Читать книгу Очередное утро в Белом Ките - - Страница 5

Порой крепких мужчин из нашего отделения просят помочь с генеральной уборкой. Некоторых подкупают сигаретами, а других – двойной порцией на ужин. Я же прошусь в уборщики, чтобы просто слегка размяться. Физический труд, особенно если у него есть конкретная и конечная цель, помогает отвлечься и ощутить прилив позитивной энергии… Ну лично у меня в жизни всегда так было. Видимо, когда делаю что-то полезное и день проходит продуктивно, мне становится легче на душе.

Вчера мне как раз довелось в очередной раз помогать с уборкой на женской половине отделения. Здешних дам я по именам не знаю, да и они меня не особо интересуют. Белый Кит – не лучшее место для романтических приключений. Но всё же одно имя мне доводилось слышать довольно часто. Почти всегда во время генеральной уборки я слышал это назойливое: «Кэндис, да не пишут про тебя в газетах». «Да кто такая эта Кэндис, и почему про неё должны писать в газетах? Может, знаменитость какая-то?» – думал я тогда, намывая паркет. И вот во время вчерашней уборки я совершенно внезапно получил ответ на терзавший меня вопрос. Девушка в мохнатом и поношенном свитере с несуразной торопливостью подбежала ко мне: «Вы читали газеты? Там про меня писали?» Её опухшие от слёз глаза и стекающие по губам сопли вызывали во мне одновременно горькую жалость и непреодолимую брезгливость. Я, как и обычно бывает в таких ситуациях, сделал вид, что просто не вижу её. Тем более у меня оставалось ещё много работы.

– Кэндис, успокойся! – К взбудораженной девочке подошла ещё одна барышня с синяком под правым глазом и попыталась оттянуть её руками.

– Нет, Линда, про меня там точно пишут! – слёзно настаивала Кэндис.

– И что про тебя могут писать эти гадкие журналисты? – Я не выдержал своего любопытства, перестав притворяться слепым.

– Мужчина! – заплакала девчонка в свитере, обратившись ко мне. – Вы же читаете газеты? Там про меня точно пишут!

– Кэндис, пойдём в палату! – Линда не отлипала, всё крепче сжимая запястье встревоженной девушки.

– Так что же такого про тебя там пишут? – продолжал бунтовать мой пытливый интерес.

– Плохое про меня пишут! Очень плохое! – всхлипнула Кэндис.

– Делайте свою работу и не приставайте к бедной девушке! А то я позову старшую медсестру! – выпалила грозное замечание барышня с синяком.

– Ну вообще-то она первая ко мне подошла и отвлекла меня от работы, – отмахнулся я с ехидной ухмылкой. – Так что выговор скорее сделают вам обеим, а не мне.

– Я обязательно на вас пожалуюсь! – не жалея мои барабанные перепонки, рявкнула Линда.

На такой шум, очевидно, отреагировал медперсонал. Пока старшая сестра без устали ругала меня и Линду, пара медбратьев тихонько отвела Кэндис в процедурную. Там эту несчастную девицу, по всей видимости, ожидал большой и болючий укол ортодрафена. Я же, несмотря на то, что лишился целой недели прогулок, всё равно продолжил мыть полы и драить унитазы. Закончить начатую работу для меня было делом принципа.

Утром я проснулся в отличном настроении. За то, что я работал больше всех, моё наказание великодушно отменили. Санитары после резвой уборки положили утренние газеты на небольшой столик в коридоре. Я их никогда не читал, но после вчерашнего даже интересно стало, что вообще пишут в этих чёртовых газетах. Я взял одну и начал листать: «Так, здесь про выборы мэра… Неинтересно… Здесь про каких-то актёров… Неинтересно… Здесь про… что?! Кэндис Уорхол, пациентка третьего отделения Бэйфуртской психиатрической больницы, совершила самоубийство. Криминалисты заявляют: девушка пыталась повеситься в душевой, используя несколько полотенец, но поскользнулась и разбила голову о кафель…» Я стоял как вкопанный, не выходя из ступора ещё минут пять. Затем я сложил газету и пошёл в туалет чистить зубы и справлять нужду. Всё-таки про Кэндис написали в газете что-то плохое. Очень плохое.