Читать книгу Рыжая 5. Пропавшее Рождество - - Страница 5

1

В свой номер Даша возвращалась еще более озадаченная, чем когда покидала его. А полученная от немки информация и вовсе повергала в смятение. Она присела на кровать и задумалась. Каждый новый день приносил новые сюрпризы. А каждое новое событие затмевало предыдущее. «Стильный отель в горах» на поверку оказался дорогим вертепом, а «солидная публика» – группой любителей сомнительных удовольствий. Мало того, что вокруг происходят какие-то непонятные события, так теперь еще придется три раза подумать, прежде чем принять приглашение на чашечку кофе. Что, если она согласится, а приглашающая сторона вместо кофе вдруг возьмет да и разденется до трусов без всякого предупреждения?

Ее передернуло.

…С другой стороны, если отказываться от кофе, то как тогда с кем-нибудь познакомиться? Ведь для этого она сюда и приехала. Ну не спрашивать же, в самом деле, человека, планирует ли он жениться или так, время провести.

Через раскрытую дверцу шкафа Даша задумчиво разглядывала тщательно отобранные для поездки вещи. Только с ней такое могло случиться…

…Интересно, под каким предлогом они будут пытаться залезть к ней в постель? Наверное, попытаются вызвать сочувствие.

«Я наблюдал за вами. О, нет, вы не такая как все! Выслушайте же меня, мое сердце кровоточит… Я знаю – только вы сможете меня понять…»

Веснушчатый носик забавно сморщился. Вряд ли придумают что-нибудь умнее.

В дверь постучали. Интересно, кто бы это мог быть?

«Если по поводу кофе…»

И она уже приготовилась высказать нежданному кавалеру все, что думает относительно случайных связей, но, открыв дверь, поняла, что это не понадобится. На пороге стоял пастор Хахенникен.

– Здравствуйте, фру Быстрова.

– Здравствуйте, святой отец. – Даша все еще не была уверена, если это правильное обращение, но выговорить его имя она все равно не смогла бы.

– Как вы сегодня себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо.

– Я хотел с вами поговорить. – Финн смотрел через ее плечо, в глубь комнаты.

Это был явный намек на то, что беседовать он собирается на ее территории. Однако Даше совершенно не хотелось разговаривать с пастором, тем более наедине. Она немного побаивалась священнослужителей, особенно чужих. Свой поп в рясе, еще туда-сюда, а это бледное, мумифицированное создание навевало неосознанный страх. Да еще на фоне скабрезных фантазий фрау Мюльке.

– Даже не знаю, – промямлила она. – Признаться, хотела немного отдохнуть… Я еще не очень здорова. О чем вы хотели со мной говорить?

Пастор неожиданно сделал шаг вперед, порывисто схватил ее руку, лицо порозовело, его словно пламя охватило изнутри.

– Выслушайте меня, сейчас вы единственная, кто сможет меня понять!

Даша помертвела.

– Что… вы хотите этим сказать?

– Вы не угостите меня кофе? Я вам все объясню…

«Господи, как в воду глядела. Но пастор!»

Перегородив дверь собственным телом, Даша выставила руку вперед.

– Извините, святой отец, но я не могу вас впустить. У меня… не убрано. Если хотите что-то сказать – говорите здесь.

– Но это очень личное.

– Тем более.

Поняв, что собеседница непреклонна, пастор отступил.

– Хорошо. Я попробую… Фру Быстрова, покажите мне вашу ночную рубашку. – Он снова схватил ее руку и крепко сжал. – Пожалуйста!

– Что?!

От гнева потемнело в глазах. Святые угодники и этот человек будет ее соседом еще как минимум десять дней!

Вырвавшись, Даша отскочила в номер и захлопнула дверь. Пастор вероятно не ожидал от нее такой прыти, и некоторое время за дверью было тихо. Потом снова раздался стук и тихий голос с твердым немецким акцентом умоляюще прошептал:

– Прошу вас, впустите меня! Я не причиню вам зла…

– Уходите! – Громким шепотом рыкнула Даша. – Вы… вы хотя бы о Боге подумайте!

– А при чем здесь Бог? – так же, шепотом, осведомился пастор.

Здесь возмущенная женщина не выдержала и перекрестилась. Нет, с таким нравственным падением ей еще не приходилось сталкиваться.

– Уходите или я позову администратора.

– Хорошо. – Судя по голосу, пастор был обескуражен. – Просто вы сказали, что чувствуете себя уже хорошо, вот я и подумал…

Заткнув уши, Даша прошипела:

– Знать не желаю, о чем вы подумали! Немедленно уйдите от мой двери!

– А могу я прийти вечером?

– Что?!

– Ночью?

– Да есть ли у вас совесть, несносный вы человек! – она стукнула кулаком по двери. – Уходите и не смейте мне больше попадаться на глаза!

В коридоре опять воцарилась тишина. Прислонившись ухом к замку, Даша попыталась понять – ушел пастор или просто сделал вид. Прошло минут пять, но никаких звуков слышно не было. Она на цыпочках вернулась в комнату. Нет, это просто невероятно! Столько надежд возлагалось на эту поездку, и с каждой минутой ситуация становится все ужаснее. И что ей теперь делать? Не выходить из своего номера до прихода весны?

Дрожащими от злости руками, она сняла трубку гостиничного телефона и набрала номер немки.

– Алло? Катарина, еще раз добрый день, это Даша… Хотела обратиться к вам за помощью… Да. Дело в том, что пастор Ха-ха или как его там, пришел ко мне с каким-то неприличным предложением и теперь стоит под дверью. Вы смеетесь! – Она покосилась на дверь. – Лично мне очень грустно. Да… Я прошу вас, приходите и заберите меня. Не хочу лишнего шума. Спасибо! Только скажите, что это вы.

Не переставая ворчать про себя, Даша разобрала одежду, переоделась и села у двери ждать прихода группы поддержки.

2

Немок можно было услышать и через бетонные стены. Они громко переговаривались и еще громче смеялись. Скорее всего, обсуждали ее ситуацию.

– Халло, халло! Даша, дорогая, открывайте – это мы пришли…

Даша осторожно приоткрыла дверь.

– Вы одни?

– Нет с нами папа и церковный хор, – они с шумом вошли в номер.

– У вас из окна вид лучше…

– А у меня в номере теплее…

– Слушайте, как это вам удалось пастора окрутить?

Даша всплеснула руками.

– Окрутить! Катарина, дорогая, вы наверное шутите. Вы видели его глаза? Это ужас какой-то. Такие глаза только у Босха и встретишь…

– Он к вам приставал? – фрау Пикше с любопытством осматривала комнату, словно отыскивая в окружающих предметах свидетельства пикантной сцены. – Расскажите, как он это делал? Я про священников однажды такое читала! Говорят, что они…

Даша демонстративно заткнула уши.

– Фиона, прошу вас! Мне и без того плохо. Ничего, с чем бы я уже не сталкивалась. Он пришел, взял меня за руку и начал извечную песню: «Вы другая, вы меня поймете…» Я его сразу выгнала, а он стал под дверью начал канючить: «Можно я к вам ночью приду?»

– И вы отказали! – фрау Мюльке с видимым осуждением погрозила пальцем. – Как можно было упустить такой шанс? У вас нет сердца.

Заметив, что Даша начала краснеть, она рассмеялась.

– Шучу, шучу… Признаться, этот пастор и на меня как-то странно действует. К тому же он совсем не похож на завсегдатая подобных мест. Интересно, что ему здесь понадобилось?.. – Глаза цвета зимнего неба вдруг глянули остро. – Но может быть, вы его неправильно поняли и на самом деле он приходил за чем-нибудь другим?

– Он приходил за моей ночной сорочкой, – разозлилась Даша.

Немки переглянулись.

– В Финляндии дефицит нижнего дамского белья?

– Господи, вы же не думаете, что я это придумала, дабы поднять свой рейтинг?

– Ну что вы, что вы! – Фиона снова заулыбалась, – просто пытаюсь найти объяснение его визиту. Согласитесь – священник-маньяк это как-то… несерьезно.

– Ну не знаю. – Нахлобучив на голову меховой берет, Даша посмотрелась в зеркало. – Мою ночную сорочку он требовал на полном серьезе. Вы знаете еще какую-нибудь причину, по которой мужчина собирает дамское белье?

– Может, он хотел совершить какой-нибудь обряд?

Обернувшись, Даша выразительно посмотрела на гостью.

– Обряды совершаются с девственницами или агнцами, но никак не с поношенной пижамой разведенной женщины.

– Тогда, скорее всего, он обыкновенный сумасшедший.

– И вы полагаете, меня это должно успокоить?

3

Погода установилась сказочная. В пронзительно синем небе сияло ослепительное солнце, и на снег невозможно было смотреть без очков. Вокруг солнца кружили дельтапланы, орлы и парапланеристы, а плотно укатанные склоны горы оккупировали лыжники. Было так жарко, что некоторые катались в одних свитерах. Даша расстегнула куртку.

– Ну вот, а вы говорили, что здесь никто спортом не интересуется.

Дородная фрау Мюльке усмехнулась:

– Это все вредное влияние дневного света и производителей спортивного инвентаря. Лично я ненавижу спорт.

Даша искренне удивилась:

– Странно, а я всегда думала, что немцы спортивная нация.

– Немцы – стадная нация. Нам все надо делать гуртом и по расписанию: в молодости вы бунтарь и рокер, потом подающий надежды студент, затем прислужливый молодой клерк с умными глазами, а к сорока годам вы уже начальник с брюшком, молодой женой и двумя детьми. Остаток жизни оплачиваете счета, избавляетесь от брюшка и мечтаете только об одном: как бы жена не застала вас с любовницей.

– Хм. – Даша внимательно следила за лыжниками. – Это мужчины. А женщины?

– А что женщины? Нам либо повезет, либо нет. Либо вы родитесь в богатой семье и вам найдут такого же богатого мужа, хотя, конечно, можно попытаться найти его самостоятельно, либо будете всю жизнь работать. Причем зарплату получать вы будете меньше, а пинков больше. И все свободное время до самой смерти вам будут отравлять муж и дети.

Каждая новая фраза вызывала все большее удивление.

– Не удивительно, что вы приехали отдыхать одни.

Фрау Пикше поспешно приложила палец к губам.

– Мне это не сложно было сделать, – холодно ответила Катарина: – мой муж год назад умер.

От стыда Даша не знала, куда деваться.

– Простите…

– Не стоит. – Блондинка равнодушно пожала плечами. И, помолчав, добавила: – Я имею в виду, что мой муж не стоит слов сожаления. Он был изрядной скотиной. Представляете, он изменял мне даже с Фионой.

Лицо фрау Пикше приобрело багряный оттенок.

– Катарина, ты же знаешь…

– Я все знаю, – отрезала Мюльке. – Ладно, пойдемте лучше посмотрим, где разбилась Бредли.

4

До места падения они добрались минут за двадцать, стараясь говорить на максимально нейтральные темы. Даша осторожно приблизилась к сетчатой ограде и попыталась увидеть край обрыва. Ей этого не удалось. Стоя здесь, даже предположить было невозможно, что за внешне пологим спуском начинается пропасть. Она обернулась в сторону гостиницы. Инспектор был совершенно прав: с этого места виден был только последний этаж гостиницы и крыша. Следовательно, она со своего второго этажа действительно не могла видеть настоящего падения. Но как получилось, что Бредли, если это, конечно, была она, свалилась во второй раз и уже в пропасть? Случайно это произойти не могло: повсюду предупреждающие надписи и все та же ярко-оранжевая сетка.

– Что же здесь все-таки произошло? – задумчиво пробормотала Даша.

Фрау Мюльке сняла очки и, зажмурившись, подставила лицо к солнцу.

– Кто его знает…

– Знаете, – вдруг произнесла Пикше, – а мне кажется, я знаю, зачем она сюда приезжала.

– Зачем?

– Просить Горную Деву.

– Кого просить? – удивленно переспросила Даша.

– Горную Деву.

– А это кто?

– Как, вы не знаете? – хором переспросили немки.

Фрау Мюльке развернулась и смотрела на нее во все глаза.

– Живете здесь и до сих пор не знаете?

– Нет, впервые слышу.

– Потрясающе! – Та, казалось, все еще ей не верит. – Да Горная Дева самая большая достопримечательность здешних мест. Многие только ради нее и приезжают.

– Тогда тем более, расскажите! – немедленно потребовала молодая женщина, которую, как известно, притягивали всякие странности. – Я хочу знать.

Но Мюльке лишь пожала плечами.

– Одна из старинных средневековых легенд. Альпы ими богаты, наверное, еще больше, чем самими горами.

– А я верю.

– А я нет.

Искоса глянув на подругу, Пикше вдруг спросила громко и язвительно:

– Зачем же ты ходила туда?

Правая рука Катарины дернулась. Даше на мгновение показалось, что та сейчас отвесит подруге оплеуху. Но блондинка лишь спокойно поправила перчатки.

– Я сделала это из любопытства, – ответила она.

– Но, тем не менее, твои проблемы благополучно разрешились.

– Что за привычка нести вздор! – рявкнула Катарина и добавила что-то по-немецки.

На пожухлых щеках Пикше вспыхнула красная сеточка.

– Тогда зачем ты мне рассказала…

– Я же не думала, что ты будешь молоть своим языком при каждом удобном случае.

– Дамы, дамы! – Даша поспешила вмешаться. – Прошу вас, не ссорьтесь. А лучше, расскажите мне эту легенду. Обещаю слушать очень внимательно.

Сухие, морщинистые губы все еще подрагивали.

– Да, конечно, дорогая, простите, – Пикше стоило немалых усилий успокоиться. – На чем я остановилась?

– Да вы и не начинали. – Даша ободряюще улыбнулась, ей было немного жаль старую деву.

– Ах, да… Так вот, давным-давно, в долине жила одна фрау…

– Которая, естественно, была ангелом небесным, а ее муж, соответственно, жесток и свиреп, – не удержалась от ехидной реплики Катарина.

– Именно так!

Даша умоляюще сложила руки, призывая Мюльке к сдержанности.

– И что дальше?

– Муж избивал бедную женщину, поносил ее и детей всякими бранными словами, превратив жизнь в сущий ад. Бедняжка, наверное, терпела бы его побои и оскорбления до конца жизни, если бы супруг во всеуслышание не заявил, что их младшая дочь больше походит лицом на его друга, чем на него самого. И что он убьет малышку, потому как не потерпит позора на всю округу. Несчастная мать молила его и клялась в верности, просила – пусть он лучше ее убьет, но тот по-прежнему грозил сбросить дочь со скалы. И тогда бедная женщина не выдержала – она решила убить супруга раньше, чем тот осуществит свою угрозу.

Даша недоверчиво расширила глаза.

– Это правда?

Мюльке хмыкнула:

– Конечно, правда. Это же легенда.

– …а на вершине той горы, по преданию, рос ядовитый эдельвейс, и легенда говорила, что если опустить его лепестки в молоко всего на несколько минут, то тот, кто его выпьет, обязательно умрет. Но перед тем как осуществить свой замысел, женщина пошла к святой исповеди: просить Господа об отпущении страшного греха. Местный священник, конечно, пришел в ужас от ее затеи и потребовал, чтобы она отказалась от убийства мужа, но несчастная мать была непреклонна и, помолившись, отправилась в горы искать цветок, который избавит ее и детей от жестокого самодура.

К сожалению, нравы тогдашнего общества были не чета современным. Святой отец страшно разгневался ее отказом и нарушил тайну исповеди, все рассказав мужу. Последний пришел в неописуемую ярость. Он бросился за несчастной, настиг ее и сбросил в пропасть. Бедняжка упала на острые скалы и погибла. На следующую ночь несколько женщин прокрались к тому месту, дабы похоронить ее по христианскому обычаю. Но когда они пришли, оказалось, что тело исчезло!

– Исчезло, – прошептала Даша.

– …Остались только кровавые следы, ведущие в пещеру. Дрожа от страха, женщины зашли и увидели на стене странную тень: их подруга бежала со всех ног, словно спасаясь от погони – она была совсем как живая. Это походило на самое настоящее чудо, и потому женщины стали время от времени приходить в эту пещеру, чтобы поплакаться над ее горькой судьбой и пожаловаться на свою собственную. А через некоторое время стали замечать одну странную вещь: стоит произнести в этой пещере проклятье, как оно непременно сбывается. Правда, если молодые девушки просили доброго мужа, то Горная Дева тоже помогала. Вот и ездят сюда до сих пор женщины со всей Европы.

Даша потерла плечи.

– Действительно жутковатая легенда…

– Рекомендую вам туда сходить. Когда я приезжаю сюда, то всегда навещаю пещеру.

– И… как?

Взгляд у фрау Пикше стал отстраненным.

– Пока не жалею.

Даше безумно хотелось узнать, о чем та просила Горную Деву, но вряд ли это было тактично.

– А вы, Катарина?

Щелчком отбросив сигарету, Мюльке провела жесткой пятерней по волосам.

– Не смешите меня. После того как мой муж, слава богу, оставил меня, мне никакие девы не нужны. Но вам рекомендую сходить.

– Почему именно мне?

– Вы же верите во все эти бредни.

– Вы не правы. – Даше стало неудобно. – Конечно, интересно послушать что-нибудь эдакое, и я даже не против, чтобы это существовало на самом деле, но… В детстве я была старостой класса, – с неожиданной гордостью произнесла она. – И вела что-то вроде культпросветработы по разоблачению библейских чудес.

– Да что вы говорите! – Мюльке смотрела на нее с явной иронией. – И как?

– Что как?

– Как сложилась дальнейшая судьба ваших одноклассников?

– Не знаю. – Даша чувствовала себя все глупее. – Но евангелистом никто их них не стал, если вы это хотели знать. А где, вы говорите, эта пещера?

– Во-он там… Видите, на том склоне вход в пещеру? Чуть правее и ниже – смотровая площадка.

– Да, что-то такое вижу.

Сделав руку козырьком, Даша пыталась рассмотреть край обрыва. Может быть, действительно миссис Бредли направлялась именно туда? Просто восхождение оказалось неудачным? Все-таки возраст, плюс душевная травма.

Мюльке, казалось, догадалась, о чем та думает.

– Правды нам все равно уже не узнать, поэтому не забивайте себе голову.

Вздохнув, Даша поправила берет.

– И все-таки интересно, что с ней произошло…

Немка равнодушно скользнула взглядом по заснеженным холмам.

– Да какая разница. Предлагаю вернуться в гостиницу и пропустить по бокальчику. У меня уже мерзнут ноги.

Пикше похлопывала ладонями по бокам.

– Да, кажется, мороз крепчает. В горах температура всегда резко падает, знаете, однажды…

Даша продолжала заворожено вглядываться в небольшое углубление на склоне горы. Она не чувствовала ни мороза, ни ветра, ее не интересовало, что произошло с фрау Пикше в горах прошлой осенью, даже загадка гибели Бредли отошла на второй план – там, среди холодного мха, над облаками, пряталась тайна.

– Фрау Даша, вы идете?

– Что? – Она с трудом отвела взгляд. – Не знаю, думаю, может, еще немного погулять?

Мюльке решительно передернула плечами.

– Ну уж нет! Вы как хотите, а я хочу погреться у огня и что-нибудь выпить из рук нашего божественного фавна.

Даша рассмеялась.

– Это вы о Жан-Жаке?

– Да. Если бы вы видели его тело! – Мюльке мечтательно прикрыла глаза. – Это не тело – это музыка, обретшая плоть.

Пикше стыдливо заводила глазками, мелко хихикая.

– Катарина, ты слишком много времени и денег тратишь на мужчин.

Мюльке подняла глаза к небу.

– Надеюсь, мой покойный муж тебя слышал.