Читать книгу Туман над Лилиан-Шор - - Страница 4

Утро началось тяжело. Будто бы кто-то незаметно вложил в мои лёгкие горсть влажной ваты и оставил её там. Я с трудом вдохнула, ощущая, как воздух доходит лишь до середины груди, и выдохнула с таким усилием, будто это простейшее действие теперь стоило немалых трудов.

Лео спал спокойно. Я стояла над его плетёной люлькой и смотрела на маленькое личико, которое во сне казалось совершенно расслабленным и беззащитным. Его пальчики слегка вздрагивали во сне, словно он играл на невидимом пианино. Смотря на него, я чувствовала одновременно сильнейшую любовь и тяжёлую, почти физически осязаемую тревогу: вдруг я что-то упущу? Вдруг его дыхание изменится, и я не успею заметить?

В комнате висела та же странная влажность, что и вчера. Казалось, она стала гуще, приобрела форму, начала заполнять собой всё пространство. Я открыла окно и тут же вздрогнула от прохладного воздуха, ворвавшегося в комнату. За окном снова лежал густой серый туман, плотно прижавшийся к земле, скрывая озеро и оставляя лишь слабый намёк на отражение воды где-то далеко внизу.

Адам уже встал и, как всегда, погрузился в дела. Он сидел на кухне, уставившись в ноутбук, время от времени тихо что-то бормоча себе под нос и водя пальцами по сенсорной панели. Его лицо было сосредоточенным, почти недовольным, и я инстинктивно замедлила шаги, не решаясь нарушить эту напряжённую тишину.

– Доброе утро, – произнесла я наконец негромко, подходя к нему и осторожно касаясь плеча.

Он вздрогнул, будто не сразу понял, где находится, и поднял глаза:

– Привет. Как спалось?

В его голосе было скорее вежливое равнодушие, чем искренний интерес. Я почувствовала лёгкий укол разочарования.

– Не очень. Опять маяк. Опять этот странный звук, – призналась я, наливая себе кофе и стараясь не показать, насколько меня задевает его отстранённость.

– Странный звук? – повторил он с лёгкой улыбкой. – Ты слишком напряжена. Это просто ветер в скалах или что-то в этом роде.

Он улыбнулся снова, но улыбка вышла механической, какой-то пустой. Я промолчала, не желая снова вступать в спор.

– Кстати, мама уже встала, – добавил он, не отрывая глаз от экрана.

«Конечно, мама уже встала», – подумала я с раздражением. Ингрид была всегда на шаг впереди, всегда готова, всегда безупречна. Я невольно сравнивала себя с ней и постоянно проигрывала.

Ингрид стояла у окна в гостиной, одетая в длинный кремовый кардиган, идеально подчёркивающий её тонкую фигуру. Её лицо было почти прозрачным в утреннем свете. Казалось, свет проходит сквозь неё, не оставляя теней.

– Доброе утро, Лина, – сказала она мягко и улыбнулась, не поворачивая головы.

– Доброе, Ингрид.

Я старалась, чтобы мой голос звучал нейтрально, но, кажется, у меня снова не получилось скрыть внутреннюю напряжённость. Ингрид повернулась ко мне, в её глазах мелькнула едва заметная тень беспокойства.

– Ты выглядишь уставшей, – произнесла она, подходя ближе. – Давай я приготовлю тебе чай. У Джонаса есть отличный сбор, помогающий выровнять сердцебиение и успокоить нервы.

Я на мгновение замерла, удивлённая её словами. Она явно заметила моё удивление и мягко улыбнулась снова:

– Вчера я видела его лодку. Он часто приезжает сюда с разными травами. Адаму нравятся его смеси.

– Спасибо, но я справлюсь сама, – тихо ответила я, снова чувствуя укол раздражения от того, что она так легко читает мои мысли и чувства. – Я действительно просто плохо спала.

– Конечно, – согласилась она легко, как будто бы совершенно не заметив моего холодного тона.

Когда Ингрид вышла на кухню, я подошла к окну, чувствуя, как подступает новая волна тревоги. Сердце забилось быстро и неровно. Словно моё тело больше не принадлежало мне, а находилось во власти этого серого, тягучего места. Мне казалось, что сам воздух в Лилиан-Шор был пропитан чем-то непонятным и тревожащим, каким-то тихим, но неотступным беспокойством, словно это место постепенно поглощало всех, кто сюда приезжал.

Внезапно раздался звонок в дверь, резкий и громкий, от чего я невольно вздрогнула. Я открыла дверь и увидела на пороге Джонаса. Он стоял, широко улыбаясь, держа в руках небольшую коробку.

– Простите, не хочу беспокоить, но вспомнил, что забыл вчера передать Адаму ещё кое-что.

Его улыбка была искренней и открытой, и я вдруг почувствовала к нему доверие, смешанное с лёгким стыдом.

– Спасибо, я передам, – ответила я, принимая коробку и снова ощущая странный аромат трав, исходящий от него. – А что это?

– Настойка из местных трав, отлично помогает от бессонницы и тревожности, – охотно объяснил он. – Если что, можете попробовать. Особенно с вашим переездом и маленьким ребёнком, вам, наверное, нелегко.

Я чуть улыбнулась в ответ, удивлённая его внимательностью и добротой. Джонас тепло кивнул на прощание и ушёл по мокрой дорожке обратно к причалу.

Когда я закрыла дверь, за спиной снова раздались тихие шаги Ингрид. Я повернулась и заметила, как внимательно она смотрит на коробку в моих руках.

– Джонас опять принёс травы? – спросила она спокойно, но я почувствовала, как в её голосе проскользнула едкая нотка недовольства.

– Да, он сказал, они помогают успокоиться и заснуть, – ответила я, почти защищаясь.

– Будь осторожна с его травами, – тихо сказала она. – Не все местные растения безопасны, особенно если плохо разбираешься.

В её взгляде было столько спокойствия и уверенности, что я почувствовала раздражение от её превосходства.

– Я думаю, Джонас знает, что делает, – ответила я чуть резче, чем собиралась, и тут же пожалела об этом.

Ингрид не ответила. Она просто слегка улыбнулась, и я снова почувствовала себя виноватой.

Вечером, когда Адам уехал в город по делам, а Ингрид отправилась в свою комнату, я села на диван в гостиной, держа на руках Лео, и снова услышала низкий, ритмичный звук, который теперь казался частью моего собственного пульса. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на дыхании, чувствуя, как сердце снова бьётся слишком быстро.

Открыв глаза, я неожиданно заметила, что снаружи, в сгущающемся тумане, мелькает слабый свет. Прищурившись, я разглядела маленькую лодку Джонаса, медленно плывущую вдоль берега. Фонарь на носу лодки мигал с таким же ритмом, с каким билось моё сердце.

Мне вдруг стало невыносимо страшно – и в то же время почему-то спокойно от мысли, что кто-то ещё, кроме меня, слышит этот странный ритм.