Читать книгу Лесной ключ - - Страница 2

Сквозь сон я услышала легкое поскрипывание. Не до конца отдохнувшее тело, отказывалось просыпаться, но мозг уже лихорадочно обрабатывал поступившую информацию. В желудке все сжалось в клубок. Медленно нарастало чувство страха. Скрип-скрип. Раздавалось у камина. Я распахнула глаза и увидела, как кресло-качалка плавно покачивается назад – вперед, словно сидит в нем кто-то. Может это собака туда забралась, скучая по хозяину?

– Бадик, это ты? Иди-ка на место, давай. Ночь еще, – крикнула я и наткнулась на внимательный взгляд собаки. Она сидела прямо напротив меня у дивана. Убедившись, что вставать я не намерена, собака схватила край пледа, спасавшего меня от ночной прохлады, и начала стаскивать его.

– Что ты делаешь, глупый? Отойди, – схватившись за плед, как за спасение, возмутилась я.

Скрип-скрип мирно покачивалось кресло. Лунный свет рассеивался по комнате. Ветерок шевелил портьеры. За окном перешептывались листья фруктовых деревьев. Тут бы спать да спать. Но…Скрип-скрип… Скрип-скрип.

– Да что же это такое? Мне даст поспать кто-нибудь в этом доме?

Приложив немалые силы, я отобрала у собаки плед и вскочила с кровати. Завернувшись в него, как в индийское сари, я подбежала к двери и включила свет. "Хоть бы торшер додумались поставить рядом с диваном, ведь неудобно же."– лихорадочно думала я, оглядываясь по сторонам. Дверь была заперта, а кресло ровно стояло там, где я вчера его поставила. Оно не качалось. Совсем. Со злостью я развернула кресло спинкой к камину. Цыкнула на собаку, которая как потерянная ходила за мной. Закрыла окна. Выключила свет и легла на диван. “Вот чтобы не случилось больше до утра не встану,”– поклялась я и засунула голову под подушку.

Скрип-скрип, скрип-скрип… Издавало звук несносное кресло. Я открыла глаза. Собака лежала перед диваном. А кресло медленно покачивалось под чьей-то тяжестью. Присмотревшись, я увидела, как лунный свет, сквозь неплотно запахнутую штору, осветил прозрачный силуэт человека, удобно развалившегося на кресле. Я машинально закрыла глаза, ущипнула себя, проверяя реальность происходящего и снова их открыла. Наваждение не исчезло. Человек в светлом костюме сидел, покачиваясь в кресле-качалке, закинув ногу на ногу. Его лицо, скрытое в темноте, было неестественно развернуто в мою сторону. Волосы зашевелились у меня на голове. Боясь издать малейший звук, я дрожащей рукой схватилась за шерсть собаки.

Скрип-скрип… Кресло раскачивалось быстрее. Собака начала тихонечко подвывать, а я, цепенея от ужаса закричала. Нащупав мобильный телефон, я трижды про себя выругалась, что не проверила работу мобильной связи вчера. Устала, видите ли. Спрятаться хочу от всех. Дурочка. Еле-еле попав на кнопку "фонарик", я направила его на кресло-качалку. Ничего. Там никого не было. Фонарик, несколько раз моргнув, погас, оставив меня в темноте. Бесполезно встряхнув телефон, я вспомнила, что в довершении всего забыла его зарядить и чуть не заплакала от досады. И что теперь делать прикажете? Может вылезти через окно и бежать к дому соседа Николая?

– Вот этого делать не надо, внученька? – медленно растягивая слова сказал призрак, сидевший в кресле – качалке.

Я сползла с дивана на пол и обхватила обеими руками шею собаки. Бежать стало невозможно, да и ноги одеревенели так, что малейшее движение вызывало сильную боль.

– Ну здравствуй, внученька. При жизни не удалось свидеться. Так хоть сейчас познакомимся, – вздохнуло привидение. – Как хорошо ты убралась. Чисто стало, уютно и пахнет как раньше. Красота. Скрип-скрип. Раскачивалось кресло.

– А ты красавицей выросла. Лицом прямо сестра моя Пелагея в молодости. А глазищи карие – в прабабушку нашу Ефросинью. Ишь куда гены завели, не обманешь их. Только худа больно, не в нашу породу, но ничего это поправимо.

До меня медленно доходил смысл его слов. Вдруг одна пронзительная мысль озарила меня. Неужели это мой двоюродный дед? Ну в смысле не он сам, а его призрак. Аж холодный пот прошиб. Докатилась. Уже призраки мерещатся.

– Не пугайся меня, Аннушка. Не обижу. Поговорить мне с тобой надо. Объяснить многое. Вот и вернулся. Может чаю со смородиной заваришь. Уж очень уважаю чаек.

– А вы, что и чай пить можете? – пискнула я, прижавшись сильнее к собаке.

– Да нет, конечно. А жаль, но запахом ещё насладиться могу. И поторопись, внученька. Не так много времени до восхода солнца осталось. А разговор нас ожидает длинный. Вижу, подружилась ты с моей собакой. Это хорошо – преданный он, никому тебя в обиду не даст. Овчарка, что тут скажешь. Щенком его взял, любил очень, – вздохнул призрак, глядя на собаку. – А знаешь, ты лучше Бадика на улицу выведи. Собаки не любят призраков.

– Я что ль люблю? – невольно вырвалось у меня. – Нет уж. Бадик пусть здесь остается. Мне так спокойнее. А чай налью. Не жалко.

Страх понемногу угасал. От мирно раскачивающегося на кресле-качалке призрака, агрессии пока не было. Да и любопытство меня разобрало: в жизни призраков не видела, а тут собственный двоюродный дед нарисовался. Не просто же так он пришел. Я встала и в сопровождении тихо порыкивающей собаки, проковыляла на кухню. Бадик и впрямь не видел призрака, лишь чувствовал, какую-то опасность, находящуюся в доме, но какую именно определить не мог.

– В кружку любимую налей чай – с синим цветочком.

Зайдя в зал я увидела, что призрак моего двоюродного деда с кресла-качалки переместился на один из резных стульев. На столе перед ним лежала развернутая карта, та самая которую я нашла, но она ведь находилась к ящику комода? Хотя, чему уж тут теперь удивляться. Я поставила кружку на скатерть, натянутую на стол и села напротив. На миг шевельнулось волнение, но я стряхнула его, взяв себя в руки.

– Ишь ты, вот она какая карта. Долго ж я искал ее, почитай всю жизнь. Да разве же я один. Эх, а она спокойненько в рамочке с портретом припрятана была. Не хотел показывать ее никому, видать, Степан Тимофеевич. Только тебе отдал. О как.

– А кто это – Степан Тимофеевич? – поинтересовалась я.

– Да предок наш. А что Пелагеюшка не рассказывала тебе тайну рода нашего? Про карту эту? Богатство, будь оно неладно? – удивился призрак. Его полупрозрачная рука подгоняла запах чая, который он с наслаждением вдыхал.

– Нет, ну рассказывала что-то в детстве, конечно, но я думала она сказку на ночь придумала. Не помню ничего, – смутилась я.

– Нет, внученька, не сказка это. А самая настоящая правда. Ладно слушай и запоминай. Пригодится тебе сейчас. Значит так.

***

Давно это было, несколько веков тому назад. В бедной семье родились два близнеца Степан и Афанасий. Дружные были хлопцы, смекалистые. Лет с десяти трудились в поле на барина здешнего наравне со взрослыми. Тяжёлая жизнь тогда была. И как-то в особо жаркий день сбежали мальцы купаться на речку, что неподалеку в лесу здешнем течет. А домой то не вернулись. Поискали, поискали их дня три. Всю округу обошли. Барин сам людей с работы снял ради этого. Да зря все, не нашли никого люди добрые. Решили, что в речке мальцы утопли. Тем более их одежонку на берегу нашли. Делать нечего, к похоронам детей родители готовится стали, совсем извелись от горя. А Степан и Афанасий аккурат в день своих похорон явились в деревню, словно леший привел. Грязные, оборванные, исхудавшие, в одном исподнем. А глаза лихорадочно горят. Руки трясутся. Испугал видать их кто-то сильно. Обрадовались родители. Барину в ноги кланяются, благодарят за помощь. Честной народ на праздник собирают, да видать рано: занедужили братья. Лихорадка свалила их обоих. Долго болели. Родители последние деньги на доктора потратили. Мать от тоски и заботы слегла. Не выдержало сердце. Да у кого ж выдержит? То считала утонувшим своих сынков, то радость от возвращения, а сейчас чахнут бедные, не ровен час, помрут. Быстро отмучилась. Не успели схоронить, как отца в лесу деревом прибило. А сиротки выбрались. Отпустила их смертушка. А родителей, стало быть, забрала. Может поменяла их жизни на жизнь родителей?

Дня через три после похорон отца, братья уж бегать начали. Куда девать их никто не знал. У родни у всей семеро по лавкам. Куда ещё брать обузу такую на шею. И тут, о радость, барин сжалился: к себе забрал братьев. Да не дворовыми, а чуть ли не в сыновья их записал. Обучать письму их начал, а особливо рисованию и картографии. Только и барин тот недолго прожил, лет пять еще, словно за братьями шлейф смерти ходил. Выгнали их с барского дома быстренько. Тогда им обоим уже по семнадцать лет было. Взрослые по тем временам люди. Тем более учёные. Народ ведь темный тогда был, безграмотный. А барин тот перед смертью вольную им выписал, пожалел их видать. Чувствовал, что после смерти своей изведут братьев наследники его. Он сам то бездетный был, но родни много имел. Диву люди давались. С чего мальцам так повезло? А братья молчали, особо не разговаривали о том. Да…

Прошло время. Трудом да коммерцией занимались Степан с Афанасием. Стали крепкими богатеями. Дом родительский снесли. Новый отстроили. Мебель диковинную завезли. Патефон. Поговаривали, что братья стали богаче самого барина нынешнего, может поэтому, когда в очередном отъезде братья были, подожгли их дом, и участок весь перекопали, будто искали чего. К пепелище вернулись Степан с Афанасием. Кулаки сжали, но разбираться не пошли, а отправились в лес. Люди кругом не поняли поступка их, хотя, что скрывать, побаивались братьев в деревне, поговаривали, что тогда в детстве не совсем они вернулись, а темная оболочка их. С неделю братьев не было. Да и то вернулся только Степан. Пропал Афанасий, сгинул, как не бывало. Степан на все вопросы о брате отмалчивался, только угрюмее становился. Он один теперь дом построил. Этот самый. Семью завел. Долгую жизнь прожил, добра людям много сделал: больницу построил, школу открыл. Перед смертью позвал старшего сына и тайну поведал. Поэтому в роду она и передавалась от сына к сыну.

***

– Мне бог не дал детей, поэтому твой черед подошел, – призрак замолчал и начал бледнеть.

– А в чем тайна то? – с интересом слушая семейное предание, спросила я.

– Так сокровища они нашли мальцами, когда потерялись в детстве. Что именно не знаю. Но мне было передано отцом, что сокровище то носит не только материальное благо, но и древние секреты, которые нельзя нарушать. Накажут сильно. А самое главное охотятся за ним силы злющие. Ни в коем случае нельзя допускать их к сокровищу тому.

– Кто накажет? А как добраться туда? И как распознать те “силы злющие”?

– Добраться можно, следуя карте. Ее ещё Афанасий рисовал. Только не доверил Степан никому из своих потомков ее. А тебе сразу отдал. Особенная ты. А на другие вопросы ответа у меня нет. Только советы, что отец мне передал:

–Не пускай в душу себе никого, пока карта при тебе. Любой обмануть и выкрасть может.

-Через порог не пускай постороннего. Зло ищет тебя повсюду.

-Зеркало держи при себе. Подцепишь коли мерзость какую, в зеркале она сразу отразиться.

-А в путь соберешься, собаку с собой бери.

Призрак совсем уж бесцветный стал, солнце то вот-вот взойдет.

– А что с картой мне делать? – торопливо спросила я.

– В путь собирайся, не мешкая. Не зря ж Степан карту тебе отдал. Наверное, подбираются к сокровищу злые силы. И ещё тетрадь Афанасия с собой возьми. Авось пригодится. -

Дедушка, а на счёт дома спросить хочу. Странный он. Будто живой. Это правда или кажется мне?

– Живой, внученька. Об этом потом поговорим, когда вернешься. Мне ещё сказать тебе надо. Лишь бы успеть…, – затрясся призрак.