Читать книгу Князь Владимир. Феникс. И тени Руси - - Страница 10

Владимир обдумывал слова Добрыни о проникающем на его землю зле. Он и сам это чувствовал. Особенно в те ночи, когда луна была полная. Охватывало его тогда волнение и тревога. Будто просыпалось в нем что-то рвущееся наружу. Думал он и о княгине Ольге, отдалившейся от него. Последнее время не покидала она светлицы своей, не радовала  улыбкой и нежным взором. Тут же вспомнились ему матушка и мачеха, которые перешли в мир иной к праотцам так скоро и стало ему не по себе. Вышел он из комнат и, пройдя по длинному коридору, остановился у двери, за которой находилась Ольга. Помедлив немного, толкнул дверь и вошел в светлицу.

Княгиня лежала в постели укрытая одеялом несмотря на духоту и зной, которые не стали меньше даже с наступлением вечера. Белое лицо ее было бездвижным и казалось мертвым. Владимир подошел и присел на край кровати. Прислушался. Казалось, Ольга не дышала. Прикоснулся князь рукой к ее руке, покоившейся поверх одела, и тутже отдернул, ощутив ледяную холодность. Склонился над женой, проверяя, дышит ли. Но не услышал. Дотронулся до плеча и позвал по имени. Вздрогнула Ольга  и приоткрыла глаза. Посмотрела на него удивленно и безрадостно.

– Свет очей моих, князь Владимир, – произнесла она,  слабо улыбаясь.

Владимир поправил одеяло, плотнее укутывая ее. Провел рукой по щеке и справился о здоровье.

– Не терзай себя волнениями. Со мной все хорошо.

Владимир крикнул девку-горничную, вышедшую из светлицы, когда он пришел и попросил принести горячего кипрея с медом.

– Отдыхай, душа моя. Я еще зайду к тебе.

В полночь князь проснулся  в своих комнатах от того, что замерз. А еще ему почудилось, будто услышал он звук хлопающих ставен. Поднялся с постели Владимир, взял меч и направился в комнату жены. Сразу вошел он внутрь, заметив легкое свечение, пробивающееся из под двери. И как зашел, так и замер на месте в ужасе.

Ставни распахнуты настежь. Луна освещает комнату. Княгиня Ольга в белой срачице висит в воздухе подле кровати. Из небольшой ранки на шее капает кровь, стекая на грудь. Глаза ее закрыты. Алый рот оскалился. Позади княгини Владимир разглядел существо, чье лицо осталось сокрытым в тени. Одной рукой оно держало княгиню за шею, обхватив длинными тонкими пальцами. А вторая рука обвилась вокруг ее талии. Существо сверкнуло глазами на князя и отбросило Ольгу на кровать. Белые клыки, испачканные кровью, блеснули в свете луны.

– Упырь, – выдохнул князь, крепче сжимая рукоять меча и бросаясь на кровососа. Но не успел даже коснуться твари. Исчезла она, словно ее тут и не было. Подул ветер сквозь открытые ставни, задул свечу и летучая мышь вылетела в окно из светлицы. Опустился Владимир рядом с Ольгой на кровать, обнял ее, крепко прижав к сердцу.

– Слово даю, не дам тебе умереть.

– Владимир, свет очей моих, – услышал он ее слабый голос и почувствовал прикосновение острых клыков к могучей шее своей. Оттолкнул князь жену, смотрит на нее, а у той глаза горят огнем недобрым и ухмыляется она, точно как та тварь.

Не мешкая, связал ее Владимир, позвал дружинников и приказал, чтобы глаз не смыкали, сторожили комнаты княгини и терем княжеский.

– Если же хоть одна тварь внутрь проникнет, жизнями своими ответите.

– Не бойся, князь, комар не пролетит мимо нас, – ответили они.

Выбежал Владимир во двор, чтобы отдать приказ Твердомира седлать и налетел на Добрыню.

– А ты чего здесь? – Удивился он, глядя на старого друга, возникшего перед ним в одной рубахе с мечом в руке.

– Что случилось? – Только и спросил Добрыня.

– Беда.

– Княгиня?

Не говоря ни слова, вернулись оба в терем и поднялись в светлицу Ольги. Увидев ее, лежащую на кровати со связанными руками и ногами, белую, словно жизнь оставила, Добрыня все понял.

– Чеснок пусть несут и полынь. А вокруг терема солью круги насыплют.

Когда кровать Ольги обложили чесноком и полынью, начала она задыхаться.

– Уберите это, – взмолилась она и заплакала.

Дрогнуло сердце у Владимира. Велел убрать чеснок.

– Езжай к Бабе-Яге, князь. Может она снадобье для княгини приготовит. И меч пора доставать из ножен.

На том и простились.

– Пусть твой путь предки славные охраняют, – произнес Добрыня на прощание и вернулся в дом сторожить Ольгу.