Читать книгу На ступнях и копытах - - Страница 2

За окном разноцветными масляными красками сменялись осенние пейзажи. В цветном атласе по паразитологии не менее захватывающими отголосками фильмов ужасов чередовались картинки с гельминтами. Незатейливость паразитических червей, как ни странно, ухитрялась производить на окружающих ни с чем не сравнимый эффект. Влияние оного распространялось на целый ряд вагона поезда. Пустующие места служили ненавязчивым свидетельством того, что поклонников у паразитов, прямо сказать, наперечёт. Немногочисленные пассажиры, по всей видимости, не относящиеся к числу обожателей гельминтов, пришли к здравому выводу, что места в вагоне достаточно. Впритык сидеть не обязательно. Можно и вовсе размять ноги, прогуляться в тамбур. Говорят, для кровотока полезно. И для нервов. И желудка. Особенно – желудка.

Имир давно открыла для себя чудотворное применение научной литературы в повседневном быту. Сидишь ли ты в долгих очередях в поликлинику – или на остановке, а может, и вовсе на вокзале в ожидании нескорого поезда – сидишь и совершенно не горишь желанием заводить бессмысленный разговор со случайно подсевшим незнакомцем. Тактично отделаться от некоторых индивидуумов на удивление тяжело. Намёков они не понимают, вашу кислую мину, отображающую всю степень полного отсутствия интереса, тоже, а посылать куда подальше просто невежливо. И, нужно заметить, не всегда действенно. Порой получаешь прямо противоположный эффект. Но стоит достать пыльный фолиант по хирургии, а лучше – по патологической анатомии (главное – картинок побольше и посмачней!), вдумчиво, неторопливо, со вкусом начать его листать и результат не заставит себя ждать. Для лучшего результата настоятельно рекомендуется опустить книгу на колени – пусть народ любуется, просвещается. Щедрыми людьми надо быть. Свет науки в тёмные массы нести. Тут-то несчастный незнакомец, бросивший любопытный взгляд, внезапно теряет темы для разговора. У некоторых особо впечатлительных вдобавок забавно округляются глаза и зеленеют лица. Больше к вам никто не лезет. Красота. Единственный минус: ради подобной роскоши интроверта приходится везде таскать за собой гранит науки. И, как любой гранит, совершенно неподъёмный и в большинстве своем бесполезный. Разве что руки качать.

У Имир вошло в привычку заниматься исключительно по конспектам. Девушка не отрицала сложных отношений с собственной головой, но дела обстояли не настолько плохо, чтобы на сон грядущий почитывать, скажем, том «Внутренних незаразных болезней с основами диагностики и фармакологии». Исключительно в качестве «внеклассного» чтива, дабы просвещать и совершенствовать себя, такого молодого и, безусловно, многообещающего специалиста. Специалист, несомненно, мог пообещать многое. Жизнь, не меньше. Но они прекрасно знали, какова цена таким обещаниям.

К слову, «внеклассной» научной литературы, не принадлежащей библиотеке родного института, у Имир в доме хватило бы на открытие собственной. Забавно, но на последних курсах количество книг, входящих в состав личной коллекции девушки, заметно преобладало над числом обязательных учебников, выдаваемых студентам. Книжная полка прямо трещала по гвоздям. И ни одну из книг Имир не купила сама. По неизвестной причине каждый родственник и знакомый посчитал своим святым долгом подарить юному уму какую-нибудь дорогую специализированную литературу. Девушка не без гордости смотрела на плотный ряд разноцветных корешков с золочёеными буквами, складывающимися в пугающие слова, в душе понимая, что вряд ли когда-нибудь прочтёт хоть одну книгу от начала и до конца. Но при написании курсовых и в качестве справочного материала они помогли. В библиотеку тащиться опять же не надо, какая-никакая польза.

Нарисованные плоские черви подозрительно зашевелились, намекая Имир, что пора с учением завязывать. Того и гляди, галлюцинации перейдут в особо буйную форму, и лови их потом по всему вагону. Девушка откинула голову, сняла очки и утомлённо потерла покрасневшие глаза. В пять часов утра их разбудили пограничники – абсолютно бессердечные люди. Проверка документов и досмотр. Имир было искренне интересно, совпала ли хоть одна опухшая, сонная, злая, неумытая и взлохмаченная рожа с фотографией в паспорте. Пограничники, несомненно, народ опытный. И трёх злобно зыркающих фурий они быстро смогли опознать. Проблем не возникло, не считая одного особо дотошного, который суровым голосом справился, что находится в клетчатой Леолиной сумке. Человека легко понять, тут грех не спросить. Сумка, набитая до отказа, казалось, вот-вот взорвётся. Нужно заметить, Леоля в пять часов утра не была настроена на ведение дипломатических бесед. Девушка злобно огрызнулась, что это вовсе не сумка, а косметичка, и господину пограничнику нечего лазить по дамским вещам. Ответ Леоли только раззадорил интерес служителя закона, и он немедленно потребовал открыть подозрительную кладь для досмотра. Знал бы он, о чём просил. Спрыгнув с верхней полки, Леоля села на корточки рядом с сумкой и прежде, чем нажать на кнопку застежки, зажмурила глаза и отвернулась. Пограничник, возможно, человек и опытный, но бесспорно наивный. Зря он не последовал примеру девушки. Грянул взрыв. Недальновидного мужчину смело с ног. Леоля не соврала, назвав сумку косметичкой. Фонтан косметики, «брызнувшей» наружу, мог гордо увенчать собой любую ратушу. Помимо косметики, на свет божий также вылетели конфеты, латексные перчатки, туфли на шпильках, кровоостанавливающий зажим, пять пар солнцезащитных очков, ампулы, шипастый браслет, перевязочный материал, анатомические кишечные ножницы, плитки шоколада, цапки1, две бутылочки девяностопроцентного спирта, десяток зажигалок, проволочная пила Джигли2, на которую были незатейливо нанизаны цветные стеклянные бусины, и многое-многое другое. А кульминацией стали пролетевшие мимо носа Имир и метко вонзившиеся в потолок вагона два скальпеля. «Хм, глазной брюшистый и остроконечный», – флегматично опознала старых знакомых девушка и перевернулась на другой бок.

Разумно предположить, что после столь бурной демонстрации потаённых закромов женской косметички пограничникам следовало повязать Леолю, высадить из поезда и незамедлительно сопроводить в ближайший участок гарды3. И на сей «радостной» ноте путешествие девушки и закончилось бы. Но в дело вмешался руководитель дурдома на выезде. Госпоже Сытклю, невозмутимо наблюдавшая за всем происходящим со своего места, удалось успокоить шокированных мужчин и объяснить суть да дело. Леолю не арестовали и не высадили, а жаль. За оставшееся время пути она успела вынести Имир весь мозг.

С поезда, тем не менее, пришлось сойти им всем. Пересадка. Занимательный маршрут, ничего не скажешь. Из Швенто-Вису компания выехала засветло первым туманным экспрессом. Ехали двое суток. Остановка в Дрофе – конечная. Пассажирам, держащим путь дальше на юг страны, следовало пройти в противоположный конец вокзала, с пугающим хрустом ступая по потрескавшейся плитке махрового века. Железнодорожный вокзал в Дрофе нуждался в капитальном ремонте последние лет сто. Потолок на головы пассажирам пока не падал, и местные власти справедливо полагали, что можно подождать и перенести ремонт на следующую столетку, когда на пост взойдут другие.

Оставшийся путь проходил на старом поезде, небрежно выкрашенном масляной краской прямо по ржавчине. Он не был рассчитан на длительные поездки. Купе в поезде не предусматривалось, лишь два ряда потёртых сидений вдоль каждой стены под окнами, а над – полки для багажа. Положить на них свой непомерно тяжелый и объёмный багаж не стоило и думать. Даже если бы девушкам удалось каким-то чудным образом его закинуть, полки незамедлительно бы обвалились им на голову. В сей чу́дной паровой консервной банке на рельсах предстояло протрястись полдня.

Солнечные лучи нещадно жгли опухшие глаза. Имир поморщилась. В день, когда они уезжали из Швенто-Вису, моросил дождик. Обычная погода для осени. Первая двадцатиминутная остановка пришлась на маленький горный городишко Босвелл. Там дождь не моросил. Со свинцово-серых туч божественным душем лилась вода. Похоже, у небесной канцелярии проблемы с водопроводом. Говорят, в Босвелле подобная погодка круглый год. Безоблачные деньки удаётся сосчитать по пальцам. Жаждущих выйти на свежий воздух и покурить почти не было. И всё-таки небольшая, но весьма примечательная группа людей сошла на станцию. Невозмутимо накинув капюшоны или раскрыв зонты, они уверенно окунулись в дождливый город. У некоторых фигур на груди блестели серебряные значки. Не со зрением Имир сказать, что на них изображено, но она догадывалась. Черные собачьи поводки, торчащие из-под плащей у первых и шипастые ошейники на шеях у вторых девушка смогла рассмотреть, невзирая на свою близорукость. Сомнений нет – гренадёры. По слухам, несколько лет назад покойный владелец местной фабрики по неизвестным и сомнительным причинам завещал её Западному отделению гренадёров. С того времени в Босвелл регулярно наведываются наемники из Крушицы. Можно сказать, угодил городишко в пасть псам Правителя. Остается только посочувствовать.

Казалось, дождь и серость будут преследовать компанию на всём пути. Госпожа Сытклю улыбалась, смотря на хмурые, под стать погоде, лица своих подопечных. Она знала один секрет.

– Сейчас проедем туннель через гору Боля, и будет солнце, – неожиданно предупредила женщина.

Аспирантки недоверчиво переглянулись. На небе не было ни единого просвета. Пепельный занавес тянулся до самого горизонта. Откуда взяться солнцу? Подруги решили не спорить со своим руководителем и подождать. Будучи детьми науки, они прекрасно знали, что любое утверждение должно подтвердиться на практике опытным путем – или не подтвердиться. Других вариантов не бывает. Поезд въехал в туннель. Несколько минут темноты, а затем в лицо ударил ослепительно яркий свет. Девушкам с трудом удалось раскрыть невольно сомкнувшиеся глаза и поверить представшей перед ними картине: чистое небо, залитые золотым светом леса и синие горы. Казалось, они проскочили сквозь портал, ведущий в другой, погожий мир. Зябкая осень шумного, каменного города осталась далеко позади. Возможно даже в иной жизни. А впереди ждала беспредельность прерий до сих пор дикого Запада. Романтика для свежеотштампованных специалистов, которым только предстоит познать себя.

– Фью, вот это я понимаю, углубление в науку!

– Смотри, она, похоже, вся туда ушла. Ой, не вытянем, потеряем девку!

– Какая страсть, какая трогательная любовь к своей работе и паразитическим организмам!

– Всё сказали? – раздраженно спросила Имир, с неохотой снимая атлас с лица. – Быстро вернулись. Могли подольше погулять. Скажем, до конца поездки.

– Мы тоже тебя очень любим! – ничуть не смутившись, радостно улыбнулась Леоля, садясь слева от девушки, а Виви справа. Этих никаким цветным анатомическим атласом не отпугнешь. Имир спокойно могла проводить вскрытие у себя на коленках, разбрасывая ошметки во все стороны. Подруги разве что поинтересовались бы, не нужна ли ей их помощь.

Ничего не попишешь, они варились в одном котле, называемом Швенто-Виским институтом ветеринарной медицины, сельского хозяйства и биологической безопасности. Напугать или удивить друг друга девушки давно не могли. По крайней мере, в профессиональном плане.

– Чего такая хмурая? – кивнула Леоля, заплетая дреды подруги в толстые косы. Излюбленное занятие, вон и Виви тоже присоединилась со своей стороны. Девушка обреченно вздохнула.

– Устала, – помассировав тонкую переносицу, нехотя отозвалась Имир. – Надоело трястись. Не люблю длинные поездки.

– О, предлагаю подышать тебе свежим воздухом! По секрету, двери вагонов не заперты!

– Между прочим, мы сейчас находимся в движении. Предлагаешь выпрыгнуть на ходу?

– Подумаешь, какие мелочи! Ничего, скоро приедем. Ой, а тебе этот дред был нужен?

– Ха-ха, очень смешно.

Имир потрясла головой. Подруги разочарованно убрали руки. Заприте близких друзей в замкнутом пространстве на несколько дней без шансов досрочного выхода на свободу – и получите в скором времени труп. Нет, трупов пока не было. Пока. Но Имир начинала ощущать ту тонкую грань между проложенной тропой законопослушного человека и скользкой дорожкой криминала. Осталось совсем немного.

– Друзья мои, вы очень заняты? Не будет лишним начать переносить вещи к выходу. – Госпожа Сытклю, аккуратно положив книгу в чемодан, захлопнула крышку и выжидательно посмотрела на юных коллег. – Через десять минут прибудем. Собирайтесь.

Девушки возбужденно вскочили с мест, едва не убившись о собственные сумки.

– Эй, кто их сюда поставил?!

– Ты сама их сюда поставила!

– А чьи это сумки?!

– Твои!

– Да… Серьёзно?

– Да! Леоля!

– Ну что? А их с самого начала было так много?

– Нет, блин, они в пути размножились!

– И такие тяжёлые…

– Опять начинаешь?!

– Она и не заканчивала.

– А что я? Это наверняка Виви мне в сумку свои гантели засунула!

– Чего?! Сдурела, что ли? Какие гантели?

– Господи, и с кем я только отправилась в исследовательскую! Я не продержусь с вами сумасшедшими три месяца!

– Коллеги, вы там скоро?

– Идём!

Стоило поезду остановиться, а дверям вагона раскрыться, как девушки шумной гурьбой высыпали на платформу. Вернее, высыпали бы, если предварительно не застряли бы в них. Три человека, страстно жаждущих свободы, непомерно объёмный багаж и нежелание идти на компромиссы закономерно послужили причиной затора. К счастью, затор ликвидировали быстро. Хватило настойчивого покашливания руководителя за спинами, и спустя секунду компания оказалась снаружи.

За последние несколько дней, проведенных в пути, больше всего на свете Имир желала свежего воздуха и твёрдой почвы под ногами. Второй пункт исполнился, стоило девушке принять устойчивое положение. А вот с мыслью о свежем воздухе пришлось распрощаться.

– Ну и духовка, – присвистнула Виви, озвучив мысль, пришедшую на ум каждой, – здесь вообще в курсе, что сейчас как бы осень?

– Не стоит забывать, мы прибыли в самую южную часть Запада. В непосредственной близости от нас проходит граница с Югом. Климат тех земель даёт о себе знать, – наставительно заметила госпожа Сытклю, надевая соломенную шляпку. – Похоже, я вижу наших встречающих, друзья мои, не расходимся.

Женщина помахала прячущимся в тени киоска фигурам.

– Не зря я взяла несколько пар солнцезащитных очков! А ты говорила: «куда тебе столько, куда», ха! – Леоля победно посмотрела на Имир.

– Ты попробуй отыщи хоть одну пару в своих бесчисленных сумках, ха! – не осталась в долгу девушка.

– Девчонки, принимаем серьёзные лица, к нам идут наши наниматели, – толкая подруг в бока, предупредила Виви.

– Боюсь, не выйдет. Серьезное лицо у нас умеет делать одна Имир. Вон, погляди какая она уже хмурая!

– Я не хмурая. Мне солнце в глаза светит.

– Одолжить очки? – с ехидством спросила Леоля.

– Да ты их сперва найди!

– Барышни, – внезапно раздавшийся незнакомый мужской голос остановил очередную перепалку. Подруги моментом замерли по стойке смирно, задрав вверх головы. У Имир хрустнуло в шее. Девушка болезненно поморщилась. Следовало привыкать. В ближайшие месяцы общение с высоко задранной головой войдёт в привычку, поскольку низкорослых кентавров не бывает. – Очень рад вашему приезду! Надеюсь, настолько длительная поездка вас не слишком утомила? – улыбаясь, добродушно осведомился кентавр.

Имир редко жаловалась на свой рост и никогда не чувствовала себя мелкой. Среднестатистические метр шестьдесят шесть позволяли девушке жить вполне комфортной жизнью. Среди людей, естественно. Но сейчас Имир практически дышала мужчине в пупок. Не самое приятное ощущение, которое не добавляло девушке ни самооценки, ни уверенности в себе. Но вариант с ходулями был отсеян сразу же ввиду его травмоопасности.

Одетый в кремовый пиджак, жилетку с клетчатым галстуком и цветком в петлице кентавр производил вполне приятное впечатление. Загорелое лицо, обрамленное аккуратно подстриженными бакенбардами, выражало искреннюю радость встрече. Светло-карие глаза с благодушным любопытством скользили по девушкам. Похоже, мужчине было так же интересно посмотреть на людей, как и им на кентавра. По совести, Шайко нельзя назвать городом, где проживали одни кентавры. Немногочисленные люди, по тем или иным причинам выбравшие себе в качестве дома этот городишко, соседствовали с местным населением, да и перевёртышей везде хватало. Но желторотые новички, притащившиеся из самой столицы для проведения работ над оздоровлением местных хозяйств, скорее всего, были здесь в диковинку.

– Спасибо, мы тоже рады встрече! – произнесла госпожа Сытклю, протянув кентавру руку. Мужчина наклонился и с удивительной аккуратностью её пожал. – Поездка и в самом деле вышла весьма продолжительной. Но главное, что мы добрались. Господин Акташ, верно?

– Абсолютно! Простите мне мои манеры. Забыл представиться. Мы с вами, госпожа Сытклю, вели столь долгие переговоры, обсуждая организационные моменты, и у меня вылетело из головы, что лично мы с вами ни разу не встречались! – сконфуженно признался мужчина.

– Пустяки! Не стоит из-за них переживать. Господин Акташ, позвольте представить вам моих коллег, с ними вы точно никоим образом не успели познакомиться. Эти девушки – выпускницы нашего института. Сейчас у них начался первый год аспирантуры. Они очень способные и непременно смогут вам помочь. Госпожа Ктезия Грайфа, Леолия Грейта и Имир Блесс, – в порядке маленького и немного кривого строя представила девушек женщина.

Имир выбивалась из ряда звучных фамилий и заковыристых имен. И слава богу. её имя практически никогда не коверкали. Его легко и быстро запоминали. Оно было бессмысленно для сокращений, как Леоля, и не нуждалось в замещениях прозвищами, как Виви. Правда, находились особо изощренные личности, которые умудрялись применять к ней уменьшительно-ласкательную форму. Имир оставалось лишь недовольно ёжиться.

Господин Акташ в знак знакомства приподнял котелок и вежливо кивнул по очереди каждой из представленных девушек. После официального обмена любезностями кентавр посчитал свой интерес к юным дарованиям вполне оправданным и приступил беззастенчиво осматривать каждую аспирантку с макушки до пят. Весьма неловкая ситуация. С другой стороны, господина Акташа легко понять. Ему было на что посмотреть и чему подивиться. Такую разношерстную компанию ещё поди разыщи!

Ктезия, она же для подруг по известной им одним причине Виви, возглавляла строй. Самая высокая из девушек, сухая и поджарая, точно чистокровная гончая. В хрупком теле чувствовалась сила. Под загорелой кожей девушки перекатывались небольшие, но намекающие на умение дать достойный отпор мышцы. На острые скулы, отбрасывая тени, падали длинные пряди светлых волос. Тонкие губы растянуты в вежливой улыбке. Костюм аспирантки состоял из белой деловой рубашки и тёмно-синих шорт хитрой длины: они допускали пребывать в приличном обществе и одновременно хвалиться стройностью ног. Первые пуговицы рубашки девушки были расстегнуты, оголяя тонкую ключицу. Виви то и дело трясла воротничок, тщетно пытаясь охладиться. В целом вид у нее был вполне деловой, не считая грубых походных ботинок. В общей композиции смотрелись они довольно дико. Но господин Акташ не мог судить о человеческих вкусах к обуви. Кентаврам оная без надобности, и к месту ли та или иная пара ботинок он сказать не мог. Откровенно говоря, мужчина не смог бы даже отличить мужскую обувь от женской. Уж очень она, по его мнению, была похожа.

Закончив с Виви, кентавр перевел взгляд на Леолю. Брови его взмыли под котелок. Стоило ожидать – Леоля могла поразить многих. И поражала. В отличие от подтянутой Виви, Леоля входила в круг представительниц женского пола, про кого говорят «аппетитная». У Леоли есть на что посмотреть и спереди, и сзади. А уж обниматься с ней сплошное удовольствие! Девушка, казалось, состояла из зефира. Но характер у аспирантки был отнюдь не зефирный. Леоля – человек весёлый, с прущими из всех мест энергией и оптимизмом. Иногда она бывала наивной, словно ребенок, но всегда ужасно упёртой. Переубедить её в чём-либо практически невозможно, проще плюнуть. Желательно прям в Леолю. Больше нервов сбережёте.

Гардероб девушки был под стать её яркому и взрывному характеру. Одежда цветов «вырви-глаз» разве что не светилась в темноте. Хотя, кто её знает. На пяти ногтях каждой руки Леоля умудрилась вместить семь цветов радуги. А уж что на ногах она учудила! Но окончательное неизгладимое впечатление на господина Акташа произвело каре с осветленными сиреневыми прядями.

Кентавр с трудом заставил себя оторваться от эдакого чуда человеческого рода и наивно подумал, что удивить его больше вряд ли удастся. Но он ошибся.

Стоя в самом конце строя и не отсвечивая, Имир невозмутимо смотрела на мужчину из-под блестящих стёкол очков. Черная роговая оправа несколько оживляла болезненно бледное лицо девушки, придавая ему некую изюминку. Одета аспирантка была неброско и по-походному: льняные бриджи на подтяжках, высокие ботинки, клетчатая рубашка с закатанными по локоть рукавами. На тонких запястьях болтались пёстрые плетёные фенечки и кожаные шнуры браслетов.

Если Виви можно назвать стройной, Леолю – аппетитной, то Имир просто щепка. Страшно дунуть – улетит. В целом девушка производила приятное и обыденное впечатление, пока взгляд не упирался в её волосы. А именно их с высоты своего роста самыми первыми узрел мужчина. Сиреневые пряди Леоли на мгновение ушли на второй план. Они, по крайней мере, сочетались с общим безумным стилем хозяйки, но здесь верх отчетливо контрастировал с низом. Зачёсанные назад тёмно-русые волосы, начиная с мочек ушей, переходили в крупные дредлоки, спускающиеся к лопаткам. Концы дредов были окрашены в ярко-красный цвет. Не успел кентавр подобрать подходящих слов, чтобы выразить чувства, как Имир вдруг сообщила:

– А это Суэ. Он вроде нашего талисмана.

Господин Акташ в недоумении уставился на круглый стеклянный аквариум в руках девушки, прикрытый сверху марлей. В воде плавало нечто белое с торчащими из головы красными щупальцами. Нечто улыбалось.

– А-а-а…

– Это аксолотль.

– О-о-о…

– Неотеническая личинка амбистомы, – услужливо «разъяснила» Имир.

– Рад знакомству, – приподняв котелок, оторопело кивнул мужчина загадочному существу.

– Господин Акташ, – заговорила госпожа Сытклю, отвлекая кентавра от изумленного изучения талисмана, – я могу вас заверить, девушки возможно выглядят, кхм, не совсем представительно, но они хорошие специалисты, и кроме того…

– О, не стоит, госпожа Сытклю! У меня совершенно нет никаких претензий к вашим прекрасным коллегам. Я все понимаю – молодость! – усмехнувшись, сказал господин Акташ. Попробуй разбери, то ли похвалил, то ли мягко упрекнул. – Теперь, когда мы познакомились, предлагаю продолжить путь до Шайко. Город находится в незначительном удалении от вокзала. А во время нашего пути я могу провести небольшую познавательную экскурсию. Для общего развития, так сказать. Прошу, барышни, – аспирантки нагнулись было подобрать сумки, как господин Акташ их резко остановил, – о, пожалуйста, оставьте ваш багаж! Мы не можем позволить нести вам такие тяжести! Господа, будьте добры, отнесите багаж наших гостей.

Из-за спины господина Акташа выскочили два крепких кентавра. Пыльная одежда и выгоревшие на солнце кепки говорили о том, что они были представителями рабочего класса. Мужчины лукаво улыбнулись слегка смутившимся девушкам, играючи подобрав громоздкие тюки. Перешептываясь между собой и с ухмылкой посматривая в сторону людей, кентавры бойко зацокали к выходу с вокзала. Господин Акташ, не переставая болтать, увел госпожу Сытклю следом за ними. Подруги несколько секунд заворожённо смотрели вслед удаляющейся компании, затем быстро переглянулись и кинулись вдогонку. Имир вынужденно плелась в самом конце. Девушка ступала очень осторожно, стараясь не расплескать оставшуюся в аквариуме воду. «Ну, мама, спасибо, удружила!», – пыхтела она, сочувственно смотря на Суэ, которого, точно по морским волнам, кидало от стенки к стенке.

Глава 2

Когда Имир удалось нагнать друзей и оставить не выплеснутой половину воды в аквариуме, кентавры закрепляли багаж на крыше дилижанса4.

– Любопытно, мы в нём не спечёмся? – критически изучая транспорт, с сомнением поинтересовалась Виви.

– Зато романтика! – не унывала Леоля. – Извините, господин Акташ, а ехать до Шайко долго?

– Нет-нет, совсем недолго! Не успеете насладиться красотами, как приедем! – подозрительно бодро ответил мужчина, услужливо открывая дверь.

– Мы не против наслаждаться красотами, но больно жарко. У нас в Швенто-Вису сейчас осень и прохладно. Когда уезжали, лил дождь.

– Ну, дождей здесь в скором времени не предвидеться, могу вас заверить. В наши края холод приходит самым последним на Западе. Днём пока жарко, но вот ночью температура падает. Советую вам одеваться вечерами потеплее. Скоро и морозы могут ударить.

– Морозы?! – не поверила своим ушам Леоля. – Они у вас, в самом деле, бывают?

– Само собой! До ваших им, разумеется далеко, а про Север и говорить нечего! Но становится зябко, поднимается сильный ветер, а земля покрывается тонкой ледяной коркой. Но вы ведь до зимы отбудете?

– Да, наша командировка от силы рассчитана на три месяца. Больше институт не смог нам предоставить. Хочется верить, что мы успеем выполнить всё задуманное, – ответила госпожа Сытклю, садясь первой.

Девушки не спешили следовать примеру руководителя. Их мучило любопытство. Дилижанс не был запряжен лошадьми. Спрашивается, как ехать? Ответ на немой вопрос не заставил себя долго ждать. Закончив закреплять багаж и убедившись, что он не слетит, разнорабочие прошли вперёд дилижанса и ловко помогли друг другу запрячься в сбруи.

– Ой, они нас повезут?! А им нетяжело будет? – забеспокоилась Леоля, одновременно с ужасом и восторгом наблюдая, как мужчины застегивают последние ремни.

– Ну, что вы! Они крепкие ребята!

– Господа тяжеловозы, так ведь? – выглядывая из окна, заметила женщина.

– Верно! Они работают на лесопилке. Перевозят леса. Вас они точно утянут, не волнуйтесь, барышни! – посмеялся господин Акташ.

Имир внимательно посмотрела на коренастые ноги с большими копытами и длинными, густыми щётками. Попона не позволяла оценить всю крепость ладных тел, но такие ноги могли принадлежать лишь существам, созданным для тяжёлой физической работы.

Утонув в своих размышлениях, аспирантка на заметила, что продолжает пронзительно и хищно изучать кентавров-тяжеловозов. Теперь пришел черед смущаться дюжим мужчинам.

– Имир, хватит господам глазки строить, тем более так устрашающе, поехали! – окликнула подругу Виви.

– Прошу прощения, – виновато кивнула ветеринар, поспешно залезая в дилижанс.

– Давай помогу! – Виви перехватила у девушки аквариум с аксолотлем.

– Ага, благодарю.

– Знаешь, я правда думала, что ты его посеешь!

– Я же не Леоля, – нахально усмехнулась Имир.

– Эй! А что сразу Леоля?

– Но были моменты, когда он и правда вылетал у меня из головы.

– Главное, что не из рук! – здраво заключила Виви, захлопывая за подругой дверцу.

Как только все расселись, дилижанс неспешно двинулся с места. Суэ вновь начало раскачивать. Имир всерьёз опасалась, что аксолотль не переживёт долгого путешествия и сдохнет где-нибудь в дороге, всплыв брюхом кверху. Но зверь мужественно терпел все тяготы и невзгоды, и ласты склеивать не собирался.

Брать в командировку настолько непрактичное животное было не гуманно как по отношению к Суэ, так и к самой Имир. Аспирантка давно поставила себе диагноз «больной на всю голову», с годами лишний раз находя ему подтверждения. Но тогда причиной бед послужила другая больная голова. Да, именно мать Имир была ключевым звеном всех нынешних мытарств девушки с аксолотлем. Именно мать когда-то принесла его в дом.

Аспирантка хорошо помнила тот злополучный день. Госпожа Блесс вернулась домой с рынка. Имир была у себя в комнате, когда звонкий голос матери разлился по квартире:

– Имир, я тебе подарок принесла!

Девушка вздрогнула. Она всегда ожидала подвоха от этого самого дорогого, но коварного человека в мире. Она недоверчиво выглянула из комнаты и мигом уткнулась носом в холодное стекло.

– Смотри, какая прелесть, вылитый ты!

Отлипнув от аквариума, Имир ошарашенно уставилась на белого точно поганка головастика-переростка с торчащими из головы тремя парами наружных ярко-красных жабр и несползающей улыбкой. Позже она узнала, что это за чудо-юдо и с чем его едят.

– Я?!

Девушка при всем своем больном воображении не могла уловить сходство между собой и этой насмешкой природы.

– Ну да! Такой же бледный и с красными дредами! – не моргнув глазом пояснила госпожа Блесс. Не успела Имир сформулировать и высказать своё возмущение, женщина оценивающе посмотрела на аксолотля и добавила: – Нет, не вылитый. Он всегда улыбается, в отличие от некоторых.

Аспирантке оставалось одно:

– Мам!!!

Вот так в доме Имир появился новый член семьи, который вскоре получил имя Суэ и стал жить на обеденном столе. Позитивный аксолотль одаривал сияющей улыбкой всех зашедших на кухню. А когда девушка пребывала в плохом настроении и ходила с кислой миной (почти всегда, нужно заметить), её мама шла сюсюкаться с Суэ, нахваливая вечно довольного и прожорливого зверька, щедро кидая тому лакомства. Аксолотль улыбался все шире и круглел всё больше. Глядя на эту идеалистическую картину, Имир неволей переживала за свою генетику. В целом аксолотль оказался неприхотлив и проблем почти не доставлял. До недавнего времени, когда её мама в очередной раз решила отличиться.

Провожая дочь на вокзале, она триумфально вручила ей аквариум с Суэ. На вопросительный взгляд Имир, а потом и на возмущенные вопли: «Ты серьёзно? Я его с собой не повезу! Да что мне с ним там, по-твоему, делать?!» женщина невозмутимо сообщила, что она сегодня же вечером уезжает на море. А что? Дочери несколько месяцев дома не будет, чего ей одной в городе киснуть? Лучше она в санатории отдохнет! Увы, Суэ с собой взять никак нельзя. С животными не заселяют. Сама, дочь, понимаешь, выбора нет.

Разумеется, выбор был. Отдать на время аксолотля соседке, подруге, да кому угодно, кто согласится за ним присмотреть! Но госпожа Блесс никогда не была сторонницей лёгких путей. Аспирантка давно подозревала, что взаимную любовь к трудностям она унаследовала именно от матери. Засунув аквариум под мышку и ворча себе под нос, Имир отправилась в путешествие с вечно улыбающимся аксолотлем и хихикающими, а потом во весь голос ржущими подругами. Хорошее начало, ничего не скажешь!

Но это было несколько дней назад, а по ощущениям – и целую вечность. Сейчас Имир, измученная долгой дорогой и жарой, откинувшись на сиденье, бездумно смотрела в окно на медленно плывущий пейзаж и слушала неумолкающего господина Акташа, шедшего рядом с дилижансом. Кентавр ответственно подошел к роли экскурсовода и со знанием дела рассказывал чуть ли ни о каждом камне и кусте, мимо которого они проезжали.

Спустя пятнадцать минут зелёные леса, прораставшие сквозь скалы, сменились только скалами, а потом и вовсе пустыней. Вокруг оранжевая земля да неприлично голубое небо. И никаких следов цивилизации. Воздух стал жарче, а дышать стало труднее. Случайный ветер не приносил облегчения, а неприятно обдавал горячей пылью. Леоля в скором порядке опустошила сумку, вынув оттуда половину содержимого и три ближайшие вселенные, но всё же смогла отыскать солнцезащитные очки и глазные капли. Виви пыхтя, целеустремленно расстегивала пуговицу за пуговицей. Благо под рубашкой у девушки была майка. При желании аспирантка могла остаться в ней одной. Судя по всему, к этому и шло. Капли пота, неприятно щекоча, текли по спине Имир и спускались к пояснице. Рубашка в том месте успела намокнуть. Аспирантка давно перестала соображать, куда и зачем их везут. Казалось, нет ни конца, ни края этой бесплодной пустыне.

– Господин Акташ, а Шайко, что, находится в пустыне? – со скверным подозрением поинтересовалась Виви.

– О, ну что вы! Город окружен плодородными прериями. Местная растительность легко переносит засуху и морозы, поэтому именно там пасётся скот и располагается большинство фермерских хозяйств и скотопромышленников. Они-то и будут вашими основными клиентами и пациентами. С одной стороны, город, правда, заслоняют скалистые горы, но в здешних краях без скал никуда, они везде. У некоторых особенно занятных есть даже названия. Скажем, посмотрите направо, перед нами возвышается гора Башня Бога!

Компания послушно устремила взоры на возвышающийся из земли божественный горный пик с закругленной вершиной. На пару минут дилижанс погрузился в отбрасываемую им тень.

– её действительно называют «Башня Бога»?

– Ну, на самом деле, здешние именуют её немного иначе. – Впереди дилижанса раздался сдавленный смех. Господин Акташ смущенно откашлявшись, продолжил: – Но я бы предпочел использовать данную вариацию.

Подруги многозначительно промолчали, воздержавшись от комментариев. Да и неприлично их высказывать, когда рядом сидит госпожа Сытклю. Потом обсудят. Наедине.

– А это скала Молот.

Скала Молот не позволила усомниться в своем названии. На длинной тонкой «ножке» только, наверное, одной Башне Бога известно как, держался огромный прямоугольный кусок глыбы. Имир бы ни за что не рискнула пройти под ней. Того и гляди, вот-вот шлёпнется. Встречающиеся им дальше скалы были величественны, но не поражали затейливостью форм.

Имир вновь начала скучать. Однотипность пейзажей наводила на ветеринара дрему. За окном мелькали кактусы, перекати поле, да камни… Внезапно аспирантка ожила.

– Остановитесь, пожалуйста!

От неожиданности господин Акташ споткнулся, дилижанс резко встал, а аквариум с Суэ едва не слетел на пол. В последнюю секунду его чудом успела поймать проворная Виви. Имир, не обращая внимание на устроенный ею хаос, распахнула дверь и выбежала из дилижанса.

– Ничего себе приспичило! Я, на самом деле, тоже хочу, но думала дотерпеть. Кустиков же нигде нет, – призналась Леоля, приподняв солнцезащитные очки и глядя в след подруге.

– Может, её укачало?

Имир быстро вернулась, заставив подруг отказаться от своих догадок. С непроницаемым лицом, но с сияющими глазами аспирантка гордо тащила огромный рогатый череп. Невозмутимо пройдя мимо поражённого господина Акташа, она уселась обратно на место.

– И что это? – смотря на череп на коленях Имир, поинтересовались девушки.

– Сувенир.

Аспирантка давно мечтала повесить череп какого-нибудь копытного у себя дома над кроватью. А лучше – пустить через пустые глазницы лампочки, сделав оригинальный светильник. Немного жутковатый, но несущий в себе эдакий апофеоз жизни. К сожалению (а для большинства – к счастью), в Швенто-Вису коровьи черепа не валялись по среди улицы. Было время и ветеринар подумывала прихватить один из анатомички родного института (уж на кости ветеринарный институт не обеднеет!), но после стольких поколений студентов черепа, мягко говоря, утратили свой товарный вид, ровным счётом как и некоторые части. Имир была вынуждена отказаться от подобной идеи.

– Дай посмотреть! – потребовала Леоля, плотоядно нацелившись на ближайший к ней рог.

– Обойдёшься, найди себе свой.

– Мой всегда при мне!

– Какой-то он немного странный. Это точно корова?

– Бизон, – посмотрев на находку подопечной краем глаза, сказала госпожа Сытклю.

– Круто! Дай и мне посмотреть!

– Кыш, падальщики! Мой череп!

– Ой, кто бы обзывался, сама вон как на кости припустилась!

– И на твой мы не претендуем. Нам нужен бизоний. Жалко тебе, что ли?

– Жалко.

Делёж черепа давно почившего бизона готовился перерасти в настоящую битву. Госпожа Сытклю устало вздохнула и спокойно обратилась к пока окончательно не пришедшему в себя мужчине:

– Господин Акташ, мы можем ехать дальше. И пожалуйста, если вдруг вы заметите какие-либо кости, постарайтесь их объехать. В противном случае мы и до вечера рискуем не добраться до Шайко.

– Леоль, у меня глюки или там в самом деле дома?

Виви безотрывно пялилась в окно полчаса. За прошедшее время ей успело привидеться многое из того, о чём девушка решила тактично промолчать. Но сейчас мираж казался вполне правдоподобным.

– Ой, я их тоже вижу!

– Глюки же парами не ходят, верно? Имир, а ты их видишь?

– Нет.

– Глаза открой!

– Зачем?

Аспирантка недовольно открыла ближайший к окну глаз. Хм, и впрямь, какая-то цивилизация.

– Господин Акташ, мы приехали? – взволнованно обратилась Леоля к кентавру.

– Вынужден вас разочаровать, барышни, но увы, нет.

– А эти дома…

– Просто местная лесопилка. Но город находится уже за тем холмом. Осталось немного.

– «Немного» нам обещали в самом начале поездки, – сквозь зубы проворчала Виви, и без видимого энтузиазма достав из чехла фотоаппарат, сделала несколько снимков.

В то время, как сумки Леоли лопались от различной дребедени, радующей женское и ветеринарное сердце, в багаже Виви можно было обнаружить целый арсенал фотографа-маньяка. Километровые рулоны плёнки, бачки для обработки этих же плёнок, пачки фотобумаги, кюветки для проявления фотобумаги, колбы с реактивами, съёмные вспышки, объективы, сумасшедшее разнообразие кисточек и щёточек и уйма всего сверху, чему Имир не знала ни названия, ни применения. Виви твёрдо решила увековечить их поездку для потомков и развивающегося склероза. Фотографировала она помногу и часто именно тогда, когда подруги меньше всего этого ждали. Имир с содроганием представляла свои перекошенные и убитые лица на памятных снимках.

Стоило дилижансу спуститься ниже с холма, как в нос ударил запах свежеспиленной древесины, а на первый взгляд жилые дома приняли очертания хозяйственных построек. Закопчённые трубы торчали из их крыш то там, то сям. Пирамиды срубленных деревьев поднимались над зданиями и, казалось, подпирали небо. До ушей стал доноситься звук льющейся воды, гомон и монотонное жужжание. Сверху дороги крытые деревянные мосты, соединяющие один дом с другим, огибали плотины и небольшую речушку, по которой справляли деревья, и напоминали затейливый лабиринт. Имир тщетно щурилась, пытаясь рассмотреть работающих внизу кентавров, но какое-то копошение она смогла отметить. Страшно представить, как можно работать на таком солнцепёке. Безусловно, когда ты родился и вырос в данном климате, то все его «прелести» воспринимаешь куда легче случайно приезжих. Но всё равно уму непостижимо. С другой стороны, кушать хочешь – будешь работать. Везде и во все времена кормят только рабочих лошадок.

Имир потянулась и почесала исколотые бизоньим черепом ноги. Удивительно, какой костлявой и угловатой может быть черепушка. Ранее разбушевавшаяся борьба за сей чудный трофей закончилась перемирием и игрой в «определи в каком возрасте почил бизон». Доступных метода было два: по зубам и по роговым кольцам. Каждый из обоих методов не гарантировал стопроцентной точности и имел свои подводные камни. Заглянув в рот корове или быку, ветеринарному врачу или тому, кто по наивности решил поиграть в него или зубного (а больше никто не дался), следовало обратить внимание на то, произошла ли смена молочных зубов на коренные. Какие зубы сменились, а какие нет? Какие прорезаются? В зрелом возрасте у животного начинают оценивать степень стирания зубов и форму, которую они приобретают.

Для более брезгливых и желающих остаться с полным комплектом пальцев существовал второй метод определения – по роговым кольцам. Нюанс – работал он исключительно на коровах, так как кольца образовывались после отёлов. Загвоздка в том, что все показатели зависели от рациона питания и содержания животного. Болезнь, нехватка питательных веществ и многие другие патогенные факторы могли изуродовать зубы до такого состояния, что по ним молодое животное можно было легко принять за старое и чисто из гуманных соображений пустить на убой. С такими зубами при любом раскладе не жизнь, а сплошная мука. Роговые кольца могли возникать также после тяжелой болезни или бескормицы. В итоге, самым верным способом узнать возраст животного являлось посмотреть документацию. Но в данном случае бизон не мог предоставить свое свидетельство рождения и смерти. Пришлось играть в «угадайку», коротая время в пути.

У ветеринаров закономерно получились разные цифры. К общей гордости погрешность вышла небольшая – в год-два. Горячие научные споры позволили девушкам отвлечься от монотонной поездки, но, когда череп был изучен вдоль, поперек и немного внутри, аспирантки опять заскучали. Всем не терпелось поскорее приехать, помыться, переодеться и упасть желательно на что-нибудь мягкое. О предстоящей масштабной работе, ради которой компания, собственно, сюда притащились, думать пока не хотелось.

– И кому, интересно, пришла столь гениальная идея располагать вокзал на таком удалении от города? – раздраженно полюбопытствовала Имир, украдкой потирая отсиженное место.

– Господин Акташ! – тотчас обратилась к мужчине Леоля. – А почему вокзал находится так далеко от Шайко? Неужели вам удобно постоянно тратить столько времени на дорогу?

– Признаюсь, удобства мало. Но мы, кентавры, привыкли к длительным прогулкам. Для нас они не столь утомительны в физическом плане, как для людей. Правительство города давно подумывает продлить железную дорогу до самого Шайко. Долго вопрос висел открытым. Но они наконец-то смогли договориться, и работа началась. Бог даст, в следующем году получим новый железнодорожный вокзал и путь. Правда, по-моему личному мнению, в удалённой железной дороге тоже есть свои плюсы.

– Правда, и какие? Живописные прогулки под палящим солнцем?

– Нет. Безопасней оно для местных жителей, – неохотно ответил кентавр.

– В смысле? – не поняла Леоля.

– Подождите минутку, не хотите ли вы сказать, что в Шайко промышляют грабители поездов? – с недоверчивым прищуром осведомилась Виви.

– К несчастью, хочу.

– Самые настоящие?! – с горящими глазами переспросила Леоля, чуть не выпрыгнув из окна. Имир лишь заинтересованно приподняла бровь.

– ещё какие! – усмехнулся господин Акташ. – Знаете, когда они свою стрельбу и грабежи затевают, где подальше жителям спокойней. Кому приятно смотреть на разбои под самым носом? Всем жить хочется. Как ни крути, а свои плюсы и минусы есть в любой затее, – глубокомысленно произнес мужчина.

– И прям каждый день грабежи и набеги происходят?! Выходит, нам сегодня повезло!

– Ну, не прям каждый день. Благо ценные грузы перевозят не часто. И не беспокойтесь, на обычные пассажирские поезда они не покушаются. Но вот, например, совсем недавно, и месяца не прошло, случилось крупное ограбление, да. Грабителей до сих пор ищут.

– А что украли? Золото?

– Э, не совсем. Партию алмазов. Поставка Юга, – пояснил господин Акташ, заметив непонимание на лицах аспиранток. – Юг в одном скачке от нас. Граница нас разделяет, а железная дорога объединяет. Первым западным городом на пути с Юга является Шайко.

– И много алмазов украли?

– Я, барышни, к сожалению, а возможно и к счастью, точными сведениями не владею. Но сдаётся мне, немало.

– Ничего себе! Грабители, должно быть, давно за границей сидят и жизни радуются с таким добром.

– Исключено! – категорически покрутил головой кентавр. – Они не могли покинуть пределы Шайко. На всех въездах и выездах постоянно дежурят. Местные службы и службы ближайших городов проинформированы о случившемся. Никто не сможет пересечь ту или иную границу, не пройдя таможенный досмотр.

– Да, мы убедились на собственном опыте. Леолю практически повязали, – с легкой издевкой напомнила Имир.

Леоля возмущенно пыхтя, пнула подругу ногой. Девушка не осталась в долгу и попыталась надеть ей на голову бизоний череп. Потасовку прекратила Виви, быстро рассадив всех троих (Имир, Леолю и череп) по разным углам дилижанса.

– Незаметно перевезти партию алмазов через границу, когда каждый пограничник спит и видит, как он задержит злоумышленников – сдаётся мне, задача не из лёгких, – продолжил господин Акташ, тактично не обращая внимания на возню людей. – Умельцев много, особенно на чёрное дело, но даже они терпят неудачу. Я уверен, грабители до сих пор здесь. Затаились. Хотят переждать, пока стихнет суматоха. Вечно их искать не станут. Припрятать добычу и скрыться самим в наших краях не составит труда. Бескрайние прерии и малоизученные пустыни. Захочешь – вряд ли кого отыщешь. Удача, если сам выберешься оттуда живым.

Компания задумчиво посмотрела на простирающийся точно апельсиновый океан горизонт пустынных земель. Кто в здравом уме рискнет туда пойти по собственной воле? Пусть у тебя будет хоть мешок алмазов, он не спасёт от испепеляющего солнца, невыносимой жажды, съедающего изнутри голода и полного одиночества. Но грабители не дураки. Они ищут лёгкой наживы, дабы жить в своё удовольствие. Да, у них точно должен быть план. Любопытно узнать – какой.

– Да-а-а, только представьте – море бриллиантов! И эти ворюги сейчас в нем купаются! Везёт же некоторым. Эх, я тоже хочу! – мечтательно протянула Леоля, вздыхая.

– Недурно. Но я бы в нём утонула, – внесла свой скептицизм не умеющая плавать Имир.

– Зато ты утонула бы в море бриллиантов! Какая смерть!

– Несомненно, – кивнула аспирантка. – Представляю радость патологоанатомов, проводящих моё вскрытие. На извлечённые из лёгких драгоценные камни они смогут сразу уволиться с работы и уйти на шикарную пенсию.

– О-о, и они будут пить коктейли с маленькими зонтиками на золотых песках под пальмой?!

– Красиво жить не запретишь, – пожала плечами Имир.

– Девчонки, а я дома вижу! – прервала Виви радужные размышления подруг про гипотетическую судьбу разбогатевших патологоанатомов на утопленном в бриллиантовом море трупе Имир.

– Снова? По-моему, ты перегрелась.

– Да, правда, дома! Вон! Блин, неужели мы доехали? Господин Акташ, это он?

– Совершенно верно. Добро пожаловать в Шайко, барышни!

Глава 3

Двумя стержневыми городами на Западе считались Крушица и Швенто-Вису – бывшая и нынешняя столицы страны. Крушица – один из старинных городов, возведенный в тяжёлые времена, когда большая часть Запада страдала от регулярных землетрясений. Благодаря своим находчивым и упёртым жителям город пережил капризы природы и стоит, не шатаясь, несколько веков. Тем не менее, за последние годы в его стенах открылось Западное отделение гренадёров – правительственная организация, предоставляющая частным лицам и организациям широкий спектр услуг, начиная с прочистки канализации и заканчивая охраной высокочтимых персон. После его основания город приобрёл не только новую государственную значимость, но и очередной способ выражения капризов природы. На сей раз – через людские руки.

Пару раз Имир случалось замечать сих сомнительных служителей Правителя на улицах Швенто-Вису. А один раз девушке даже довелось побывать в самой исторической столице Запада. Они ездили туда вместе с мамой на выходные. Именно там Имир стала невольной свидетельницей разговора двух старых кошёлок, которые, не стесняясь, высказывали своё «непредвзятое» мнение, касающееся местной «конторы».

– Ходят эти молодчики туда-сюда. Развелось стервятников в городе, – проворчала сморщенная бабка в широкополой шляпе с перекинутым через плечо боа из перьев, над которым поработало не одно поколение пухопероедов5, презрительно смотря в спины прошедшим мимо гренадёрам. Предварительно, разумеется, не забыв поклониться.

– А? Кого? Наёмников что ли? – глуховато переспросила её подруга в паровой каталке, чей возраст захочешь угадать, всё равно ошибешься на десяток, а то и сотню.

– Какие наёмники?! Карга ты старая! – накинулась на нее старуха помоложе. – Они теперь себя гренадёрами величают, вот! Тьфу, падальщики всегда останутся падальщиками!

– Это те, что ль, которые в ПОГе работают?

– Да не в ПОГе, глупая калоша, а в ЗОГе! Отделении ихнем. Ну, то здоровенное здание, подле него такие страшные стату́и волкодавов стоят, ну помнишь? – Бабка старательно попыталась передать устрашающий оскал «стату́й». Как ни парадоксально, с беззубым ртом вышло куда страшнее любого клыкастого волкодава.

– А, знаю-знаю. Говорят, у тех стату́й по ночам глаза мерцают, жуть! А чем они занимаются то, как их, гренадёры эти?

– Да всё тем же, не иначе, как грабежом и убийством!

– Да ты что, свят-свят!

– Только они теперь на поводке у нашего Правителя, чтоб его артрит скрутил! Якобы работают легально на простой люд. Давай деньгу, и они тебе любую работу исполнят! Раз и готово! О-фи-ци-ально, между прочим. Трёп! Не иначе, с подачки нашего великого грязными делишками и промышляют. Псы правителя. До чего противно! Я тебе, что скажу, как ты волка не корми, а он в собаку не превратится. Хоть ты ошейник на него напяль. Попомни мои слова, эти гренадёры покажут нам свои клыки!

Столица Запада Швенто-Вису – сердце культуры и экономики страны. Здесь вам и парламент во главе с Правителем; здесь наибольшее число университетов, академий и институтов; здесь превалирующее количество банков, контор, музеев, театров и прочих заведений, обогащающих умы и опустошающих карманы. И, безусловно, именно Швенто-Вису – колыбель технологического прогресса. Едва ли вы сумеете найти другой город на Западе, где бесчисленное количество паровых машин будут рассекать по улицам, а в небе, словно воздушные киты, – парить дирижабли. Прогресс развивался быстро и неутомимо. Старая-добрая конка6 заменялась паробасом7, пугающим престарелых дам и радующим детей. Телеграфные столбы росли точно грибы после дождя. Провода паутиной окутывали город. Швенто-Вису грохотал, пыхтел, жил.

Подобно опухоли, технологические новшества переходили от одного города к другому, заполняя собой улицы и дома. Имир не сомневалась, что пройдёт совсем немного лет и на Западе с трудом можно будет отыскать место, которое не коснётся их всеобъемлющая рука. Но пока дикие места встречались. И довольно часто.

Это города, о которых все слышали. Города, которые все знали. А что насчет Шайко? Многим ли он знаком? И много ли о нём известно? Что можно сказать о городе, расположенном в одном из самых суровых климатических областей страны? Раскалённая земля, палящее солнце, дикие звери. И на тысячи километров неоткуда ждать помощи. А что можно сказать о его жителях? – крепких, выносливых, способных претерпевать любые тяготы и невзгоды. Они родились и выросли в этих суровых краях, их тела, их физиология в гармонии с окружающим миром. Что мог сказать городской человек, кому безмятежность прерий и головокружительная бесконечность неба над головой заменил ботанический сад с его стеклянным куполом? Только одно – это вам не Швенто-Вису.

Затаив дыхание, девушки высунулись из окон дилижанса. Виви и Леоля с нескрываемым восторгом крутили головами. Виви не забывала неустанно нажимать на кнопку своего фотоаппарата. Лицо Имир оставалось невозмутимым, но сердце бешено билось, а руки мгновенно вспотели и жара здесь была ни при чем. Столько кентавров, немыслимо! До сегодняшнего дня живьём ей посчастливилось лицезреть всего одного – на практическом занятии в институте. Кентавр являлся натурщиком и из года в год служил наглядным пособием то на занятиях в художественной академии, то в их ветеринарном институте. Как и подобает натурщику (или анатомическому пособию), кентавр выступал на парах обнажённым. Для студентов ветеринаров, осчастливленных проводить на клинической диагностике ректальное исследование крупного рогатого скота, находясь внутри коровы по самый локоть и выше, нагой кентавр не открыл ничего нового и шокирующего. Напротив, он представлял собой довольно классическую и банальную иллюстрацию к сборнику народных фольклоров и мифов. Ему только колчана с луком за спиной не хватало для полноты картины. И, как подобает большинству мифов, сей внешний облик нёс в себе мало истины.

Если вам когда-нибудь посчастливится повстречать на улице нагого кентавра, не сомневайтесь – он нудист. Или его бессердечно обокрали. Подобно людям, кентавры носили одежду. И понятие приличия у них тоже было схоже с человеческим. Прошли те далекие времена, когда люди без опаски угодить в психушку носились по лесам и степям в чем мать родила. Кентавры развивались параллельно. Им было открыто и дано всё то, что и двуногим. Тенденции моды в том числе. Пиджаки, рубашки, блузки, жилетки, водолазки, корсеты, макинтоши и прочие портные изощрения всевозможных расцветок, тканей и покроев надежно укрывали человеческую часть тела, дабы не смущать особо впечатлительных. Но и это не конец. Вопреки расхожему мнению лошадиная часть тела также одевалась. Попона являлась неотъемлемой частью гардероба любого кентавра независимо от социального положения и погоды за окном. Кентавр без попоны равносилен человеку без штанов в комплекте с трусами. Стыд и позор! И тут уж местные модельеры смогли оторваться по полной! Коням Правителя и не снились подобные изыски. Какие только попоны не попались ветеринарам на глаза! Моду, по обыкновению, задавали представительницы женского пола. Попоны различных фасонов, цветов и стилей пестрели по немощёным улицам Шайко. Кружева, бантики, рюши – выбирай, не хочу. Особо пышные попоны, подобранные исключительно под цвет чепчиков, напоминали человеческие кринолины. Им даже встретились особые модницы без комплексов с соблазнительными разрезами на спине и передних ногах. Для людей лошадиные пикантные места выглядели довольно спорно, но на кентавров, несомненно, производили положенный эффект.

Проезжая мимо характерного заведения, а именно – салуна, предназначенного для отдыха мирных и не очень граждан не самых высоких моральных устоев, где те могли выпить, закусить, пообщаться друг с другом и расслабиться, аспирантки заметили, что работающие в его стенах барышни, призванные скрасить и утешить мужское общество, и вышедшие на перекур, привлекали посетителей особым буйством цветов и всяческих рюшечных и перьевых излишеств своих нарядов. Одна из них, выпустив кольцо дыма, с лукавым прищуром послала Леоле воздушный поцелуй. Артериальная гиперемия8 была той обеспечена. Моментом распустившись маковым цветом, девушка с пристыженным ойканьем под издевательский смех подруг и неодобрительное хмыканье госпожи Сытклю поспешила скрыться в дилижансе. А говорят, в больших городах упали нравы, ну-ну.

Мужские попоны, как и подобает, были сдержанны, просты и функциональны. Украшением на них могли служить разве что щегольские ремешки с блестящими бляшками, да стеганые карманы. Расцветка приглушённых цветов, а весь узор – клеточка, да тонкая полоска. Несмотря на богатое разнообразие нарядов, аспирантки смогли отметить, что единственной особенностью всех моделей попон, как женских, так и мужских было то, что они в обязательном порядке надежно закрывали круп и все прилегающие к нему интимные места. Кроме хвоста, разумеется. Весьма логично, но, зная физиологию, не понятно, как кентавры ходят по своим делам. Вопрос животрепещущий, но слишком смущающий, чтобы задавать господину Акташу. Ветеринарам оставалось продолжать изнывать от любопытства и строить гипотезы.

– А это городская площадь. Главная часовая башня. Пятнадцать лет назад вследствие городских беспорядков она была разрушена, но сейчас её восстановили. Занимательный момент, даже будучи погребёнными под обломками, часы не остановились. Говорят, за время существования города они ни разу не останавливались. Слева от башни располагается библиотека, а справа здание суда. – Стоило им въехать в город, и господин Акташ начала рассказывать всё больше, и махать руками всё чаще. Девушки едва поспевали вертеть головами. – На параллельной нам улице находится рынок и всевозможные продуктовые и бакалейные лавочки. Там вы сможете покупать продукты. Сейчас мы проезжаем мимо участка шерифа. Он суровый, но справедливый кентавр, если вас, барышни, не дай бог, постигнет беда, незамедлительно обращайтесь к нему. Но я очень надеюсь, что за время вашего пребывания в Шайко он вам не понадобится. О, а это должно быть вам особенно интересно – единственная и незаменимая ветеринарная клиника в Шайко! Она же, по совместительству, является медпунктом и для наших жителей. К великому сожалению и стыду, у нас в городе нет госпиталя или больницы. Первую помощь оказывают в этих стенах, а тяжелобольных госпитализируют в ближайший от нас человеческий шахтёрский город Руд. У них есть врачи и оборудование, только, к сожалению, они не всегда представляют, как лечить нашего брата, – мужчина печально вздохнул, – но, к счастью, мы крепкий народ и болеем редко! Во всяком случае, серьёзно. Ветеринарную клинику вы сможете посетить и познакомиться с её главным и единственным врачом, который неоднократно спасал всех нас, чуть позже. Вначале мне бы хотелось доставить вас до вашего нового дома и позволить отдохнуть после длительной дороги.

Кентавр болтал и болтал, а город тем временем они проехали почти насквозь, выехав на его окраину. Дома и зелень кончилась, девушек вновь окружила рыжая пустыня, да одинокие кактусы. Аспирантки занервничали. Куда же их везут подальше от цивилизации?

– Эм, господин Акташ? – не выдержав первой, обратилась к мужчине Виви.

– Да?

– Мы ведь выехали из города?

– Разумеется!

– «Разумеется»?!

– О, не волнуйтесь, вам не придется вновь пересекать пустыню, – поспешно успокоил кентавр, – мы уже приехали. Вот ваш новый дом!

Дом, милый дом. Или милые развалины. Четыре пары глаз изумлённо уставились на представшее перед ними нынешнее место жительство. Здания имело Г-образную форму, и его основная правая половина была почти полностью разрушена. Крыша сложилась, черепица разбита, окна без стёкол, штукатурка со стен падала на землю. Левая небольшая пристройка сохранилась в лучшем виде, но не сильно внушала доверия. В воздухе повис общий немой вопрос, который традиционно и незамедлительно озвучила Виви.

– Я не поняла, какого хрена?

Господин Акташ недоумённо повернул голову. Вытянутые лица и хмуро сдвинутые брови не предвещали ничего хорошего. Сердить женщин себе дороже. Сердить женщин ветеринаров – и того пуще. У них не заржавеет наглядно продемонстрировать на вас все существующие способы кастрации. Мужчина моментом покрылся холодным потом.

– Мне понятно ваше, эм…удивление. Здание старое и часть его давно пришла в негодность, но хочу вас заверить, вторая половина сохранилась в целости и сохранности! Там всё починили, навели порядок и подготовили к вашему приезду. В доме имеется электричество, вода, телефон, кухня. Удобства и ванная, к сожалению, располагаются снаружи. Сейчас я вам покажу, пройдёмте!

Господин Акташ поспешил открыть двери, и ветеринары задумчиво стали выходить наружу. Они настолько погрузились в изучение жилища, что не сразу заметили незнакомого кентавра, стоящего в арке дома. Господин Акташ, похоже, тоже про него совсем позабыл, тому пришлось негромко кашлянуть, привлекая к себе внимание.

– Ой, боже мой, совсем забыл! Госпожа Сытклю, барышни, разрешите представить вам господина Джаста Финней. Он студент железнодорожного инженерного корпуса Шайко. Господин Джаст очень ответственный молодой кентавр и он будет всячески вам помогать. Если вам понадобится, что-то узнать, привезти, отвезти или какая-либо другая помощь, не стесняйтесь, смело зовите его! Контактные данные я оставил рядом с телефоном.

Молодой кентавр снял широкополую ковбойскую шляпу и поклонился. Аспирантки с замиранием сердца уставились на его непокрытую голову. Ветеринары в них ликовали. Смелая стрижка полубокс9, как ни странно шедшая физиономии парня, сама по себе невольно привлекала внимание. Пшенично-светлая шевелюра сверху заметно контрастировала с бритыми под ежик волосами на висках и затылке. Красился кентавр или выгорал – сказать трудно. Но суть не в том. По обеим сторонам от невыбритой «дорожки» взъерошенных волос торчали самые настоящие Лошадиные уши.

– О-у-у! – восторженным хором, протянули аспирантки. Парень поспешно надел шляпу обратно. Не спасло. Сквозь специально проделанные дыры уши тотчас выскочили на божий свет, напряжённо подёргиваясь. Новые возгласы экстаза.

– Кхм, день добрый, – сконфужено поздоровался кентавр.

По статистике в преобладающем большинстве случаев у кентавров в комплекте к человеческому верху «прилагались» самые обыкновенные, ничем не примечательные «стандартные» уши. Но иногда встречались кентавры с необычной генетической особенностью, заставлявшей их носителей рождаться со вторым лошадиным комплектом органов слуха. У «ушастых» кентавров человеческие уши служили рудиментами, а всю слуховую функцию брали на себя лошадиные. Лошадиноухие кентавры – настоящая редкость. Пять процентов от общей численности вида. Встретить такого для интересующихся всем и вся ветеринаров – настоящий подарок судьбы.

У кентавра, похоже, имелось другое мнение на этот счёт. Парень довольно сдержанно и напряженно смотрел на людей. Повернув голову в сторону не менее нестандартной в выборе причёски Имир, он вздрогнул. Девушка стояла, держа под мышками аквариум и бизоний череп и алчно прожигала его макушку стёклами очков. Джаст резко осознал, насколько он погорячился, когда сдуру предложил свою кандидатуру в помощь.

– Может быть, вам помочь? – с равнодушной любезностью осведомился парень, наклонившись к Имир. Аспирантка оторвалась от изучения его ушей, соблаговолив посмотреть в глаза. Внутри кентавра невольно что-то болезненно сжалось.

В лице девушки, бескровном и вытянутом, с тонким переломанным носом, смешалась крайняя апатичность и некая аристократическая невозмутимость. Неожиданно пухлые губы казались неуместными к общим острым линиям и таили в своих углах едкую усмешку. Но больше всего Джаста ошеломили укрытые под низко опущенными веками голубые холодные глаза. В них сверкал незатуманенный интеллект. Он не позволял усомниться в том, что его обладательница умела пользоваться мозгами, но одновременно горящая в глубине опасная искра вызывала оправданные подозрения в безобидности их использования. Кентавр не удивился бы, окажись она чокнутым учёным, фанатично помешанным на науке или хладнокровным подпольным доктором, оказывающим свои услуги разным криминальным авторитетам. Такая искра могла с лёгкостью зажечь любой из огней. Парень сразу представил Имир, режущую трупы тёмной ночью в заброшенном подвале. Вот она своими тонкими руками достаёт органы и почему-то складывает в банки из-под просроченных консервов. Картина вышла настолько реалистичной, что Джасту даже подкатило к горлу. Нет, друзьями они не будут. Увы и ах. Подобных знакомств лучше избегать – дольше проживёшь. Неплохо будет свести контакт до минимума.

– Спасибо, не нужно, – ответила ветеринар, сдержанно улыбнувшись. Остальное лицо в то время осталось неподвижным.

«Скальпель в спину воткнёт и не поморщится», – хмуро подумал Джаст, ощутив неприятное покалывание между лопатками. Не успел парень выпрямиться, как прямо в его руки полетели крупногабаритные сумки. Кентавр погнулся в обратную сторону.

– Спасибо, мы не откажемся! – весело отозвалась Леоля. – Меня зовут Леоля, это Виви, а хмурая вредина – Имир. Не обращай на нее внимания, она почти всегда такая, но кусается в редких случаях. Да отдай ты этот череп! Или ты с ним сроднилась?

С силой отобрав череп у стреляющей молниями подруги, Леоля победно увенчала им верх возведённой в руках Джаста пирамиды. Копыта кентавра начали проседать в землю.

– Друзья мои, пройдёмте внутрь, господин Акташ хочет нам всё показать! – позвала своих подопечных госпожа Сытклю, проходя во внутренний двор. Бодро помахав покачивающемуся из стороны в сторону кентавру, аспирантки с чистой совестью скрылись под аркой. Имир на секунду обернулась и, полюбовавшись злобно пыхтящим парнем, язвительно усмехнулась.

– Зараза, – сквозь зубы бросил Джаст ей в след.

Одна восточная поговорка гласит: знакомство может начаться и с пинка. А дружба – с взаимной ненависти.