Читать книгу У сердца есть причины - - Страница 4

– Итак, какие дальше действия? – спрашивает Гаврилин, продолжая что-то внимательно разглядывать на экране монитора.

– Я уже набросала план.

– Отлично, рассказывай, – одобрительно закивал Леня.

– Отправила тебе на почту, – захлопнув крышку ноутбука, отзываюсь. Встаю, намереваясь подойти к Лене, чтобы вместе с ним смотреть в монитор, и сразу пояснять все моменты. – Сначала мы дадим погулять слухам, даже их немного разогреем, после этого выпустим рекламную кампанию с его лицом, а потом только он даст интервью.

Леня задумчиво следит за моим пальцем, которые, не касаясь, водят по экрану. Мы с ним разглядываем нарисованную мной диаграмму Ганта.

– Нам надо разогнать шум. Я хочу поднять цены на ближайший матч на двадцать процентов.

Я удивленно вскидываю бровь.

– Отбиваем стоимость Золотого мальчика? – ехидничаю в ответ.

– Юмористка, – недовольно цыкает Леня. – Но ты ведь и так понимаешь, что эта сделка вышла нам в огромную сумму. И нет, – он бросает на меня строгий взгляд, ожидая, что я его перебью с уточнениями, – я не скажу тебе, что это за сумма, как бы ты не просила.

– Но почему? – надуваю губы.

– Тебе лучше не знать, – вздохнув говорит Леня. – Никому лучше не знать, – добавляет тихо.

После этой фразы понимаю, что сумма действительно астрономическая, и, видимо, не только для нас, а вообще в целом.

– Он запросил еще больше, чем это можно представить? Но почему? – не могу удержать любопытство.

– Потому что мы «Ястребы», Карин. Потому что проиграли последние пятнадцать матчей и за нас «тупо стыдно играть». Это дословно его слова. Потому что ему пришлось переезжать из-за нас из Москвы в «задрипанную Рязань». И это тоже цитата. Потому что он молодой и наглый.

– Как будто к нему с предложениями стояла очередь.

– А это еще одно потому что. Очередь действительно была, не такая огромная, но все же. Пришлось его перекупать.

– Ужас, – шокировано откликаюсь. Я даже не могла представить, что Леня так сильно хотел Золотого мальчика и так много приложил усилий. – Настоящий кошмар.

– Кошмар будет, если это все будет зря, – со вздохом отвечает Леня.

Кажется, он был в намного большем отчаяние, чем хотел показать. Я положила руки на его плечи и мягко начала разминать, стараясь успокоить.

Мы были друзьями, хоть и не близкими. Леня общался с моим мужем, мы вместе работали уже пять лет. Сроднились. В работе у нас хорошо получалось находить точки пересечения и договариваться, чему я несказанно радовалась.

– Пойдем на поле, надо представить нашего Золотого мальчика.

Я киваю и иду за ним следом. Как всегда, себе не изменяю – на мне красная, обтягивающая юбка карандаш с вырезом сбоку, белая шелковая блузка, алая помада и в тон губам шпильки.

Гаврилин по дороге звонит Дорохову по телефону и когда мы подходим к мужской раздевалке, Золотой мальчик выходит в это же время в коридор.

Приветственно кивает, пожимает Гаврилину руку, на меня бросает мимолетный взгляд и больше ничего. Тренировка идет уже не меньше часа, и все игроки на поле, поэтому мы направляемся в ту сторону. В итоге мужчины идут чуть впереди, что-то попутно обсуждая, я за ними.

Я волей-неволей разглядываю Дорохова со спины. Он уже в спортивной форме, состоящей из футболки и шорт. Удивительно, что в первый же день у Дорохова уже индивидуально пошитый костюм Ястребов с семеркой на спине и его фамилией, написанной чуть ниже.

Его ноги – сплошные мышцы и сухожилия. Сразу понятно, что он много бегает и занимается спортом. Походка ровная, твердая. Я невольно заглядываюсь на эти ноги, на то, как перекатываются мышцы при каждом шаге. Встряхиваю голову, удивленная собственными мыслями и поднимаю взгляд выше.

Плечи натягивают ткань спортивной футболки, а я тем временем мысленно пытаюсь дать какую-то характеристику внешнему виду Дорохова. Подобрать слов не могу, но точно понимаю – что-то в нем есть. Такое сложно выразить словами – это не про красоту, брутальность, а про что-то совершенно другое. Все ребята в «Ястребах» спортивные и симпатичные, но Дорохов… его что-то отличает от всех. Это меня тревожит, навязчиво крутится в голове, но я так и не могу сформулировать, что же именно меня так напрягает и смущает.

Когда Дорохов резко оборачивается, и мы с ним встречаемся взглядами, я упрямо смотрю в глаза, не пытаясь сделать вид, что его сейчас не разглядывала. Во-первых, слишком глупо, он явно все понял. Во-вторых, мне все равно. Какая разница, что там думает какой-то Дорохов?

В целом, учитывая его скандальную натуру, я уверена, что он надолго здесь не задержится. Леня только выглядит спокойным, но любой скандал вокруг клуба – и он сразу же переходит в режим «терминатора».

Дорохов усмехается и отворачивается. Наши переглядки длились какие-то доли секунд, но я невольно чувствую, как сердце ускорило стук.

Когда мы выходим к полю, я привычным движением стряхиваю с ног шпильки и иду босяком следом за Леней. Трава мокрая, но я уже привыкла к этому ощущению, поэтому не обращаю никакого внимания. Даже получаю удовольствие.

У Ястребов свой собственный стадион, хоть и небольшой, но все же. Поле под открытым небом, вокруг трибуны. Здесь мы проводим и тренировки, и домашние матчи.

Чем ближе мы приближаемся к команде, тем тише становится на поле, а все внимание игроков приковывается к нам, а точнее – к Золотому мальчику. Его не нужно представлять, конечно же, все и так знают, кто он такой.

Когда мы, наконец, подходим, кажется, даже воздух потрескивает от напряжения. Ребята явно не рады Дорохову.

Я смотрю на виновника происходящего. Он стоит расслабленно, с усмешкой оглядываю толпу вокруг. А толпа выглядит внушительно – двадцать один игрок, из которых одиннадцать – основной состав и еще десять – запасные. К такому количеству тестостерона я уже привыкла, но под их напряженными, недовольными взглядами даже я чувствую себя некомфортно, хотя их внимание направлено отнюдь не на меня. А Дорохов явно толстокожий – там, где любой другой почувствовал бы неудобство, он ощущает себя максимально комфортно. Или по крайне мере, так показывает.

– Итааак, – нарушает, наконец, молчание Гаврилин. – Прошу любить и жаловать нового игрока нашей команды – Ярослава Дорохова.

Тишина в ответ такая плотная, что ее можно резать ножом.

– Еще разочек. Для особо глухих и не сразу соображающих, – голос Лени меняется, становится жестким и стальным. – Прошу любить и жаловать.

Вперед выступает капитан команды Ястребов – Сергей Ступин.

– Не очень радостная новость для нас, босс, – чеканя каждое слово и зло смотря на Дорохова, резко говорит он.

Я встревоженно наблюдаю за Леней. Больше всего он ненавидит, когда кто-то ему противоречит или не соглашается с его решениями.

– Ступин, если тебе надоело быть капитаном, так и скажи. Пятнадцать проигрышей подряд, – резко гаркает Гаврилин, – скажите спасибо, что я еще никого не выкинул из команды. Повторю еще раз и в последний, – жестко продолжает он, – любить и жаловать, и так по кругу. Без вопросов, сомнений и обсуждений. Иначе можете прощаться со своим местом в команде.

На этой ноте Гаврилин разворачивается и идет к выходу. Я, нахмурившись, оглядываю ошарашенные лица игроков. Не то, чтобы они удивлены вспыльчивостью Лени, это ни для кого не в новинку, но обычно он все же более тактичный. Я решаю, что тоже пора ретироваться и, развернувшись, иду следом.

Не знаю даже, что теперь ждет Дорохова, но точно могу сказать, что Гаврилин своим выпадом очень подставил парня. Теперь команда его не примет никогда и ни за что. Просто вопреки. Просто потому, что навязали.

Догнать Леню с его широким, размашистым шагом не представляется возможным, и я даже не пытаюсь. Поэтому когда я наконец схожу с поля, обуваю туфли, Гаврилин уже скрылся в здании.

Наверное, стоило бы его найти и поговорить. Он явно последние дни сам не свой – более резкий, быстрее раздражается и закипает. Интуиция подсказывает, что это не просто перепады настроения, а есть реальные причины, влияющие на его поведения. Но вспоминая жесткий и резкий голос Гаврилина, понимаю, что стоит дать ему время остыть и только потом пытаться завести разговор. Иначе, чего доброго, попаду под горячую руку.

Через пару часов я все-таки решаюсь зайти к Лене. Удивленно застываю на входе, замечая, как он залпом выпивает бокал с янтарной жидкостью. А рядом на столе стоит изрядно опустошенная бутылки виски.

– Два часа дня, – замечаю, проходя в кабинет.

Наверное, умничать сейчас не стоит, но я настолько удивлена, что сдержаться не получается.

– Ну и что? – ехидно отвечает Гаврилин.

Вздыхаю. Сажусь напротив. Смотрю на недовольное лицо Лени. Он сейчас похож на ежа – колется при любом удобном случае.

– Что случилось? – мягко, но настойчиво спрашиваю.

Он отмахивается и наливает очередной бокал виски.

– Лееень… – протяжно зову, показывая всем видом, что никуда не тороплюсь и буду допытываться до победного.

Он выпивает очередной бокал залпом и, наконец, смотрит на меня в упор.

– Я потратил на него все деньги, – убито заявляет он.

– На кого?

– На кого, на кого… на Золотого мальчика, – прозвище Дорохова выплевывает с недовольством. – На последнем матче было сто человек вместо тысячи, Карин. Сто человек! Пятнадцать проигрышей подряд! Мы на грани банкротства. Билеты на следующей матч продаются просто ужасно.

– Но почему именно Дорохов? – все-таки задаю вопрос, который не дает мне покоя.

– А кто ещё, Карин? Жилин? Общался, он не хочет. Скоморов? Тот только рассмеялся мне в лицо. Нет безумцев среди топовых игроков, которые бы пошли к нам.

Вздыхаю. Что ж, это похоже на правду.

– Ну может это и неплохо… зато никто так не поднимет наши упоминания, как скандальный Дорохов, – стараясь подбодрить, замечаю я.

Повисает напряженное молчание.

– Карин, мне нужна твоя помощь, – неожиданно тихо говорит Гаврилин.

– Какая?

– Помоги мне сделать так, чтобы Дорохов прижился в команде. Если он уйдет в ближайшее время, мы – банкроты.

Я судорожно вздыхаю. Больше всего мне не хочется потерять свою любимую работу.

Все-таки Леня переживает, что команда приняла Дорохова крайне негативно. Видимо, все еще лелея глупую надежду, Леня считал, что все будет гладко, а оно вон как. И несмотря на то, что сама я к Дорохову отношусь ничуть не лучше, чем остальные, не могу не поддержать Леню. А поэтому клятвенно обещаю ему, что сделаю все возможное, чтобы наш Золотой мальчик не убежал из Ястребов в ближайшее время.