Читать книгу Сожженные земли. Право на дом - - Страница 3

Маяк. Спустя три дня после бойни на маяке 945 год правления Астраэля Фуркаго

Темнота.

Глубокая, обволакивающая синева моря и пузырями воздуха возносящийся последний вздох.

Сначала борешься, машешь слабыми ручками-прутиками в надежде, что достанешь до уходящих все выше и выше лучей солнца.

Жизнь бьется птицей в легких, требуя глоток воздуха.

Быстрее. Быстрее! Быстрее же!

И ты открываешь рот, и ты впускаешь холодные воды Арридтского моря, неожиданно раскаленными иглами пронзающие грудь, и уходишь безмолвно в цикл, в лапы богодракона Ваи…

Ты – ходящий по земле.

Бессчетное число раз я видел, как умирают те, кто осмелился зайти в море без дозволения моего народа. Как их безжалостно поглощают воды, не оставляя и жалкого кусочка.

Что был человек, что не было. Что было существо, что… Смерть приходила за каждым, прерывались жизни, сменялись правители, исчезали эпохи… И никто не расколол мое сердце. Что за дело мне до сухопутных, хвастающихся блеском чешуи?..

Драконы Рейна не успели защитить нас. Но Владыка вод не отрекся от меня – в момент нападения я оказался на корабле, сидел на искусно выполненной носовой фигуре, весело насвистывая и чистя кинжал. Я находил это по-своему забавным… Меренайт на меренайте, ха-ха…

Когда тень бесшумно спикировала на корабль, с треском ломая его, сминая, как игрушку, меня отбросило в море, где истинная сущность помогла выжить – отрос хвост, мышцы налились силой, вернулась быстрота реакций. А когда вторая тень стала нещадно разрывать тела, черные драконы Рейна поднялись из глубинных вод и бросились в битву.

Всех, кто оказался между ними, растерзали когти и зубы.

«Красавец» тонул и утягивал на дно барахтающихся на поверхности фарффлов. Крики, рев драконов, яростные взмахи крыльев…

Я отчаянно искал Бернарда и не находил. Подплывал то к одному, то к другому телу, зная, что скоро кровь привлечет морских хищников.

А потом я услышал предсмертную песнь сестры.

Защити… защити капитана…

Она верила, что я жив. И звала к маяку, тянула меня любовью к капитану, бесконечной, как океан, глубокой, как проклятая впадина. Вынырнув возле скалистого уступа, я едва успел пригнуться – разъяренный черный дракон набросился на меня.

Киса не понимал, кто друг, а кто враг. Полоснув меня когтями, зверь скрылся в море вместе с капитаном, истекающим кровью.

Песнь сестры оборвалась.

С трудом вскарабкавшись на камни, я заставил рыбий хвост утянуться, а костяные наросты – сгладиться. Попытался встать – и потерял сознание от боли.

* * *

Я завязал последний узел на волосах Джен и срезал прядь. Погребальное облачение готово, осталось только приманить чистильщиков. Они разорвут тело, и жизнь поглотит жизнь. Ах, эта гребаная жизнь!

– Закрыть портал – вот что нужно было сделать.

Я со злостью обернулся к Наставнику, еле сдерживая крик: рана до сих пор болела. Голубоватый огонь, покачивающийся над его головой, осветил наши лица. Старик отыскал меня на второй день. Приволок на маяк, подлечил, а потом преспокойно достал «Некромантов и драконов» и расставил фигуры.

И пока я не сыграл с ним партию, Наставник не отдавал мне портупею с кинжалами. Пока не зажили эти гребаные раны от когтей, не затянулись, оставив три белеющие полосы поперек груди, он не выпускал меня.

– Вы знали.

– Да, знал.

– И ничего не сделали.

– И ничего не сделал, – бесстрастным эхом отозвался он.

Я судорожно вдохнул, пытаясь остановить рвущиеся изнутри чувства. Буйные, как море в шторм. Дикие, как ветер, срывающий паруса.

«Месть, месть, месть!» – злобно кричал принц-меренайт, сын Веллинга III.

«Горе, горе, горе…» – скорбно выл моряк, семьсот лет ходивший под парусом «Красавца».

Ворчливый Бернард, которого было весело подначивать. Всегда по-глупому улыбающийся Бриан – сколько партий мы с ним сыграли в «Некромантов и драконов».

И моя суровая сестрица, отчаянно скрывающая влюбленность в капитана…

Они были моей семьей.

Я выхватил кинжал и вонзил его в землю. И еще раз. И еще. Почва была сухой и твердой, совсем не поддающейся. С шестым ударом кинжал наткнулся на камень и жалобно заскрежетал.

Бернард хотел бы остаться в земле. Он любил воду, уважал капитана, был хорошим корабельным мастером. Но пуще всего мой бормочущий друг мечтал о жилище из крепкого дерева, о саде, что разобьет собственными руками.

О земле, которая станет домом.

Редко, лишь украдкой мастер говорил мне об этом на кратковременных стоянках. «После, – всегда бормотал Бернард. – Только подсобим маленько капитану, а после…»

Когда кинжал разрыхлил землю, я отбросил его и принялся копать, долго, упорно, срывая ногти. Затем вновь взялся за клинок. И так, пока яма не стала велика настолько, чтобы я мог улечься в нее и свободно шевелить руками, улечься и еще одного уложить.

Я его и уложил.

А затем присыпал землей да камнями. Огонь горел, всю ночь освещая мои руки, под утро пропитавшиеся сухостью Сожженных земель. Я смочил их своими слезами, лившимися и лившимися…

На плечи легла скорбь, прижимая меня к камням могилы. Грубым, обтесанным ветром и временем. Да примет Ваи в свои объятия Бернарда…

Пришел рассвет, и я встал. Не раздеваясь, доплыл до края скалы, на которой горел маяк. Неторопливо вскарабкался по лестнице, оставив дорожку мокрых следов. Подошел к возвышавшемуся в человеческий рост кусту и надломил стебель, на котором распустился навстречу солнцу пронзительно синий бутон. Синий, как глаза Бриана. Из стебля потек алый, густой, словно кровь, сок. Ветер вырвал цветок из моих пальцев, и я проводил его взглядом.

Затем взял на руки легкое тело сестры и подошел к краю вздымающегося над морем утеса. Ее лица уже коснулась тень смерти – без воды оно иссохло и потрескалось, как маска. Я шепнул слова молитвы, призывая богодракона отвести ее в цикл.

И бросил в море.

Воды сомкнулись…

Я постоял, приглаживая взглядом лениво плещущиеся волны. И внезапно поразился тому, насколько четко они вырисовываются там, далеко внизу.

Посмотрел на небо. Чистое, голубое небо, которого, по преданию, жители Сожженных земель не видели вот уже тысячу лет. Только капитан Рейн мог развеять этот пепел, эту тьму, укрывавшую отверженных существ. Только он!..

Надежда затеплилась во мне и сразу погасла. Кто бы из дитто черного дракона ни снял темную завесу, ему бы понадобился не один и даже не десять драконов, да еще полный источник. А капитан Рейн лишился большинства своих зверей и был истощен.

– Кто?..

– Костераль выполнил обещание, – тихо ответил Наставник. Он уже некоторое время наблюдал за мной, не вмешиваясь в обряд.

– Какое?

– Оба близнеца в Таррвании.

Будто вторя его словам, ветер пронзительно завыл, отбросил мокрые пряди с моего лба. Но огонь Наставника горел ровно и спокойно.

– Он обманул капитана. Обманул императора и императрицу, – медленно проговорил я, отпуская гнев на волю. – Из-за него погибли драконы и Джен! Даже Бернард!.. – Я сорвался на крик, потому что все еще помнил вспухшее тело с проломленным, смятым черепом. Не успел! Опоздал! Но тут же пришла и другая мысль: мог ли я вообще его спасти с такой раной? – Вся команда погибла из-за одного предательства! Гребаного предательства гребаного Костераля! Чего же он хочет?!

Наставник усмехнулся и покачал головой. Огонь качнулся вслед за ней, сменив цвет с синего на фиолетовый.

– Это уже третий вопрос, – медленно произнес старик. – Но я отвечу тебе. Поверишь ли ты, если я скажу, что он всегда мечтал о мире и справедливости? И этот поступок – лишь одна ступенька, крохотный шаг к истинному освобождению Таррвании.

Я сцепил руки и честно ответил:

– Нет. Я не верю вам, Наставник, и не верю ублюдку Костералю. – Глаза древнего создания по очереди прокрутились, заставив меня дернуться и вспомнить, с кем говорю. Но я твердо продолжил: – Мне придется доложить королю Арридтского моря об открытом портале и вероломстве императора. Да морской народ уже и так за эти три дня обнаружил мертвых драконов и затонувший корабль… – Я горестно посмотрел на ясное небо, на тепло улыбающееся солнце. – Соглашению конец. Как и дружбе с сухопутными. Вот чего добился бастард.

* * *

– Воды моря волновались три дня, братец, – шепнула мне Астер. Ее глаза сверкнули ядовитой синевой.

– Они пели о мертвых людях и предательстве! – подпела Хаси. В ее голосе скользнули злые нотки.

– О том меренайте, что упустил предателя, убившего нашу любимую сестру! – прошипела Астер, воздев трезубец.

Ее шипение подхватила Хаси. Их спинные гребни поднялись в возбуждении. От меренайтов исходили волны угрозы и гнева. Я сохранял невозмутимость.

Сразу, как я спрыгнул в море и опустился на глубину, недоступную сухопутным, меня взяли под стражу и повели во дворец отца.

Мы проплыли мимо подводного города, возле которого неусыпно бдили два дракона. Внутри полусферы тускло мерцали огни. Мы проплыли сквозь коралловые поля, взметнув косяк ярко-синих рыб. Плыли и плыли, пока не достигли нефритового дворца, величественно укоренившегося на дне морском, словно огромный краб над сокровищами.

Двое воинов, стоящих на охране возле главных дверей, окинули меня угрожающими взглядами, но расцепили скрещенные копья и опустили гребни.

Командующий армией отца, Донг, мой старший брат, встретил меня грубоватой шуткой. В его залитых тьмой глазах плясали тревожные зеленые искры. Наши отношения можно было назвать дружескими – если такое вообще встречается среди хищных меренайтов. Мы оба не любили церемонии, оба старались обойти остальных мальков.

И наши человеческие матери дружили, пока их не пожрал отец.

Час. Тоскливый, медленный час меня обстоятельно допрашивали, выуживая подробности. Я устало отшучивался, но на каждую мою фразу сыпались сотни злословий от братьев и сестер.

Их радовала моя неудача.

А вот главный зал встретил меня криками и визгами.

– Разорвать!

– Опрокинуть море на их рыбацкие деревни!

– Разорить города!

– Смерть, смерть, смерть!

Веллинг III сидел на нефритовом троне, подперев щупальцем голову, и ждал. Взгляд короля был мрачен, а корона недобро блестела в свете зеленых огней – то сияли морские камни в пиках и трезубцах воинов, в стенах и ложах-ракушках придворных. В руке его величества виднелась прядь розовых волос.

Я завис перед королем, медленно покачивая мощным хвостом. Жабры мерно пропускали воду. Человеческая часть меня забилась в дальний уголок, подавленная хищной натурой. Вот и настало время показывать клыки и поднимать костяные гребни.

Время рассказывать истории.

Я воззвал к Владыке вод и начал говорить:

– Ваше величество, дозвольте мне объяснить все так, чтобы поняли даже тупоголовые икринки, только метнувшиеся из трески. – Братья и сестры зашипели, а отец одобрительно хохотнул. – Как вы помните, мы приглядывали за капитаном, чтобы он не натворил дел в нашей акватории. В нашем море. В нашем доме, да поразит всякого сухопутного Владыка вод! – Придворные одобрительно заревели. Так и должно быть… плывите, рыбки, плывите на крючок. – И вы знаете, как он живуч. Ставлю все свои чешуйки на то, что он сейчас зализывает раны в какой-нибудь укромной пещере, окруженный драконами, и готовит ответный удар по силам императора. В конце концов, в подводном городе лишь часть Сопротивления. Малая! Мы работали… – Я помедлил, прежде чем продолжить. Расклад сил после предательства Костераля явно изменился. Вот только король пока об этом не знает. – Мы работали с разными городами, начиная от Шаффола и заканчивая Гер’оц’тиром. На западных землях уже чистят сталь для капитана Рейна. Таррвания готова к войне. Император оскорбил нас. Он решил, что мы глупые рыбешки, хватающие воздух на песке. Он плюнул в тех, кто милостиво пропускает его суда и сдерживает ярость темного моря. – Я обвел глазами придворных. Они смотрели злобно, готовые мстить прямо сейчас. Впрочем, им неважно было, куда направить эту ненависть. Хищная натура меренайтов требовала рвать, грызть, душить, топить. Убивать. Император станет отличной целью. Только так я смогу спасти подводный город от гнева Веллинга III. – Капитан отомстит за принцессу Дженнифер, свергнет императора и займет трон. Он отомстит за честь нашего народа!

– Честь! Честь! Честь! – завопили меренайты, поддерживая меня. Их рты оскалились клыками, гребни встопорщились в возбуждении. Мощные хвосты подняли муть со дна, и на мгновение лицо короля оказалось скрыто.

Когда завеса опустилась, я постарался не выдать своего волнения.

Король не просто задумался – он помрачнел. Словно чернильный кальмар окатил его в испуге. Отец щелкнул щупальцем, призывая всех к спокойствию. «Рыбешки» безропотно повиновались. Даже мои строптивые братья и сестры.

– Блиссингер. – Голос короля звучал низко и почти зло. – Ты принес скорбную весть. Кровь смоет только кровь. Так возьми воинов и принеси мне весть радостную. Приказываю послать волну смерти на ближайшую деревню на континентальной Таррвании!

Мои отвратительнейшие братья и сестры возбужденно завопили, сотрясая воду щупальцами, хвостами, кулаками. Я уставился на отца в деланом изумлении, скрывая горечь. Простите, принц Рейн, я лишь хочу спасти Руфину и тех, кто бежал от гнева императора…

Деревню смоет огромной, выше нескольких змееросов, волной, которую породит общее усилие меренайтов, а жителей пожрут морские твари. И добьют воины, вознося хвалу Владыке вод. Прежний король не позволял себе таких опрометчивых поступков – принц Рейн оберегал Таррванию даже в минуты горького забытья, помня о своем долге.

Но теперь капитан ослаб, а император не успеет призвать других дитто. И я прекрасно это сознавал.

– Но не они убили Джен!

– Моя дочь мертва, – отрезал король. – А значит, умрут и они.

Он стукнул трезубцем по полу три раза. Громкие, тяжелые три раза. И рев тысячеглазого змеероса отозвался ему в ответ.

Жабры за ушами обожгло.

Король жестоко улыбнулся.

– Бери воинов, Блиссингер.

Я поклонился, прикусив губу и пробормотав что-то про честь, а мои братья и сестры восторженно завизжали.

* * *

– Вам… надо убираться… из города. Я еле… сдержал гнев короля. Но скоро… он разгадает… мой маленький фокус… и вспомнит о вас.

Я тяжело дышал, ввалившись в комнату Руфины. Она, понурая, сидела на строго заправленной кровати. Когда фарффл подняла голову, слезы блеснули в ее больших глазах.

– Император слишком легко находит ключи к жадным сердцам… – прошептала она. – Как мог Костераль… А Бриан! – Руфина всхлипнула, закрывая ладонями лицо.

– Послушай меня! – Я подбежал к ней и схватил за плечи, а потом бережно взял ее руки в свои. – Магия Рейна еще действует, значит, он жив. Ты и сама это чувствуешь! Чувствуешь же?!

Фарффл посмотрела на меня, и внезапно ее зрачки расширились. Она прошептала:

– Да… – Затем ее голос отвердел. – И что сделает король?

Я медленно и четко ответил:

– Нападет на деревню в Таррвании. Я поведу его войско, как провинившийся. Все, кого мы встретим на пути, погибнут. И предупредить об этом некому.

– Ясно, – так же жестко ответила Руфина. А затем моргнула два раза. И тихо спросила: – Блисс, как нам сбежать?

– Ты сможешь управлять драконами? Убедить их?

– Да.

Я улыбнулся. Хоть маленькая удача.

– Мой брат доставит вас в безопасное место в водных пузырях. А драконы будут охранять во время пути. Отличная история выйдет, правда?

Руфина потерла рога, а затем решительно встала.

– Я подниму всех в городе. Но ты… тебе придется…

– Не думай об этом, – прервал я ее. – Законы морского народа суровы. И жестоки. А теперь вперед! Беги в город! Я смогу ненадолго отвлечь отца.

Фарффл бросила на меня последний взгляд и сорвалась с места, подхватив сумку.

Я же размял пальцы, хрустнув ими пару раз.

Кровь смоется кровью – иначе никак.