Читать книгу Она исчезла последней - - Страница 12

Агате всегда нравилось общество Патрика. Разумеется, когда они работали вместе, но сейчас, когда он на пенсии, может, даже больше.

В свои шестьдесят Патрик, предшественник Агаты, вполне мог бы и остаться на посту начальника полиции Коппе, но предпочел передать эстафету. Теперь он говорит так, словно время его правления было совсем другой эпохой.

Агате всегда очень нравилось в Патрике, что годы службы в полиции не оказали на него пагубного влияния. Патрик не зацикливается на ужасах, хотя повидал их немало, Агата знает. Ему известно, что несколько дней назад Агата вытаскивала из озера тело. Ведь он там был. В таком городке подобные ситуации почти все на виду. Но он не кидается сразу ее расспрашивать, что происходит. Вместо этого по дороге на кухню интересуется, слышала ли она, что бар по дороге в Нейлим закрывается.

– Я и забыла, что он все еще открыт, – говорит Агата.

– Этот бар не закрывался даже во время Второй мировой войны, – грустит Патрик. – Мой отец заходил туда, когда водил грузовики.

– А почему же сейчас он закрывается?

– Люди ездят выпить в город, – пожимает плечами Патрик. – Легче, когда в одном месте несколько заведений. Ну, вот как у нас в Коппе. Есть из чего выбрать. Все меняется.

– Полицейским становится немного легче, – замечает Агата. – И у нас есть из чего выбирать, но мы все равно оказываемся у Эллиота, точно?

Патрик улыбается.

– Хозяин бара Нейлим однажды мне позвонил, – вспоминает он. – Несколько местных жителей поругались с заезжими шахтерами. Завязалась небольшая потасовка. Шахтеры были русские. Вечная история. Я объяснил хозяину, что смогу приехать только часа через три. Разбирался с парнем, который выбил жене зубы.

– И что сделал владелец бара?

– Нажал на кнопку звонка и велел посетителям допивать, потому что пора закрываться. Было только пять часов дня. Но все были слишком взбешены, чтобы это заметить. Послушались как овцы, допили и ушли. На улице, конечно, хорошенько повыбили дерьмо друг из друга, но уже не у него в баре.

– А русским следовало сто раз подумать, прежде чем идти в бар на отшибе, где полно финнов.

– Казалось бы…

Они усаживаются за кухонный стол; старая линолеумная столешница за долгие годы покрылась бесчисленными круглыми следами от горячих чашек. Патрик возится с кофейником и кладет рядом с кофейными кружками два кусочка домашнего черничного пирога. Он прекрасно готовит.

– Об американце что-нибудь есть?

Агата улыбается.

– Йонас проболтался?

– Ты же знаешь, что он не умеет хранить секреты.

Оба смеются. Йонас никому бы не сказал, даже случись у него сердечный приступ. А вот другой сотрудник, Яник…

– Ешь давай, – настаивает Патрик, кивая на пирог. – Ведь кожа да кости.

– Уф-ф. Я, наоборот, пытаюсь сбросить несколько фунтов. Накопила столько, что кости уже не прощупываются.

– Да уж похудела, дальше некуда. Это все твои тревоги.

Агата поднимает брови.

– А в последнее время ты ни о чем больше не тревожилась? – спрашивает Патрик. – Помимо этого дела? Ничего не хочешь мне рассказать?

Патрик все знает. Знает, что, когда звонит телефон или стучат в дверь, первая реакция Агаты всегда паника.

– Ничего, – отвечает она, и это правда, потому что ни звонков, ни стуков в дверь не было.

Просто женщина знает, что они, в конце концов, будут.

– А дети?

– Думаю, в порядке. Надеюсь. Бывают небольшие вспышки. Но ведь уже два года прошло.

Патрик кивает, отламывает ее вилкой кусок пирога и подносит ей ко рту, заставляя есть, как ребенка.

Она отбирает вилку и делает вид, будто тыкает ему в глаз.

– Хватит, старик. Мне нужен твой совет.

– Бросай эту дыру и переезжай в Хельсинки.

– Ты это уже говорил много раз. И при этом постарался, чтобы меня назначили на эту должность – сам себе противоречишь.

– Но в столице для тебя найдется должность получше. Ты слишком умна для этого городишки.

– Видимо, нет. Мне удалось выследить американца. Вот только я… не уверена. Что-то не сходится.

– Его уже допрашивали? – вскидывается Патрик.

– Не так как надо бы. Поговорила с сотрудником полиции тех мест, где он живет. На него совершенно ничего нет, нигде не замешан, а один из копов даже его знает, говорит, хороший парень.

– Неужели в целой Америке можно найти человека, к которому копы хорошо относятся?

Агата смеется.

– Да он из маленького городка, хоть и из большой страны. Новая Англия, морской курорт.

– И что не сходится?

– Он дома и ведет себя как обычно. Убив молодую женщину и сбросив тело в озеро? И обчистив жилище, чтобы инсценировать исчезновение? Он что, полный психопат?

– Думаешь, таких нет? И никто не знает, как он вел себя те пару дней, когда она исчезла, а он еще оставался здесь. То, что дома он ведет себя как обычно, может ничего не значить. Может, он убедил себя, что все это был дурной сон. Знаешь, а ведь это мог быть и несчастный случай, и парень не считает себя убийцей. Попросту дал маху или не повезло. Мне кажется, вот так просто бросить ее в озеро это как-то по-дилетантски.

– Да знаю, – отмахивается Агата. – От других версий тоже не стоит отказываться. Надо поговорить и с теми людьми, с которыми он сюда приезжал. Если он вел себя странно, то они должны были это заметить.

– А какие еще версии, по-твоему, стоят внимания? – Патрик наливает еще кофе. Агата делает неуверенный глоток, понимая, что это ее шестая или седьмая чашка за день, к тому же у Патрика кофе крепче.

– Один из друзей погибшей что-то сказал, – говорит Агата. – Что… что всем известно, кто ее убил.

И Патрик медленно качает головой.

– Ради бога.

– Да понятно, – соглашается Агата. – Но, может, мне… Как ты думаешь, его следует допросить?

Патрик встает и идет к раковине. Выливает остатки кофе, и она видит, как напряглись его плечи. Несколько мгновений он молча стоит, затем оборачивается.

– Вот уже двадцать лет, – говорит он, – каждый раз, когда что-то происходит, всплывает его имя. На несколько часов пропал турист. Авария на трассе. Несчастный случай на склоне. У кого-то пропала кошка. Как же я устал от этого. Двадцать лет люди требовали от меня арестовать его за что угодно, разве только не за перемену погоды. Двадцать лет люди полагали, будто лучше знают, как мне делать свою работу.

– Но… ведь основания его подозревать были, – осторожно замечает Агата.

Патрик смотрит на нее так, словно он разочарован.

Она судорожно выдыхает.

– Хочешь знать мое мнение? – иронизирует Патрик. – Да, допроси его, если считаешь необходимым. Но этот человек, Агата, заслуживает покоя. Мне стыдно за то, как город относился к нему все эти годы. В том числе и я. Очень бы не хотелось, чтобы тебя заставили пойти тем же путем.

Агата слушает и понимает Патрика. Он прав, конечно. Она просто хотела еще раз поговорить с ним.

Она найдет убийцу Вики Эванс, кто бы это ни был. Американец ли это или кто-то поближе к дому. Но Агате не дает покоя растущее в глубине души чувство, что в Коппе произошло что-то очень плохое. И продолжает происходить.

Снова.

Алекс берет кусок пиццы с блюда, одного из многих, расставленных на длинном банкетном столе в верхней части зала.

Это гигантский зал со сводчатым потолком, напоминающий королевскую столовую. Оказывается, «Коппе-Лодж» состоит из нескольких отдельных зданий. В главном находится стойка регистрации, бар и ресторан и организуются все плановые мероприятия, оттуда же отправляются автобусы до канатной дороги.

За главным зданием располагается сауна. Алекс никогда не видел такого количества возможностей употеть до смерти. Оттуда дорожка ведет к замерзшему озеру, в ту его часть, которая не покрыта льдом, чтобы туристы могли искупаться после эвкалиптовой сауны или какого-то другого добровольного истязания.

За этим зданием, если пройти по мостику, находится дом Санты, причудливое бело-красное деревянное сооружение. Алекс видел, как оттуда выходили дети с подарками в руках. Затем идет общая столовая, огромное здание с гигантскими входными дверями и пылающим дровяным камином в дальнем конце. Алексу кажется, будто он оказался на съемочной площадке «Игры престолов».

У дальнего края стола Алекс видит группу сотрудников. Все они, как он теперь понимает, в форме, которую носят проводники. В «Лодже» есть и другой персонал, но эти знали его сестру лучше остальных.