Читать книгу Короны Ниаксии. Шесть опаленных роз - - Страница 7

Когда я добралась до особняка Вейла, было далеко за полночь. Как часто бывало в это время года, моросил холодный дождь. Я постучалась в дверь. В ответ – ни звука.

Я была уставшей, промокшей, раздосадованной и странно взвинченной после встречи с Фэрроу. А значит, вовсе не расположенной к играм.

Я принялась с силой колотить в дверь, пять, шесть, семь, восемь, девять раз, а затем сама распахнула ее, так и не дождавшись Вейла. Он по-прежнему не запирался. Да и зачем?

– Лорд Вейл? – крикнула я в густую пещерную темноту и закрыла за собой дверь.

Кругом – тишина, ни единого движения. Наверное, Вейл решил, что устал от меня и не станет откликаться, ожидая, когда я уйду. А может, он хочет заманить меня внутрь и сидит в засаде, пока не улучит момент, чтобы напасть и съесть меня.

Побродив по главному коридору и никого не обнаружив, я поколебалась и все же рискнула подняться по лестнице.

Я говорила себе, что просто делаю дело, но, если честно, по позвоночнику пробегала легкая дрожь восторга.

Моя мама считала, что мне нравятся науки, поскольку я любознательна от природы. В этом она, скорее всего, не ошибалась. Она знала меня лучше любого другого.

Я собирала знания так же, как другие собирают драгоценности, а дом Вейла был полон того и другого. Лестница вела в длинный коридор, такой же загроможденный и разностильный, как и другие части особняка, виденные мной. Стены были украшены произведениями искусства, в большинстве своем изображавших перокрылых вампиров, что потрошили, пронзали, сжигали своих жертв, терзали их десятками иных способов. Причем жертвами чаще всего становились другие вампиры, с крыльями, как у летучих мышей. Но в этих залах были и иные артефакты. У одной из стен, на фоне отслаивающихся позолоченных обоев, стоял набор костей от гигантских крыльев. Я замерла и принялась благоговейно рассматривать их.

Невероятно.

Монтировщик скелета создал подлинный шедевр, я никогда еще не встречала ничего подобного. Каждое крыло было больше моего роста, кости красиво поблескивали. Но несмотря на утонченную элегантность, крылья явно были сильными: я поняла это, хотя мускулатура отсутствовала.

Видимо, я была права насчет Вейла. Он – ночерожденный вампир, принадлежащий к Дому Ночи, единственному королевству крылатых вампиров.

Как же выглядели его крылья?

Далекий звук оторвал меня от размышлений, я напряглась и резко повернулась, устремив взгляд в конец зала.

Звук доносился из-за угла. Он раздался снова. Мгновение спустя я поняла, что это голос, но чересчур высокий, чтобы принадлежать Вейлу. Вопль без слов. Кто-то кричал от боли?

Мое сердце забилось быстрее.

До этого я не слишком задумывалась о том, действительно ли Вейл ест людей. Но если он и вправду их ел, то наверняка заманивал жертв к себе.

Мне явно следовало бежать. Но бороться со своей природой бессмысленно, а я была любопытна от природы. Поэтому я бросилась не прочь от звука, а, напротив, туда, где он раздавался, завернула за угол коридора и увидела, что сквозь открытую дверь льется холодный свет.

Звуки становились все ближе, все громче.

Лишь в нескольких шагах от двери я залилась румянцем, осознав, что тот, кто кричал, делал это вовсе не от боли. Наоборот.

Стоны сделались оглушительными.

Нет, Вейл был не один. А та, с кем он был, прекрасно проводила время.

Дверь оказалась широко распахнута. Кто на моем месте устоял бы и не стал подсматривать?

Я выглянула из-за дверного косяка. Передо мной была спальня Вейла, большая комната, задрапированная шелком и увешенная картинами; всюду, куда бы ни падал мой взгляд, стояли пыльные статуэтки. В центре спальни находилась большая резная кровать, застланная красивыми простынями, спутанными и скрученными.

Два тела на этой кровати тоже переплелись, настолько тесно, что я не могла сказать, где заканчивается одно и начинается другое.

Она стояла на коленях; под растрепанными рыжими кудрями блестела золотистая кожа. Он был сзади и сжимал ее бедра. Я могла видеть разве что его спину и ее взъерошенные волосы, да еще ее раскинутые руки, стискивавшие простыни, пока он яростно вбивался в нее. С каждым толчком его мышцы ходили под кожей, бугрились на широкой спине, изогнутых ягодицах, поджарых бедрах.

Он выглядел таким же величественным и прекрасным, как крылья в коридоре. И я представила их на нем – с мускулами и кожей. Может, они были бы такими же – почти такими же – красивыми, как весь он в эту минуту.

Мое лицо пылало. Я была не в силах отвести взгляд. Вообще-то, я собиралась окликнуть их или отступить – но не смогла: застыла на месте.

Женщина припала к кровати – подушка слегка, совсем слегка заглушала ее крики удовольствия, все более сильные. Вейл теперь двигался быстрее и энергичнее, плоть сталкивалась с плотью, он льнул к ней, падая на ее спину.

Я смотрела не мигая, как он прижимается к ней, дотрагивается ртом до ее плеча, соприкасается с ней всем телом. Наконец он издал звук – грубый выдох, от которого волоски на моих руках встали дыбом; я с трудом расслышала его сквозь ее стоны.

Оба рухнули на постель, и тогда я вздохнула с ними в унисон. Мои пальцы, стиснувшие дверной косяк, разжались. Я даже не помнила, когда вцепилась в него.

Вейл резко повернулся к двери:

– Лилит.

Какую-то долю секунды он действительно выглядел потрясенным. Изможденным. Затем его гладкое лицо затвердело, на нем отразилась злость. Он повернулся спиной ко мне и встал с кровати, подбирая с пола скомканную кучу ткани, отчего мне снова открылся будоражащий вид на его зад.

– Что, – рявкнул он, – ты здесь делаешь?!

– Вы не открывали дверь.

Мой голос прозвучал тише, чем хотелось бы. Женщина даже не попыталась прикрыться. Она перевернулась на ложе, потягиваясь, и я увидела, что она вся в крови – раньше багровые пятна сливались с темными простынями. Особенно много крови было на горле. Она улыбнулась, обнажив острые зубы.

– Вейл, ты пригласил друга из людей?

Шум ее выдоха заставил меня сделать шаг назад. Но улыбка женщины исчезла, как только Вейл бросил на нее предостерегающий взгляд.

– Это всего лишь мышка, – усмехнулся он. – Нет. Крыска. Незваный вредитель.

Он резко встряхнул подобранный с пола халат и набросил его на плечи.

– Я стучалась, – сказала я. – Вы не отвечали. Что мне оставалось, кричать?

– А вот я кричала, – тихо хихикнула женщина, и Вейл снова бросил на нее невеселый взгляд. – Что? Не желаешь поделиться?

– У меня дома в последнее время и так слишком шумно. Не оставишь нас ненадолго?

Она вздохнула, затем вскочила с кровати, гибкая, как кошка. Схватила кусок ткани с тумбочки и вытерла кровь с груди и горла.

– Мне все равно пора. Благодарю тебя, Вейл, за всегдашнее гостеприимство.

Она наклонилась, подняла простую черную рубашку и штаны, а потом, проходя мимо, окинула меня с ног до головы долгим, заинтересованным взглядом.

Вейл молча смотрел в окно, пока ее шаги не стихли. Лишь тогда он наконец взглянул на меня. Он успел облачиться в бордовый бархатный халат, свободно подвязанный вокруг талии, открывавший длинную полоску груди, усеянную черными завитками волос; но, увы, ниже талии не было видно ничего.

Мои губы сжались.

Его халат был таким…

– Что? – рявкнул он.

– Что?

– Ты насмехаешься!

– Да, но не над вами. Только над…

Я захлопнула рот: сообщать кому-нибудь, что тебя смешит вид его одежды, наверное, не очень вежливо.

– Ну? – раздраженно выдавил он.

– Ваш халат. Он просто… такой вампирский.

Его губы тоже сжались.

– Да, но… Я же вампир. Неудивительно, что с такой наблюдательностью ты настолько успешна в своей профессии.

Я подавила смех.

Да, конечно. Я здесь, чтобы работать.

– Я пришла за вашей кровью. Мы ведь условились, что я приду через месяц.

– А что насчет платы?

Я полезла в сумку и выудила из нее розу, тщательно завернутую так, чтобы ни один лепесток не погнулся и не помялся. Он протянул руку, и я замешкалась. Последовал раздраженный вздох:

– Что? Теперь ты меня боишься?

Нет, я не боялась. Просто в комнате пахло сексом. Я пересекла спальню, оглядывая окровавленные, скомканные простыни. Взявший розу Вейл уставился на нее, явно не впечатленный.

– Тот цветок, что ты принесла в прошлый раз, все еще выглядит самым обыкновенным, – сказал он.

– Вам придется набраться терпения. Я не лгу, лорд Вейл. Эти розы – особенные. Обещаю.

– Можешь называть меня просто Вейлом, – проворчал он. – Полагаю, когда ты показываешь кому-нибудь свою задницу, надобность в титулах отпадает. – Он тяжело опустился в бархатное кресло у окна. – Давай покончим с этим.

– Прямо здесь?

– Да, здесь. Что-то смущает?

Я снова взглянула на кровать, и он издал низкий шелковистый смешок:

– Что? Тебя действительно отвлекают мысли о сексе?

Так и было, но я не собиралась в этом признаваться. Я опустилась на колени перед Вейлом и достала из сумки оборудование.

Когда я взяла его за руку, чтобы ввести иглу в вену, то остро ощутила соприкосновение моей кожи с его телом.

Он вновь рассмеялся, стоило мне протолкнуть иглу сквозь его неподатливую плоть.

– Я слышу, как бьется твое сердце. Это нервозность или возбуждение?

Я тоже слышала этот стук – и как же мне хотелось, чтобы оно билось тише! Даже я не знала, отчего оно так ухало в груди; но ни одна из предложенных Вейлом версий меня не радовала.

– Забавно, что ты без страха разгуливаешь по моему дому, – сказал он, – но при этом вид постельных утех действует тебе на нервы. Никогда не пойму людей.

– У меня было много секса.

Стоило мне это вымолвить, как я мысленно прокляла саму себя: зачем я это ляпнула, во имя богов?

Вейл выглядел очень, очень удивленным, что нисколько не льстило мне.

– Вот как? Значит, тебя все-таки тискал какой-нибудь увалень с соседской фермы?

Мои губы сжались в тонкую ниточку.

Эрон был тем еще увальнем, и он действительно жил на близлежащей ферме; в то лето мне было шестнадцать, я начала интересоваться сексом, и мы украдкой изучали тела друг друга в безлюдном амбаре. Мне не очень улыбалось умереть девственницей, а я не сомневалась, что заморозков уже не увижу. И решила, что хотя бы Эрона без одежды увидеть стоит.

Прошло пятнадцать лет. Я все еще жива, полгода назад самолично сметала останки Эрона с пола церкви, помогая его убитой горем матери.

– Знаете, я все удивлялась, почему вы не убили меня сразу, как только я заявилась. Но теперь поняла: вам скучно и вы одиноки, а потому рады любой компании.

Я не сводила взгляда с флакона – кровь Вейла капала и скатывалась по стеклянным стенкам. Но я чувствовала его взгляд, и наступившее молчание заставило меня задуматься о том, права ли я была.

– Как ты сама только что убедилась, – холодно сказал он, – мне не составляет труда найти себе компанию.

– Да, и она получила от вас, что хотела, а затем ушла не попрощавшись.

– Мы оба получили друг от друга то, что хотели. Не болтать же без толку.

И все же… он сидел здесь и вел беседу со мной.

– Зачем тебе это? – спросил он. – Моя кровь?

– Я ведь говорила…

– Моя кровь не лечит, уверяю тебя.

– Похоже, ло… – Я одернула себя и решила обходиться без церемоний. – Похоже, Вейл, твоя кровь избавляет от смерти.

Он усмехнулся:

– Кровь вампира еще никого не избавила от смерти.

Эти слова пробудили во мне такое любопытство, что я не испытала раздражения. Я взглянула на него. Теперь он смотрел в окно; с этого ракурса его челюсть выделялась в холодном свете луны особенно отчетливо.

– Ты из рожденных или из обращенных? – спросила я.

Существовало два способа стать вампиром. Первый – родиться им, как рождаются человеком. Второй – обращение – был куда любопытнее: вампир пил кровь человека и взамен предлагал ему свою.

В последние недели я много размышляла об этом. О том, как это происходит. Разве есть еще создания, способные на такое? Обращение человека в вампира, как и превращение гусеницы в бабочку, было поистине впечатляющим зрелищем.

Он бросил на меня оскорбленный взгляд:

– Очевидно, я рожденный.

– Почему?

– Обращенные… не пользуются почетом.

О вампирской анатомии я знала всего ничего, ведь эти затворники плохо поддавались изучению. Вдобавок многие люди, путешествовавшие в Обитры, так и не вернулись.

– Обращение опасно, не так ли? – спросила я.

– Да. Процесс смертелен для большинства.

– Но если кто-нибудь выживет и станет вампиром, он будет… не в почете среди вас?

– Получеловек-полувампир… В крови таких всегда будет нечто человеческое. – Он сморщил нос. – Это делает ее менее чистой.

– Но если им удалось выдержать столь рискованное испытание, разве это не означает, что они – сильнейшие среди вас?

Вейл открыл рот, будто собрался спорить, потом закрыл его. Судя по замешательству на его лице, он никогда не смотрел на обращенных с этой точки зрения.

– Все далеко не так, – сказал он наконец.

Первый флакон был полон. Я занялась следующим.

– Почему ты покинул Обитры?

– А я-то думал, ты в прошлый раз была чрезмерно любопытной.

– Мало кому удается пообщаться с вампиром. Почему бы не использовать эту возможность?

– Считаешь себя везучей, да? – Несколько секунд он молчал, и я решила было, что он не хочет обсуждать это. – Я жаждал перемен.

– Почему?

– А почему бы и нет? Вот ты, например, всю жизнь живешь в своем маленьком городке?

– Я училась в Басции.

– В целых десяти милях от дома. Далеко же ты забралась, – усмехнулся он.

Его осуждающий тон вызвал у меня приступ ненависти, тем более что насмешка угодила в цель. В маленькое эгоистичное существо внутри меня, о котором я старалась не думать. Да, я никогда не смогу увидеть мир, но это не значило, что я не мечтала об этом.

– Не все могут позволить себе путешествовать, – ответила я.

– Ох уж эти люди с их деньгами…

– Я вовсе не о деньгах.

Он посмотрел на меня в замешательстве, и я мрачно улыбнулась:

– Время, Вейл. Время – вот что ценнее всего, и людям его вечно не хватает.