Читать книгу Я была рождена, чтобы изменить этот мир - - Страница 10

Вельхурт, 1880 год.

Я открыла глаза, и передо мной вновь предстала знакомая картина. О, нет, опять эта тьма, сырость, мгла и безбрежная тишина.

– Как же я соскучилась! – воскликнула Ева.

Я встала и решила без промедления идти вперёд. В этот раз под ногами я ощущала влагу, будто шла по маленькому ручейку. Только вот с каждым шагом воды становилось больше. Сверху на меня попадали листья и ветви каких-то деревьев, а вода озарилась ярким лунным светом. Она сияла, над ней летали светлячки. Ручей был кристально прозрачным, в нём отражались различные гладкие камушки. Это было поистине необычное и красивое зрелище. М-да, бабушка, признаться, в этот раз мне и правда нравится то место, куда ты меня отправила. Я шла всё дальше и дальше, и с каждым пройденным мною шагом мне навстречу открывался вид звёздного неба. Он отражался в озере – озере "Лин".

Ева приблизилась и заметила девушку, сидящую на берегу. Она была очаровательна: её волосы цвета морской волны сияли и переливались на фоне звёзд, сплетённые в длинную косу. На ней было платье цвета жёлтых фиалок, струящееся до земли. Рядом с ней на коленях сидел мальчик, на вид ему было около пяти лет, а может, и больше. Его белокурые волосы были взъерошены. "Это Микаэль? И почему я здесь? Кто эта женщина?"– задалась вопросом Ева.

– Эй, Микаэль, ты меня слышишь? – она подошла ближе, но прежде чем дотронуться до него, её ладонь прошла сквозь его плечо. Отскочив, Ева упала на землю возле них. "Нет, но зачем я тогда здесь? Рахана, что ты хочешь мне показать?"– подумала она. Девушка обернулась к мальчику:

– Сорви мне вон ту водную белую розу. Мальчишка мгновенно подскочил и принёс ей цветок.

– Спасибо, Каэль, – произнесла она с нежностью, забирая розу из его рук. Однако, когда она попыталась взять цветок, то поранила безымянный палец об шипы.

– Кадита, дай мне свою руку, – попросил Микаэль.

– Не стоит так волноваться, это всего лишь царапина, – возразила она.

– Ты сама постоянно говоришь мне, что нужно больше тренироваться, вот я и попрактикуюсь.

Микаэль взял её ладонь в свои и закрыл глаза. Над их руками засиял серебристый свет, а вокруг закружились искры. Когда он открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что её царапина исчезла, словно её никогда и не было.

– Вот так, – произнёс он с лёгкой улыбкой, – как будто и не было этой царапины. Девушка рассмеялась и нежно погладила его по голове.

– Я горжусь тобой, – произнесла она, – ты всё чаще делаешь успехи. А теперь пойдём в поместье, завтра предстоит трудный день. Будут похороны ребёнка моей сестры – Керы. Не забудь взять с собой цветок.

Кадита подняла подол платья и медленным шагом направилась по тропе. Быстро подняв цветок с земли, Микаэль подбежал к ней и взял за ладошку. Девушка улыбнулась мальчику, и они вдвоём направились в семейное поместье.

Я смотрела им вслед и даже немного завидовала. У меня не было родителей, точнее я их никогда не видела. Все, кто у меня был, так это моя бабушка.

Кадита смотрит на Каэля, как на своего сына. Мягким, до боли любящим взглядом.

Я присела у самого берега и взглянула на своё отражение. Тёмно-каштановые волнистые волосы обрамляли моё лицо, а чёрные глаза наполнились слезами. Капли влаги стекали по щекам, оставляя за собой дорожки из родин, и тихо падали в воду.

– Бабушка, я так скучаю по тебе. Ты мне нужна.

– Что мне делать, как я могу помочь? – воскликнула я, и мой голос был настолько громким, что вода вокруг задрожала. Вся боль, которую я так долго скрывала, вырвалась наружу, и крик мой был полон отчаяния. Я опустила голову, и слёзы полились ручьём, больше не сдерживаемые.

Так Ева провела на берегу озера до самого рассвета. Лучи ещё спящего солнца начали появляться над горизонтом, освещая воду и придавая ей яркий блеск.

Я поднялась с земли, подошла к высокому дереву ивы, растущему рядом, и с силой ударила по стволу.

– Так больше нельзя! Верни меня домой! Я знаю, что ты можешь это сделать!

– Ты злишься? – спросил меня кто-то.

– Да, я очень зла! Меня раздражает моё нынешнее положение. Бабушка? Я обернулась и увидела женщину с сияющими фиолетовыми глазами, словно аметист. Это была Рахана. Она раскрыла руки, приглашая меня в свои нежные объятия. – Подойди ко мне, Ева. Ева не сдвинулась с места.

– Ты бросила меня! Я думала, что ты умерла!

– Нет. Я не бросала тебя, я приглядывала за тобой все те годы, что ты провела без меня. Ты многого добилась и многое потеряла, но ты всё вернёшь на свои места.

– Но как, бабушка? Что мне нужно сделать? У меня нет сил, мне страшно, я боюсь, что снова останусь одна.

Рахана нежно обняла меня, прижав мою голову к своему плечу. Мне показалось, что я услышала её слова, но потом я пошатнулась, и мы оказались в просторном помещении.

– Где мы? – спросила я.

– Следуй за мной, – ответила Рахана.

Она медленно шла вглубь коридора, а я, спотыкаясь, следовала за ней. Вокруг меня было много людей: медсёстры и врачи спешили в разные палаты, создавая атмосферу суматохи. Я ощущала биение жизни, и меня охватила дрожь от мыслей, которые начинали кружиться в голове.

Нет, это невозможно! Мы находимся в городской больнице. Бабушка остановилась у одной из палат, подзывая меня к себе. Я в ужасе: на односпальной кровати маленького размера лежит девушка. Вокруг неё установлено множество медицинских приборов. На лице девушки – автономный дыхательный аппарат, а во рту – пищевая трубка. Её кожа стала бледной, а волосы – ломкими и сухими.

– Она сильно похудела… Я сильно похудела. Бабушка, моё тело умирает?

– Не совсем так. Ты уже год в коме, и врачи потеряли надежду, что ты вообще сможешь проснуться. Ева, год – это очень длительный срок.

Я упала на колени рядом с кроватью, меня охватил озноб. На стуле рядом сидел парень, одетый во всё чёрное, с кепочкой на голове. Он держал ладонь Евы в своих потных руках.

– Ник приходит сюда с того самого дня, как тебя положили в больницу, – сказала бабушка.

– Он сильно изменился: подрос и стал старше. Если я не вернусь, сможет ли он обойтись без меня?

– Ник стал настоящим мужчиной, сильным духом и мужественным. Ты подарила этому мальчику семью, которой ему так не хватало. Он справится, Ева, – произнесла бабушка.

Я поднялась с пола и в последний раз взглянула на мальчика, который так отчаянно искал спасения от этого мира. В его глазах по-прежнему светилась надежда, как и в нашу первую встречу, когда я забрала его к себе – маленького, грязного уличного попрошайку.

– Да, а ты и правда вырос в моих глазах.

Я подошла к бабушке и прижалась лбом к её лбу. Мы снова оказались у озера «Лин». Я встала на берегу, чтобы ощутить прохладу воды.

– Значит, я всё-таки могу вернуться? – спросила я.

Бабушка? Ева обернулась, но рядом никого не было.

– Ты говоришь загадками, но так и не даёшь ответы, – сказала я.

Я глубоко вздохнула, закатала рукава и уверенным шагом направилась вдоль тропы. Если у меня всё получится, я вернусь к Нику. Я обещаю, что вернусь. Как сказала Кадира? Точно, похороны сына Керы. Осталось только узнать, кто такая Кера и в чём заключается смысл моего пребывания здесь. Ева остановилась около входа в бабушкину оранжерею.

– Всё также пахнет приятным кисло-сладким ароматом апельсинов, – заметила она.

Она подошла и села на скамью, на которой сидела Рахана в виденьях Евы. Около каждого дерева росли цветочные кустарники. В особенности пионы. Причём цветы были разной окраски. Но больше всего было розово-белых цветов – моих любимых. Бабушка знала об этом. Каждый мой день рождения она дарила мне по цветку – по одному бутону пиона. И, как ни странно, я хранила их, будто зеницу ока.

Этот сад не даёт мне забыть моё кафе в нашем маленьком городке – Минороко. Я вложила в него всю душу, мои чертежи, бессонные ночи, взлёты и падения – это моя жизнь. Я хочу вернуть её во что бы то ни стало.

Размышления Евы прервал чей-то разговор, который доносился из соседней комнаты возле оранжереи.

Они бурно что-то обсуждали, было видно, как бабушка нервничает. Она беспрерывно перебирала свои волосы. Я поднялась и вошла в здание. На первом этаже, в комнате бабушки, я обнаружила двух девушек: Рахану и Кадиту. Ева последовала за ними, чтобы лучше слышать их разговор.

– Мне очень жаль, сестра, но я боюсь, что Кера снова обратится к тёмным силам нашей матери. Она не хочет нас слушать.

– Рахана, Кера потеряла своего ребёнка – Тизара, а мы – нашего племянника. Ей тяжело, и она не знает, как справиться с этой болью. Ты должна понять, её страдания неизлечимы.

– Ты забыла, как она хотела воскресить нашу мать? Как ты можешь так говорить? Нам всем тяжело, но мы не должны использовать тёмные силы.

Бабушка упала на колени, вцепилась в платье Кадиты и закричала, по её щекам катились слёзы отчаяния:

– Не допусти, чтобы она снова так поступила с нами! Слышишь? Не допусти! Кадита опустилась рядом с ней и крепко обняла бабушку, нежно гладя её по длинным светло-красным волосам.

– Всё будет хорошо, Рахана. Я не позволю ей совершить что-то безрассудное. В этот момент в коридоре раздался топот. В комнату забежал мальчишка лет 6 – Рахман.

– Бабушка, смотри, какую красивую розу мне отдала Кера.

Он подошёл и повертел около их лиц чёрным, как ночь, но блестящим, как звёзды, цветком. Это была необычайно загадочная, таинственная и пугающая роза. Рахана выхватила из его рук цветок и в один миг превратила его в пыль.

– Почему ты так поступила? Я хотел подарить его тебе.

– Ступай к себе в комнату, сказала Кадита. Она провела рукой по его волосам. Мальчишка напоследок задержал взгляд на Рахане и, подарив наивную улыбку Кадите, выбежал из комнаты.

– Это не к добру. – забеспокоилась бабушка. – Мёртвая роза, усопшая в могиле её сына. Это символ его смерти. У меня плохое предчувствие, зачем Кера дала этот цветок Рахману? Чего она добивается! Бабушка вся тряслась, она встала и начала ходить кругами по комнате.

– Успокойся, прошу тебя. Я могу поклясться, что она его не тронет.

– Мне не нужны твои клятвы, Кера всё равно сделает то, что задумала. Ты всегда потакала ей, сестра. Каким бы человеком она ни была, ты всегда на её стороне.

– Посмотри на меня. Всё, что произошло сегодня, – это просто стечение обстоятельств. Я заварю тебе чай с апельсином и лавандой. Пойдём. Бабушка немного помедлила, а затем быстрым шагом вышла из комнаты, за ней последовала Кадита.

Почему бабушка не рассказывала мне о своей семье? Получается, Кадита и Кера – её родные сёстры. Но как Рахман может быть её внуком? А я… Как я могу быть её внучкой? Мы брат и сестра? Что за бред! «Ладно, меня уже ничем не удивишь», – сказала бы я, но не совсем понимаю, как это объяснить. Да и поддаётся ли всё это каким-либо объяснениям?

Ева последовала за ними, но как только открыла дверь, оказалась в подвале поместья.

– Как здесь темно и жутко! Хотя я уже привыкла к темноте, не так ли, бабушка?

Пол и стены были выложены из каменной плитки в чёрно-белую крапинку. Удивительно, но потолок был очень высок, а сверху свисали огромные золотые люстры. Как только Ева сделала несколько шагов вперёд, они зажглись ярким жёлтым пламенем.

– Я так и знала, что под этим огромным домом есть тайник или подвал. Ну что, Рахана, идём узнавать тайны моей семьи! Какой кошмар, я и правда это сказала. Ева шла всё дальше вглубь тёмного коридора, пока не достигла развилки.

– Была не была, идём направо. Как говорила бабушка, первый вариант, который приходит в голову, – самый верный. Надеюсь, интуиция меня не подведёт. Хотя получается, что я призрак в этом мире. По сути, со мной ничего не должно произойти.

Завернув за поворот, Ева увидела среднего роста девушку, так сильно похожую на свою бабушку. Будто это её двойник. Хоть и стояла она ко мне спиной, её красота ослепляла. Её длинные тёмно-красные волосы извивались сами по себе, будто их развивает ветер. На ней было чёрное в пол платье, рукава которого были ниже кисти. Девушка перебирала какие-то артефакты на большом камне. Это алтарь? Рядом около алтаря лежал мальчик, одетый в сáван*. О господи, меня одолел ужас моей догадки. Эта девушка – Кера! А рядом с ней – её погибший сын Тизар.

*Саван – это одежда для умершего или покрывало, которым накрывают тело в гробу. Обычно он белого цвета. Как правило, для мужчин в качестве савана используют костюм, а для женщин – нарядное длинное платье с длинными рукавами.