Читать книгу Зов запахов - - Страница 3

Есть люди, которые носом чуют хлеб из осенней полбы, распознают множество сортов мяты или даже различные состояния дерева или резины. Другие по запаху определяют станции метро, температуру масла, краску для кожи или для волос.

Она же была одной из тех, кто мог различать запахи чернил, бумаги и даже переплетного клея. В детстве, еще не умея читать, она находила в книжном шкафу именно ту книгу, которую просили найти родители. Они поздравляли ее, по своей родительской наивности полагая, что их дочь – не по годам развитый гений, что она уже умеет читать заголовки и распознавать картинки. Однако она, вероятнее всего, находила книги именно по запаху.

По крайней мере, одно можно сказать с уверенностью: во время прогулок с дедушкой она узнавала по запаху некоторые специализированные книжные магазины. Русские книги имели очень специфический запах, винтом поднимавшийся к носу, а запах китайских был менее выраженным и каким-то сухим. Подобно цветам жимолости, типографии и переплетные мастерские иногда пахли сильнее, иногда слабее – возможно, это было связано с работой печатных станков или с высыханием типографской краски. Эти модуляции запаха вызывали в памяти сад ее родителей, в котором в течение дня пахло по-разному, особенно после полива – как и большинство детей, она любила поливать. Если запах в типографии усилился, думала она, значит, настало время полива бумаги чернилами.

В библиотеке деда пахло на удивление приглушенно. Хотя там было немало старинных книг, от них пахло соломой лишь чуть-чуть, – в отличие от тех, которыми торговали букинисты, – и чтобы почувствовать запах, ей приходилось чуть ли не утыкаться в них носом. Вероятно, потому, что дед любил перечитывать одни и те же книги, эти тома регулярно открывались и проветривались. «Это воспитанные книги, о которых мы заботимся», – сказала она себе, всё больше восхищаясь дедушкой, у которого явно был талант воспитателя. Иногда где-нибудь в загородном доме нам попадаются старые книги, хранящиеся в коробке, от которых веет землей, затхлостью или разлагающейся бумагой, потому что их долгое время никто не брал в руки. Однако не всем старым книгам суждено дурно пахнуть, их может ждать иная участь. И она решила, что ее дети-книги тоже будут как следует воспитаны – когда она вырастет и соберет свою собственную библиотеку.

Позже она решила профессионально заняться изготовлением книг, которые считала своими детьми. Те, кому она дала жизнь, расходились по миру одна за другой, ей даже не удавалось подержать каждый экземпляр в руках. Но несмотря на то что она не представляла себе судьбу каждого из своих детей, она считала делом чести, чтобы они были «хорошо воспитаны».

В день выхода в свет ее первой книги она испытала такое волнение, что заснула, не отрываясь от своего детища. Она положила книгу рядом с подушкой, ласково погладила обложку и, засыпая, с удовлетворением глубоко вдыхала исходящий от нее запах. С тех пор это стало ритуалом. Десятилетия спустя выпуск книги волновал ее так же, как и в первый раз, и первую ночь она всегда проводила с новорожденной, наслаждаясь ароматом свежей краски.

Всем известно, что наш жизненный путь определяет не только свободная воля – существенная роль принадлежит случаю, неожиданным встречам и прочим внешним факторам. А вдруг именно запахи тайно направляют жизнь людей?

Во всяком случае, ей нравилось думать, что существует сообщество индивидов, связанных запахами. Больше, чем сообщество, почти семья, клан, как в растительном мире. Существа, ведомые специфическим запахом. Она могла представить себя рожденной в любое время и в любой точке мира, но во всех этих возможных жизнях она всегда видела себя окруженной бумагой. Дочь мелкого печатника на базаре восточного города XVIII века; писательница из Мали в 1990-е годы, устроившаяся на обочине дороги, в тени скобяной лавки; ученица провинциального ремесленника, изготовителя бумаги в средневековой Корее; или девочка, помогающая отцу вываривать оленьи шкуры, чтобы приготовить типографский клей…

Независимо от времени и места, она бы прижимала к себе книгу, которую только что написала, переписала, напечатала или переплела, делила бы с ней ночью постель, чтобы они обе могли чувствовать запах друг друга, книга – запах человеческого тела, она – запах книги. Это было время осознания того, что книга, пахнущая бумагой и краской, плод ее труда, дальше будет жить своей жизнью.

* * *

Запах не знает, что такое расстояние[1].

Он может существовать не только в виде ольфакторных частиц, но и в мыслях.

Его достаточно запомнить.

Можно ли силой мысли вернуть запах листьев персикового дерева столетней давности и ощутить его здесь и сейчас?