Читать книгу Легенды о Зиланте: Барс и волшебное озеро - - Страница 2
Глава первая.
ОглавлениеДиляра с размаху швырнула сумку на стул, а сама рухнула на диван. День выдался до того поганый, что хуже просто некуда. И все из-за этой гадины Марданшиной. Как вообще можно ее вытерпеть? Учебный год только-только начался, а Диля была уже сыта школой по самое горло.
В прихожей запиликал мамин мобильный телефон. Диляра закрыла глаза и застонала – вот теперь день станет еще хуже. Она прислушалась, мама отвечала односложно. Может, это не Сирень Фиргатовна? Может, по работе? Может, пронесет?
Но тут телефон со всей силы грохнули о тумбочку, и мама заорала:
– ДИЛЯРА!!!
Не пронесло.
– Ты ОПЯТЬ!!! – мама ворвалась в комнату, с перекошенным от злости лицом, – я же тебя просила! Просила не связываться с этой девочкой! Но ты! Ты опять! Мне звонила Сирень Фиргатовна! Да что с тобой не так?!
– Ты просто не знаешь! – Диляра резко села, – Ты же не слышишь, что она говорит! Эта Марданшина! Для нее все мы грязь, и только она одна королева! И Сирень ее защищает!
– А ты тут при чем?
– Да ее никто терпеть не может! Она…
– Я спросила: при чем тут ТЫ! – мамины глаза полыхнули опасным огнем, – Она обидела тебя?
– Нет, но…
– Тогда почему ты опять нарываешься на скандал?! Каждый раз одно и то же! Теперь меня вызывают в школу на разговор! А у меня дежурство! Придется меняться, и для чего? Чтобы слушать, как меня будут распекать за твое поведение!
– Да она знаешь, что? – не выдержала Диля, – Она сказала Оле Батаевой, что такие как она, должны прислуживать ей! И грязную тряпку положила ей на тетрадь! А Оля виновата, что у нее папа обычный человек, а не как у Марданшиной – депутат-бизнесмен? Виновата, да???
Мама плюхнулась на стул.
– А почему сама Оля в свою защиту ничего не сказала? Тебе же каждый раз попадает за других! Ну неужели нельзя было просто пропустить это все мимо ушей?! Хоть раз!
Вообще-то можно было. Но такая уж была беда с Диляриным характером – она не терпела несправедливости. А одноклассница Алия Марданшина вкупе со своим крутым папой была просто ее воплощением. Мало того, что ей разрешалось носить в школу все, что угодно, хоть золотые серёжки до плеч, хоть глянцевые журналы вместо учебников, так еще и классная руководительница, та самая Сирень Фиргатовна, тщательно оберегала представительницу «золотой молодежи» от любых стрессов. Хоть бы раз сделала ей замечание! Да Бог с ними с замечаниями! Хоть раз бы вызвала к доске! Так нет же! Ведь знает, что Алия ничего в математике не смыслит, только будет стоять с тупым видом и таращиться в пол! Но это же дочь самого великого Марданшина! Так нельзя! И к доске неизменно вызывали только детей самых обычных родителей.
Вот эта самая несправедливость и была Диле поперек горла. Она просто не могла не бороться против этого. Хоть как-нибудь. И получала всякий раз то замечания, то гневные записи в дневник, то откровенные угрозы.
– Подожди-ка, – вдруг встрепенулась мама, – а ты-то что сделала? Назвала ее как-нибудь или что? Сирень Фиргатовна сказала только: «Ваша дочь перешла всякие границы». Что это она имела в виду?
Вот черт!
– Я… в общем… Взяла тряпку, которую она положила на тетрадь Оли, и… и… положила ей на голову.
– Что?! – мама вскочила со стула, как ужаленная, – На голову дочери Марданшина?! Грязную тряпку?! Ты с ума сошла?
– Да какая разница, чья она дочка? – взорвалась Диляра, – Если она гадина, то пусть получает!
– Как ты не поймешь?! У нее есть отец, а у него связи! А у нас с тобой никого нет! Ты вот за всех заступаешься, а за нас кто заступится? Девятый класс, аттестат должны дать! А вот выгонят тебя из школы, что будем делать? К кому пойдем?..
По щекам мамы заструились слезы, и она выбежала из комнаты. А Диле стало совсем худо. Как так получается? Сделала честное доброе дело, а теперь почему-то стыдно…
И ведь даже не пообещаешь, что больше так не будешь: Диляра точно знала, что будет, так уж устроена.
Мама гремела на кухне кастрюлями, и горестно растягивая ноты, напевала под нос песенку, которую всегда вспоминала, когда ей было грустно или плохо – про голубку, что из жалости прилетала к бедной сиротке. Диляра этот мотивчик терпеть не могла. Она искренне считала, что если тебя кто-то обидел, то нечего петь слезливые песни, надо собраться с духом, и выцарапать обидчику глаза. По возможности.
Конечно, мама была во многом права. По крайней мере в том, что заступиться за них было некому. Отец бросил их, когда Диля была еще совсем крохотной, родители мамы давно умерли, а родители отца и знать их не желали. Так они и жили вдвоем, как говорила мама в самые отчаянные минуты: «Одни в целом свете!».
Диляра всегда жалела маму, она ведь была уже взрослой, и понимала, как тяжело одинокой женщине тянуть на себе весь дом, работать за двоих, да еще и на такой трудной работе – участковым врачом в детской поликлинике.
Но иногда Диляра ужасно злилась. Когда мама сильно грустила и начинала жалеть дочку и себя. Будто будь с ними отец, все сразу стало бы хорошо! Конечно, мама, наверное, тосковала по человеку, которого когда-то любила, но вот Диляра его искренне и люто ненавидела. Она была убеждена, что это он виноват во всех маминых бедах и проблемах, и появись он только на пороге, стоило бы плюнуть ему прямо в лицо и выгнать взашей. Наверное, поэтому мама никогда и не рассказывала ей о том, кто он, и как его зовут. Боялась, что дочка пойдет к нему «разбираться». Ведь это Диля любила больше всего – искать правды и справедливости.
С раннего детства она уяснила, что все плохое в их с мамой жизни произошло от того, как нечестно поступил с ними отец: они его любили, а он их бросил. И с тех пор защита слабых от несправедливости превратилась в жизненное кредо Диляры. Уже в детском саду она дралась с самыми отпетыми хулиганами, чтобы вернуть игрушку обиженному владельцу, учила гопников на улице подбирать за собой мусор, а в школе любыми методами боролась с «всеобщей любимицей» Марданшиной и ее покровительницей.
Естественно, синяки и царапины «украшали» девочку с самого детства, даже в школьном рюкзаке у нее всегда болталась склянка с зеленкой на случай очередной потасовки. Дома тоже доставалось, уже от мамы, которая как могла учила ее не высовываться и не влезать в конфликт, который Диляры не касается. Но девочка так ненавидела тихие маминые страдания, что толку от ее поучений не было совершенно никакого.
Да еще эта школа! Учителя же должны учить детей справедливости и правде! А в итоге защищают мерзкую избалованную девчонку только потому, что у нее влиятельный отец! Разве это нормально?! Школа жизни… Вот бы можно было вообще туда не ходить…
Несмотря на то, что она всегда защищала слабых, Диляру не очень-то любили одноклассники. Конечно, у нее же нет личного водителя и сумочки от дорогого бренда! Да и девочки с подбитыми глазами не очень-то привлекают мальчиков… Ну и ладно!
Диляра исправно ходила на уроки, хотя сидела вечно за последней партой, и несмотря на неплохие оценки, подозревала, что учителя посоветуют ей уходить после девятого класса в колледж. А ей хотелось в университет… Теперь, похоже, этой мечте не суждено сбыться…
Диля потрясла головой, чтобы отогнать от себя невеселые мысли и перестать жалеть саму себя. Да, сегодня все повернулось не очень приятно: и мама расстроилась, и непонятно еще какие каверзы подготовила Сирень Фиргатовна, но… Все-таки был во всем этом положительный момент. Момент, когда по накрашенному дорогим тональным кремом лицу Алии Марданшиной потекли струйки грязной воды с меловой пылью.
В дверь позвонили.
– Диляра, открой! – прокричала мама из кухни, и девочка поплелась в прихожую. Никого интересного она не ожидала увидеть – к ним с мамой никогда никто не приходил, может, дверью ошиблись, или соседи соли хотят одолжить…
Диляра открыла дверь, и сразу поняла, что соли посетитель просить точно не станет.
На пороге стоял благообразного вида, весь седой, как лунь, старик. Одет он был очень странно – в кипенно белый костюм с шароварами и подобием пиджака с воротником-стойкой. Это в октябре-то! Когда дождь и грязь кругом! А на голове у него был головной убор, больше всего похожий на чалму.
«Наверное, мулла2 к кому-то пришел, – решила Диляра, – и дверью ошибся!»
– А, здравствуй, Диляра-туташ!3 – радостно воскликнул старичок, одной фразой опровергая ее гипотезу, – мы как раз к тебе пришли!
И он деловито прошел в квартиру. За ним проследовала его спутница – высокая строгая брюнетка в темно-зеленом деловом костюме и искусно повязанном на голове шелковом платке. На Диляру она едва взглянула и на робкое «здрасте» не ответила, так что девочка сразу прониклась к ней неприязнью.
Из кухни вышла мама.
– Здравствуйте, – обратилась к ней неприятная брюнетка, – мы из Министерства. По поводу проблем в школе Вашей дочери.
Диляру прошило насквозь едким страхом. Все-таки Марданшины решили выместить на ней свое зло. Теперь, наверное, из школы исключат, если не хуже… Холодная брюнетка всем своим видом подтверждала, что ничего хорошего девочку не ждёт.
Хотя ее пожилой спутник напротив был настроен вполне благодушно: маме он приветливо улыбнулся, и при этом от углов его глаз разбежались к вискам веселые лучики морщин.
– Давайте-ка присядем где-нибудь и поговорим! – предложил он.
Мама послала Диляре полный грусти взгляд – мол, говорила я тебе, дело добром не кончится – и пригласила гостей на кухню. Здесь она тут же принялась хлопотать и предложила посетителям свежезаваренный чай. Брюнетка отказалась, брезгливо отставив от себя мамину любимую чашку с голубыми цветами. А вот дедушка в белом с удовольствием принялся прихлебывать напиток, да еще и заедать домашним малиновым вареньем.
– Обожаю чай с душицей! – сообщил он, – Тем более умело заваренный! Спасибо, Резеда-ханум4! Меня, кстати, зовут Ахметвали Бакиевич Акбуров, а мою прекрасную коллегу – Зиля Валиевна Яман.
«Ничего себе, как подготовились! – мелькнуло в голове у Диляры, – даже мамино имя разузнали!».
А у мамы от смущения порозовели щеки – у нее редко бывали гости, так что кроме дочери, хвалить ее стряпню было некому. Она хотела было сказать что-то в ответ, но ее бесцеремонно прервала неприятная женщина по фамилии Яман.
– К нам неоднократно поступали сигналы о проблемах Диляры в школе, – сказала она, доставая из кожаного портфеля толстенную папку, – конфликты с учениками, невозможность найти общий язык с преподавателями, игнорирование просьб классного руководителя…
Она листала папку с таким видом, будто на каждом листе было подробно описано ужасное преступление, совершенное Дилярой. Ее, в общем-то очень привлекательное лицо становилось с каждой перелистанной страницей все суровее, а мама все больше и больше съеживалась, будто это она была во всем виновата. По правде говоря, из уст брюнетки все и впрямь звучало хуже некуда. Но ведь на самом-то деле Диляра не хулиганка и не злодейка! Да она вообще только искала справедливости, вот и все!
– В таких обстоятельствах, – женщина захлопнула, наконец, свою ужасную папку, – мы можем предложить только перевод в другое учебное заведение.
– Мы ведь не хотим, чтобы Диляра училась с такими испорченными детьми, верно? – невпопад вклинился вдруг старичок. Красавица-брюнетка нахмурилась, но он даже бровью не повел и продолжил, – А я как раз директор замечательной школы! Уверен, Диляре будет у нас очень хорошо!
Это было очень странно, ведь женщина ранее сказала, что они из какого-то министерства! Кстати, из какого? Но мама, совершенно сбитая с толку, этой нестыковки не заметила, а Диляра решила промолчать, чтобы не сделать свое положение еще хуже. Но загадочный директор вдруг хитро подмигнул ей и сказал:
– Предлагаю начать уже завтра! Будем ждать Диляру на первый урок к половине девятого.
– Завтра?.. – робко спросила мама, – но ведь документы…
– Какие документы? – искренне удивился старик, – А! Вот эти?
С этими словами он выудил непонятно откуда тоненькую папочку с номером и диляриной фамилией, написанной явно рукой Сирени Фиргатовны, ее почерк Диляра узнала бы и во сне. А ведь когда странный директор заходил в квартиру, никакого портфеля, сумки или даже пакета при себе у него не было!
Но мама снова ничего подозрительного не заметила, только обреченно вздохнула.
– Я бы хотел с Дилярой наедине поговорить, если можно. Про школу ей побольше расскажу.
И не дожидаясь согласия старичок встал из-за стола. Диляра провела его в свою комнату и предложила любимое кресло. А сама примостилась на краешке дивана. Все было странно и непонятно, и хотя пожилой директор не вызывал у нее никакого страха, ей все-таки было тревожно. А тот уютно устроился в кресле, сложил руки на кругленьком животе и с доброй улыбкой посмотрел на девочку.
– Знаешь, – сказал он наконец, – надо было давно тебя перевести, натерпелась ты в этой школе… Но с другой стороны… преждевременное открытие Дара бывает чревато неприятными последствиями…
Он нес какую-то ахинею, и Диляре стало по-настоящему страшно. Что если Марданшины специально запустили к ним домой каких-то психов?!
– У меня ведь необычная школа, – продолжал гнуть свое старик, – для особенных детей!
– Тех, что в милиции на учете? – не утерпела Диляра. Сирень Фиргатовна очень любила запугивать своих учеников спецшколой для малолетних преступников, которая, по ее мнению, просто плакала по Диляре Яналиевой.
– Да нет же! Для одаренных! То есть, тех у кого есть особенный Дар! – улыбнулся старикан и вдруг совершенно невпопад спросил, – Татарские сказки любишь?
– Не люблю я никакие сказки, – грустно сказала Диляра, – мне же не семь лет.
– А жаль, – огорошил старик, – было бы тебе семь лет, а не четырнадцать, все было бы намного проще… И в нашей школе учиться было бы куда легче. Школа-то волшебная! Поначалу некоторые вещи могут тебя прямо-таки шокировать. Но держу пари, что наша система оценок тебя покорит.
И он снова хитро подмигнул девочке, а Диляра почувствовала себя обманутой. На какую-то минуту она правда поверила, что у нее будет новая нормальная школа. Ну пусть не крутая, обычная, но зато без всяких богатеньких любимчиков, без издевательств, просто школа как школа. Но, похоже, вместо директора школы перед ней сидит какой-то шут гороховый и плетет небылицы про волшебство…
– Скажите правду, – попросила Диля, – Вас Марданшины прислали, да? Заплатили?
Ей надоел весь этот балаган. Да пусть уже просто признается, выгонит из школы или что там он еще собирается сделать, и перестанет вешать ей на уши лапшу!
– Хотел бы я на это посмотреть, – тихо рассмеялся старик, – Эх, как трудно с подростками! Хотя я и сам был ненамного старше тебя, когда открыл в себе Дар.
– Да хватит Вам! – почти закричала Диляра, теряя терпение, – Перестаньте нести ерунду! Какой еще дар?
– Магический, – невозмутимо ответил старичок, – ну или волшебный, если так больше нравится.
– То есть, вы – волшебники? – Диляра иронически изогнула бровь.
– Вообще-то называть нас волшебниками не совсем правильно, – будто и не заметив иронии, серьезно ответил директор, – люди называют волшебниками тех, кто владеет всеми видами магии, хотя до сих пор существование таких индивидуумов достоверно не доказано. Мы же сами называем себя Одаренными. Потому что владеем каждый своим даром. Можно сказать, что технически это разные отдельные виды магии. Вот я, например, Юха́. Знаешь, кто это?
– Понятия не имею.
Старик вздохнул.
– Печально, что в ваших школах совсем не уделяют времени татарскому фольклору… а может, это и к лучшему. Если говорить проще, Юха – это оборотень.
– Ну конечно… – Диляра вдруг почувствовала страшную усталость. День выдался тяжелый, настроения не было совсем, а теперь перед ней взрослый, даже пожилой человек зачем-то несет полную чушь…
– Не веришь? – старичок вдруг подмигнул ей, – Я бы не поверил. А глазам своим поверишь?
Он щелкнул пальцами и исчез. Совсем.
От неожиданности Диляра ойкнула. Потом на всякий случай ущипнула себя за руку. И обнаружила, что вместо исчезнувшего старика в кресле сидит огромный белый волк. Он никуда исчезать не торопился. Диля поморгала и снова ущипнула себя за руку. Никакого эффекта. Либо волк был настоящий, либо… А что «либо» Диляра подумать не успела – волк спокойно посмотрел ей прямо в глаза, подмигнул ей и медленно повернулся кругом, будто давая девочке осмотреть себя со всех сторон. А потом протянул ей лапу, пожми, мол, и совершенно обалдевшая Диляра медленно стиснула ее рукой. Лапа была теплой, покрытой шелковистой ворсом, с длинными черными когтями. Если это был какой-то хитроумный трюк или гипноз, то очень умелый – девочка чувствовала тепло и тяжесть лапы, шелковистость шкуры, даже острый песий запах с каким-то оттенком. Наверное, так пахнет кострище в лесу.
Диляра остервенело принялась тереть глаза руками. А когда закончила, перед ней снова сидел благообразный пожилой директор волшебной школы. Он довольно улыбался.
– Вижу, что произвел впечатление. Мы, юха́, это умеем. А знаешь, что самое интересное? Ты тоже юха!
– В-вы… ошиблись, наверное… – впечатление старик-оборотень и в самом деле произвел, у Дили разом вылетели из головы все слова, но промолчать она не могла – это уж было слишком! Не может она быть оборотнем! Все это розыгрыш! Нет, ошибка! Или…
– По себе знаю, что такие новости могут немножко сбить с толку… Тем более, что ты, разумеется, еще не умеешь оборачиваться зверем…
«Немножко сбить с толку! Немножко!» – эхом отдалось в голове Диляры.
– По-моему, я тебя совсем утомил, – с хитрой улыбкой произнес старикан, и по-отечески похлопал девочку по плечу, – давай-ка ты завтра прямо с утра придешь ко мне в кабинет, и мы как следует обо всем побеседуем!
Он сунул в руки совершенно выбитой из колеи Диляре визитную карточку и вышел из комнаты.
На карточке значилось: «Ахметвали Бакиевич Акбуров, частная школа «Сихерле5», Нижний Кабан, директор». Запись повторялась на трех языках – русском, татарском и английском, а по краям шел затейливый орнамент.
***
Утром Диляра уже шагала в новую школу. Было солнечно и несмотря на начало октября, совсем по-летнему тепло. Идти было недалеко, да еще по приятным местам – вдоль озера Кабан. Эту набережную Диляра очень любила. Когда она была совсем маленькой, они с мамой часто гуляли вдоль кромки воды, высматривая в камышах диких уток с выводками крохотных пушистых утят. Так что прогулке она была рада. Это было самое подходящее для того, чтобы привести в порядок мысли в голове: сами они никак не желали этого сделать. Может, вчерашний визит ей просто приснился? Или это все-таки какой-то хитро подстроенный розыгрыш от мерзкой Марданшиной с ее папашей? Но как же тогда белый волк?.. Ответа ни на один вопрос найти так и не удалось.
Вчера Диляра думала, что вообще не сможет уснуть после всех событий и странностей, но и она, и мама сразу после ухода необычных гостей как по команде начали клевать носом и еле-еле успели дойти до постелей. Утром же мама отмахнулась от попыток Диляры поговорить о вечерних визитерах, потому что впервые за много лет проспала и жутко опаздывала на работу. Поэтому она просто сунула дочери в руки пакет документов для новой школы, который обнаружился прямо на кухонном столе, и напомнила, что в первый день не стоит опаздывать. И хотя девочку одолевали сомнения, не возвращаться же в самом деле к Сирени Фиргатовне?! Хотя, если все эти якобы волшебные фокусы окажутся просто фокусами, возвращаться и впрямь придется…
А если все правда, то как ее встретят в новой школе? И что она вообще будет там делать? И что?..
Диляра покачала головой – какой смысл рассуждать, если совсем ничего непонятно? Зато одно она знала точно: в старую школу не вернется, хоть бейте! Ничего ее там не ждет. Разве что подружка Азалька, но с ней можно и вне школы общаться.
Размышляя и перебирая в памяти вчерашние события Диля дошла до стареньких деревянных ворот, остановилась и достала из кармана блестящую визитную карточку, которую ей оставил Ахметвали эфенди6. Адрес на карточке точно совпадал с выцветшей наполовину табличкой на воротах. Вот тебе и новая школа! Ворота покосились, вот-вот развалятся, и если бы не адрес, Диляра решила бы, что это очередная «заброшка». Может, вход в здание во дворе? Девочка шагнула в ворота.
Дворик оказался небольшим и будто задержавшимся в прошлом – деревянные скамейки, грядки с чахлой зеленью, даже постиранное белье сушится по старинке на веревке в углу. И не скажешь, что это почти самый центр города. Дом здесь был только один – унылая двухэтажная развалюха, даром что с резными наличниками и разноцветными стеклышками на окнах. Диляра печально вздохнула. Все-таки, розыгрыш. А появление белого волка, наверное, результат какого-то хитрого гипноза.
Можно, конечно, попробовать подняться по кривой деревянной лестнице и постучаться в неровно окрашенную коричневой краской дверь, но за ней будет что угодно, только не школа для особенных детей. Одаренных! И она еще в это поверила! Вот дура-то!..
– Ты что тут делаешь? – Диляра вздрогнула от неожиданности и обернулась. За спиной у нее стоял парень в серой олимпийке и с рюкзаком за спиной. Вполне обычный, если не считать того, что он был очень, просто вызывающе красив – белая кожа, высокие тонкие скулы, очень темные, почти черные глаза и волосы странного, холодного каштанового оттенка. За таким точно бегали бы все девчонки школы, и первой, конечно, Алия Марданшина.
– Сюда нельзя, – сказал красавчик, – тут… частная территория.
Диляра не знала, что ответить, не говорить же, что она ищет местный «Хогвартс»! Так что она просто стояла столбом и начинала краснеть. А парень вдруг сделал едва уловимое движение пальцами, и мир вокруг будто издал легкий вздох и весь сгустился вокруг его лица, ставшим еще более красивым. Просто невыносимо красивым.
– Возвращайся туда, откуда пришла, – очень медленно сказал парень.
Руки и ноги будто марионеточные, сами собой дернулись по направлению к воротам, но Диляра помотала головой, и морок рассеялся. Перед ней стоял всего лишь очень симпатичный, и не очень вежливый парень. Нашла кому подчиняться! Так что она буркнула: «Вот еще!». И тогда морок рассыпался окончательно – у смазливого шатена в прямом смысле отвисла челюсть. Он уставился на Диляру во все глаза, да еще и принялся зачем-то потирать себе переносицу.
– Новая поклонница, Хайдар? – раздался рядом насмешливый мелодичный голос, и в маленьком дворике появилась парочка, глядя на которую сразу можно было поверить в любую сказку – девушка и юноша. Выглядели они абсолютно одинаково, черные как смоль волосы, зеленые, удлиненные к вискам глаза, иронически изогнутые тонкие губы. Даже выражение лиц у двойняшек, а это, без всякого сомнения, были брат и сестра, было одинаково высокомерным.
– Не Бог весть что, честно говоря… – презрительно бросила девушка, оценивающе окинув Диляру взглядом с ног до головы. И Диля моментально вспыхнула гневом. Вечно ей попадаются такие стервы! На язык так и просилось сравнение незнакомки с Марданшиной. Но даже вредине Алие было далеко до этой прекрасной злой принцессы. Девушка словно гипнотизировала своей походкой и речью, а одеты они с братом были точно с обложки зарубежного журнала. Чуть покачиваясь на высоких каблуках, она мимоходом выхватила у Диляры из рук визитку с адресом.
– Да ты новенькая! – правая бровь злюки поползла вверх, – из этих, конечно… А ты, значит, сразу решил на ней чары опробовать?
Она переглянулась с братом, вместе они презрительно рассмеялись, а незадачливый красавчик покраснел еще гуще Диляры.
– Что, до сих пор не можешь мимо Хайдара пройти, Аждахова? – новый голос и новые люди. Дворик стремительно наполнялся, и становилось все непонятнее и интереснее.
На этот раз подошли сразу трое людей— две девушки и один парень. Говорила невысокая кудрявая девушка в пушистой кофточке с круглыми голубыми глазами и капризно вздернутым носиком. «Вылитая Мальвина» – подумала Диляра: «Только волосы не голубые, а русые».
– А ты ему до сих пор не доверяешь, Бикэ, следишь? – тонко улыбнулась злобная принцесса Аждахова, – правильно, правильно…
И они с братом, так и не произнесшим ни одного слова, высокомерно усмехаясь, исчезли в дверном проеме деревянной развалюхи.
Кудрявая Бикэ надулась и, не глядя в сторону Диляры, стала о чем-то оживленно разговаривать с красавчиком, которого, по-видимому, звали Хайдар. А к Диле подошли спутники кудрявой девушки – рыжая, вся в веснушках, улыбчивая коротышка и немного нескладный, но приятный парень в клетчатой рубашке и джинсовке.
– Привет! – улыбнулась рыженькая и сразу затараторила, – Ты новенькая наша! Диляра, да? Приятно познакомиться! А я – Зифа. Но меня тут все зовут Тиенкәй7, потом узнаешь, почему. Ты извини, пожалуйста! Вообще-то нам Ахметвали эфенди велел тебя встретить и проводить, но ты так рано пришла, а мы вот припозднились… Это ведь ничего? – Диляра успела только кивнуть, – Ты на Аждахову внимания не обращай! У нас таких новеньких давно не было, вот и…
Тут ее толкнул локтем «клетчатый» парень, и она растерянно замолчала, будто сболтнула лишнее.
– Булат, – протянул руку парень, – Добро пожаловать! Вместе теперь будем учиться.
Диляра пожала руку, оказавшуюся крепкой и теплой. Странные тут все, конечно. Но… интересные и приятные по-своему.
– Ладно, пошли, а то опоздаем! – сказала Зифа, – у нас первая алгебра, а у меня с ней… ну в общем не очень, – она снова улыбнулась.
– Слушай, – спросила ее Диляра, – а Ахметвали эфенди, он вообще кто?
– Он-то? – рассмеялась Зифа, – да директор нашей школы всего лишь! Ну и декан нашего факультета, тут же у нас факультеты, как в универе… – и замолкла под уничтожающим взглядом Булата.
– Ты прости, – тут же пояснил он, – нам не все тебе можно рассказывать, наверное, директор сам тебе все объяснит. Ну или не все… в общем, не обижайся! Освоишься немного, и от тебя секретов у нас точно не будет.
Почему-то ему Диляра сразу поверила, такое открытое и доброе было у Булата лицо.
Так за разговором они поднялись по лестнице и… прошли прямо сквозь уродливую коричневую дверь. Диля ничего особенного не почувствовала, но может ей вообще показалось, и дверь просто была открыта?
Ну а дальше началось такое, что сомневаться в чудесах уже не было никакого смысла. Внутри развалюха никакой развалюхой не была. Ребята оказались в огромном (уж точно выше двухэтажного деревянного домика) холле с анфиладой колонн. Будто и впрямь какой-то крутой зарубежный университет.
Здесь все было выточено из каменной породы трех цветов – зеленого, красного и белого – ступени, облицовка стен, низкие скамьи. Наверное, малахит, гранит и мрамор, подумалось Диляре. В самом центре холла уходила вниз широкая лестница с замысловато выточенными перилами, над которой вились на стене золотые буквы. Диля пригляделась, и буквы вдруг сами собой сложились во фразу на татарском: «Рәхим ит, Диляра!8»
– А, – махнула рукой Зифа, – это приветствие, тут для каждого своя фраза появляется. У меня, например… – она вгляделась в надпись, – «Ай-яй-яй!»… ну это, наверное, потому что мы тебя встретить не успели! А вообще, это Казанский вход. Отсюда в школу попадают те, кто в нашем городе живет. В крупных городах свои входы есть. Я однажды с Елабужского заходила, у бабушки загостилась… Там тоже красиво, не так монументально, как здесь, конечно…
Да уж, монументально – это было верно сказано. Такого Диляра нигде прежде не видела.
– Нам туда, – Зифа потянула ее вниз на лестницу.
– Подожди, – попросила Диляра, – а это кто?
Справа и слева от входа на лестницу размещались на стенах огромные портреты. Справа – молодого, но почему-то седого мужчины, а слева – сногсшибательной длинноволосой брюнетки. Оба портрета были искусно собраны из камней разного размера и цвета и выложены причудливой мозаикой. Из-за того, как хитро на них были размещены кусочки малахита и мрамора с прожилками, одежда мужчины казалась настоящим мехом, а платье женщины – чешуей.
– О! Это наши знаменитые герои! Ну, ты узнаешь про них на истории, это неинтересно!.. – и Зифа утянула-таки Диляру вниз.
Лестница через пару пролетов привела их в длиннющий коридор, сплошь заполненный учениками. В нем ярко горел свет, и было полно широких подоконников и удобных скамеек, так что народу кругом была тьма-тьмущая, ну, в каждой школе есть такое место, где все любят собираться, чтобы пообщаться на переменах или перед занятиями.
Тут было намного уютнее, чем в каменном холле, и окон было много, только они были какие-то странные, будто все закрашены одинаковой краской цвета болотной тины.
– Вот, тут все собираются, и все лестницы приходят сюда, так что захочешь – не потеряешься, – радостно сообщила Диляре Зифа (Булат уже успел затеряться где-то в толпе).
– Самое нужное тебе сейчас – доска с расписанием, – и Зифа подтянула Дилю к абсолютно пустому белому стенду на резных деревянных ножках, – нужно сказать ему свое имя и фамилию, и он сообщит тебе, какой сейчас урок, и как до него добраться. Главное – лишнего ему не говори! Но вообще-то, в первое время лучше везде ходи со мной или с Булатом. Поняла?
Диляра утвердительно кивнула.
– Ладно, – сказала Зифа, бросив взгляд на маленькие часики на левом запястье, – я еще должна тебя отвести в кабинет директора, а потом до алгебры добежать, так что пошли скорей.
И потащила новенькую обратно наверх, в трехцветный холл с золотыми буквами. Надпись все еще приветствовала Диляру, так что она шепотом прошептала: «Рәхмәт9». И – вот чудо! – буквы мигом собрались в ответную фразу «Исән бул!10».
– Тебе сюда, – показала Зифа на портрет седого мужчины, – назовешь свое имя и пойдешь по лестнице. Все просто! Ну а потом приходи вниз, мы там тебя будем ждать, около расписания. А я пойду, а то точно опоздаю!
Диляра по привычке посмотрела на экран мобильного телефона, чтобы увидеть точное время. 8.30. И никаких признаков сотовой связи – в углу экрана не было ни одной «палочки», видимо, в волшебной школе мобильные телефоны перестают «ловить сеть».
– Ой, это тут вообще бесполезная штука, – от Зифы не укрылось, что Диляра смотрит на мобильный, – Не ловит нигде, так что можешь даже и не доставать! Ну все, пока!
И она убежала вниз по мраморной лестнице, только кончик рыжего хвостика мелькнул.
Диляра с тоской посмотрела на каменный портрет. Да уж, чего только она не перевидела за это утро, а ведь еще даже первый урок не начался! Зато теперь она совершенно точно знала, что это все никакой не розыгрыш и не гипноз! И все равно чувствовала себя ужасно нелепо посреди всех этих чудес. Но деваться было некуда, и она громко сказала седому каменному герою:
– Диляра Яналиева!
Тяжеленная мозаика беззвучно отъехала в сторону. За ней обнаружилась простенькая деревянная лесенка, ведущая куда-то наверх.
Диляра поднялась по ней и попала в небольшую с деревянными же стенами комнату. На окнах были те самые разноцветные стеклышки, которые она заприметила еще снаружи, а сами окна выходили на озеро Кабан и во двор. Убранство же комнаты было совсем не директорским – просто куча-мала какая-то.
Во-первых, книги. Их было невообразимое количество! И они словно бы не желали спокойно стоять на полках, а размещались где хотели, как живые люди. Одна «присела» у окна, будто загляделась на пейзаж, некоторые кучкой стояли на полу, как если бы обсуждали что-то, две «в обнимку» притаились в углу. Посреди этого книжного хаоса высился огромный лакированный стол, у которого вместо обычных ножек оказались искусно выточенные из дерева драконьи лапы.
На столе царил еще больший беспорядок – вперемешку валялись книги, тетради, блокноты, какие-то, похожие на папирус свитки, даже огрызки яблок! И над всем этим совершенно неожиданно возвышался супер современный компьютерный экран – огромный, тонюсенький и изогнутый, чтобы предоставлять пользователю полный обзор. Собственно, сам пользователь находился тут же – сидел в кресле с фантастическим количеством крохотных подушечек, вышитых прихотливыми узорами.
Ахметвали Бакиевич, а это был именно он – невозможно было не узнать его доброе лицо и ослепительно белый костюм – оторвался от экрана и посмотрел на вошедшую ученицу.
– А, Диляра-туташ! – обрадованно воскликнул он, и от глаз в стороны, как и вчера, побежали приветливые лучики-морщинки, – хорошо добралась? Проводили тебя? – он улыбнулся с хитринкой.
– Да, спасибо большое! – только и ответила Диля, не выдавать же с головой своих первых в новой школе знакомых!
– Хорошо, хорошо, – потер руки директор, – ты садись, первый урок у тебя будет со мной!
Диляра опустилась на стул рядом с директорским столом, правда, на нем сидела, то есть лежала какая-то книга, и девочке пришлось сперва аккуратно переложить ее на директорский стол.
– Ну что ж, – теперь Ахметвали Бакиевич смотрел ей прямо в глаза, – начнем! Я буду рассказывать, а ты, пожалуйста, задавай вопросы, не стесняйся! Только учти, что на разговор у нас с тобой всего только час, потом следующий урок начнется, и мне придется тебя отпустить!
Диляра кивнула.
– Отлично! Добро пожаловать в Нижний Кабан и в нашу школу «Сихерле»! Это замечательная школа со славными древними традициями, ну и все такое прочее, возвышенное и торжественное, – он рассмеялся, – ну, не могу я серьезно говорить! На меня даже на Совете кланов никакой надежды нет – вечно сбиваюсь. Ладно, держу пари, тебя впечатлил вход в школу. Давай вот про него и расскажу. Попасть к нам можно только так и никак иначе. Это очень удобно, потому что посторонним путь в «Сихерле» закрыт. Если обычный человек зачем-то вдруг зайдет в наш неказистый дворик, а потом еще и сунется в двери нашей скромной деревянной школы, то кроме заброшенного ветхого домишки ничего не найдет. Как это устроено сказать я тебе не могу – очень древняя работа, современным Одаренным не по зубам. Ну и место здесь волшебное. Обратила внимание, что ступени от входа сразу идут вниз? Это потому, что вся школа находится под озером Кабан. Мы так и говорим – Нижний Кабан. Меня лично это очень впечатляет! Я уж не говорю о том, как сюда попадают ребята из других городов – просто заходят каждый в свой вход, и все. Очень красивое волшебство!
«Так вот почему здесь мобильный телефон не работает!» – догадалась Диляра: «Еще бы он работал под водой!»
– Кстати, – продолжал тем временем директор, – здесь у нас учатся только старшие классы, как я тебе уже говорил – очень необычные ребята. Согласно способностям, мы разделяем их на пять факультетов, ты будешь учиться на моем. Да, я еще и декан факультета, так что про него подробнее расскажу. Видишь ли, все остальные проявляют свои возможности с детства. Часто это семейное, наследственное. Ты это еще сама увидишь, много у нас ребят из сильных и известных родов учится, – Диляра почему-то сразу вспомнила красивых и неприятных двойняшек Аждаховых, – но те, кто на моем факультете – особый случай. Наш Дар может проявиться далеко не сразу, твой вот, например, как будто и вовсе еще не проявился, да? Это не страшно, ведь ты, как и я – юха́, оборотень. Наша способность – оборачиваться лесным господином, то есть зверем. У каждого он свой. Я, как ты уже поняла, белый волк, а вот Зифа Курмакаева, которая должна была тебя встретить – белка.
– А я? – взволнованным полушепотом спросила Диляра.
– Пока не знаю, – развел руками директор, – но узнаю обязательно! – он улыбнулся, – видишь ли, чем позже проявляется наш Дар, тем мощнее его носитель. Так что от тебя мы ожидаем грандиозного успеха!
Он подмигнул Диляре, но той было как-то не очень весело. А что если этот Дар вообще не проявится? И как это на самом деле – превращаться в зверя? Вдруг больно или неприятно? Или, еще хуже, очень трудно?
– Ты всему научишься, – ответил на невысказанный вопрос директор, – Я буду заниматься с тобой лично один раз в неделю. Скажем… по утрам по пятницам? Понимаешь, когда человек обнаруживает у себя волшебную способность поздно, это здорово – он может быть необычайно силен и могуч, но в то же время и опасно – он может растеряться и запутаться. Представь, что семидесятилетняя бабушка превратится вдруг в огромную львицу и со страху съест пол деревни! Потому мы решили перевести тебя к нам в школу заранее, чтобы подготовить тебя к переходу. Но наблюдали за тобой мы очень давно, поверь! Некоторые даже удивились, как долго в тебе спит твой лесной хозяин. А я вот нисколько! Думаю, в тебе сокрыта великолепная сила!
Ага, вот, значит, почему ее понадобилось так быстро убирать из старой школы! Она могла в любой момент превратиться в какое-то животное и покусать драгоценную Марданшину! Понятно…
– Не торопись только с выводами! – Ахметвали Бакиевич поднял вверх узловатый указательный палец и нахмурил мохнатые седые брови.
– Ахметвали эфенди! Это невообразимо!.. – с этими возгласами в кабинет ворвалась женщина неопределенного возраста, больше всего похожая на какого-нибудь главного бухгалтера или юриста – огромные роговые очки, мышиного цвета брючный костюм. Увидев Диляру она несколько растерялась, и замолкла.
– А вот и наш заведующий учебной частью! – обрадовался Акбуров, – Зульхабира Зиятдиновна! А это наша новая ученица – Диляра Яналиева! Как раз хотел направить ее к Вам на консультацию!
«Бухгалтер» со сложным именем внимательно посмотрела на девочку сквозь толстые стекла очков. Затем удовлетворенно кивнула, и плюхнула на стол директору целую стопку папок и бумаг.
– Срочное! – предупредила она, строго глядя на вмиг погрустневшего Ахметвали Бакиевича, – А ученицу я заберу! Пойдем-ка!
Диляра поднялась со стула, и попрощавшись с опечаленным директором, стала выходить. Последнее, что она увидела в кабинете Акбурова, как он с совершенно стариковским вздохом водрузил на нос очки и взялся за гору бумаг.
Волшебная завуч же долго водила Диляру по каким-то коридорам и лестницам, пока они не оказались в небольшом закутке с уютным диванчиком, подоконником и пальмой в кадке.
– Поговорим тут, садись, – ласково сказала она Диляре, и та послушно опустилась на диванчик.
Завуч прислонилась к подоконнику и сняла свои гигантские очки. Оказалось, что у нее симпатичное, довольно молодое лицо и приветливые голубые глаза.
– Добро пожаловать! – сказала она, – мы тебя очень ждали. Меня зовут Зульхабира Зиятдиновна, придется запомнить, ничего не поделаешь. Не люблю, когда коверкают мое имя! Ладно, времени у нас не так много, расскажу самое важное, в остальном потихоньку разберешься.
Диле оставалось только кивнуть.
– Трудно, конечно, я понимаю, остальные ведь все азы знают с детства, но так может быть даже и интереснее! – и она внезапно хитро улыбнулась Диляре, – Так, самое главное! Мы не спроста учимся и живем отдельно от обычных людей, о наших Дарах им знать не нужно. Так что, не рассказывай, пожалуйста, никому обо всем, что касается этой стороны твоей жизни. Даже родителям.
Диляра задумалась. Честно говоря, ей и в голову бы не пришло рассказать маме о том, что ее дочь – оборотень. Тем более, что и рассказывать-то нечего, она ведь не умеет ничего такого. А если бы даже и умела, то вряд ли мама бы отнеслась к этому спокойно. Пожалуй, она бы решила, что дочка сошла с ума.
– Соответственно, основное наше правило такое, – продолжала завуч, – Наши Дары мы можем применять только здесь, на Нижнем Кабане. Использовать силы среди обычных людей ученикам строжайше запрещено! Ну да у тебя пока и не получится… Второе! Из-за первого правила наши ученики без конца применяют свои Дары тут, частенько друг на друге… Так что будь внимательна, над новичком могут еще и специально почаще подшучивать… Но в целом у нас прекрасные ребята! – спохватилась она, заметив обеспокоенное выражение лица Диляры, – Просто все время соревнуются, кто сильнее… А уж с тобой обязательно захотят посоревноваться…
– Они все превращаются в животных?
– Нет, не все. Только те, кто с твоего факультета. Про остальные Дары сейчас расскажу, – и внезапно невпопад спросила, – Любишь татарские сказки?
– Н-не очень… – растерялась Диляра. Опять эти сказки! Помешались они на них все, что ли?
– Придется подучить! В каком-то смысле мы все – нечисть, герои этих сказок… Итак, у нас пять факультетов, на каждом учатся дети с разными способностями. Юха́, такие как ты— у Акбурова. У меня – да, я тоже декан – учатся албасты́. Знаешь, кто это?
Диляра отрицательно покачала головой. Слово было знакомое, но что означает, она не помнила.
– Просто покажу, – и завуч-декан щелкнула пальцами. Как и утром, у школы, мир словно вздохнул и послушно сгустился вокруг лица женщины. Только сама она не стала от этого красивее, даже наоборот. Ее лицо приобрело землистый оттенок, под глазами залегли черные тени, а сами глаза ввалились и засияли каким-то странным блеском. Но оторвать взгляд от этого лица было невозможно, оно тянуло к себе, словно магнитом, манило, притягивало… и вдруг Диляра поняла, что не дышит уже пару минут. Будто из мира внезапно пропал весь воздух. Она не могла ни вздохнуть, ни даже втянуть ноздрями хоть немного кислорода. Рука сама взметнулась к горлу, девочку накрыло волной паники. Воздуха нет! Нет совсем! Только эти странные голубые глаза… Она чуть было не потеряла сознание, но в этот момент все закончилось. Диляра с шумом вздохнула, легкие наконец наполнились живительным кислородом, а Зульхабира Зиятдиновна, вернувшая себе нормальный вид, надела очки.
– Это и есть Дар албасты́, – спокойно сказала она, – отнимать воздух у других. Так умеют все ученики моего факультета. Согласись, отсутствие дыхания – мощный рычаг давления на людей. Чего только не сделаешь за маленький вдох…
Диляра поежилась. Да с таким даром эти албасты́ уже должны были весь мир завоевать! Завуч улыбнулась.
– Понимаю, о чем ты думаешь… Но помимо нас есть еще четыре факультета, например, пэ́ри. Некоторые думают, что их сила даже опаснее. Они – прирожденные соблазнители. Умеют покорить любого своей «красой неземной», и заставить сделать что угодно…
Диляра вспомнила утреннее происшествие. Так вот кто такой этот Хайдар! Похоже, он пытался ее «очаровать», только вот не очень-то у него получилось.
– Честно говоря, я думаю, что их дар больше похож на проклятие, – задумчиво продолжала женщина-албасты́, – про шурале́ знаешь что-нибудь?
– Из сказки Тукая11? – радостно встрепенулась Диляра – ну наконец-то хоть что-то знакомое! – Их дар.. щекотать?..
– Если бы! – вздохнула Зульхабира, – Шурале́ всегда недооценивают. И совершенно напрасно! Да, у них отличное чувство юмора и коммуникабельность, но вообще-то их Дар – потрясающий интеллект. А вообще они умелые манипуляторы, ты даже не почувствуешь в какой именно момент начнешь делать то, чего они от тебя добивались… Ну и конечно, ела́ны.
– Ела́ны?
– Да, пятый факультет. Их декан – Яман Зиля Валиевна. Они, кстати, чем-то похожи на вас, оборачивающихся. С ними такая штука – в чем состоит их Дар, досконально знают только они сами. У них точно есть какая-то гипнотическая сила, пусть и не такая, как у нас, албасты́, или у пэ́ри, и они умеют превращаться в разных… ну скажем, пресмыкающихся – змей, василисков, некоторые, по слухам, даже в драконов.
Диляра вспомнила сумрачную красоту госпожи Яман, ведь это она приходила вчера к ним домой вместе с директором Акбуровым. Бр-р-р! Мороз по коже.
– Факультеты традиционно соревнуются между собой, ну и в конце года.. Хотя, до этого еще далеко, давай-ка лучше поговорим про учебу… – Зульхабира Зиятдиновна выудила из папки лист с оценками Диляры по каждому предмету, и они принялись за обсуждение.
Когда они закончили, девочке показалось, что прошло минимум два дня – голова гудела, как чугунная кастрюля, по которой ударила черпаком неумелая хозяйка, она жутко устала. Никто еще так подробно не разбирал с ней школьную успеваемость. Казалось, Зульхабира Зиятдиновна знает про нее все: почему за тест по математике она получила четверку, почему за домашнее задание по физике – тройка, кто ее отвлекал от новой темы на биологии, и с кем она сидела на литературе. Диляра с тайным злорадством попыталась представить, что именно декан албасты́ сделала с Сиренью Фиргатовной, чтобы получить всю эту информацию.
Иногда Зульхабира Зиятдиновна вцеплялась в какую-то оценку, и просила досконально вспомнить, почему была получена именно она – не болела ли в этот день голова, не был ли раздражен чем-нибудь учитель, не была ли Диляра недостаточно внимательна, и потому тема осталась не усвоенной? Диляра искренне не понимала, зачем это все нужно, и когда голова у нее окончательно пошла кругом, албасты́, наконец, удовлетворенно хлопнула ладонью по злополучному листу с оценками.
– Кажется, мне все ясно, – резюмировала она, – посмотрим-ка!
Она щелкнула пальцами, и лист бумаги мелко-мелко задрожал, а оценки на нем стремительно начали меняться. Например, сплошные четверки по математике, которую преподавала сама Сирень Фиргатовна, потеснились стройными рядами пятерок, в колонках с физикой и русским языком, наоборот, появились четверки, окрашенные тревожным зеленым цветом, и даже парочка алых троек. Зато история и обществознание, которые вела закадычная подружка Сирень Фиргатовны, ставившая оценки по собственному усмотрению, не опираясь на знания учеников, радостно засинели идеальными рядами пятерок.
– Это твои настоящие оценки, – объяснила довольная Зульхабира Зиятдиновна, – честные. В целом, очень и очень неплохо. Конечно, русский язык и физику подтянешь, без этого никуда, и на это уйдет… – она прикрыла глаза, высчитывая что-то в уме, – пять с половиной недель при сохранении прежней старательности. Но если постараешься как следует, думаю, четыре с половиной. Прекрасно! Значит, через месяц мы с тобой встретимся и обсудим текущую успеваемость. Ну а теперь, тебе пора на уроки! Для того, чтобы попасть в общий коридор, просто спустись по этой лестнице, потом поверни направо дважды и снова спустись по лестнице! И на всякий случай, будь, пожалуйста, повнимательнее!
Диляра повернулась было, чтобы пойти на уроки, но завуч спохватилась:
– Подожди-ка! Вот ведь! Чуть не забыла! – и она протянула Диляре белую небольшую книжку. На обложке золотыми буквами было написано: «Сихерле көндәлек12».
– Не забывай туда почаще заглядывать! – напутствовала Зульхабира Зиятдиновна.
На этом и расстались.
Маршрут был нетрудный, так что Диляра благополучно добралась до общего коридора. Но в толпе других школьников не было видно ни Зифы, ни Булата.
Девочка взглянула на экран мобильника, еще немного, и она опоздает на урок. И ведь даже непонятно, куда идти! Хоть бы кто про расписание сказал! Ну ничего, наверное, ее новые знакомые скоро подойдут. А спрашивать у кого-то еще Диляра, откровенно говоря, стеснялась. Еще бы, ведь она только что узнала, что все эти старшеклассники – не обычные люди. Каждый из них обладает волшебным Даром, которым запросто воспользуется в стенах школы, тем более на новичке. Хорошо, если это будет супер умный шурале́ или соблазнительный пэ́ри. А если албасты́ решит над ней подшутить и лишит кислорода? Диля поежилась, и пригляделась к окружающим.
Стайка девчонок сидит прямо на подоконнике, весело болтая ногами. Несколько серьезных парней разглядывают что-то, сидя на диванчике. Разномастная шумная компания, кое-как разместившаяся на нескольких креслах-мешках, что-то бурно обсуждает, и периодически взрывается хохотом. На вид обычные ребята Может быть, держатся чуть раскованнее, чем ровесники из прежней диляриной школы. Хотя, возможно, так ей просто показалось из-за отсутствия школьной формы. Да, хорошо, когда все школьники выглядят одинаково, и тогда нет разделения на «крутых» и «не очень», но, разглядывая пеструю толпу Диляра поняла, что в свободной форме тоже есть плюсы. Девочки выглядели очень по-разному: кто в брюках, кто в джинсах, кто в красивом платье. Но все были одеты так, как им к лицу, и оттого все казались очень симпатичными. И хотя по логике должно было быть наоборот, Диля как раз и не видела никакого разделения между ребятами. Просто все очень интересные.
Она снова посмотрела на экран телефона. Если никто не появится прямо сейчас, она точно опоздает. Или же нужно решиться и попросить у кого-нибудь помощи.
Вот глупая! Диляра чуть не хлопнула себя по лбу. Она же стоит у стенда с расписанием! Он, конечно, абсолютно пустой, но вроде Зифа говорила, что надо назвать свое имя, и он поможет. Как же она раньше-то не сообразила?
Уверенно повернувшись к стенду, она как можно более четко произнесла:
– Диляра Яналиева!
– 9 класс, алгебра, кабинет 302, – равнодушно отозвался стенд. Никаких надписей или хотя бы чего-то похожего на нем так и не появилось.
– Спасибо, – сказала пораженная Диля, – А где находится этот кабинет?
По стенду поползли какие-то полоски, как бывало на старых телевизорах, когда антенна плохо принимала сигнал. Затем картинка прояснилась. Стенд четко показывал коридор, неотличимый от тысячи одинаковых школьных коридоров, и посередине – деревянную лакированную дверь с табличкой «кабинет 302».
– Спасибо, – зачем-то снова поблагодарила Диляра, – А как туда добраться?
– Как обычно, – отрезал стенд.
– Что значит, «как обычно»? – опешила девочка.
– «Как обычно», – мгновенно отозвался невидимый собеседник, – наречие, означает «чаще всего, всегда, по установленному обычаю».
– Да вы издеваетесь… – выдохнула Диля, и совершенно зря, потому что в следующую секунду картинка на стенде резко изменилась. Вместо безобидного школьного коридора возникла разгневанная донельзя бабулька. Если бы не свирепое выражение лица, она выглядела бы как эталонная татарская әби13: на голове белоснежный кружевной платок, на шее граненые бусы в три ряда, даже бархатная жилетка с вышитыми тюльпанами. Но божьим одуванчиком эта бабушка точно не была. Она уперла руки в бока и начала костерить несчастную Диляру на чем свет стоит.
– Издеваюсь?! – возопила она во весь голос, – Это ты издеваешься над бедной женщиной! Ходит! Спрашивает! Прямо-таки вот не знаешь, как до кабинета добраться! Еще и брюки нацепила, ровно джигит какой! Эй, джигит, где же твой добрый конь? Не поможет ли до алгебры доехать?
Этот поток негодования совершенно оглушил Диляру, она втянула голову в плечи, и даже не заметила, как подошел Булат.
– Исәнмесез, Тәртип-әби!14 – вежливо поздоровался он с бабулькой, и даже отвесил небольшой поклон, – а это наша новенькая юха́, Диляра!
– Вай! Новенькая! – зловредная бабка фыркнула, – Без году неделя тут, а уже издевается над бедной старой женщиной!
– Ну что Вы, – увещевал ее Булат, – Правда, она не знает тут еще ничего, первый день в школе.
– Как же, первый! – снова фыркнула та, – Это в октябре-то!
– Это же юха́, – развел руками парень, – Так уж Дар проявляется.
Бабулька насупилась и обхватила себя руками, от чего стала похожа на надутую обиженную двухлетнюю девочку.
– Мы пойдем, зур рәхмәт!15– он снова чуть поклонился и скорчил Диляре подмигивающую рожицу, давай, мол, помоги.
– Бик зур рәхмәт!16 – горячо сказала Диля, и стенд, наконец, побледнел.
– Это что такое было? – мигом набросилась на парня Диляра, как только убедилась, что вредная бабка не появится снова.
– Не волнуйся, – улыбнулся Булат, – Она довольно безобидная вообще-то… Это наш.. ну вроде как голосовой помощник, что ли… Живое справочное бюро, вот!
– Ничего себе, помощница! – обиженно буркнула Диляра, и тут же поняла, что в эту самую минуту сама очень похожа на взрывную старушенцию. Она не удержалась и улыбнулась. Но Булат остался серьезен.
– Ты извини, пожалуйста, – сказал он, – меня наш декан задержала. А вот где Зифу носит, интересно? Вы же с ней одноклассницы, могла бы вовремя подойти и проводить тебя!
Он явно был сердит, так что Диляра не стала его больше ни о чем спрашивать. Так, молча они и дошли до того самого коридора, который показала девочке Тәртип-әби, и дверь в кабинет 302 оказалась точь-в-точь как на картинке – деревянной и густо лакированной.
***
После урока, который оказался вполне обычной алгеброй, Зифа повела Диляру на небольшую экскурсию. Оказалось, что всю первую половину дня Одаренные занимаются обычными школьными предметами: алгеброй и геометрией, физикой, химией, языками. Для этого в школе «Сихерле» было отведено целое отдельное крыло, куда приходили преподавать обычные учителя. Как пояснила Зифа, учителя думали, что преподают в закрытой частной школе, не более того. Поэтому это здание была похоже на любую другую школу, разве что очень хорошую: все кабинеты отремонтированы и оснащены по последнему слову техники, коридоры чистые, уборные и те в идеальном состоянии. Как и по всей школе, в этом крыле было много зелени. Кадки и горшки с растениями встречались на каждом шагу, но это были не обычные фикусы и драцены! Диляра с удивлением опознала мяту и мелиссу, шалфей, зверобой, несколько вишневых кустов и даже апельсиновое дерево с одиноким пузатым апельсинчиком на ветке. А Зифа и вовсе заявила, что видела в одном из закоулков кустики земляники.
Еще одной необычной чертой новой школы можно было считать обилие уютных местечек. На многих подоконниках лежали аккуратные матрасики или коврики, так что на них можно было с комфортом устроиться, чтобы поболтать с друзьями или что-то почитать. В каждом коридоре, обязательно была хотя бы пара закутков с креслами или пуфами, иногда даже со столиками или тумбочками рядом.
В одном из таких закутков девочки и устроились.
– Слушай, – сказала Зифа, доставая из сумки учебник, – я тебе все-все расскажу, ну, что захочешь, только чуть-чуть попозже, ладно? Я не успела толком к истории подготовиться, а у меня там уже одна тройка есть, не хочу вторую схлопотать!
И с этими словами она уткнулась в толстенный том «Истории Татарстана». Диляре ничего другого не оставалось, как разглядывать все и всех вокруг. Мимо как раз прошла кудрявая девочка по имени Бикэ, которую она уже видела у крыльца школы. Оказалось, что она учится в том же классе, что и Диляра с Зифой, поэтому Диля приветливо улыбнулась ей, но та почему-то поджала губы и отвернулась.
Зато в коридоре появился Булат. Он подошел к девочкам и уселся в свободное кресло.
– Ты почему Диляру не проводила? – строго спросил он у Зифы.
– Что? – она оторвалась от учебника, и подняла на него непонимающие глаза, – А… ну не успела! Вообще, думала, что ты проводишь.
И она снова обратилась к книге. Булат нахмурился, поэтому Диляра поспешила занять его разговором.
– А ты в каком классе учишься?
– В десятом, – ответил он.
– «А»? «Б»?
– У нас такого нет. В параллели всего два класса, у вас, кстати, тоже.
– И как их различить? – удивилась Диляра.
– Никак, – пожал плечами парень, – вообще-то это даже один класс, просто поделен на группы для удобства. Учителя у каждой группы свои, так что не путают никого.
– Получается, ты учишься с этими двойняшками?
– С Аждаховыми? Нет, они в девятом классе. А вот Хайдар, с которым ты с утра разговаривала, мой одноклассник.
Услышав последнюю фразу, Зифа подняла голову.
– А о чем вы говорили, кстати? Ты его знаешь, что ли? – спросила она.
– Да ни о чем… Не знаю, конечно, я вообще тут кроме вас никого не знаю, – ответила Диляра.
– Ну, это ненадолго, – улыбнулся Булат, – Школа небольшая, быстро со всеми познакомишься.
Повисла пауза.
– А почему в коридорах везде столько растений? – спросила Диляра.
– Наверное, чтобы атмосферу разрядить – ответил Булат, – Мы же под землей, точнее, под водой. Если бы этих цветов не было, тоскливо было бы в коридорах, как в подземелье.
Диляра хотела было возразить, что во всех городских школах в коридорах так «тоскливо», но вроде на подземелье не похоже, но не стала. Потому что мимо них прошли две девушки в одинаковых бархатных жилетах с затейливой вышивкой, и Диляра вспомнила, что уже видела в общем холле несколько человек, одетых подобным образом.
– Ух ты! – сказала она, – Это какой-то местный ансамбль?
– Почему? – удивленно поднял брови Булат.
– Так они же в национальных костюмах почти!
– А, – он снова улыбнулся, – это просто в нашей школе такая форма – жилетки. Обычно ее никто не носит, но выпускникам и первоклашкам – обязательно. А это одиннадцатиклассницы прошли как раз.
– Прикольно… – и Диляра подумала о том, что у нее никакой формы нет, и где-то нужно будет ее раздобыть. Но не спрашивать же у парня о такой ерунде!
– Ладно, я пойду, – Булат поднялся, – у меня физика сейчас, не хочу опаздывать! На обеде увидимся!
Диляра попрощалась с ним, а Зифа только кивнула, погруженная в «Историю Татарстана».
После обычных уроков начиналась самая большая перемена – почти на целый час, и все ученики поспешили на обед. Столовая выглядела в общем-то как привычная школьная, только очень живописная – все стены в мозаиках, изображавших сюжеты из веселых татарских сказок, удобные стулья вместо дурацких длинных скамеек, уютные круглые столики и опять-таки огромное количество разных растений. Их было столько, что начинало казаться, будто сидишь в саду.
Но самым необычным оказалось наличие настоящей печки! Она была огромной, начисто выбеленной и с красиво уложенными в поленницу дровами рядом. Около теплого печного бока стояла пара диванов с пледами, наверное, любимое место у тех, кому вечно не хватает тепла. Сбоку приосанился огромный пузатый самовар с настоящим сапогом на верхушке. А у самой заслонки суетилась буфетчица, кругленькая и румяная, как свежеиспеченная пышка. Она, ловко орудуя ухватом, доставала из печи глиняные горшки, от которых расплывался в разные стороны невероятно аппетитный аромат.
Еда тоже была не совсем обычной. По большей части школьникам предлагались традиционные татарские блюда – куриная лапша, куллама, жаркое по-татарски, крохотные пельмени ручной лепки. Но и те блюда, что не были национальными, удивляли. Диляра обнаружила, что к вполне обычным котлетам, например, полагается соус из ягод можжевельника, к блинчикам – варенье из одуванчиков, а вместо знакомой всем выпечки – пиццы или сосисок в тесте – треугольники, беккены и шаньги прямиком из печки.
Буфетчица дружелюбно улыбнулась новой ученице, от чего на ее щечках появились симпатичные ямочки.
– Исәнме, бәбкәм17! – радостно поздоровалась она, – Я тут главная по питанию, тетя Роза меня зовут!
Она налила в тарелку лапшу так щедро, что Диляра охнула, но буфетчица наставительно произнесла:
– Кушать всем надо хорошо, чтобы были силы на учебу! А ты такая худенькая, тебе – еще больше! – и она сунула девочке еще горячую румяную булочку.
Диляра с сомнением осмотрела щедрую порцию, но все оказалось настолько вкусным, что она и не заметила, как съела все до последней крошки. Как раз подоспел Булат с подносом, на котором дымились три чашки чая.
– Сегодня, похоже, с мятой, – сказала Зифа, понюхав чашку.
– И с черносмородиновым листом, – кивнул Булат, – Кажется, это для хорошего настроения.
И заметив вопросительный взгляд Диляры, пояснил:
– Тетя Роза у нас что-то вроде гороскопа: каждый день заваривает какой-нибудь особый чай. По тому, какие там травки, можно попытаться угадать, каким будет этот день. Глупость, конечно…
– И ничего не глупость! – возразила Зифа, – она прямо точно угадывает! Это мы не всякий ингредиент можем учуять. Варенье, кстати, тоже всякий раз новое. К каждому виду чая – свое.
– Сегодня земляничное, – Булат пододвинул поближе к Диляре аккуратную розетку, наполненную вареньем, – мое любимое.
Несколько минут ребята угощались ароматными сладкими ягодами. Правда, Диляра не могла насладиться десертом в полной мере – она начала немного нервничать. Зифа успела объяснить ей, что вторая половина учебного дня полностью посвящается волшебным дисциплинам.
Если на общешкольные уроки ребята ходят обычным «классом», где все одинакового возраста, и Диляра учится вместе с Зифой и Бикэ, то на магических уроках все не так. На каждый предмет ученик попадает индивидуально, почему, и кто это выбирает – неизвестно. Куда-то идут группой своего возраста и факультета, куда-то – с двух разных факультетов, куда-то – вообще очень маленькой группой, но вперемешку. Особняком стоят индивидуальные консультации. Расписание на день волшебным образом появляется у каждого ученика в дневнике, нужно только не забывать его проверять. Ну а если дневник куда-то затерялся, всегда можно свериться у грозной Тәртип-әби. Диляра сразу решила, что этого постарается избегать. Она достала свой новый дневник, чтобы посмотреть, какой урок ее ждет, ведь так интересно!
На нужной странице уже поблескивала золотом надпись «История кланов. Лекция. Аудитория А»
– Скукота! – сообщила Зифа, заглянувшая Диле через плечо, – но идти надо обязательно, «зачет» Язиля Ирековна ставит только тем, кто все лекции посещал.
Вообще-то Диляре было очень интересно, все-таки первый волшебный урок в жизни, так что она не разделяла уныния одноклассницы.
– Да нормальный предмет! – вступился за историю кланов Булат, – только тебе, наверное, трудновато будет, ведь ты нашу историю не изучала никогда. Но там ничего сложного и нет, быстро наверстаешь!
