со спокойной душой, но почему-то с неспокойно бьющимся сердцем вышла из лаборатории и зашагала в направлении верхнего этажа. Постепенно поднимаясь выше и выше, Люба останавливалась на каждом из пролётов и выглядывала в большие зарешёченные окна. Как и в день падения метеорита, на улице крепчал мороз. Да, может быть, не такой сильный, как тогда, но всё-таки он был, а между тем старые чугунные трубы отопления справлялись с большим запасом. В университете держалась Ташкентская жара. В этом Умова видела причину того, что ей сделалось плохо. И чем ближе она становилась к чердаку, тем больше тумана появлялось в глазах. «Ой-ой, как же я засиделась… Надо передохнуть и отдышаться…» – сказала она самой себе и тут же открыла окно на верхнем этаже.

В нос ударил колючий мороз. Запахло свежестью. Тут же лёгкие наполнились кислородом. Стало легче. Люба посмотрела по сторонам и открыла для себя то, что днём эти коридоры выглядели совсем иначе. Днём они запруживались толпами студентов, всюду поднимался гогот и топот, а сейчас… Совсем другое дело. Умиротворяющая тишина, едва ощутимое ночное освещение и пустота… Мысль потянула за собой рассуждения о том, как училась она, чего добилась и чего ещё предстоит добиться. Всё это отняло достаточно времени, и когда Люба опомнилась, вдруг оказалось, что рассвет близок, работа еще не сделана, а чердак – вот он, совсем рядом. Женщина встрепенулась, собрала силы в кулак и поднялась по лестнице.

Чердаком то помещение называли скорее по аналогии с чердаком обычного дома. На деле же общего было не так много. Здесь, на макушке старинного главного корпуса университета, простаивал за ненадобностью самый настоящий технический этаж, переоборудованный неведомо когда кафедрой прикладной геологии под хранение всего, в чем сейчас нет надобности, но выкинуть всё-таки жалко. Вот именно к тому месту и пришла молодая учёная. Выдвижная металлическая лестница хоть проблем и не доставила, но звуки издала страшные. Ею явно давно не пользовались, впрочем, это была наименьшая из проблем. Взобравшись на чердак, женщина с ужасом обнаружила, что все эти годы ненужное пространство только пополнялось барахлом. Теперь оно представляло из себя пыльное нагромождение тёмных шкафов, сундуков и гор мусора. «Здесь чёрт ногу сломит и всё равно не найдёт место, где покоится стилоскоп», – с раздражением сказала женщина и тут же почувствовала, как горло першит от колючих частичек пыли.

И правда, долгие поиски не приносили никакого труда, пока Люба вдруг не заметила, что из её собственной сумки исходит свет. «Всего лишь кусочек метеорита с давно подтверждённой способностью к фосфоресцированию даёт о себе знать», – сперва успокаивала себя Умова, пока вдруг не поняла, что свечение местами становится сильнее, а порой слабеет и почти сходит на нет. В этом определённо была некая логика, и Люба, недолго поразмыслив над странной ситуацией, сообразила, что камень сияет сильнее, если она подходит к юго-восточному углу чердака. К слову, это был один из немногих уголков, что ещё держался под натиском хаотично накидываемых предметов. «Здесь даже виден пол!» – возрадовалась ученая, предчувствуя, что более тщательный поиск не будет таким уж сложным и долгим.

Любовь Ивановна бросилась перебирать всё подряд! Под руку ей лезли старые учебники, горы исписанных тетрадей, старые методички и ненужные документы. Всего было много, но всё это было не то. Как обычно и случается в подобных случаях, то, что нужно, нашлось лишь под конец. В самом неприметном ящике пылилось то, что заставляло камень светить ярче луны и даже немного вибрировать. Люба выдвинула ящик и достала из него небольших размеров учебный стенд с закреплёнными двумя десятками различных камней и минералов.

Сомнений не было. Что-то из представленного ассортимента и вызывало бурную реакцию космического гостя. Люба хотела здесь же разобраться, какой именно камень так влияет на образец, но этому не было суждено случиться. Неожиданно резко вернулось прежнее ощущение тумана в глазах. Поплохело так, что бедная женщина чуть было не рухнула на пол! Схватившись за стенку комода, она всё же удержалась на ногах. Следом новая напасть. От комода в воздух взмыл такой столб пыли, что у Умовой тут же зачесалось в носу, и она чихнула… Быть может, именно этот звук отвлек её от изначальной задачи, заставив обратить внимание на вновь вернувшееся ощущения неопределённой тревоги. Женщина остановилась и окинула светом фонаря весь технический этаж. Она не хотела думать об этом, но мысль сама залезла в голову и плотно там укоренилась. «Да уж, здесь, в отличие от лаборатории, целая россыпь мест, где мог бы спрятаться тайный наблюдатель», – всё-таки подумала она, и сердце забилось в новом ритме.

Различных мест и укромных уголков определённо было куда больше, но всё-таки сама мысль, насильно вселившаяся в голову, являлась чистой воды абсурдом. Разве кто-то может следить? Разве кто-то может сидеть месяцами на чердаке и ждать, когда кто-нибудь явится?

«А что, если кто-то поднялся прямо за мной?» – и об этом женщина думать не хотела, но мысль снова пришла без разрешения. Стало совсем не по себе.

Вжавшись спиной в единственный мало-мальски свободный угол, женщина перестала сводить глаз с общего нагромождения шкафов и коробок. И более того, она почти прекратила дышать. С минуту простояв так и убедившись, что ничего не происходит, она на миг перевела взгляд ниже. Стенд с ассортиментом камней лежал у её ног. Располагаясь в целой груде не весь откуда взявшихся красно-лавовых листьев, коробочка камней прямо-таки бросалась в глаза. Люба тут же подхватила её и кинулась бежать прочь!

Погоня вышла сумасшедшей. Люба окончательно забыла о стилоскопе, в два прыжка соскочила с чердачной лестницы, зацепила и порвала рукав кофты, чуть было не подвернула ногу на лестничном пролёте одного из этажей и чуть не сломала личинку замка, когда трясущимися руками открывала дверь лаборатории. Только вот за Любой никто не гнался. Абсурда ситуации добавляло ещё и то, что она никого не видела и даже не слышала. «Так-так, у меня уже крыша едет потихоньку!» – сказала она, закрыв за собой дверь.

Засомневавшись в собственном психическом здоровье, Умова решила отложить дальнейшие исследования и спрятала выкраденные камни за облицовкой стеновых панелей. Дальше только бежать! Бежать! И только бежать! Прочь, куда подальше от мрачных стен университета и всего того, что пугало и при этом совершенно не приносило желаемых ответов на всё новые и новые вопросы.

Светало.

Город снимал гротескную маску тьмы, плавно приобретая всё более дружелюбные черты. Любовь Ивановна встречала это утро в своей квартире. Сна не было, и весь остаток ночи она провела за рассматриванием обломка метеорита под светом настольной лампы. Вот и теперь, с наступлением рассвета, хоть лампа уже и не требовалась, она сидела, как прежде, вглядываясь в причудливую огранку камня и отполированную поверхность металла. Она сидела, смотрела, думала, сопоставляла собственные воспоминания с тем, что за прошедшие сутки состряпали газетчики. Её поражала фантазия людей… Журналисты додумали всё, чего не знали, а не знали они многого, и Любу это как радовало, так и расстраивало… В этих размышлениях женщина постепенно пришла к тому, что хоть вся возникшая ситуация и без того невероятна, возможно, она ещё невероятнее, чем кажется…

Что, если кусочек метеорита, свободно помещающиеся в небольшой пластиковый контейнер, вовсе никакой не метеорит, а частичка некого космического объекта, созданного в незапамятные времена вовсе не природой, а иной цивилизацией, существовавшей в неосвещённом прошлом или даже существующей до сих пор в таких далёких-далёких глубинах бесконечности, что наши телескопы попросту не в силах обнаружить признаки её пребывания в космосе? Сама эта идея будоражила воображение Любы и наводила на мысль, что, вероятно, ни ей, ни человечеству не пойдёт на пользу новость, означающая то, что в чём-то корреспонденты Рен-ТВ были правы.

Что, если где-то действительно существует столь развитая цивилизация и плод её творения в самом деле смог преодолеть гигантский путь межзвёздного путешествия? Люба представила реакцию землян на эту новость, и ей стало страшно… Какая реакция может быть у тех, кто даже в абсолютном космическом штиле не может ужиться друг с другом? У тех, чьи войны тянутся десятилетиями, а пламя борьбы не угасает ни на секунду! Несложно догадаться, что весть о нахождении столь развитой формы жизни обострит уже имеющую грызню между государствами и разожжёт конфликты там, где их прежде не было.

«Нет! Этого просто нельзя допустить!» – воскликнула Умова, предсказав, что новый виток борьбы за влияние в космосе непременно нарушит и без того хрупкое равновесие, отбросив всю цивилизацию в каменный век.

Снова стало не по себе.

На этот раз причина плохого самочувствия лежала на поверхности. Определённо, нужно было срочно что-то делать, чтобы поскорее разгадать космическую тайну странного обломка, но делать это следовало настолько тихо, насколько это вообще возможно.

Но как получить доступ к серьёзным исследовательским возможностям и при этом не привлечь к себе лишнего внимания? Уже тогда, когда утро наступило полноценно, и на улицу высыпались толпы, в голову Любовь Ивановны пришла подходящая идея: что, если озадачить того, кто уже имеет возможность проводить серьёзные исследования? Того, кому можно доверять и кто не расстроится, если как следует попросить провести небольшие тесты в профессиональной лаборатории, что и по сей день стоит на улице Ленинградской во всё том же Кисловодске. К счастью, один такой человек был! Люба познакомилась с ним совсем недавно, и общение то касалось исключительно рабочих вопросов, но иных вариантов не было, и Люба решила: ему стоит довериться! «Если молодой человек получил грант в своём университете на серьёзные исследования, был допущен к геофизической лаборатории и в довесок к этому интересовался химическим составом астероидов, то несложно предположить, что и исследованием метеорита его будет заинтересовать нетрудно!» – рассудила Люба, наконец, завершив умственные терзания.

Она отыскала в списке контактов номер Монеткина Сергея, дрожащим пальцем ткнула на кнопку вызова и принялась ожидать ответа.

– Алло, это кто? – прозвучал заспанный голос.

– Доброе утро! Серёжа, ты не записал мой номер? Это же я, Люба из обсерватории.

– А-а-а-а! – голос прорезался, и теперь собеседник проснулся. – Как я сразу не догадался?! Стыд мне и позор! Возможно, виной всему то, что по телефону твой голос кажется ещё более молодым и прекрасным, чем в жизни. Ну же, могу ли я чем-то помочь?

– Помочь? Да, это можно и так назвать… Понимаешь ли, со мной случилось нечто безумно странное… По телефону говорить об этом не стоит, но тут дело такое, что нам пригодится твой доступ к оборудованию геофизической лаборатории, в частности, к лазерному станку…

Голос собеседника мгновенно переменился.

– Стой-стой-стой, – прервал он её, – забыл сказать, что я очень сегодня занят и вряд ли смогу чем-то помочь… Понимаешь ли, для университета делаю серьёзную работу и график, ох уж этот график, просто ужас…

– Погоди! Моё дело может и подождать. Можем встретиться на этой неделе или на следующей.

– Я бы рад, но, к несчастью, и эта неделя, и следующая, и все последующие недели у меня заняты. Что ж, рад был тебя услышать…

– Подожди–подожди, – перебила она его. – Пойми, что это дело очень важное и секретное. Я не могу просто отдать имеющийся у меня образец кое-чего государству. Уверена, что они просто заберут всё, засекретят дело, и больше я никогда ничего не узнаю о том, что лично нашла неподалёку от обсерватории.

Умова не видела собеседника, но по одному лишь дыханию поняла, что заинтересованность его пробудилась.

– Люба, не хочешь ли ты сказать, что имеешь часть метеорита, о котором с таким восторгом писали газетчики несколько дней назад? Если мне не изменяет память, то всё ограничилось тем, что некие люди, якобы видевшие падение космического объекта, обратились к журналистам, а те без раздумий и какой-либо проверки принялись строчить статьи о том, как на Кисловодск приземлилась огромная глыба. Пожалуйста, скажи, что ты не веришь в эту чушь и не назовёшь мирно лежащий на дороге булыжник каким-нибудь метеоритом.

– Никакая это не чушь! – рассердилась Люба и тут же покраснела от злости, – я своими собственными глазами видела падение и позднее обнаружила осколок, физико-химические свойства которого не имеют ничего общего с булыжником! Это серьёзное дело, и тут не до шуток. И очень жаль, что ты не можешь помочь мне в этом вопросе.

– Ну-у-у, если всё действительно так, как ты говоришь, то это, конечно, всё меняет. Знаешь, я сейчас вспомнил! Как же я мог забыть?! Боже, у меня сегодня есть окошко в пару часиков. Я с удовольствием встречусь с тобой в кафетерии, что рядом с моей лабораторией. Приходи туда сейчас и обязательно приноси этот образец. Обсудим всё подробнее.

– Спасибо! Я знала, что ты не откажешь!

Распрощавшись с собеседником на позитивной ноте, Любовь Ивановна тут же воспряла духом и принялась готовиться к назначенной встрече. Жила она неподалёку от геофизической лаборатории и потому уже через минуту было подсчитано, что через час она передаст осколок в надёжные руки, а ещё через несколько часов ей откроются новые сведения о загадочном пришельце из космоса! Радость переполняла сердце Умовой, а душа её жаждала открытий и приключений! Забегая вперёд, можно с уверенностью сказать, что Люба получила сполна как открытий, так и приключений.