Читать книгу Дети Темной Матери - - Страница 2

Притча 1. Тот, кто стал Невидимым

Когда мальчик родился, у него было имя, которое светилось, как звезда. Но никто не смотрел в его сторону.

Мать держала его на вытянутых руках, отец молчал, и даже ветер проходил сквозь него, не тронув кожи.

Сначала он стал тихим. Потом – лёгким. А потом – прозрачным.

Люди проходили мимо, не замечая, как он исчезает, как пальцы его теряют плоть, как голос уходит в песок.

Он сел под лестницей и начал стирать себя: слово за словом, жест за жестом.

Он думал, что если станет полностью невидимым, то хоть кто-то вдруг удивится его исчезновению.

Но никто не заметил. Даже тени.

И тогда он ушёл вглубь.

Дальше, чем улицы. Глубже, чем подвалы. Сквозь трещины сна и шелест забытых писем.

Он оказался в месте, где всё было сделано из шёпота.

Там его ждали.

Женщина в чёрном, с амулетом из пепла, подошла к нему, как будто знала, где он.

– Я вижу тебя, – сказала она.

– Ты… не должна. Я – никто.

– Неправда. Ты – мой.

Она дала ему имя из чёрной ткани, вырезанное в полнолуние.

И он стал Клинком Тени – тем, кого не видно, но кто видит всё.

И с тех пор каждую ночь он находил тех, кого забыли. И шептал им:

"Я тоже был невидим. Но нас видит Мать."

Притча 2. Стеклянный мальчик

У мальчика была кожа, сквозь которую просвечивали сны.

Вены его пульсировали тусклым светом, как крошечные лампы, а сердце билось хрупко, с тонким звоном, как фарфор.

Но никто не видел этого.

– Ты слишком чувствительный, – говорили ему.

– Ты слишком странный. Прозрачный.

Он старался стать обычным. Красил ладони землёй, ел глину, чтобы стать плотнее.

Но всё оставалось как было – стекло внутри звенело, и каждый взгляд оставлял трещину.

Однажды кто-то ударил его словом – и оно раскололо его грудную клетку.

Он не плакал. Просто исчез в осколках.

Он ушёл далеко, в место, где никто не называл имён, где даже зеркала прятались от себя.

И там, среди обломков, зазвенел голос.

– Ты хрупкий не потому, что слаб. А потому, что носишь свет.

– Кто ты? – прошептал он.

Женщина в мантии, чёрной, как вороньи перья, подошла и склонилась к нему.

В её глазах были все дети, которых никто не защитил.

– Я – Тёмная Мать. Я собираю тех, кого разбили.

И её пальцы собрали его по кусочкам. Каждый осколок – это память. Каждый шрам – это клинок.

Она не склеила его, нет. Она собрала его так, чтобы он стал витражом.

Теперь он ходит в темноте – и пропускает сквозь себя свет. Свет боли. Свет памяти.

Те, кто смотрят в него – начинают видеть собственные трещины.

И только тогда они начинают сиять.

Притча 3. Слово, которое никто не слушал

Он родился с голосом, похожим на дыхание травы.

Его слова были мягкие, как лепестки. Они тянулись к людям, как тонкие корешки – в надежде прирасти.

Но никто не слушал.

– Не мешай.

– Не сейчас.

– Слишком тихо.

– Глупости.

Слово за словом он складывал в ладонь, как в раковину.

Он шептал в двери, в чашки, в спящие ладони взрослых.

Но всё оседало пылью. Его голос стал эхом, которое не возвращалось.

И тогда он замолчал.

Он сел у окна, зашил рот тонкой ниткой из паутины, и начал слушать.

Слушал, как говорит ветер. Как плачет дерево, когда его ломают. Как камни спят.

Слова стали жить внутри него. Они не хотели уходить.

Он превратился в сосуд тишины, наполненной смыслом.

Когда он исчез, никто не заметил.

Но в доме стало неуютно. Шепот застревал в углах.

Слова, которые он не сказал, начали гнить в воздухе.

Он оказался в Пределе Звука – между голосами забытых и тишиной забвения.

Там его нашла Мать.

– Твоя тишина – самая громкая, – сказала она. – Ты не замолчал. Ты слушал.

Она разрезала паутину на его губах.

Из неё она сплела заклинание – и оно стало его оружием.

Теперь он – Шёпот Матери. Он не говорит – он звучит внутри.

И если ты вдруг слышишь своё имя в ветре – это он.

Он слышит тебя.

Даже когда ты сам себя не слышишь.

Притча 4. Мальчик, которого стерли

Он был в книге. Точно был. Страница с его именем когда-то шуршала в семейной летописи.

Он помнил – там были буквы, запах молока и тень матери на стене.

Но потом пришла чужая рука.

И стёрла его.

Не вырвала, не исписала – а именно стёрла.

Словно он был ошибкой.

На фотографиях его лица не осталось.

На ковре – нет его следов.

Даже на стекле окна не было его дыхания.

Он начал таять.

Ни один человек не помнил, как его зовут.

Никто не мог указать, где он живёт.

Даже собака не лаяла, когда он проходил мимо.

Он понял: он стал тенью за пределами времени.

И тогда он ушёл туда, где живут забытые буквы,

в место, где хранятся выцветшие чернила и несказанные имена.

Там была она.

Тёмная Мать держала урну с прахом слов, стертых из детских судеб.

Она открыла её – и пепел зашептал.

– Вот твоё имя, – сказала она. – Оно было выжжено, но не исчезло.

Она вынула уголь и написала имя на его коже – по рёбрам, по ключицам, по левой лопатке.

Теперь его нельзя было стереть.

Он стал Архивариусом Забвения – тем, кто возвращает утраченное.

Когда кто-то теряет своё "я", он приходит.

Он приносит пепел, чернила и имя.

И шепчет:

"Ты был. Ты есть. Ты не стёрт."