Читать книгу Пусть не едят пирожные - - Страница 4

То было обычное, среднеомерзительное майское утро. За исключением подозрительно безоблачного неба, ничто не предвещало беды. Я прогуливался по улице Вейценберга, в левой руке у меня был IQOS, в правой руке – латте со льдом, а в голове примерно вот что:

«Значит так, надо купить корм для Диоскурии, а потом зайти в магазин за молоко-о-ом. Может, купить безлактозное? Хотя нет, лучше возьму вино. Как раз „Великолепный век“ под него досмотрю. Ах нет, стоп, я же уже досмотрел. Блин. В воскресенье ещё в оперу с Наташей и Иваном идти. Вот что мне надеть? Тот чёрный пиджак? Да они у меня все чёрные… Впрочем, этот, пожалуй, не совсем чёрный, скорее серый. Ну такой, цвет голубиного крыла. Может, это древесноугольный?»

Разумеется, я не имел ни малейшего представления о том, что судьба уже уготовила мне знакомство с доктором Августом, в результате чего существенным образом пострадает моё лицо. И нет, это не метафора и не оборот речи, я вовсе не имею в виду, что «потеряю лицо» или «ударю в грязь лицом». Я выражаюсь вполне буквально.

«У нас в клинике появился рентген! Теперь можно получить снимки внутренних органов и костей сразу после приёма у врача! Скидка 30% на все услуги!» – гласил рекламный билборд.

О как!

Вы только посмотрите, вы только вслушайтесь. Сколько радости, сколько задора! И кто после этого скажет, что такая реклама не зазывает посетителей? Стрелочка на билборде указывала в сторону стоящего тут же здания: не то больница, не то клиника, не то поликлиника, но называлось это почтенное учреждение «Смарта-мед».

Я соблазнился на рентген и, запустив тем самым цепь роковых событий, вошёл в вестибюль.

А зачем мне, собственно, рентген? Не знаю, но пусть будет на всякий случай. Что-то у меня болит поясница, да и в боку вон закололо. Вдруг рак на четвёртой стадии или сколько их там? Ой-ой-ой, врача!

К окошку с надписью «Рентген» выстроилась длиннющая очередь, что вполне ожидаемо, а вот к окошку «Аппаратная медицина» почему-то очереди не было. В принципе (поправьте меня, если я ошибаюсь) рентген – это тоже аппарат, а значит, если подойти к вопросу с чисто технической стороны, мне туда и надо. Ну не зря же я пришёл, в конце концов?

– Вы к дерматологу? – практически утверждая, спрашивает меня сотрудница из окошка «Аппаратная медицина».

Хотелось бы рентген вообще-то, но… если это тоже по скидке… была не была.

– Да, – говорю, – к дерматологу, именно так.

– Пятый этаж, тринадцатый кабинет.

И вот я уже сижу на приёме у доктора Августа. Какой же он стрёмный, это пиздец. Не человек, а человекосодержащий продукт: белый халат, белые перчатки, белая шапочка, белая маска, а лицо… лица за всей этой амуницией почти не видно. Только пронзительные, незабудкового цвета глаза, которые за линзами толстенных очков кажутся размером с две десертных тарелки. И до того он тощий, этот доктор Август, что определить, сколько ему лет – тридцать или триста – невозможно.

Но что-то в нём показалось мне болезненно знакомым…

– Давайте-ка посмотрим на ваше личико, уважаемый! Так-та-а-ак. Хм-м-м… Так я и думал! У вас расширены лицевые капилляры, – удовлетворённо сообщил доктор Август, – и, хотя это незаметно невооружённым глазом, в действительности дело обстоит удручающе.

– И… как это называется?

– Телеангиэктазия.

– А это опасно?

– Смертельно! Прогноз крайне неутешительный, лет через восемьдесят эта болезнь убьёт вас. Но не волнуйтесь так, не волнуйтесь. Я своё дело знаю! В качестве лечения могу предложить фототерапию.

«Фототерапия» звучит очень романтично, почти как пленэр. Есть же арт-терапия, например, со всякими раскрасками, лепкой из глины, Моцартом… Я решил, что фототерапия – это когда ты идёшь в лес, там щебечут птицы, ты их фотографируешь, и вдруг коварная телеангиэктазия излечивается сама собой. Что выяснилось?

– Фототерапия – это лечение с использованием коротких горячих вспышек, которые сжигают сосуды прямо под кожей, а если нет сосудов, то они, разумеется, не могут больше расширяться, – объяснил доктор Август.

Класс. Вот и пофоткали птичек в лесу.

– Хорошо, давайте, – зачем-то согласился я.

Добрый доктор оживился и тут же подсунул мне документы на подпись:

– Небольшая формальность, Маргус.

Смысл небольшой формальности сводился к тому, что в случае нанесения моему здоровью непоправимого ущерба я не имею претензий ни к клинике, ни к персоналу.

– Над пунктиром, уважаемый, над пунктиром, если позволите… Отлично, спасибо! – доктор Август забрал бумаги, приосанился и эффектным мановением руки указал на стоящий рядом аппарат. – Это наше рабочее устройство. «М22»! Полностью цифровое управление! Последнее слово техники!

Последнее слово техники выглядело, как результат порочного кровосмешения пылесоса, утюга и старого сенсорного планшета. Доктор Август уложил меня на длинный стол, попросил надеть непроницаемые солнцезащитные очки и начал допрос:

– Напомните вашу фамилию.

– Рейман.

– Как-как?

– Рей-ман.

– Хм-м-м… – неодобрительно протянул он. – Звучит знакомо. Вы случайно не химик?

– Нет.

– Ваш возраст?

– В следующем месяце будет двадцать пять лет.

– Есть хронические заболевания?

– Э-э-э, кажется, нет.

– Состоите ли на учёте в психдиспансере?

– Нет, боюсь, что нет.

– В наркодиспансере?

– К сожалению, нет.

– У вас есть аллергия?

– Только на лимоны.

– А на апельсины?

– Нет.

– На мандарины?

– Нет.

– Была ли у вас когда-либо реакция на внутривенное введение контрастных веществ при МРТ- или РКТ-исследованиях, например йодосодержащие ионные и неионные препараты?

– Э-э-э… нет?

– Отменно! – послышалось сверху, и с этими словами доктор Август нанёс мне на лицо какое-то желе. – Это для лучшей проводимости.

Не сомневаюсь, что именно для этого. Говорят, в шоковой терапии схожий принцип: сначала лубрикант на виски, а потом двести вольт – херак! Ладно, попробуем не думать о плохом. Кажется, дома в холодильнике стоит шоколадный пудинг. Всё-таки не так страшно подвергаться пыткам, зная, что еда вкусная и что сегодня вечером ты снова будешь её есть.

– Итак, Маргус, мы начнём с коагуляции сосудов, – судя по жужжащему звуку, та часть аппарата, что была опознана мной как утюг, находилась прямо над моим лицом. – Возможно, вы испытаете лёгкий дискомфорт. Готовы? Раз, два, три, импульс!

Несмотря на зажмуренные глаза и солнцезащитные очки, я увидел яркую вспышку, будто находился не в кабинете дерматолога, а в эпицентре ядерного взрыва. Что же касается «лёгкого дискомфорта»… Как бы вам описать? Представьте, что вы – рыба, которую живьём обваляли в муке и швырнули на сковородку. С той лишь разницей, что рыба может умереть.

– Раз, два, три, импульс!

Ещё одна вспышка. Вообще-то я всегда думал, что у меня высокий болевой порог.

– Раз, два, три, импульс!

Я сейчас заору.

– Раз, два, три, импульс!

Есть что-то садистское в том, чтобы отсчитывать эти его раз-два-три и раз-два-три, как считаете?

– Раз, два, три, импульс!

Если я однажды выберусь из этого кабинета, на что не смею надеяться, то обязательно напишу книгу.

– Раз, два, три, импульс! – тут вдруг тон доктора Августа сменился, он поскучнел и будто расстроился. – Мы закончили.

Вот радость-то, неужели я свободен?

– Маргус, возьмите игрушку, – в моих негнущиеся пальцах оказалось что-то мягкое. – Это плюшевый мишка-антистресс, чтобы вы не нервничали.

Чтобы я не нервничал?! Погодите-ка, но разве это не всё?

– Теперь, – раздался весёлый голос, – я увеличиваю длину волны луча, мы пройдёмся по сосудам красного спектра.

Стойте! Не может же он…

– Импульс! – без всякого предупреждения мне поджарили лицо.

С увеличением длины волны луча ощущение «лёгкого дискомфорта» тоже усилилось. Да зачем красные сосуды-то? Нормально же всё бы…

– Импульс!

Я уже успел дать имя плюшевому мишке. Его зовут Себастьян, и теперь это мой лучший…

– Импульс!

Боже! Да чтоб я ещё хоть раз…

– Импульс!

Садист! Бессердечный, жесткий извер…

– Импульс!

Скорее бы это закончилось.

– С этим закончили, – доктор Август словно прочитал мои мысли.

Но что-то не понравилось мне в его тоне, в его голосе. Да и сама формулировка странная: «С этим». Погодите-ка. Коагуляция, красные сосуды… О господи, есть же ещё…

– Синие сосуды! Увеличиваю длину волны и приступаем.

Не-е-ет!

– Какой чудесный денёк, согласны? – поинтересовался доктор Август, клацая по клавиатуре. – Я вот сегодня поеду на природу! У моей матери прекрасный дом за городом. А у вас есть загородный дом, Маргус?

– Ну-у, у моих родителей есть осо…

– Импульс!

Я сдавил бедного Себастьяна до такой степени, что у него, кажется, оторвался глаз.

– Импульс!

Лубрикант на моём лице уже не требуется: слёзы успешно выполняют ту же функцию.

– Импульс!

Теперь я знаю, как будет выглядеть мой персональный ад.

– Импульс!

Это будет не варка в кипящем масле и не заливание раскалённого железа в горло, как я полагал ранее.

– Импульс!

Это будет фототерапия.

– Импульс!

С доктором Августом.

– Импульс!

А в ад я точно попаду. Сам знаю, что заслужил.

– Импульс!

Свет и боль оглушили меня. Я решил просто ждать, когда это закончится.

Примерно через тысячу лет:

– Мы закончили.

Сперва я не поверил, конечно, но, когда у меня отобрали покалеченную игрушку, пришлось поверить. На полу валялся пластмассовый глазик Себастьяна.

– В течение недели, – с вызовом начал доктор Август, – вам стоит воздержаться от посещения сауны…

Уж будто я собирался! Сауна – дьявольский притон, это знают все, кто застал живым своего дедушку.

– …и прогулок в солнечную погоду. Вот я, например, поеду сегодня на природу! Я уже говорил вам, что у моей мамы чудесный дом за городом? Поброжу по старым местам, позагораю… Но вам не советую! Вам лучше на солнце не показываться.

Последняя реплика могла бы быть воспринята как оскорбление, но доктор Август, очевидно, забыл, что мы находимся в Таллине, а не в Палермо.

– Также, – продолжал он, – не рекомендую употреблять в пищу острые блюда: это расширяет сосуды, что в данной ситуации нежелательно.

Из всех острых блюд я воспринимаю только Том Ям, так как это единственное известное мне средство от похмелья, которое реально работает.

И тут доктор Август завершил свой пассаж:

– Помимо прочего, никакого алкоголя в течение недели.

НИКАКОГО АЛКОГОЛЯ В ТЕЧЕНИЕ НЕДЕЛИ?!

Ох уж эти доктора. Все они так делают. «Помните ту вещь, которая вам очень нравится? Так вот, теперь вам это нельзя». И почему об этом всегда говорят в конце? Наверное, этому учат на каких-то специальных курсах повышения квалификации.

Но да ладно, не так критично. Главное – результат! Возможно, теперь я стал в два, а то и в четыре раза привлекательнее. Посмотрим. Я повернулся к зеркалу, и сердце моё упало.

– Ах да, Маргус, чуть не забыл. Побочным эффектом процедуры является небольшое покраснение кожи лица. Не переживайте, эффект пройдёт через пару дней.

– Да, спасибо большое, – промолвил я. – До свидания.

– Хорошего вам дня! И помните, никакого алкоголя!

Пока я стоял на улице и курил IQOS, голову не покидала соблазнительная картина: доктор Август связан бинтами по руками и ногам, в рот вставлен кляп, а по его лицу туда-сюда разъезжает раскалённый докрасна утюг. Скотина…

Ладно, попробую извлечь из этого урок. На что же намекает мне Вселенная? Не доверяй людям в халатах? Не ложись под кого попало? А может, скрытые от взора проблемы можно решить только через боль?

Размышляя об этом, я поднял глаза к небу и увидел рекламу на обратной стороне билборда:

«День рождения? Корпоратив? Помолвка? Компания Divertissement предлагает вам аренду прогулочных яхт с фуршетом!»

Здесь же красовалась трёхпалубная «Екатерина». И разумеется, реклама снова ударила мне в голову.