Читать книгу Ее Гром - - Страница 3

Экскурсия в приют «Добрый дом» казалась Лизе худшей идеей на свете. Еще в автобусе ее начало мутить от громких голосов одноклассников, визга тормозов и духоты. А когда они вошли в здание, волна звука ударила в нее с такой силой, что она физически отшатнулась, наткнувшись на Дашу, стоявшую сзади.

– Эй, осторожно! – фыркнула Даша.

Лиза даже не смогла извиниться. Она прижалась к стене у входа, стараясь дышать глубже, как учила мама. Но воздух был густым и тяжелым от запахов дезинфекции, собачьей шерсти, корма и чего-то еще, острого и животного – запаха страха и возбуждения. А звук… Звук был везде. Сплошная, оглушающая стена лая, скулежа, визга, лязга металла. Казалось, сами стены вибрировали от этого шума. Лиза зажмурилась, чувствуя, как знакомый холодок страха ползет по спине. Ее сердце забилось, как барабан.

– Ребята, идемте по коридору, не задерживаемся! – крикнула над всем этим хаосом учительница, Анна Николаевна. Ее голос, обычно такой мягкий, сейчас резал уши. – Помните правила: не суем пальцы в клетки, не кричим, не дразним животных!

Класс двинулся вперед. Лиза отошла от стены и поплелась последней, прижимая к груди скрещенные руки, будто пытаясь защититься. Каждый вольер был источником нового взрыва звука. Собаки бросались к решеткам, лая, прыгая, скребя когтями по металлу. Лиза вздрагивала от каждого резкого движения, от каждого особенно пронзительного визга. Она опустила голову, стараясь смотреть только на свои кроссовки, на серый бетонный пол. Только бы быстрее закончилось. Только бы выйти отсюда.

– Ой, смотрите, какой пушистый! – завизжала Катя у одной из клеток.

– А этот как лев! – крикнул кто-то.

– Фу, как тут воняет! – брезгливо сказал Макс.

Их голоса сливались с собачьим хором, добавляя новые, острые ноты в этот оглушительный ад. Лиза чувствовала, как ее охватывает паника. Комок в горле рос, дышать становилось все труднее. Она хотела только одного – исчезнуть. Стать по-настоящему невидимкой.

Именно в этот момент они подошли к концу коридора, к большому вольеру у окна. И там…

– Бам!

Что-то тяжелое и мощное ударило в решетку прямо перед ними. Звук был таким резким и громким, что Лиза вскрикнула и отпрыгнула назад, налетев на Сашу.

– Осторожно! – огрызнулся Саша.

Но Лиза уже не слышала его. Ее взгляд приковало к тому, что происходило за прутьями.

Большая собака. Очень большая. С густой серо-белой шерстью, стоячими ушами и яркими, почти безумными от возбуждения карими глазами. Он яростно бился о решетку всем телом, сотрясая ее, а его лай… его лай был нечеловеческим. Глубоким, грудным, яростным и невероятно громким. Каждый «Гав!» отдавался болью в висках Лизы, бил по барабанным перепонкам, сотрясал все внутри. Это был звук чистой, неконтролируемой силы и отчаяния. Звук ее главного кошмара.

– Ух ты! Это же Гром! – восхищенно крикнул кто-то из мальчишек. – Смотрите, как он рвется!

– Ого! Настоящий зверь! – добавил другой.

– Какой страшный! – прошептала Аня, прячась за спину подруги.

Лиза не могла пошевелиться. Она стояла, вжавшись в стену напротив вольера, и смотрела, как огромная собака мечется за решеткой, рычит, бросается вперед, снова и снова ударяясь о прутья. Каждый лай, каждый удар отзывался в ней физической болью. Мир сузился до этого ревущего существа, до оглушительного звука, заполнившего все. По щекам текли слезы – тихие, быстрые, от бессилия и всепоглощающего ужаса. Она чувствовала, как дрожат колени. Сейчас она упадет. Сейчас закричит. Сейчас…

И вдруг случилось нечто невероятное.

Гром, снова бросившийся к решетке, чтобы залаять в лицо новым посетителям, вдруг… замолчал. Резко, на полуслове. Его мощное тело замерло. Он перестал биться. Его взгляд, только что безумный и яростный, упал на Лизу. На девочку, прижавшуюся к стене напротив, с бледным, мокрым от слез лицом и огромными, полными ужаса глазами.

Что-то промелькнуло в этих карих собачьих глазах. Что-то неуловимое. Распознавание? Вопрос? Гром наклонил голову набок, уши навострились вперед. Он тихо, почти неслышно фыркнул.

И тогда он сделал шаг. Не рывком, не прыжком. Осторожно, медленно. Подошел вплотную к решетке, разделявшей их. Он не лаял. Не рычал. Он просто смотрел. Смотрел прямо в глаза Лизе.

Лиза, все еще дрожа, не могла оторвать взгляда. Сквозь пелену слез и страх она увидела не зверя. Она увидела… такую же растерянность… Такую же боль… Что-то глубокое и печальное в этом взгляде.

Гром медленно, очень медленно протянул морду сквозь прутья. Он не пытался прыгнуть или схватить. Он осторожно, почти нежно, ткнулся холодным мокрым носом в ладонь Лизы, которая инстинктивно прижалась к стене.

Прикосновение было неожиданным. Холодным. Мокрым. Совершенно реальным.

Весь оглушительный шум приюта – лай, визги, голоса детей, окрики учительницы – словно отступил на второй план. На мгновение в мире остались только они двое. Тихо плачущая девочка у стены. И огромная, внезапно замолчавшая собака за решеткой, осторожно тыкающаяся носом в ее руку.

– Лиза! Ты чего там? Идем! – резко позвала Анна Николаевна, заметив, что девочка отстала.

Заклинание рухнуло. Лиза вздрогнула и отдернула руку, как обожженная. Гром тихо взвизгнул, отпрянув от решетки.

– Эй, смотрите, Гром испугал Лизу-тихоню! – засмеялся Макс.

– Плачет!» – хихикнула Катя.

– Ничего не случилось? – с тревогой спросила Анна Николаевна, подходя. Она бросила неодобрительный взгляд на Грома, который снова забился в угол вольера, отвернувшись. – Ужасная собака. Совсем неуправляемая. Пойдем, Лиза, не стой тут.

Учительница взяла Лизу за плечо и мягко, но настойчиво повела за уходящим классом. Лиза шла, не оглядываясь, вытирая щеки рукавом. Сердце все еще бешено колотилось, в ушах звенело. Но на ладони, там, где коснулся холодный собачий нос, осталось странное ощущение. Не отвращение. Не страх. Что-то… иное. Что-то, заставившее ее, уже в дверях, украдкой обернуться.

В дальнем углу своего вольера сидела большая серая собака. Он не лаял. Не бросался. Он просто сидел, уткнувшись носом в прутья, и смотрел ей вслед. Его карие глаза в полутьме угла казались огромными и… бесконечно грустными.

Лиза быстро отвернулась и вышла на улицу, глотнув полной грудью свежего, тихого воздуха. Но образ этих глаз и ощущение холодного носа на ладони не отпускали. Катастрофа обернулась… загадкой. Самой странной загадкой в ее жизни.