Читать книгу Тремор - - Страница 9

Краски стали мутнеть. Солнечный свет – милосердный жест октября – уже не рисовал в сознании Тани гамму из самых прекрасных моментов этой жизни. Она миновала два этажа, смотря в пол, и пошла по коридору, стены которого сужались все больше до самого выхода к пристройке.

Винтовая узорчатая лестница. Лучи, что ломаются о стекло, распадаясь на бетонном полу тенями всего происходящего за окнами. И тишина. Здесь нет никого, и только ветер носится по этажам, насвистывает в трубы пронзительную сонату со своим тайным смыслом. Закрыв глаза, Таня вняла ей. Впитала всей своей сутью это жуткое эхо, так похожее на отголоски со дна ее души. На страх, что затаился внутри, что пожирал ее уже слишком долго.

Вновь зазвонил телефон. Таня медленно поднесла его к уху.

− Привет, мам. Извини, что не отвечала, я не слышала твоих звонков. Да, я сейчас иду на пару по «Теории рисунка».

− Ничего, у меня как раз завершилась бизнес-встреча. Всю неделю кручусь как белка в колесе, даже не было времени тебе ответить. Но, главное, что все получилось. Я наконец могу свободно вздохнуть.

Такой радостный голос Таня слышала от мамы лишь в двух случаях – удачная сделка после недель круглосуточной работы или творческие успехи ее дочери. Пусть и в деле, которое Анна Николаевна считала не перспективным и почти бессмысленным. Но ее все же обнадеживал тот факт, что Таня поступила учиться на дизайнера в медиаиндустрии, а не на простого художника. Кто знает, может чистым глазам все-таки будет прощена наивность.

− Расскажи, как ты, как ребята, учеба. Помню, ты говорила про Машу.

− Про Дашу, мам, − невольно обхватила себя одной рукой Таня.

− Да, точно, − рассмеялась она. −А про других ребят ничего не помню.

− Ну, я теперь поставляю бижутерию в магазинчик одного арт-пространства. Это вышло так случайно. Мы с Дашей пришли туда и познакомились с Калебом. Он предложил мне получать процент с них. Мы хорошо общаемся, вчера пошли в кино. Иногда гуляем, он помогает мне…

− Подожди, то есть теперь ты зарабатываешь? Отрадно слышать. Ты с самого детства мастерила всякие вещички, должно же это было где-то пригодиться. Может, скоро тоже откроешь свой бизнес. С чего-то же надо начинать. Ты девочка воздушная, в найме тебе будет скучно.

Таня с улыбкой обвела взглядом пространство вокруг. Солнце ушло, и теперь лишь ее тень тяжелым пятном валялась на полу. Подначивала лечь рядом с ней.

− Да, мам. Я вообще думаю, что мы не случайно встретились с Калебом. Не только ради моего хобби, понимаешь? Общение с ним помогает мне куда больше, чем когда я ходила к психологу.

− О, дорогая, ну пора уже жить дальше. Конечно, меня тоже потряс уход папы, но такова жизнь. Нельзя же всегда быть такой нежной. И что с этим Калебом? Вы встречаетесь? Какое, кстати, странное имя.

− Нет, я пока ни с кем не встречаюсь.

Она вздрогнула. Кто-то резко схватил ее за плечо. Обернувшись, Таня увидела лицо подруги. Даша смотрела так, словно только что вычислила в ней шпиона. Светлые брови подвинули лоб, предоставив изумрудным глазам стать двумя экранами с субтитрами. Таня в смятении бросила трубку.

− Зачем ты соврала?

− Я не врала.

− А как же Кирилл? Ты про него и слова не сказала.

Таня глубоко вздохнула.

− Извини, но это мое дело. Я пока не хочу говорить об этом.

 Она прошла мимо нее и устремилась вверх по лестнице. Даша с удивлением проводила ее взглядом.

***

«Как ты? Может, встретимся? Я скучаю».

«Давай в пятницу. У меня много дел».

«Я тебя как-то обидел? Ты почти не пишешь мне».

«Нет, просто сейчас я правда не могу».

Кирилл в отчаянии перевернулся на спину.

После их поездки прошло две недели, а они так и не встретились с ней. Таня редко отвечала Кириллу, и это все больше беспокоило его.

Прежде они с Таней переписывались днями напролет и бросали все, чтобы встретиться друг с другом. Отдаление случилось так внезапно, что это вырвало Кирилла из реальности. Он пил в барах больше обычного, не мог сосредоточиться на репетициях. Поэтому в один день просто не выдержал и сорвался к ней.

Было уже довольно поздно. Кирилл припарковался недалеко от входа в общежитие. Он знал, во сколько Таня обычно возвращается в комнату и приехал чуть раньше.

Мимо него проходили компании студентов, одинокие фигурки, ритмично вышагивающие по асфальтовой тропинке ко входу. Кирилл всматривался в них, каждый раз напрягаясь всем телом, чтобы выбежать из машины. Но ее все не было. Тогда в голову начали лезть мысли, что она может быть с кем-то еще, с другим парнем. А может, она вернулась раньше. Да и вообще, что он как маньяк выжидает ее?

Руки сами легли на руль. Прошел уже час, и Кирилл стал думать, что пора выезжать к дому. Он уже повернул ключ, как знакомый силуэт показался на ступеньках здания. Кирилл тут же выбежал к ней.

− Таня.

Она обернулась. Карие глаза со страхом обратились к нему.

− Скажи правду. Что происходит?

Закусив губу, Таня смотрела куда-то вниз. Иногда она тяжело вздыхала и поднимала взгляд к небу. Кирилл обнял ее.

− Мне было так хорошо с тобой. Я думал, тебе тоже, − прошептал он.

Она кивнула.

− Так и есть. И мне страшно от этого.

− Что? Почему?

Кирилл выпустил ее из объятий. Она закрыла лицо руками. Послышались всхлипывания.

− Поедем ко мне, все расскажешь.

− Не могу.

− Пожалуйста.

Они пошли к машине. Таня все еще прикрывала рот руками, а Кирилл не знал, что сказать ей.

Через пятнадцать минут они уже подъезжали к дому. По-прежнему молчавшие, по-прежнему не сказавшие друг другу ни слова.

Зайдя в знакомую комнату, Таня слабо улыбнулась. Месяц назад ее как молнией поразило здесь. Эти полупустые, но такие красноречивые полки помнили ее страх, залитые румянцем щеки и поцелуй, всей энергией мира окативший ее.

Они сели на диван, и она тут же повернулась к нему.

− Понимаешь, мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Я просто… потеряла себя и была счастлива. Но ведь теперь я привязана к тебе. С тобой что-то случится, и я умру. Я не хочу этого.

Брови в недоумении поползли вверх.

− Да что со мной может случиться? – растерянно произнес Кирилл, не отводя от нее взгляда.

− Да все, что угодно. Ты же рокер, твоя жизнь полна… опасностей.

Он облегченно улыбнулся, словно ожидал услышать что-то гораздо хуже этого.

− Малыш, все опасное я бросил сразу, как встретил тебя. Как ни странно, − задумчиво сказал он, словно только сейчас осознав это.

− Но ведь ты можешь бросить меня или… умереть.

Возникла пауза. Кирилл изучающе смотрел на нее.

− У тебя такое уже было, да?

Сжав губы, Таня кивнула. Ее пальцы стали жить своей жизнью. Перебирали друг друга, заламывали, подергивали кольца. Таня смотрела перед собой отстраненным, впавшим в себя взглядом.

− Три года назад я проснулась посреди ночи. Вокруг было тихо, мне не снилось ничего особенного. Но тело било мелкой дрожью. Я была вся в поту, мокрой насквозь, прожженная неясной тревогой.

Она закрыла глаза и, глубоко вздохнув, вновь продолжила вспоминать прошлое.

− Из другой комнаты раздался звонок. Затем голос мамы. Он колебался от истеричных нот до спокойного шепота. Я встала с кровати и замерла у двери. Меня словно парализовало. Пот высох на холодном теле, ноги почти не гнулись. Когда ее голос стих, я вышла в коридор. Зашла в ее комнату.

Таня закрыла рот рукой. По щекам текли слезы. Кирилл хотел обнять ее, но она лишь покачала головой. Губы выдавили из себя улыбку.

− Мама сидела в кресле. Когда я зашла, она даже не шелохнулась. Ее глаза, как два стеклянных шара, смотрели в одну точку. «Что случилось, мам?» Ответа не последовало. Я окликала ее, трясла, а на лице ничего не менялось. Я уже плакала, сидела у нее в ногах, умоляя хоть что-то сказать мне. После долгого молчания она лишь криво улыбнулась. Какой-то потухшей безжизненной усмешкой. «Папа умер».

Мы замерли. Это молчание раздавило бы весь мир, если бы я не прервала его. «Сделай хоть что-нибудь, не сиди так!». Мои крики слышали даже соседи. Когда они постучали, я валялась на полу. Мама все так же смотрела в пустоту мертвым взглядом.

Губы затряслись, и Таня отвернулась в сторону.

Сцены в больничной палате пронеслись в ее голове старой потрескавшейся пленкой. Она так давно не вспоминала их. То, как поехала одна на такси среди ночи, как врач поймал ее перед входом в палату. Рассказал, что у папы случился сердечный приступ перед вылетом в командировку. Что никто не знает, почему это вышло – у него никогда не было проблем с сердцем.

− Мы не все можем предугадать. Бог забирает лучших, − сказала медсестра, идя мимо Тани. Та стояла у стены, не в силах зайти в палату.

Эти слова совсем не успокоили ее. Папа, ее любимый папочка столько раз говорил ей, что все в этой жизни не случайно, что она будет относиться к тебе так же, как и ты к ней. И Таня всегда верила в это. Папе везло − счастливая возможность всегда поджидала его за углом, пока все видели в ней лишь проблему. Он любил жизнь больше, чем кто-либо, а она забрала его. Не дала получить заслуженное место старшего геолога, увидеть внуков, или хотя бы как дочь закончит школу. Нет, тридцать шесть лет и все. Даже Пушкин прожил больше.

Таня глубоко вздохнула, смотря в потолок.

− Папа умер, и все изменилось. В школе я почти ни с кем не общалась. Стала призраком, невидимкой. В душе разрасталась дыра, которую заполняла лишь боль ночью. Я просто не знала, как жить. Казалось, все, что мне важно, так же покинет меня.

Так и случалось. Друзья перестали пытаться оживить меня, мой парень уехал в другой город, ничего не сказав мне. Мама изменилась. Всю свою боль она глушила работой, словно и забыв обо мне. А я так нуждалась в ней…

Кирилл крепко обнял ее. Его толстовка быстро промокла от слез. Он покачивал ее, как ребенка, прижав к груди ее голову.

Они долго молчали. За окном проезжали машины, слышался смех. Ветер сотрясал провода и иногда заглушал его.

Кирилл плавно поглаживал Таню по спине, отслеживая ее дыхание. Она вжалась в него как котенок и, успокоившись, медленно подняла на него взгляд.

− Мне сложно доверять жизни, хоть я и безмерно люблю ее. Второй раз я уже не склеюсь.

− Послушай, − Кирилл сел у ее ног и взял за руки. − Все это ужасно. Я понятия не имею, каково это − терять близких. Вряд ли мне удастся даже представить такую боль, но я очень сочувствую тебе. Конечно, прошло еще мало времени, но ты не сможешь всегда убегать от любви, от жизни. Мы падаем и поднимаемся вновь. Теряем и вновь находим. Понимаю, от меня это странно слышать. Но после того, что ты рассказала, я убежден, что никогда не посмею причинить тебе боль. Слышишь? Никогда.

Таня гладила Кирилла по щеке, пока он говорил это. Его порыв был так искренен. Так ярко мерцал огонек в янтарном блеске глаз, что было трудно не поверить ему. Поцеловав Кирилла, она облизнула губы и медленно отстранилась в сторону.

− Я тебе верю.

− Если ты сейчас не готова…

− Полностью я никогда не оправлюсь. Придется броситься с головой в эту бездну. Наверное, ты прав, прожить жизнь в стороне невозможно.

Кирилл слегка улыбнулся, сев рядом с ней на диване.

− Оправишься. Я не дам тебе вспоминать о прошлом. Просто будь со мной, хорошо?

Таня кивнула. Кирилл крепко обнял ее.