Читать книгу Приглашение - - Страница 4

Настоящее – месяц до свадьбы

Как прекрасна эта жизнь, – думаю я, оглядывая восхищенным взглядом свой собственный кабинет в редакции журнала, в котором мечтала работать, как определилась с выбором профессии.

Я проходила множество стажировок здесь в течение учебы и работала на добровольных началах в летний период, поэтому была уверена, что по окончании Беркли мне обязательно дадут здесь место, но я все равно пищала от восторга, как капибара, когда должность штатного журналиста досталась мне.

Журнал «Eminence» занимается выпуском новостей из жизни знаменитостей и множества других влиятельных людей с громкими именами. Прожив большую часть жизни в Лос-Анджелесе, что является обителью различных селебрити и столицей киноиндустрии и телевидения, я всегда интересовалась этой сферой. Моя мама, звездный фотограф, также немало подогревала этот интерес, рассказывая об известных людях, с которыми работала на съемках. Поэтому издательство этого журнала я приметила еще в школе, даже несмотря на то, что оно находилось в Сан-Франциско. И моя мечта сбылась.

Да, я уже десять лет как живу в туманном Сан-Франциско, и это мне безумно нравится. Еще в школе я обожала бегать, и эта привычка до сих пор осталась со мной, поэтому каждое утро я выбегаю в туман и настраиваю себя на продуктивный творческий день.

Рядом с многоквартирным блоком, где находится и мое жилище, располагается очень атмосферный и живописный парк Салесфорс на крыше с видом на горизонт, где я и провожу каждое свое утро.

Конечно, будет не совсем правильно называть свою квартиру скромным словом «жилище», ведь в ней триста квадратных метров и завораживающий вид на залив, мост между Сан-Франциско и Оклендом, а также на высотки полюбившегося мною города. Но я никогда не хвастаюсь этим перед другими. Квартира – это не моя заслуга. Это подарок родителей на окончание университета. Я тогда только получила официальную работу в редакции, и папа решил дать мне не хилый такой старт для новой жизни. А мама его поддержала, как всегда.

Эта квартира – место моей силы, я, правда, черпаю энергию здесь и всей душой отдыхаю. А еще, совсем рядом, в пяти минутах ходьбы, находится и моя любимая работа.

Редакция журнала «Eminence» расположилась в здании Salesforce Tower, самом высоком небоскребе Сан-Франциско, и занимает офис на восемнадцатом этаже.

И сейчас, сидя в своем новеньком только отремонтированном кабинете, я смотрю в панорамное окно и наблюдаю за жизнью, кишащей в городе среди высоток. Люди снуют туда-сюда, решают каждую минуту важные для них вопросы, их телефоны уже, кажется, срослись с руками и ушами. Вечный поток машин, велосипедов, общественного транспорта. Все чем-то заняты. У каждого своя жизнь. И я плавно вновь окунаюсь в свою, отвлекаясь от наблюдения.

Я поворачиваюсь к столу и возвращаю взгляд на экран своего ноутбука, где красуется оно. То, над чем я так упорно работала, пренебрегая даже своими рабочими задачами. Приглашения. На мою свадьбу. Говорю это и не верю.

Спустя десять лет после случившегося со мной в выпускном классе я до сих пор просыпаюсь в холодном поту от ночных кошмаров, где будто я проживаю все это вновь и вновь. Тогда я не верила, что смогу довериться кому-то снова, что впущу в свою жизнь хоть единую душу. Я страшилась отношений. На парней смотрела, как на дьявола. Долгое время единственным представителем мужского пола, кроме папы, в моей жизни был Кит.

Но через семь лет после выпускного, на благотворительном вечере, что устраивал мой отец, я встретила Найджела Стивенсона. Мужчину, который заставил мое сердце встрепенуться и наконец-то ожить. Он маленькими, но уверенными шажками завоевывал меня и мое расположение.

Влюбиться вновь смогла, а вот от кошмаров избавиться нет.

Нейтона Хилла больше нет в моей жизни. С того майского утра и по сей день я ни разу его не видела. Я даже почти ничего о нем не слышала, так как умоляла всех, кто хоть как-то что-то про него знал, не говорить мне ровным счетом Н-И-Ч-Е-Г-О. И ничего не показывать. Я не искала его в соцсетях, я в Нью-Йорк не ездила ни разу, чтоб не столкнуться с ним нигде.

Моя подруга Шейла, с которой мы познакомились и крепко подружились во время учёбы в университете, не раз звала меня на рождественские праздники туда. Она родом из Нью-Йорка и традиционно в конце декабря ездила туда к своей бабушке, единственному члену семьи, кроме самой подруги, выжившего в страшном пожаре еще когда Шейла была крошкой.

Найджел также не раз планировал там совместные рождественские выходные, но я обрубала все на корню, не дав ему даже договорить. Резко затыкала его, вставала и уходила, хлопнув дверью, как капризный ребенок. Я была не в силах объяснить ему, почему я не могу туда поехать. Он до сих пор не знает.

Моему поведению я всегда находила отговорки в своей голове. Я была уверена, что если поеду в этот город, то обязательно встречу Нейта там. А мое сердце этого бы не выдержало. Оно бы разорвалось тут же окончательно, не успев до конца восстановить стальные прутья защиты. Я очень хотела оказаться в Нью-Йорке именно в Рождество, погулять по Центральному парку, покататься на катке, увидеть эту шикарную елку в Рокфеллер-центре, окунуться в романтику под сказочные мотивы новогодних мелодий. Но решила, что этой мечте не суждено сбыться. Не в этой жизни точно.

Можете думать, что это глупо и я все драматизирую. Но мне так легче справляться с тем, что жизнь пошла совсем по другой дороге, к которой я была не готова.

Вы также можете с пеной у рта утверждать, что я до сих пор люблю Нейтона и я не буду этого отрицать. В моем сердце все еще есть маленький уголок, отданный в аренду Хиллу явно на неопределенный срок.

Но я научилась жить с этим. И даже смогла встретить того, кто восстановил мою веру в мужчин. Того, кто вколол в мое раненое сердце приличную дозу адреналина и научил снова любить. И мне для этого понадобилось гребаных семь лет! Семь лет, чтобы вновь почувствовать себя живой.

Найджела Стивенсона поистине можно назвать идеалом. Он из тех мужчин, что любят тихо, но очень сильно. Он тот, кто всегда будет выбирать тебя. Сделает все, чтобы ты улыбалась даже в самый хмурый и тоскливый день. Найдет время, чтобы увидеться с тобой в самый занятой день, пусть это даже будет пять минут для поцелуя украдкой. Он смог покорить меня и завладеть моей душой, а ведь я считала, что это абсолютно невозможно.

Найджел старше меня, умнее и мудрее. Он очень многому научил меня за эти три счастливых года, а они и правда такими были. Он сумел наполнить каждый мой день непосредственной детской радостью и в тоже время жгучей взрослой страстью. То, что он способен творить со мной в нашей спальне, да и не только в ней, ослепляет и вводит во всеобъемлющую негу.

Даже вспоминая сегодняшнюю нашу ночь, мои щеки тут же покрываются румянцем, а низ живота до невозможного приятно тянет. Моя кожа до сих пор помнит каждый его влажный поцелуй, каждое прикосновение умелыми руками, его чувственное горячее дыхание на шее и обжигающие похотью взгляды. И то как он…

Так, стоп, нужно возвращаться в реальность. А не то, вместо ведущего журналиста издания, в кресле окажется податливая желейка, вот-вот готовая растаять от повышения температуры в мозге, – подумала я, стряхивая волнующие воспоминания о жаркой ночи с женихом и возвращая помутневший взгляд к экрану лэптопа, на котором виднеется только верхушка моего творения.

Я прокручиваю страничку вниз и открывается полноценный вид на эти вымученные, но такие идеальные приглашения на свадьбу.

Я корпела над ними месяц. Целый месяц каждый день я тратила на это по несколько часов. МЕСЯЦ! Подумать только!

Мне постоянно что-то не нравилось. И проблема была в том, что я то и дело мысленно возвращалась к тем самым приглашениям, которые сделала еще будучи школьницей. Но они были для другой свадьбы. С другим женихом. И не смотря на столько прошедших лет, этот шаблон намертво приклеился к моему воображению. Запечатлелся на подкорке.

Но все же я справилась с этой задачей, что неимоверно мучала меня столько времени изо дня в день и сейчас мои глаза любуются этим произведением искусства.

В нем проработано все до мельчайших деталей, вплоть до каждой завитушки и точечки. Я тщательно подбирала шрифт для каждой отдельной строчки, чтоб все смотрелось гармонично. По левому краю расположила малахитовый орнамент с как будто бы разлитым по нему золотом с блестящим напылением. Чем правее, тем все больше и больше этот орнамент растворяется. А в правом нижнем углу – мы. Наши силуэты, слившиеся в поцелуе, с золотыми едва проступающими брызгами.

Я хочу, чтоб это приглашение осталось в памяти каждого гостя, если не навсегда, то очень надолго. И остается один шаг до претворения этого в жизнь.

Практически всеми приготовлениями к свадьбе вызвался заниматься Кит, мой вечный друг, ставший практически братом, которого у меня никогда не было. Мы дружим уже больше двадцати лет, что бы ни случилось, он всегда рядом. Когда я сообщила ему о том, что выхожу замуж, он тут же решил, что займется организацией, не принимая никаких возражений.

Плюс ко всему я мечу на новую должность, хочу стать ведущей шоу «Fame’s Day», созданное главным редактором и владельцем нашего журнала. Еще и это сильно повлияло на решение друга отстранить меня от приготовлений к свадьбе, чтоб я, не отвлекаясь, готовилась к новой роли. Мне удалось отвоевать только разработку приглашений. Даже подбором платьев занимается этот Бог, а не человек.

– Кит, подойди, пожалуйста! – Зову я его, зная, что он вечно околачивается под дверями моего кабинета.

Как и ожидалось, он тут же залетает в мой кабинет с решимостью во взгляде его голубых глаз сделать все, что я его попрошу. К сожалению, это последний день, когда я могу так просто окликнуть его и он тут же появится. Кит работает в нашей редакции последний день. Его маме Тине Уорборн, наконец, удалось заманить его к себе в журнал «Finance Today», где он будет выполнять обязанности фоторедактора. Ведь и в этом его вкус не подводит.

Сегодня он как-то по-особенному красив. Я, итак, считаю его крайне привлекательным мужчиной и каждый раз удивляюсь, почему его до сих пор не взяла в свой плен ни одна из женщин. Видимо никто так не цепляет его душу, а жаль. Я была бы счастлива, если бы мой друг обрел семью, любимую и любящую женщину, сумевшую бы захватить его сердце.

Кит также очень щепетилен в выборе одежды. Его можно назвать настоящим модником. Возможно, поэтому я и не стала спорить, когда он решил, что займется подбором моего свадебного платья. Порой мне кажется, что ему нужно было стать стилистом, а не журналистом.

Сегодня он одет в бежевые классические укороченные брюки, в шоколадного цвета поло с расстегнутыми пуговицами на груди и рыжевато- коричневые плетеные мокасины. На левой руке поблескивают его любимые часы от Hublot, давний подарок его матери на совершеннолетие. Темные волосы как обычно торчат в разные стороны, что делает этого мужчину похожим на озорного мальчишку со двора. На средней полноты губах играет легкая улыбка, всегда возникающая при виде меня.

– У меня все готово. Можешь разослать это всем гостям по списку, пожалуйста? А мне нужно срочно к миссис Торн, грядет какое-то грандиозное интервью, и она хочет, чтоб его провела я. Вызвала обсудить все на первой встрече с клиентом.

– Да, конечно, дорогая. Все сделаю. Я как раз освободился, собрал все вещи и готов упорхать отсюда восвояси, – улыбаясь, обхватывает меня за плечи ладонями и вглядывается в экран компьютера. – Ты сама это сделала? Шедеврально!

– Ты мне льстишь! Как всегда!

– Я, как всегда, восхищен! – Поглаживая мои плечи, говорит Кит.

Я освобождаюсь от его рук, встаю, сгребаю в охапку диктофон, ежедневник и ручку с телефоном.

– Мне кажется, не совсем правильно называть один из самых престижных и успешных журналов страны словом «восвояси». Неужели ты не рад? – Направляясь на выход из кабинета, произношу я.

– Рад ли я оказаться под боком у мамочки в свои почти тридцать? Думаю, отвечать нет смысла, – потирает указательным пальцем подбородок. – Но это отличная перспектива для моего будущего. Мама и тебя бы хотела переманить. Мм? – Подыгрывает бровями.

– При всем уважении – нет, – качаю головой и начинаю смеяться.

Я прекрасно знаю, что миссис Уорборн хочет в своем журнале иметь такой кадр, как я. Она по меньшей мере сотню раз звонила мне с этим вопросом, но я всегда отказывала. Я далека от мира финансов, на меня это нагоняет дремоту. Куда лучше писать о жизни.

– С кем интервью то? – Задается вопросом Кит.

– Еще не знаю. Меня и вызвали для того, чтобы познакомиться и обговорить возможные темы беседы, – быстро отвечаю я, поворачиваясь и бегло оглядывая стол на предмет забытых вещей, но все необходимое при мне. – Я побежала. Как все приглашения будут разосланы, напиши мне, – улыбаюсь ему уголком губ, он едва заметно кивает, а я еще раз оглядываю свой кабинет.

Он шикарен. Мой стиль. Все светлое, в бежево-серых тонах. На тонком столе цвета слоновой кости с черными металлическими ножками царит идеальный порядок, ведь мой перфекционизм не знает границ. На кожаном под цвет стола стуле восседает мой друг, который уже с головой погрузился в работу. На светло-серых стенах развешаны картины с мотивационными фразами, которые меня не раз вдохновляли. Моим вложением было четыре больших цветка в горшках: драцена, рапис, фикус и шеффлера. Я обожаю цветы, особенно крупномерные. Они для меня как друзья. Я им даже имена дала: Стелла, Джеки, Джон и Амелия. К ним могу прикасаться только я, соответственно и весь уход за ними осуществляю я. На полу уложен паркет цвета айвори. Вдоль одной стены стоит длинный велюровый диван графитового цвета, по бокам которого стоят две стеклянные тумбы со стопками нашего журнала разных выпусков и ароматические диффузоры с нотками свежести и бергамота. И конечно самое главное – это панорамные окна во всю ширину и длину стены за спиной Кита, открывающие вид на город с его высотками, дорогами и жизнью мегаполиса.

Мне однозначно повезло, – заключила я, вышла из кабинета и прикрыла за собой дверь.

* * *

– Элсени, заходи скорее, – слышу я голос своей начальницы после того, как только успела прикоснуться к двери, чтобы постучать.

Она что, сквозь двери видит? – Пронеслось в голове.

Я вхожу в кабинет полностью отличающийся от моего. Весь в дереве, даже стены и потолок, такой прям деревенский стиль. Миссис Торн все детство и подростковый возраст провела в сельской местности и привезла этот интерьер в город.

Сама женщина очень миниатюрная, средних лет, блондинка с коротким асимметричным каре. На губах всегда красная помада, которая ей идет как никому другому. Я еще не встречала такого человека, кому бы шел этот цвет лучше. Мне очень импонирует ее стиль. Несмотря на то, что она росла не в городе, стиль в одежде у нее самый что ни на есть современный, городской шик. Она всегда умело сочетает элегантность и сдержанность. Сегодня главный редактор выбрала костюм с брюками палаццо цвета мокрого асфальта с белым топом, красные лакированные лодочки на шпильке и элегантные серебряные украшения: подвеска, красиво подчеркивающая зону декольте, несколько тонких браслетов на левой руке и, неизменно, платиновое обручальное кольцо, которое она все еще не в силах снять, даже спустя пять лет со дня смерти ее любимого мужа.

Она улыбается, глядя на меня, в глазах искрят огоньки прекрасного расположения духа, что говорит о том, что она сорвала куш, и не маленький.

– Это интервью будет сенсацией! – Тут же выдает миссис Торн и буквально лучится от счастья. – Он ни с одним изданием еще не говорил, а на наше предложение сразу согласился. Я до сих пор в шоке. И в эйфории.

– Я вижу, – расплываюсь в улыбке, направляясь к ее столу.

Мне нравится, когда Ребекка в таком состоянии. Она тонко чувствует, когда интервью будет очень успешным, а значит и интересным.

– Кто же этот таинственный мистер Х? – Интересуюсь я и присаживаюсь на стул напротив этого лучика солнца, ведь начальница светится, словно самое главное светило во Вселенной.

– Этого я пока тебе не скажу. Хочу, чтоб для тебя это оставалось тайной до последнего. Позволь мне эту роскошь, – как-то хитро сощурившись произносит Ребекка и продолжает. – Он один из самых богатых и завидных женихов страны, не побоюсь этого слова. Красивый, молодой, успешный…

– Так он сегодня не приедет? – Перебиваю я, оглядывая кабинет в поисках того самого красивого, молодого и успешного.

Затаился, что ли, где…

– Он только приземлился, произошла накладка по времени и сегодняшнюю встречу он, к сожалению, отменил. Но уже завтра он будет готов побеседовать с тобой.

– Это все, конечно, здорово, но как мне готовить вопросы для него, если я не знаю, кто он? – Смотрю на Ребекку в недоумении.

– А готовить ничего и не надо.

– Как это? Экспромт?

– Типа того. Он сам отобрал вопросы, на которые готов ответить. Это было его условием. Но, – выставляет указательный палец и передает мне лист с допустимыми темами. – Я бы хотела, чтобы ты задавала вопросы и вне его списка по ситуации. Я знаю, что ты в этом профи.

– Хорошо, я попробую, – сама удивляюсь, как быстро соглашаюсь.

Если честно, то это очень будоражит. Если Ребекка держит личность в секрете, значит интервью с этим человеком действительно стоит свеч. Мне уже не терпится встретиться с ним завтра. Но вопросы все же остаются.

– Откуда он хотя бы?

– Из Нью-Йорка.

– И он прилетел с другого конца страны ради интервью с нами? – Озадаченно поднимаю брови.

– Хотелось бы сказать, что да, но все же – нет. Это его рабочая поездка и он любезно согласился найти время для беседы с нами.

– Как благородно, – и глаза сами собой закатываются. – Кажется, наш завидный жених еще и надменная задница.

– Эл, перестань. Ты просто пока не знаешь, кто он. А как увидишь, сразу поменяешь свое мнение. Просто он ценит свое время. Его нельзя за это винить, – отчитывает меня начальница и я тут же начинаю чувствовать себя нашкодившей школьницей, которую застали на месте преступления.

– Посмотрим, – удается вымолвить мне, пожав при этом плечами.

– Завтра он ждёт тебя у себя в офисе в час дня. И что за удача, его офис находится в этом же здании, только на двадцать четвертом этаже. Представляешь? – Искренне радуется Ребекка. – Мне кажется, даже звезды на нашей стороне. Миллионы женщин жаждут узнать хоть что-то о жизни этого прекрасного представителя мужского пола, и, когда это сделаем мы…Боже, это будет разрыв! Надеюсь, не моего сердца, – заключает она, покрывшись легким румянцем.

– Что это я вижу? Миссис Торн, неужели? – На моем лице проступает хитрая и озорная ухмылка.

– Ой, да что ты. Он совсем молод для меня, а мое сердце занято, – смущенно машет рукой. – Но он правда очень красив и обаятелен. На самом деле, он бы так подошёл тебе.

Мечтательница.

– Да что ВЫ, – делая акцент на последнем слово говорю я. – Я замуж выхожу, и я люб…

– Но я не вижу в тебе того света, который излучают женщины, когда выходят замуж за того самого…, – затыкает и немного обескураживает меня.

Тот самый…

Если бы Вы знали…

– Это все ерунда. Я счастлива. Очень! – Заглушая поток мыслей и воспоминаний произношу я.

– Очень бы хотелось, чтоб это было правдой…, – с нотками сожаления произносит Ребекка и я замечаю в ее взгляде некую горечь, будто она знает, что творится в моей душе.

Но я действительно счастлива – и быть женщиной Найджела, и быть в ожидании свадьбы. Правда вот предательские мысли, к сожалению, не заткнуть.

После того, как Найджел сделал мне предложение, воспоминания о нашей истории с Нейтоном все чаще и чаще всплывают в моей голове. Руки чешутся, как хочется найти его, посмотреть каким он стал, а самое главное – узнать не женился ли он. Каждый раз я одергиваю и практически бью себя по рукам, когда в поисковике начинаю вбивать его имя. И пока это работает, я останавливаюсь, стираю напечатанные буквы и обычно захлопываю ноутбук. От греха подальше.

В последние два года фамилия Хилл стала очень часто фигурировать в новостных сводках, из-за чего я даже перестала смотреть новости, но я понимаю, что он очень многого добился за эти года и стал известен. Плюс, как бы я не хотела и как бы не просила, но и от отца, нет-нет, да и услышу, как он говорит что-то о Нейтоне или его отце и их Нью-Йоркском филиале. Пусть наши встречи и редки, но работа обсуждается на каждой из них.

Меня как будто разрывает на две части: одна счастлива с Найджелом, другая дико хочет узнать все про Нейта. И безумно скучает. И эту другую я просто вынуждена затыкать кляпом да поглубже.

Я выйду замуж. За мужчину, который изо дня в день делает мой мир лучше. И это будет одним из самых верных решений в моей жизни.

– Эл, ты тут? – Вырывает меня из размышлений Ребекка. – Мыслями ты точно где-то далеко, не в этом офисе и не в этом городе, по всей видимости.

– Задумалась, простите. Со мной такое часто бывает.

– Вот и подумай хорошо, очень хорошо, стоит ли выходить замуж, если ты не чувствуешь крыльев за спиной. Я не знаю твоей истории и не хочу бередить раны, а я уверена, что они есть, и что они глубоки…

– Откуда вы зн…

– Я не вчера родилась, дорогая. Я вижу очень много по твоим глазам. Они не светятся. Совсем, – с длинными паузами говорит миссис Торн и будто припечатывает меня к стулу.

Я застыла, не могу пошевелиться, не могу ответить, только смотрю в ее глаза, не моргая, будто налаживая телепатическую связь. И на доли секунды мне кажется, что нам это удается. Она же продолжает.

– Ты даже ходишь так, будто на тебя сверху кучу тяжеленных коробок наставили и ты тащишь их и тащишь. Я так скажу. Из своего опыта. Когда я выходила замуж за Марселя, я будто парила. Во мне было столько легкости, что никакая проблема не могла меня вывести из этого состояния чистого блаженства. Я не ходила по земле, меня крылья несли. А взгляд…, – она глубоко вздыхает. – Мой муж говорил, что я могла бы осветить им целый город. Я точно знала, что Марсель будет моим единственным мужем и я верю в это до сих пор. Его нет уже пять лет…Пять долгих мучительных лет. Я скучаю по нему каждую секунду. Я до сих пор слышу его голос по утрам, как он будил меня. Мне будильника не надо, подсознание само все сделает. Конечно, у нас были ссоры, как и у всех людей, без этого нет развития отношений, но я бы лучше еще миллион раз пережила эти недомолвки между нами, чем прожила еще один день без него. Я люблю его по сей день. И ни один мужчина никогда не сможет занять его место, да я этого и не хочу. Он дождется меня по ту сторону мира, и мы продолжим нашу жизнь вместе на другом уровне, – вновь делает глубокий вдох и выдох, и со слезами на глазах добавляет сквозь робкую улыбку. – Вот так нужно любить.

Я опускаю глаза, полные слез, что вот-вот вырвутся и побегут по щекам. Мои руки почему-то дрожат, в голове пусто, все мысли как ветром сдуло.

– Мне кажется, что ты так любишь. Но не Найджела, – совсем тихо проговаривает моя начальница тире психолог.

Я не выдерживаю и как ужаленная резко вскакиваю со стула.

– Хватит. Пожалуйста, стоп, – пытаюсь быть максимально вежливой. – На счет завтра я все поняла, встреча в час на двадцать четвертом этаже. Я Вас не подведу. А о том, что здесь сейчас было сказано, – развожу руками. – Мне очень жаль, что вместе с мужем, Вы похоронили и собственное сердце тоже, а, возможно, и саму себя. Это Ваш выбор. И к моей жизни и моей истории это не имеет никакого отношения. У меня все не так. Простите, но я пойду.

Резко разворачиваюсь и пулей устремляюсь к двери, не особо разбирая слов, что полетели мне вдогонку. Надеюсь, меня не уволили за столь дерзкий ответ.

Как только эта самая дверь за мной захлопывается, я выдыхаю и сползаю по ней вниз. Мне хватает тридцати секунд, чтобы нормализовать дыхание. Жаль, что порядок в голове так быстро не наведешь.

Тут же встаю и поправляю свое черное платье с белым большим воротником и длинными рукавами в стиле Уэнсдей. Хоть и юбка-колокол с белыми нижними вставками делает мой образ легким и воздушным, я сейчас совсем не такая. Я тяжело шагаю до своего кабинета, борясь с раздражением, резко с силой открываю дверь, намереваясь рассказать о произошедшем разговоре Киту, но вижу его обескураженное лицо и останавливаюсь, не успев и слова сказать. Он то смотрит на меня, то на экран компьютера. То снова на меня, то снова на экран компьютера. И наконец пытается издать какие-то звуки, которые лишь с натяжкой можно назвать членораздельной речью.

– Эл…я тут…эээ, – закрывает глаза и шумно выдыхает. – В общем сядь.

– Надеюсь, никто не умер? А то слушать еще одну печальную историю и глотать слезы я сегодня больше не хочу, – бросаю я, не подумав, стоя как истукан у входа.

– Ты о чем? – Кит выглядит еще более растерянным.

Он встает из-за стола, освобождая мне место перед компьютером, а сам отходит влево и смотрит в окно куда-то вглубь мегаполиса, что как на ладони лежит перед глазами.

– Ни о чем, забудь, – махаю рукой, наконец заставляю свое тело сдвинуться с места и проходя мимо кресла и рабочего стола, бросаю не глядя лист бумаги, подхожу к Киту почти вплотную и также устремляю взгляд в окно на город. – Ты кажется, чем-то расстроен. Что случилось?

– Садиться не будешь, да? – Отрицательно качаю головой. – Ладно. Тут…дело в том, что…в общем я занимался рассылкой приглашений, сначала каждому гостю по отдельности, но потом решил сэкономить время и сделать массовую рассылку сразу по всем приглашенным, – говорит Кит и даже не смотрит на меня, что начинает пугать. – Я не знаю, как так вышло, наверное, я случайно скопировал и не заметил еще когда составлял список, но среди всех электронных адресов оказалась почта Хилла. Нейтона Хилла, – уточняет Уорборн, как будто я и по фамилии не поняла о ком речь.

Этот день становится все краше и краше, а как же он хорошо начинался. И почему именно сегодня я постоянно возвращаюсь мыслями к этому имени и все вокруг мне на что-то намекают. Да сама Вселенная такие явные намеки мне подкидывает. Да что там намеки – напрямую говорит.

– И? – Только и могу произнести.

Кит наконец переводит взгляд на меня и произносит:

– Я отправил ему приглашение. Он согласился. Ответ поступил через минуту.

Бам. Бам. Бам. Меня явно расстреляли только что. Что произошло? Что за черт?

– Чт…я неее…он согла…, – у меня не получается сформулировать ни одной мысли, теперь видимо я забыла, как произносить слова.

Я, итак, вышла из кабинета Ребекки, находясь немного в раздрае, а Кит решил вообще меня прикончить. Разворачиваюсь на каблуках и решаюсь все-таки присесть.

– Повтори, что ты сделал? – Опускаясь на кресло спрашиваю я, абсолютно не скрывая своего замешательства и начинающего нарастать негодования.

– Отправил приглашение Нейтону Хиллу. И он согласился. Эл, прости, я не знаю, как это…

Что Кит сбивчиво пытается мне объяснить я больше не слышу. Я смотрю на него и лишь вижу, как шевелятся его губы. В ушах шумит, в глазах рябит.

На этом все. Занавес. Просим всех зрителей разойтись по домам, пока моя кукуха приходит в себя.