Читать книгу Ветер Эрина - - Страница 1

– Вы уже слышали?! В Харлиат прибыл древний чародей! – Синни, как обычно ворвалась в кухню, громко хлопнув дверью, и впустив с собой морозец с запахом приближающейся весны.

– Опять дверь с улицы не закрыла, попрыгушка! – проворчала Бреа.

Синни ойкнула, метнулась обратно, послышался грохот, и шустрая девица, потрясая светлыми косичками, вновь оказалась на кухне.

– Чародей! – восторженно повторила она.

Девчонка успела скинуть по дороге плащ, демонстрируя новое тёмно-зелёное платье с широкой лентой под грудью. В Кири такие больше нигде не носили. Традиционно платье расширялось к низу и подпоясывалось. В Иртхаре, соседнем королевстве, на границе которого стоял Харлиат, придумали пришивать широкую вышитую ленту под грудью, концы которой завязывались на спине, а пояс чаще не носили. Харлиатские мастерицы сочетали и вышитые ленты, и узорчатые пояса. На волосах ещё блестели редкие снежинки, которые тут же растаяли от печного жара. Глаза восторженно сияли, а усыпанный веснушками нос дёрнулся, уловив запах сдобных булочек, – принюхиваясь, Синни шевелила носом точь-в-точь как мышка. Но новость про чародея была важнее, так что заманчивый запах остался без внимания.

Келия с тоской посмотрела на хозяйскую дочку, понимая, что та сейчас займёт свою тётку сплетнями на добрые полчаса, а те самые булочки из печи придётся вынимать ей одной.

– Тебя на мельницу посылали! Какой чародей? – Бреа упёрла руки в мягкие объёмные бока.

Тётка была крупнее тощей племянницы раза в два точно, но грозный вид девчонку ничуть не испугал. И мать, и тётка её всегда баловали, чтобы она ни творила, а тётушка Бреа ко всему прочему слыла такой же любительницей обсудить новости, которых всегда было недостаточно.

– Ой, да что там с мельницей! Маменька с мельником опять ругаются, только и всего, – протянула Синни, стягивая с головы шерстяной платок и присаживаясь, изящно скрестив ножки в новых меховых сапожках. Даром, что присела она на перепачканную мукой лавку. – Настоящий древний чародей в Харлиате, представляете! Говорят, сегодня утром приехал. Но толком его никто не рассмотрел. Он сразу к меару в замок отправился.

Харлиат был не слишком крупным городом. Достаточно большим, чтобы одинокая вдова с такой же овдовевшей сестрой и дочерью могли заработать выпечкой хлеба, договорившись полюбовно с мельником. Но недостаточно большим, чтобы принимать хоть сколько-то важных гостей. Причина, по которой сюда прибыл древний чародей – если он и правда прибыл – могла оказаться всего одна.

– Думаешь, в городе появились опалённые? – Бреа задумчиво почесала щёку, оставив на ней белый след.

– Так уж давно нашли бы их, если б они тут водились! – звонко возразила племянница.

Келия долго не могла привыкнуть, как спокойно здесь обсуждают людей, которых ещё до рождения обожгло волной магии. Даже в соседнем Феаморе люди начинали хватать вилы и факелы, едва заслышав это слово. Хватать мушкеты могло статься эффективнее, но они не у всякого в доме находились.

Из обеих печей уже ощутимо тянуло сдобой. Хлебные буханки ещё можно было оставить румяниться, а вот булочки уже точно пора было доставать. Но сплетниц сейчас отвлечь могли разве что те самые опалённые, ворвавшись на кухню. И то, возможно их бы пригласили присоединиться к беседе.

Пока тётка с племянницей обсуждали древность чародея, и не явился ли он, чтобы жениться на дочке главы города или чтобы её проклясть, хлеб поспел. Келия, нарочно гремя большущей лопатой, рассчитанной как минимум на двух пышнотелых женщин, вытащила из печи противень. Тётушка Бреа обернулась, когда она уже закончила раскладывать булочки и накрыла их клетчатым полотенцем.

– Келия! Дурнуля ты этакая! Зачем опять в одиночку тяжести ворочаешь? Ты ж болезная. А ну как потом с детками будут проблемы.

Келия скептично фыркнула и стала невозмутимо готовить следующую партию выпечки. У Бреа все разговоры обязательно сводились к деткам, сегодня она перешла на любимую тему даже раньше обычного.

– Пофырчи мне ещё. Мы, может, и далече живём, да и к нам добрые люди заезжают. Ещё приглянется кто. И бед со всякими лесными нет, не страшно и семью завести.

Фейри на Харлиат действительно ни разу не нападали, да и в лес люди ходили спокойно, и дети рождались тут нормальные, не изменённые магией. Беда, терзавшая всё королевство, обходила это место стороной. Войны крови забрали только две трети мужчин – не такая большая цена, если задуматься.

Тётка Бреа продолжала требовательно взирать, не торопясь помогать, пришлось ответить:

– Потому, видимо, чародей и приехал, – буркнула Келия и отругала себя за несдержанность.

Обычно она старалась просто соглашаться и с хозяйкой булочной, щедро приютившей её под своей крышей, и со всеми её родственниками. Когда две женщины принимались учить Келию жизни, ей это казалось даже по-своему трогательным. Но только до тех пор, пока речь не затрагивала вероятных детей и мужа. Которых, возможно, никогда не появится.

– Да мало ли зачем он приехал! – всплеснула женщина пухлыми руками. – Может, отдохнуть от столичной суеты решил.

– Как вам угодно. Лучше скажите, Бреа, можно я сегодня уеду?

– А что случилось?

Позади настороженно вытянулась Синни, она не теряла надежды, что однажды Келия перестанет быть скучным человеком и подкинет ей стоящую сплетню, но раз за разом разочаровывалась.

– Тётушка пишет, что неважно себя чувствует. Опять помирать собралась.

– Типун тебе на язык, бестолковая! Пусть святая Эльма хранит твою тётушку ещё сотню лет!

Добрых полчаса Бреа возносила хвалы святой, призывая её сохранить здоровье тётки Келии, которая стабильно собиралась испустить дух каждый год, но так до сих пор этого и не сделала. Возможно, она так старалась как раз для того, чтобы старуха, наконец, упокоилась, а Келия перестала её навещать и отлучаться. Девушка и без того собиралась уехать в конце недели, когда земля покажет свои нагие черные бока, но очередное письмо с подробным описанием недугов, заставило её сделать это раньше.

Под конец речи Бреа спохватилась, что Келия опять таскает противни в одиночку, – та как раз успела загрузить обе печи и закрыть заслонки.

– Брысь с кухни, и поезжай прямо сейчас! Как раз успеешь до Ночлега дойти, – сердито велела она. – Всё равно муки пока нет.

Келия, конечно, сразу же не ушла. Сперва отнесла уже готовые булки и хлеб к прилавку под бойкое щебетание Синни, потом вернулась и помогла Бреа с новой партией, потом убралась на кухне. Глема, хозяйка булочной, так и не появилась, похоже, они с мельником всё не могли договориться. Келия решила с ней не прощаться, быстро собралась – пожиток у неё имелось немного, – запахнула плотнее тёплый, на коротком, но густом меху, плащ, закинула заплечный мешок, и вышла в надвигающиеся сумерки.

С неба то и дело лениво падали редкие снежинки, весна в этом году пришла поздно, зима никак не хотела ей уступать. Под ногами чавкало, но воздух уже напитался свежестью и влагой, готовясь к буйной зелени. Келия обогнула хлебную лавку и протиснулась между двумя кособокими домами вслед за бродячей кошкой. Кошка посмотрела на неё с неодобрением и умчалась, разбрызгивая слякоть.

Булочная находилась ещё в старом городе, ближе к замку. Забравшись на какой-нибудь забор даже можно было разглядеть башню донжона, сейчас серую на фоне такого же серого неба. Летом камень башни становился светлее и слегка блестел на солнце. Замок у подножия Серых гор, которые всё чаще именовали Тролльими, возвёл предок нынешнего меара настолько давно, что тот и сам точно не знал, когда. В то время даже не было единого королевства Кири, Брайан собиратель ещё не объединил земли под золотым стягом.

Позднее, когда вокруг замка начал расти город, в горах прорыли шахту для добычи железа. Тогда и построили большинство новых районов, люди стекались в Харлиат, и тот раздувался, словно пышная буханка в печи. Но сотню лет назад, ещё до начала первой Войны крови, шахту заняли горные тролли, и избавиться от них так и не вышло.

Келия дошла до площади, мощёной булыжниками, сейчас почти пустой – лишь мальчишка газетчик топтался под козырьком ближайшей лавки, да лениво прогуливалась пара старух. В центре площади возвышалась каменная статуя святой Эльмы, такая же, как и во всех городах Кири, вытягивая перед собой длинный посох с круглым навершием. Навершие светилось, оповещая, что недавно где-то в округе творилась волшба, но так слабо, что свечение угадывалось лишь по голубоватому мерцанию снежинок вокруг.

Небольшая ладонь святой, казалось, вот-вот упустит громоздкий посох. Раньше рядом с Эльмой находился её советник, Куинн, который открыл способ извлечения драконьей пыли и нашёл управу на обезумевших фейри. Поговаривали, что Куинн был чародеем, и Келия склонялась к тому, что это правда. Обычный человек вряд ли придумал бы, как растирать в пыль кости самого могущественного в мире существа. Из-за этих слухов во время второй Войны крови со всех статуй Куинна убрали, посох только почему-то оставили. Возможно, потому что круглое навершие было пропитано драконьей пылью, из-за чего и откликалось на магию.

Келия бросила на статую лишь один быстрый взгляд, проходя мимо.

Ближайшая к Харлиату деревенька стояла всего в паре часов пешком, путешественники частенько там останавливались, и когда город стал расти и почти дополз до деревни, то на её окраине появился заезжий дом. Названный очень просто – Ночлег. Там останавливались редкие купцы, прибывшие в город, и можно было пристроиться к возу, город покидающий. Келия добралась туда уже на закате. И, едва открыв дверь, поняла, что Синни оказалась права – в город прибыл сохрадорса, или же древний чародей. Ощущение первородной силы, которую не почувствовать обычным смертным, заполняло скудное пространство дома свежестью первого снега. И вместе с этим стало ясно, что чародей этот вовсе не тот, что жил в Лебедином замке близ столицы Кири.

Следовало уйти сразу, развернуться и бежать без оглядки, но Келия позволила себе любопытство. Посетители заезжего дома занимались обычными делами: деревенские мужики и женщины пришли выпить пива и вели шумные разговоры, у дальней стены ужинала семья с двумя детьми и пара вооруженных мужчин – похоже, купец и его охрана. Никто не замечал закутанную в плащ фигуру за одним из столов, не показывал пальцем, даже не косился. Похоже, что никто и не подозревал, что рядом с ними сидит древний чародей. Хотя он выглядел настолько чужеродно, что невозможно было не обратить внимания. Даже если бы Келия не ощущала исходящих от мужчины волн пьянящей свежести, то не смогла бы пройти мимо незнакомца в плаще с капюшоном, поверх которого ещё накинут шарф, сидящего рядом с шумной подвыпившей компанией.

Всё же, стараясь сохранять невозмутимость, она подошла к стойке и поздоровалась с хозяином.

– Опять к тётке поехала? – улыбнулся Оуэн, торопясь к ней с гулким стуком, почёсывая седеющую бороду.

Стучала по полу деревянная нога. Оэун вернулся с ней со второй Войны крови, и был этому ужасно рад. Многие вернулись совсем калеками, не способными ни к какой работе. А ещё больше людей не вернулось вовсе.

– Как всегда. Ты же мою тётушку знаешь. Ну, ничего, пара недель в Феаморе – и я уже вернусь к вам. И моргнуть не успеешь.

– В этот-то раз хоть с обозом поезжай. Как раз вон в Феамор едет, семья приличная, и с охраной. А то мне каждый раз сердце щемит, что ты одна так далеко бегаешь. Ты девица, конечно, себе на уме, но всё же… всякое случается.

– Да что тут со мной может случиться? – рассмеялась Келия. – До Феамора идти меньше суток, ещё и почтовая переправа по дороге стоит. Да и места у нас тихие, слава святой Эльме, ни фейри, ни лихих людей нет.

Келия постучала указательным пальцем правой руки по вытянутым – указательному и среднему – левой, отгоняя беду. Но всё же пообещала Оуэну поехать с купцом. И даже двинулась в его сторону, правда вовсе не для того, чтобы попроситься в обоз, а для того, чтобы разглядеть чародея, который сидел по пути. К сожалению, он оказался закутан в такое количество тряпок, что судить уверенно можно было лишь о высоком росте.

Пройдя мимо, она устроилась за самым дальним столом в углу, который сегодня пустовал. Купец сидел рядом, так что, если бы Оуэн обернулся, она могла сказать, что её смутили охранники, и она просто собиралась с духом. На самом деле никакой тётки у неё не имелось, и ехать в Феамор она не собиралась. А пережидать весну требовалось вдали от людей. Купец с семьёй, выбравшие именно этот день для остановки в Ночлеге, могли испортить её легенду. И, к сожалению, выглядели они вполне благодушно, чтобы согласиться подвезти сиротку.

Келия перевела взгляд на чародея, тот продолжал сидеть и словно вовсе не двигался. Хотелось бы ей узнать больше о таинственном пришельце. Служители Святой Эльмы учат, что желать нужно тихо, иначе мечты может подслушать Рогатый и исполнить на свой манер. Правильно, видно говорят.

Дверь отворилась, впустив волну пара, и внутрь вошли двое мужчин в длинных серых плащах с красными нашивками. Сысковики. Признать в них опалённых можно было и без всяких опознавательных знаков, но нашивки означали, что они служат арк-ригу, и простым людям бояться не стоит. Впрочем, более радостным от этого их появление не становилось.

Мужчина, что шёл впереди, пригладил ярко-красную шевелюру – по волосам пробежали искры, потом обвёл зал пылающим взглядом, заставив даже самых здоровых мужиков втянуть голову в плечи, и небрежно кивнул в сторону закутанной фигуры чародея. Тот, что шёл позади, благополучно скрывал лицо под широким капюшоном, зато нёс перед собой громоздкий серебряный кубок с витым узором по краю. Из кубка шло слабое голубоватое свечение, мужчина обвёл им зал, и над чашей вспыхнуло синее пламя. Опалённый встряхнул кубок – пламя утихло, вновь обратившись едва видными язычками. Его спутник тем временем двинулся к чародею, который оставался совершенно безучастным и даже не обернулся.

Чародей сидел не один, но его соседи сбежали, как только опалённый взглянул в их сторону. Пришельцу требовалось пройти не больше десяти шагов, но каждый из них звучал как набат в мёртвой тишине. Дойдя до стола, он небрежно махнул посетителям, чтобы те продолжали обычную жизнь. Разговоры возобновились, но очень тихо и вяло.

Келия продолжала наблюдать за опалённым, его губы шевелились, но не издавали ни звука. Несколько минут спустя, он поднялся и вышел из заезжего дома, спутник в капюшоне последовал за ним. Чуть позже ушёл чародей, оставив на столе несколько монет.

Келия выждала, пока зал вновь загудел десятками голосов, яростно обсуждавших произошедшее. На одинокую девушку никто не обращал внимания, но похоже, Рогатый следил за ней сегодня особенно пристально. Стоило только толкнуть дверь, как мимо промчался на улицу непонятно откуда взявшийся ребёнок, едва не сшибив с ног. А прямо за порогом обнаружилась фигура в длинном сером плаще с красными нашивками. В вытянутой руке поблёскивал серебряный кубок. В кубке вспыхнуло синее пламя.

Выругавшись про себя, Келия оправила подол платья и поспешила обратно в город, решив, что сегодня безопаснее будет переночевать у хозяйки булочной. Безопаснее было бы вообще не соваться в заезжий дом, а сразу топать подальше от людей, но сделанного уже не воротишь.

Дорога чавкала под ногами, с неба сыпались редкие снежинки, весна продолжала воевать с зимой. Вдали, за покрытыми коркой подтаявшего снега полями, виднелись тусклые огни деревенских домов. Фонари вдоль дороги господин меар так и не соизволил поставить, но луна достаточно освещала прямой, разъезженный повозками, путь.

Шагов позади Келия не слышала. Опалённый позволил ей пройти половину пути и почти поверить, что Рогатый наконец отвернулся, прежде чем возник прямо перед ней. Фигура в капюшоне и по-прежнему с кубком в руках выросла прямо из-под земли. Кубок в момент появления был пустым, но тут же из него потянулись голодные языки мерцающего холодом пламени. Опалённый усмехнулся, встряхнул кубок, сунул куда-то под плащ и откинул капюшон. Из-под неровных тёмных прядей торчали острые длинные уши, кожа в темноте казалась вовсе чёрной.

– Опасно ночью бродить в одиночку. Особенно юной девушке, – весёлый звонкий голос никак не соответствовал ситуации.

– Пока ты не появился, никакой опасности не было, – нахмурилась Келия и отвесила себе мысленную оплеуху. Ей бы следовало завизжать в ужасе и броситься наутёк, призывая на помощь Святую Эльму, как сделала бы любая другая девица.

Но бежать было некуда. Вокруг пустующие поля, до леса далеко, никакой зелени, чтобы укрыться, или хотя бы домов, чтобы спрятаться и сбить преследователя.

– Всё же, как порядочный мужчина и человек чести, считаю своим долгом проводить тебя, – сверкнул опалённый клыкастой улыбкой. – До Лебединого замка.

Лебединый замок, который в простонародье чаще называли просто «гнездом», находился почти на другом конце провинции и не входил в ближайшие планы Келии.

– Благодарю, но я прекрасно справлюсь без провожатого. К тому же, нам явно не по пути.

– Я вынужден настаивать, – уже без прежнего радушия ответил опалённый, намекая, что игры закончились, и потянулся рукой под плащ.

Что-либо сделать он не успел.

– Кажется, девушке ты не понравился.

Чародей произнёс слова тихо и спокойно, голос у него оказался низким и глубоким. Келия не слышала шагов, но почувствовала его присутствие гораздо раньше, чем это успел заметить её собеседник. Первородная магия пьянила сильнее ночного воздуха.

Тёмнокожий мужчина вытянулся, глядя ей за плечо

– Ты вроде собирался закончить вечерять.

– Еда была весьма неплоха для городка на закорках у Рогатого.

Келия поморщилась, Харлиат лежал на самой границе королевства Кири, чуть дальше у подножия гор, за рекой, уже начиналась территория Иртхара. Но харлиатцы гордились именно тем, что проявлений лесного бога у них не встречалось. Опалённые чаще всего рождались близ столицы, в деревушках рядом с густыми лесами, находящимися на западе, на другом конце королевства, либо на юге вдоль реки, где прошла первая Война крови.

– Девица меченая, – сообщил ушастый, – она идёт с нами.

Келия снова поморщилась, у этого типа одна фраза выходила хуже другой. «Меченными» называли опалённых, которые скрывали свою природу. По сути, это означало одно и то же, но «опалённый» – значит, твою душу обожгла магическая волна, это звучало даже благородно. А «меченный» – стало быть, тебя отметил Рогатый для своих тёмных дел, а в его существовании Келия и вовсе сомневалась. Святая Эльма, может и не была святой, но точно когда-то жила, её потомки до сих пор правили Кири. А лесного бога лично никто ни разу не видел.

– Точно, меченная? – чародей шагнул, поравнявшись с Келией и слегка задев её плечом. – Нельзя никого обвинять голословно. Это же ваш главный постулат.

Опалённый вновь достал кубок, вблизи древней магии тот пылал как майский костёр, заливая всё вокруг холодным призрачным сиянием.

– Отойди! – сердито велел он чародею.

Мужчина сделал пару шагов в сторону, кубок продолжал пылать и не гас, сколько бы ушастый его ни тряс.

– Не смею упрекать благородных служителей арк-рига в некомпетентности, – усмехнулся чародей.

Ушастый хотел что-то ответить, но был прерван приближающимися чавкающими шагами, кто-то стремительно бежал по дороге в их сторону. Минутой позже на Келию чуть не налетел второй опалённый, он успел запыхаться, на длинном сером плаще красовались свежие тёмные пятнах, яркие алые волосы при этом смотрелись комично.

– Ты меня бросил! – выкрикнул он.

– Ты сам упал, – невозмутимо пожал плечами чародей.

Келия обернулась к нему лишь сейчас, но из-за темноты вновь ничего не удалось разглядеть.

– Ты скинул меня!

– Если бы я сделал это намеренно, меня бы тут уже не было. Ты сам упал.

– Девица меченная! – влез ушастый, – надо её брать. Но этот, – кивок в сторону чародея, – требует доказательств.

Мужчина резко, расчертив ночь алыми прядями, повернулся к Келии, и она поняла, что если раньше у неё и имелся какой-то призрачный шанс притвориться обычной девушкой, то теперь он точно растаял.

– Доказательства не нужны, – усмехнулся опалённый, вцепившись в её лицо взглядом, в котором бушевал настоящий огонь. – Здравствуй, Келия.

– И тебе поздорову, Слоан, да освятит Эльма твой путь, – улыбнулась она, как ни в чём не бывало.

Словно не стояла посреди грязной ночной дороги в сомнительной компании, а неожиданно встретила старого друга. Впрочем, так оно и было.

– Мор, ты можешь донести нас до Феамора? – обернулся он к ушастому, который, наконец, совладал с кубком. Тот явно хотел о многом расспросить, но после услышанного возмутился, даже уши дёрнулись.

– С ума сошёл? Двоих – ещё ладно, но двоих опалённых, да ещё этого? Я умру на полпути.

– Но сейчас ведь ночь, кругом тени.

– Ночью вообще нет теней, придурок!

Слоан недовольно цыкнул и махнул рукой:

– Ладно, тогда возвращаемся в заезжий дом, заночуем там.

– Хозяин вас ночевать не пустить, – возразила Келия, хватаясь за последний шанс не быть разоблачённой хотя бы перед жителями, к которым искренне привязалась. – Терпеть ваши морды, пока вы обыск проводите – ещё ладно. Но спать под одной крышей – совсем другое дело.

– Возьмут, – непререкаемо заявил огневолосый, прожигая её взглядом. – У нас приказ, подписанный ригом Ронаном и арк-ригом Эремоном.

– Интересно, – задумчиво протянул чародей, – что же такого сделал старина Ронан верховному правителю, что тот облагодетельствовал его своей подписью?

– Пообещал найти твою жопу! – сплюнул Мор.

Чародей обернулся назад, посмотрел на обозначенную часть тела.

– Похоже, что Ронан не выполнил это своё обещание, как и многие другие.

– Всё, хватит, – прервал Слоан возмущения ушастого друга. – Идём в заезжий дом. Живо!

Ушастый насупился, проследил, чтобы Келия и чародей пошли за Слоаном, и лишь затем двинулся следом. Келия лениво переступала ногами по талому снегу, в одиночку от двух парней, наделённых даром, она бы не сбежала. Вдвоём с чародеем они сделали бы это с лёгкостью, но тот почему-то не собирался убегать. А возможно, ещё и помог бы опалённым её схватить.

Ночлег всё ещё был полон народу, посетители обернулись на их появление, но тут же поспешили вернуться к своим делам. Слоан повёл их на второй этаж в дальнюю комнату, то ли договорился с хозяином заранее, то ли вообще не считал нужным спрашивать.

В небольшой комнатке имелось всего две деревянные кровати по бокам и один табурет с огарком свечи посередине.

– Я думаю, нам понадобиться ещё одна комната, Слоан. Что подумают люди, если девушка будет ночевать в комнате с тремя мужчинами?

– Что стражи порядка следят за преступниками, чтобы те не сбежали, – ответил он.

Веселиться он был не настроен, и явно демонстрировал, что давнее знакомство – не повод рассчитывать на тёплое отношение.

– Мы не преступники.

– А мы не стражи порядка, – согласился опалённый. – Занимай одну из коек, мы с Мором будем отдыхать по очереди.

– Я голодна, – призналась Келия. – Не могу спать на пустой желудок.

Слоан кивнул и открыл дверь, приглашая спуститься. Келия задумалась, как много людей успело заметить, что это именно она пришла под конвоем опалённых в компании чародея. Поняла, что странно, если хоть кто-то не заметил. В Харлиате происходило не так уж много интересного. Даже торговцы приезжали раз за разом одни и те же, привозя одни и те же товары. Город лежал почти что на границе между двумя королевствами и после захвата шахты, из него пытались сделать центр торговли. Но дорога с обеих его сторон, что ведущая вглубь Кири, что заграницу – в Иртхар, была одинаково паршивой. До Войн крови торговля в основном шла на юге, через реку Бойн, а после войн люди ещё не успели толком оправиться. Город жил размеренной, стабильной, но однообразной жизнью. Похоже, что Келия, наконец, подкинет Синни достойную сплетню перед расставанием.

Слоан, конечно, одну её не пустил и увязался следом.

Оуэн взглянул так, что любая другая девица бы попросту расплакалась. Стоящего позади неё мужчину он старательно не замечал. Получалось плохо, глаза то и дело косили поверх девичьего плеча.

– Так, значит, – злобно буркнул он, ставя перед ней миску с тушёным горохом и краюхой хлеба, – пригрели у себя отродье Рогатого. А ведь Микела к тебе свататься хотел.

– Так чего ж не посватался?

– А то сама не знаешь!

Келия усмехнулась. Старику Микеле впору бы приглядывать местечко для кургана, а не о сватовстве думать.

– Теперь-то уж… – пробормотал Оуэн, – уж и не посватает…

– Почему ж нет? Ещё пару годков и Синни подрастёт, поди Микела дождётся.

– Ах, ты ж!

Корчмарь в сердцах потряс кулаком. «Ну как же так? Ведь я тебя знал, с тобой общался, нормальная ж девка была, работящая, хозяйственная. Как же, ты – и рогатое отродье?» – читалось в его глазах. Но он так ничего и не сказал. Махнул рукой и поспешно уковылял прочь, ни разу не обернувшись.

Келия отсчитала монетки и положила ещё медяк сверху. Поесть решила наверху, чтобы больше никого сегодня не расстраивать. И немного радуясь, что не увидит Глему и Бреа, когда те узнают, куда она подевалась.

Наверху Слоан зажёг огарок щелчком пальцев, света от него было чуть, но лучше, чем совсем в темноте. Келия замерла с миской в руках. На одной кровати успел вальяжно развалиться чародей, прямо во всей своей куче тряпок, даже сапоги не снял. На другой сидел ушастый Мор, нахохлившийся словно мокрый воробей. Подумав немного, Келия присоединилась к чародею, и уселась ему прямо на ноги, поскольку мужчина занимал всю узенькую кровать. Тот на её выходку никак не отреагировал, даже не пискнул. Слоан стоять тоже не стал и, подвинув друга, присел с ним рядом.

Келия принялась за ужин, но быстро поняла, что у неё случится несварение от пары прожигающих взоров. Глаза Слоана горели красным пламенем, и он с этим ничего не мог поделать, – наследие огненных фейри. А вот темнокожий Мор, глаза которого оказались такими же тёмными, причём вместе с белком, мог бы смотреть и повежливее.

– Что? Тоже голодный? Так спустись вниз – купи поесть, в чём беда?

– Вы знакомы? – обратился он к своему другу вместо неё.

– Знакомы. Келия сбежала от нас незадолго до твоего появления, – ответил он. Следующая фраза предназначалась уже ей, – Ланис скучает по тебе

– Я по ней тоже, – призналась Келия.

– Тогда, может, не стоило нас предавать? – над головой опалённого взвился пылающий столб, который он погасил не без труда.

– Я не предавала, – устало возразила она, не надеясь его переубедить. Слоан остался таким же упрямым импульсивным мальчишкой, каким был несколько лет назад.

К счастью, развивать эту тему он не стал, просто остался при своём.

– Ложись спать, – велел он, едва она закончила стучать ложкой.

Келия глянула на чародея, раздумывая, не лечь ли на него сверху, раз он уже позволяет на нём сидеть. Воевать с двумя опалёнными за спальное не хотелось. Мужчина спал или успешно притворялся, из-под опущенного капюшона виднелась только широкая челюсть, покрытая щетиной. Слоан избавил её от раздумий, согнав своего друга и освободив кровать.

Келия отвернулась к стене и, больше ни о чём не заботясь, провалилась в сон без сновидений.

Проснулась она от бормотания. В углу комнаты на коленях стоял Мор и возносил молитвы святой Эльме, Слоан и чародей куда-то ушли. Слышать воззвания к поборнице добра и света от ушастого темнокожего отродья Рогатого было по меньшей мере… любопытно. Келия наблюдала за ним добрых десять минут, затем Мор поднялся, отряхнул колени, обернулся и вздрогнул. Серый плащ лежал на кровати, без него мужчина оказался стройным, гибким и даже немного хрупким. Ночью тени и тёмная кожа сильно прибавляли ему возраста, сейчас он казался вовсе мальчишкой.

– Давно проснулась? – буркнул Мор.

– Не очень. Не хотела тебе мешать.

Юноша напрягся, подёргал кончик длинного уха.

– Смеяться будешь?

– С чего бы?

– Ну, как же! Рыцари праха, служащие церкви, мечтают нас всех уничтожить. А я молюсь их святой!

Мор замер, напряжённо сведя плечи, будто готовясь к нападению. Наверное, уже привык к тому, что другие опалённые не в восторге от его молитв. Да и сами эльмианцы вряд ли радовались такому единоверцу.

Келия зевнула и с наслаждением потянулась, от неудобной кровати и сна в одном положении у неё всё тело затекло. Она хоть и не почитала святую Эльму, но считала это глубоко личным делом каждого. Когда-то её саму называли богиней, и какое-то время она даже считала, что это правда.

– Если твоя вера помогает тебе переносить тяготы жизни, то я этому только рада.

Мор недоверчиво уставился на неё полными черноты глазами, потом очень тихо, почти шепча, произнёс:

– Это помогает.

Вернулись Слоан и чародей с нехитрым завтраком. Старенький табурет освободили от свечной лужицы, покрыли чистым платком и положили сверху хлеб, сыр и пару луковиц.

Чародей сел на кровать, на которой провёл ночь, Келия уже не скрываясь, глазела на него, дожидаясь, когда мужчина, наконец, покажется из-под груды тряпья. Неспешно он стянул и свернул потёртый временем шарф, откинул широкий капюшон, и оказался моложе, чем она ожидала. Конечно, уже совсем не юноша, но явно не «древний». Хотя риг Ронан тоже являлся древним чародеем, а стариком не был. Но Ронан Макния с его угольно-чёрными волосами и гладко выбритым лицом как будто и вовсе существовал вне времени. Келия с их самой первой встречи удивлялась, как легко он переходит из образа мудрого отца и наставника в наивного любопытного мальчишку.

Этот чародей будто являлся противоположностью того, которого она знала: светло-пепельные, почти белые волосы, с собранными на затылке верхними прядями, и льдисто-голубые глаза. Лет десять назад он был очень хорош собой. Впрочем, хорош он был даже сейчас, лицо с сильной волевой челюстью лишь едва тронули морщины. Он спокойно ел, не обращая внимания на наблюдателей.

Келия заметила, как мечется взгляд Мора между ней, чародеем и табуретом с едой, несчастный голодный парень не хотел сидеть рядом с преступниками. Сообразив это, она пересела. Ушастый тут же бухнулся на освободившуюся койку и вгрызся в румяную краюху. Помедлив, Слоан к нему присоединился. Есть он, впрочем, не торопился.

– Смотрю, чувство вины не отбило у тебя аппетит, – произнёс он, пристально глядя на мерно жующего чародея.

– Ты всегда был наблюдательным, мальчик Слоан.

Келия замерла, не донеся кусок до рта.

– Вы знакомы?

Если бы в Лебедином замке появился ещё один древний чародей, когда она там жила, она бы это точно запомнила. Значит, он пришёл уже после? Но прошло не так много времени, да и о таком событии болтали бы на каждом углу, даже до Харлиата новость долетела.

– Ты его тоже знаешь. Это же, – Слоан выдержал торжественную паузу и с преувеличенным восторгом закончил, – Повелитель ветров!

Келия порадовалась, что не успела откусить, а то точно бы подавилась. Повелителя ветров знали все, но больше по слухам. Потому как большая часть тех, кто с ним сталкивался либо уходила вместе с ним, либо не уходила уже никуда. Главный враг королевства Кири, предводитель опалённых времён второй Войны крови, нападавший на города и безжалостно уничтожающий мирных жителей. Она повернулась к сидящему рядом мужчине и ещё раз внимательно его осмотрела. Он выглядел совсем… слова «нормальный» или «обычный» вряд ли могли ему подойти. Но он точно не походил на злодея. Впрочем, внешность бывает очень обманчива. Многие опалённые считали его героем и спасителем. Когда собственные родичи хотят развесить твои кишки по елям, и вдруг появляется мужик, который говорит, что ты не виноват в неправильном цвете лица и не должен из-за этого умирать, волей-неволей начнёшь его любить.

– А имя у Повелителя ветров есть? – поинтересовалась Келия, так и не дождавшись от чародея никакой реакции.

– Удивлён, что риг Ронан вам его не называл. Мерон.

– Очень приятно, Келия.

Мужчина улыбнулся краешком губ и кивнул. Его невозмутимость порождала миллион вопросов, но любопытство пока пришлось поумерить. Келия по опыту знала, что разговорить чародея, если он сам того не желает, занятие заведомо гиблое. А главное, не хотела лишний раз злить Слоана, который и без того, готов был испепелить всё вокруг. И не известно ещё, кто являлся большей тому причиной: Повелитель ветров или она сама.

После еды пришлось лишний раз убедиться, что старый друг оставил их дружбу в прошлом.

– Я это не надену, – сказала она опалённому, глядя на протянутый металлический обруч в кожаной оплётке.

– Придётся, – припечатал он с мрачным видом.

Протянутый ошейник продолжал висеть между ними. Стоявший рядом чародей смотрел на разворачивающуюся сцену с полнейшим равнодушием.

– Это оскорбительно!

– Это закон, Келия. Он создан не для тебя и не для меня. А чтобы люди чувствовали себя в безопасности и понимали, что могут жить с нами в мире!

Голос звучал ровно, а вот в глазах клубились янтарные всполохи. Спорить со Слоаном в таком состоянии становилось попросту опасно.

– Заковав нас в ошейники? Хороший мир получается, – буркнула она, чтобы не оставлять за господином сысковиком последнее слово.

Ошейник она всё же надела, но спрятала под воротом плаща. Носить подобное украшение ей уже доводилось, но от того не легче. Это было не только унизительно, из-за проклятой штуки, придуманной праховцами, ещё и терялась связь с миром. Как только обруч защёлкивался на шее, она переставала чувствовать магию, притуплялись зрение, слух, обоняние, вообще все чувства – мир попросту терял свои краски. И Слоан прекрасно об этом знал, что делало ситуацию унизительной вдвойне и обидной.

– Я дал вам слово, – напомнил Повелитель ветров, когда такое же украшение протянули ему.

– Это закон, – повторил Слоан, куда спокойнее, чем бывшей подруге. – Без этого нас в Феамор не пустят.

Чародей кивнул и надел ошейник без дальнейших возражений. Из-за его спокойной самоуверенности казалось, что именно Мерон хозяин положения, а Слоану он разрешил командовать просто, чтобы тот не заплакал.

Раннее утро укрыло окрестности Харлиата плотным туманом. Келия с наслаждением вдыхала влажный морозный воздух, стараясь впитать как можно больше, понимая, что вряд ли ещё когда-нибудь сюда вернётся. У ворот грузили повозку и запрягали лошадей, животные настороженно пряли ушами, поглядывая по сторонам и постукивая копытами. Лошади не любили опалённых также, как и фейри, поэтому компания невольных путешественников ждала в стороне, пока купеческое семейство уедет, чтобы двинуться вслед за ними на своих двоих.

Мерон подошёл переброситься парой фраз с охранниками, погладил морду одной из лошадей, настойчиво тянущуюся к нему, посмотрел насмешливо на Слоана и Мора, словно издеваясь. Магии древних чародеев лошади не боялись, напротив, всякая живая тварь стремилась им услужить. Чуть позже, когда повозка отъехала, опалённые тоже отправились в сторону Феамора. Оэун вышел и напоследок смачно сплюнул за порог.

– Это не честно, – буркнула Келия вновь замотанному чародею, с которым хозяин заезжего дома попрощался довольно тепло. – Враг королевства – ты, а преступницей считают меня.

– Не грусти, дорогая. Если бы эти несчастные меня узнали, переволновались бы и подняли шум. Пришлось бы успокоить их навсегда.

Келия бросила на него косой взгляд. Из темноты капюшона насмешливо блестели голубые глаза, но она так и не поняла, говорил ли он серьёзно.

Почти весь день шли молча, Келия наслаждалась туманными видами уходящей зимы, немного раздражала лишь необходимость подстраиваться под широкий мужской шаг. Солнце, всё ещё по-зимнему холодное, неспешно поднималось, и его лучи проделывали прорехи в плотном покрывале, клочки тумана расползались и медленно таяли. Вот показался холм, на котором летом буйно цветет вереск, а его подножие всё ещё оставалось скрыто, ничего не разглядеть. Проглянули вдалеке вечнозелёные ели, врезавшись пиками в низко нависшие тучи, и те стали разбегаться. Показалась с правой стороны полянка с проклюнувшейся пожухлой травой. Рядом с ней опустилась сорока и принялась разгребать подтаявший снег в поисках съестного. Подножие Серых гор с его полями, вересковыми холмами и ельниками, с туманными холодными утрами оставалось позади.

– Хватит головой вертеть, – буркнул Мор, – а то до темноты не успеем.

Келия отбежала в сторону, набрала горсть влажного снега, которая тут же превратилась в оплавленный плотный комок и с сожалением бросила его обратно на землю. Покружиться напоследок в ворохе снежинок не вышло. Подумала запустить комком в недовольного ушастого, но всё же не стала. В путь они вышли поздно, успеть до заката не было ни шанса.

Уже далеко после полудня добрались до почтовой переправы, где решили поесть. Флегматичного хозяина не смутили не только красные нашивки, но даже чёрное лицо и острые уши Мора. Возможно, он просто радовался любой компании. Купцы и путешественники тут не останавливались, только гонцы, которые держали путь заграницу в Иртхар, а последние годы проезжали они не часто. После войн крови мосты, соединяющие королевства на юге так и не восстановили, лодки для перевоза грузов по широкой реке пока использовать опасались, так что основное сообщение происходило на севере, где реку Бойн ещё можно было перейти вброд. Ходили слухи, что изобретатель, поселившийся в столице, обещался создать быстроходные корабли, да не из дерева, а из металла, и будто не страшны им будут ни сырость, ни фейри. Но пока что дальше обещаний дело не шло.

Путешествие продолжили, не задерживаясь ни на минуту. Небо совсем прояснилось, солнце пригревало, и мужчины не стали надевать капюшоны, так что их компания перестала напоминать шайку бандитов. Через пару шагов чародей извлёк небольшую деревянную дудочку, но сыграть успел лишь пару нот.

– Ты что удумал? – резко обернулся Слоан, из-под его сапог вылетели клочки грязного снега

– Это музыка, – спокойно пояснил чародей. И, помолчав, добавил, – полезно для пищеварения.

– За дурака меня держишь?

– Боюсь, честный ответ тебе не понравится.

Провокация была настолько очевидной, что опалённый презрительно фыркнул:

– Убери это немедленно! И не делай ничего странного. Вообще ничего не делай, пока мы не доберёмся до замка.

– Ты противоречишь сам себе, мальчик Слоан, – усмехнулся чародей, пряча руку с дудочкой под плащом. – Если я не буду ничего делать, то до замка не доберусь.

Слоан сжал зубы, с ненавистью глядя на чародея, из-под его ног начал подниматься пар от таявшего снега, на волосах замерцали язычки пламени. Пока ситуация не усугубилась Келия поспешила вмешаться и не придумала ничего лучше, чем спросить:

– Вы играете на вистле?

– Играю, – кивнул чародей. – И немного пою.

– О, я бы послушала, – с преувеличенной бодростью заявила она. – Я очень люблю петь, но, если честно, делаю это ужасно.

Воздух стал ощутимо более влажным, в ярко-желтых глазах Слоана зарождались огненные всполохи.

– Никакого пения! Никакой волшебной дудки! Вы под стражей! – он поочерёдно ткнул пальцем в каждого из своих пленников. – Ведите себя соответствующе.

Чародей отвёл от себя его руку.

– Как жаль, что Ронан, при всей своей любви к гуманизму, не научил тебя его основам.

Пламя в волосах опалённого разгорелось сильнее, похоже за четыре года что они не виделись его самоконтроль не сильно улучшился. Келия лихорадочно пыталась подобрать слова, которые помогут его успокоить, но в моменты, когда надо соображать быстро, у неё это никогда не получалось. Так что она просто сделала шаг, встав между двумя мужчинами.

– Ну, всё, хватит! Пожалуйста! Я хочу добраться до гнезда живой. А там вы можете дальше спорить сколько угодно, можете подраться или даже покидать копьё!

– А при чём тут копьё? – удивился Мор.

Он старался держаться немного в стороне от своего друга, но беспокойство не выказывал. Либо не знал, что Слоан может нечаянно выжечь все окрестные поля, либо был уверен, что этого не произойдёт.

– Есть такой древний обычай, – пояснила Келия, – определяющий мужественность. Кто кинул копьё дальше – тот лучший мужчина и может жениться.

– Кажется, в том древнем обычае после метания копья следовала вовсе не женитьба, – усмехнулся чародей, не сводя взгляда со своего противника.

– Ну… – смутилась Келия, – свадьба там тоже была… Просто не сразу.

Слоан поджал побелевшие губы, вытянул руку, на ладони наливался и рос огненный шар, потом он резко сжал пальцы – шар разлетелся яростными клочками и растаял. Парень развернулся и пошагал вперёд, не оглядываясь. Мор подтолкнул пленников следом.

Больше они не разговаривали, а Слоан гнал так, словно за ним несся весь Орден рыцарей праха в полном составе. Если бы Келия не знала, что он вспыльчивый и порой излишне целеустремлённый, то решила бы, что опалённый таким глупым образом хотел отомстить. К ночи ноги уже еле переступали по хлюпающей жиже. Проклятый ошейник превратился в жгучую удавку, и она была готова упасть прямо посреди дороги, и пусть делают с этим, что хотят. Чародей старался не показывать виду, но она заметила, что он тоже устал. Шаг едва замедлился, он вновь обмотался шарфом, да так что даже глаза из-под капюшона не виднелись.

У входа в Феамор Слоан показал стражникам металлическую бирку, подтверждающую личность, хотя плащей с нашивками и без того хватало, те окинули путников недовольным взглядом, но больше ничего не спрашивали. Феамор довольно сильно отличался от Харлиата: дома строили выше, пейзажи природы быстро скрылись из виду, но также быстро появились лампы, вывешенные у окон домов, освещавшие улицы. Всюду, даже на окраине и в столь позднее время, сновал народ. Слоан не повёл компанию через центр, шёл вдоль городской стены. Прохожие разбегались в стороны, когда видели красные нашивки, и провожали их настороженными взглядами.

У высокого широкого здания, похожего на конюшню, он остановился, велел ждать снаружи и зашёл внутрь через боковую дверь. Через несколько минут створки ворот разошлись, и Келия едва не вскрикнула, глядя на выползающее наружу создание. Что-то среднее между птицей и рептилией: маленькая круглая голова с аккуратным клювом и глазками-бусинками на длинной блестящей шее, широкие крылья с неравномерно торчащими перьями, короткие куриные лапки и длинный лысый хвост. Существу явно не нравился снег, оно поджимало пальцы при каждом шаге и пыталось бить крыльями.

– Тише, тише, Ашка! – с улыбкой поприветствовал Мор, и монстр радостно ткнулся башкой ему в руку, едва не сшибив парня.

Следом Слоан вёл ещё одну такую же тварь под уздцы.

– Мор, ты полетишь с Келией, я возьму чародея.

– Что?! – Келия и без того с ужасом глядящая на странных созданий, едва не села в снег после таких слов. – Ты в своём уме?! Хочешь, чтобы я подошла к этому… этим… да я ни за что не приближусь к этим дохлым курицам!

Существо издало неистовый клёкот и взмахнуло крыльями, заставив в ужасе попятиться.

– Тише, Ашка, она это несерьёзно! – проворковал Мор, успокаивая взбесившегося монстра, и обернулся к побледневшей девушке. – Теурсты очень дружелюбные!

– Я п-прошу прощения, – Келия продолжала пятиться, – всякая живая тварь, без сомнения достойна права на существование. Но пусть они существуют где-то подальше от меня… Уверена, они замечательные создания. Но мне просто… от них не по себе…

Она упёрлась в стоящего позади чародея, который со смешком сообщил:

– А ещё теурсты очень умные и понимают человеческую речь. И могут быть злопамятными.

Келия сглотнула, чародей обхватил её плечи руками, наверное, чтобы не сбежала. Она вполне могла попытаться.

– Хватит дурить! – велел Слоан. – Летать совсем не страшно, Мор тебе поможет забраться в седло. К утру уже будем в замке.

Теурст с прищуром следил за ней своим ониксовым глазом. Келия сглотнула ещё раз.

– А может, я вас потом догоню? Вы летите, а я так… пешочком… после встретимся?

Чародей мягко подтолкнул её вперёд, даже он был на стороне сысковиков. Или просто хотел посмотреть, как она будет карабкаться на дохлую курицу. Вздохнув, Келия сняла заплечный мешок и сунула в руки Мору, коротко бросив: “Подержи!”, из Харлиата она забрала только запасную рубаху и штаны, накопленные деньги и яблочные зернышки – из харлиатских яблок получались самые вкусные пироги. Спешно скинув плащ, она отдала его чародею, стоявшему по другую сторону, и принялась стягивать платье.

– Ты что творишь? – возмутился Слоан.

– Как, по-твоему, я должна держаться в седле в платье? – пропищала Келия из складок подола. Торопясь, она забыла распустить шнуровку ворота и теперь в нём застряла.

Слоан буркнул что-то неразборчивое. Келия, наконец, выпуталась из платья, скатала его в ком и сунула в мешок, подумала немного, не станет ли в седле мешать плащ, но решила, что в ночном весеннем небе полёт в одной рубахе окажется не очень приятным. Мужчины вокруг изображали деланное равнодушие к её метаниям. Поглазеть на что-нибудь интересное им не удалось – из Ночлега Келия собиралась идти в лес, так что под платье надела тёплые замшевые штаны. Зато сейчас три пары глаз заинтересованно ждали, пока она попытается забраться на теурста. Птица вытянула голову, положив её на снег, и тоже следила за девушкой.

Келия дрожащей рукой провела по шее птицы, покрытой короткими жёсткими перьями, похожими на чешую, в неровном свете фонарей мерцающими маслянистым блеском. Седло крепилось за крыльями, под грудью и перед задними лапами, а от переднего конца тянулась в сторону головы узкая полоса, от которой шёл ремень, обхватывающий шею. В силу своей природы, Келия верхом никогда не ездила, чему была искренне рада. Перспектива покататься на странной птице выглядела ещё опаснее, чем на лошади. Вздохнув, она подпрыгнула, перекинула ногу через седло и плавно заскользила по боку вниз на сторону, вцепилась в луку седла и замерла на полпути, не в силах пошевелиться. Слоан закашлялся, неумело пытаясь скрыть смех. Мор поспешил и помог ей выровняться. Потом ловко одним движением очутился позади, держа поводья. К сожалению, и чародей, и Слоан справились с этой задачей также легко, как ушастый опалённый.

– Вверх, Ашка! – скомандовал Мор.

Келия испуганно прижалась к нему и на секунду даже зажмурилась. Теурст приподнял зад, всё ещё пригибаясь головой к земле, взял короткий разгон и, резко взмахнув всей шириной крыльев, взмыл в небо.

Холодный ветер бил в лицо и трепал волосы, сидеть на ком-то живом и движущемся было жутко непривычно и просто жутко, но Мор позади держался прямо и уверенно. Когда же Келия решилась открыть глаза, оказалось, ночью – что на земле, что в небе – не особо получается насладиться видом. Внизу с трудом угадывались огни города, бледная луна едва освещала контуры леса и холмов, горизонт тонул в черноте, сливаясь с тучами. Но от высоты перехватывало дух. Вцепившись в седло, Келия рискнула повертеть головой. Мимо проплывали пушистые облака. Совсем рядом, почти соприкасаясь крыльями, скользила тень второй диковинной птицы.

В какой-то момент Келия устала от однообразных неясных пейзажей и задремала. Было удивительно уснуть в подобных обстоятельствах, но видимо усталость взяла своё. Проснулась она от толчка и поняла, что птица приземлилась. Едва занимался рассвет, небо только-только начало сереть. Мор соскользнул вниз и помог ей спуститься, твёрдая поверхность теперь казалась странной, а тело продолжало раскачиваться.

– Может, всё-таки их сразу в замок?

– Ты правила знаешь не хуже меня, – ответил ему Слоан.

Келия обогнула птичий бок, позади темнели в предрассветном небе каменные ворота Друмкэйна – столицы Кири. Элакайслин, чародейский замок, воздвигнутый вероятно раньше всех человеческих поселений, стоял выше по течению на отвесной скале, в ясную погоду его было хорошо видно даже отсюда, но сейчас каменные стены ещё скрывали темнота и туман.

– Надо сперва вас записать, – пояснил Мор. Погладил теурста, охотно подставлявшего голову, и даже обнял, – летите домой.

Громадные птицы размахнулись, обдав наездников мокрым снегом, и стремительно растаяли в сером небе. Келия поежилась, погода близ столицы стояла ощутимо холоднее, чем в Харлиате, и снега вокруг лежало куда больше. Идти оставалось не больше сотни шагов, но по дороге их успела обогнать колесница. Стражник на воротах задал Солану несколько вопросов, сделал отметку на деревянной навощённой табличке и кивнул, чтобы опаленные скорее проходили, следом уже ехала повозка.

Столицу Келия посещала лишь раз, и что тогда, что сейчас ей тут не нравилось. Кругом громоздилось множество домов, пытаясь залезть друг на друга, некоторые из них вовсе перекрывали небо. Повсюду торчали трубы, из которых непрестанно валил дым, сновали толпы людей, без конца сталкиваясь друг с другом, и ездили экипажи. Запряженные в них лошади боязливо шевелили ушами, когда путники проходили мимо.

Через пару кварталов Слоан подвёл их к стоящей у обочины повозке. Повозка была странной, похожей на карету, но лошадей поблизости не виднелось, перед сиденьем извозчика имелся барабан, от которого тянулась ввысь металлическая труба. Перед креслом торчали странные рычаги и небольшое колесо. Рядом с повозкой курил мужчина в темно-синем костюме и фуражке.

– Нам к Службе, – сказал ему опаленный.

– Пять минут, господин сысковик, – кивнул мужчина, затягиваясь.

Слоан открыл дверцу повозки – металл, обтянутый кожей:

– Садитесь.

При приближении оказалось, что повозка вибрирует и издает монотонное жужжание. Пахло от неё просто кошмарно, и Келия вовсе не хотела знать, как эта жуть поедет.

– Ты точно сошел с ума! Те дох… странные птицы хотя бы были умные, а к этому ужасу я точно не подойду! Будто добровольно залезть в сундук, чтоб тебя потом живьём закопали!

– Не устраивай сцен, Келия! – прошипел Слоан, – не будь ребенком.

Она попятилась, и парень попытался поймать её и силой запихнуть внутрь странной конструкции.

– Первый раз видите самоходный омнибус? – усмехнулся извозчик, докурил и затоптал окурок.

– Если честно, я бы предпочла не видеть их никогда.

Мужчина рассмеялся.

– Понимаю. Я сперва сам их жутко боялся, потом привык. Да вы не волнуйтесь! Домчу до места в один миг.

Келия через силу улыбнулась добродушному извозчику, обижать мужчину не хотелось, но его слова желания лезть внутрь железного дурнопахнущего монстра не прибавили. Насильно её всё же туда запихнули. Внутри повозка оказалась ещё меньше, чем снаружи, в самом деле будто сундук, Келия оказалась зажата между Мором и чародеем, так что сбежать при всём желании бы не вышло. Она уже начала подозревать, что знаменитый враг королевства сам организовал свою поимку, уж слишком охотно он выполнял любые требования. Да и не зря же он внезапно объявился после того, как десять лет считался погибшим. Слоан сел впереди вместе с извозчиком, который крутил колесо и переключал рычаги.

– Я слышал, его величество пригласил изобретателя из-за моря, – задумчиво обронил чародей.

– Так и есть, это всё его изобреталки, – кивнул извозчик. – Вы, если давно в Друмкэйне не были, то наглядитесь сполна! Тут теперь чего только нет.

– А ещё есть версия, что изобретателя этого в родной стране казнить хотели, вот он и припёрся, – вполголоса пробормотал Мор.

Повозка жутко зарычала и тронулась с места. Келии эта штука и так не нравилась, но когда она поехала, всё стало намного хуже. Повозка жужжала, дребезжала, моталась из стороны в сторону, подскакивала на каждой кочке, а запахи металла, кожи и чего-то исключительно мерзкого стали просто невыносимы. Девушку начало мутить, а когда повозка сделала крутой поворот, то её просто впечатало в беднягу Мора. Потом повозка развернулась в другую сторону, и Келия прилипла уже к чародею, и намертво в него вцепилась, чтобы больше не мотаться в разные стороны. От мужчины хотя бы пахло приятно.

Наконец, машина остановилась перед двухэтажным зданием с белыми колоннами и широким крыльцом. Оно стояло обособленно и смотрелось крайне чужеродно, не походя ни на один дом вокруг. Его словно воткнули сюда потому, что другого места не нашлось. Перед зданием стоял огромный неотёсанный камень, покрытый рунами, а над крыльцом висела блестящая табличка с надписью «Служба контроля инаких, место сбора и хранения сведений о фейри, опалённых, чаровниках и прочих магических созданиях». Келия вывалилась из жуткого железного монстра и отошла, борясь с тошнотой. Доехали они очень быстро, но она бы предпочла потратить в десять раз больше времени, чем пережить это снова.

– Ты в порядке? – Мор участливо похлопал её по спине.

Она махнула ему рукой, не будучи уверенной, что сможет сказать что-то внятное.

На крыльцо её практически затащили, а потом также волокли вдоль по коридору. Плавающее в дурноте сознание улавливало лишь множество мелькающих дверей, и в какой-то момент Келия зажмурилась, чтобы не мутило ещё сильнее. Её доволокли до стены с широким окном, за которым сидела женщина неопределённого возраста. Перед окном имелась стойка, как в заезжем доме, но не похоже, чтобы тут наливали пиво. Сбоку от окна имелась дверь, гораздо менее приметная, чем виденные по пути.

– У-ты! Слоан, – поздоровалась женщина, поправляя большие очки. – Кого сегодня привёл?

По голосу также было не ясно, ей всего лет тридцать или уже все шестьдесят.

– Если выдашь мне бланки, Глена, то всё узнаешь.

– Вечно ты всё по-деловому. Ну, держи.

Она передала ему пару листов и механическое перо. Слоан принялся что-то быстро писать, изредка он оборачивался, а потом писал что-то ещё быстрее. Рядом с окном, за которым сидела женщина, стояла скамья, покрытая покрывалом и подушками, но никто так и не присел. Слоан закончил писать и передал листы обратно в цепкие руки Глены.

– Ого! А чародея ты где откопал?

– Там всё написано: город, название заведения, даже примерное время.

– Ладно-ладно, господин «зануда», – проскрипела Глена. Размашисто поставила чернильные оттиски на все листы и передала половину Слоану. – Вот ваши копии. А эти передам архивистам после полудня. Будут вопросы – вернётесь, а пока можете идти.

Опалённый кивнул, и они ушли.

– Мы теперь проходим… регистрацию?

Слоан даже не обернулся, так что некоторое время спустя за него ответил Мор.

– Риг Ронан полюбовно договорился с арк-ригом Эремоном. Мы должны докладывать Службе всё об обнаруженных инаких. Кто они и какими способностями владеют. Много возни со всякими бумажками, но это лучше, чем… то, что было раньше.

Келия кивнула. Необходимость возиться с бумажками всяко лучше, чем вилы и факелы… мушкеты и костры.

На выходе у неё позорно заурчал живот.

– Я есть хочу, – призналась она.

– Ты что, потерпеть не можешь?

– Сам знаешь, что нет. Особенности организма.

Слоан сдержанно выругался, но больше сказать ничего не успел. Мимо крыльца по улице прошагало нечто. Келия думала, что самоходный омнибус будет самым страшным, что она увидела, но ошиблась. Огромная железная конструкция, выстой почти в три этажа, имела длинные руки и ноги, похожие на изломанные паучьи лапки. Присмотревшись, она поняла, что в центре сидит человек и дёргает за рычаги, такие же, как в давешней повозке.

– Это что за… деяние Рогатого?

– Полюбуйтесь, – скривился Мор, – очередное великое изобретение господина Хейленда. «Прототип механических стражей».

Со страшным скрипом махина остановилась. Железная нога застряла и не желала двигаться, сколько бы извозчик не тряс рычаги.

– Слава Добру и Истине, пока что он ещё не окончен, – заключил ушастый.

– Да уж, – протянула Келия.

– Пойдёмте, – подтолкнул Келию Слоан, – выйдем из города через западные ворота, до них отсюда не так далеко, если идти через мост. Мост уже должны были открыть.

По дороге опалённый купил у разносчика большую сладкую плюшку для Келии. Подумав, она поделилась ей с чародеем, потом с Мором, в итоге они разделили лакомство на всех. Мимо проехал, повизгивая, ещё один омнибус, некоторые горожане оборачивались ему вслед, но в целом реакция была гораздо спокойнее, чем можно ожидать. Какой-то мальчишка даже посмеялся над тем, как Келия отскочила в сторону. Следом за омнибусом ехал кэб, и лошадь странной машины не пугалась.

Остановившись ненадолго на мосту, Келия попыталась разглядеть порт. Раньше иноземные корабли не поднимались так высоко по реке, но после Войн крови, разрушивших почти все города вдоль реки Бойн, купцы всё же стали забираться иной раз вглубь острова. А потом всё чаще и чаще. И Друмкэйн так разросся, что ближайшие, липнущие к стенам деревеньки почти достигли подножия рассветного холма, на котором высился Лебединый замок. А на жителях города всё чаще встречалась одежда, скроенная так, как принято на материке. Келия и не обратила бы внимания, если бы болтушка Синни не прожужжала ей все уши, как интересно поглядеть на корсеты и пышные юбки.

У ворот стоял ещё один металлический страж.

– Стойте! – достиг их громкий окрик.

Когда громоздкая махина двинулась в их сторону, Келия и сама хотела закричать. Слоан и Мор оставались спокойны, но это не внушало никакой уверенности.

Гнездо с извозчиком с противным скрежетом опустилась до уровня человеческой груди.

– Поздорову, Слоан. Новичков ведёшь? – пробасил сидящий внутри мужчина. На обветренном загорелом лице выделялась яркая улыбка под щёткой тёмных усов. Мужчина был одет в униформу стражей порядка и пристегнут к креслу несколькими ремнями.

– Доброго дня, Бриг, – кивнул ему Слоан. – Сам видишь.

– Вижу. А зовут как?

– Келия и Мерон, – о том, кем они являлись он тактично умолчал. Келия боялась, что бородач станет расспрашивать дальше, но Слоан его прервал. – Тебе какое дело?

– Познакомиться, может, хочу. Девчонка симпатичная.

Келию за всю жизнь называли по-разному. И «прекрасным созданием, дочерью Матери-Природы», и «отродьем рогатого», и просто «уродиной». И в разные моменты жизни всё это можно было посчитать правдой. Но прозвучавший сейчас комплимент оказался самым неуместным и самым нежеланным.

– Ты смотри, я твоей сестре расскажу, что ты на опалённых заглядываешься, – пригрозил Слоан.

Бородач захохотал.

– Жестокий ты. Опять поди не выспался. Ладно уж, идите. Жене привет передавай.

Этот короткий разговор породил множество вопросов, но задать Келия решила самый приятный:

– Вы с Ланис, наконец, поженились?

– Прошлой весной.

– Поздравляю! – искренне обрадовалась она. – Служительницу Эльмы приглашали?

– Чтобы она нас прокляла? Провели церемонию по старому обряду под деревом. Хотели сделать всё по-тихому, но риг Ронан настоял, чтобы присутствовал весь замок.

– Тут я с ригом Ронаном согласна. Мы ведь все семья! Уверена, было здорово. Жаль, меня там не было.

– И правда, – впервые с момента их неожиданной встречи опалённый взглянул на неё почти как раньше. – Ланис сперва хотела тебя дождаться. Ну, она сама лучше расскажет.

Дорога за воротами шла к Гайлегу, через несколько метров от неё отделялась тропинка, ведущая мимо лесистых холмов вверх, к Лебединому замку. Элакайслин возвышался над крутым обрывистым берегом, с дороги внизу виднелись только серые, колющие небо, башни. Пешком дойти получилось бы в лучшем случае к вечеру. Но уже вскоре впереди показались два гибких черных силуэта – теурсты возвращались. Когда они подлетели ближе, стало видно, что их сопровождает ещё одна крылатая фигура. Мор обогнал пленников и ринулся навстречу. Волшебные птицы приземлились, подняв снежную мокрую пыль, рядом опустилась стройная девушка с двумя парами мерцающих полупрозрачных крыльев. Девушка насмешливо оглядела отряхивающихся путников.

– Похоже, все жительницы Лебединого замка предпочитают мужскую одежду, – едва слышно пробормотал чародей.

Одежда Айлид напоминала костюм для верховой езды: плотно обтягивающие брюки, высокие сапоги до середины бедра, а курточка, наоборот, едва доходила до пояса. Сама она всегда говорила, что в полёте важнее комфорт, чем чужое мнение. На груди красовался вышитый алой нитью знак – галочка, над которой вился язычок пламени. За то время, что они не виделись, волосы Айлид успели сильно отрасти, перекинутая через плечо золотая коса спускалась ниже пояса.

– Тадж пытался меня убедить, что теурстам надо выспаться, но мне не терпелось увидеть моего ушастика!

Келия была уверена, что Мор торопился на встречу с Ашкой, но сейчас стало очевидно, что спешил он вовсе не к птице.

– О, фея моих небес, ты как всегда вовремя! – проворковал он в ответ.

Слова прозвучали полнейшей нелепицей, но Келия слишком обрадовалась давней подруге, чтобы обращать на это внимание. Зато она вдруг подметила, что вырвавшийся вперёд Мор обогнал даже Слоана, и сейчас они трое, вместе с крылатой Айлид, стояли впереди, тогда как Келия и чародей слегка отстали. Лес начинался на расстоянии прыжка, если бы она хотела убежать сейчас, то вполне могла это сделать. Вот только в такой близи от замка в этом уже не имелось никакого смысла. В Харлиат ей всё равно не вернуться, хоть мысли за разом возвращались к туманному городу. Если бы той ночью она вела себя осмотрительнее, если бы не торопилась и отправилась в путь следующим днём, если бы не решила задержаться в заезжем доме, потакая своему любопытству… Бессмысленные гнетущие сожаления. Она стремилась быть текучей рекой, принимать жизнь со всеми её изменениями и под них подстраиваться, но иногда не замечала, как снова превращалась в стоячую мутную воду. Пока брошенный с берега камень не пускал по воде круги, поднимая со дна самые глубинные слои. «Это всё весна, – напомнила она себе, – всё проклятая весна.»

– Теурстам, и правда, стоило отдохнуть, – недовольно вздохнул Слоан.

– Им ничего не стоит проделать такой путь, а я смогу увидеть моего тёмного эльфа на несколько часов раньше. От разлуки я чахну.

Девушка прижала руки к груди и закатила глаза, изображая муку. Ушастый юноша потянулся к ней и почти пропел:

– Дни вдали от тебя были подобны безлунной ночи.

В этот раз Келия не удержалась и хихикнула. Айлид обернулась и вздрогнула.

– Знакомься, – усмехнулся Слоан, проследив за её взглядом, – Повелитель Ветров.

Она не ответила и перевела взгляд на Келию.

– А вот тебя я рада видеть. Ты должна мне дюжину пирогов и пинту пива!

– Что? Так это Ланис была инициатором свадьбы?

– Вы поспорили… на нашу свадьбу? – возмутился огневолосый. – У вас совсем совести нет!

На слова горе-мужа никто не обратил внимания, в этот момент Келия попыталась обнять Айлид, а та в ужасе отпрянула.

– Лучше не стоит. Не так давно Ланис меня коснулась и упала в обморок. С ней всё в порядке, и риг Ронан прочитал надо мной какие-то заклинания и не нашёл ничего странного, но всё-таки… лучше пока без объятий.

– А меня обнимешь, радость моя? Ради такого и умереть не жалко.

Мор потянулся вперёд, потеснив Келию. Айлид осторожно вытянула вперёд руку, в тугой перчатке, расправив ладонь. Он также аккуратно коснулся её ладони своей, сперва вплотную, потом переплетя пальцы. На девичьем лице расцвела неловкая, но счастливая улыбка.

Странной парой они были. Юноша с тёмной, практически черной кожей, остроухий, с причёской, напоминающей разворошённую кучу травы, с глазами, в которых терялись самые яркие лучи света. И девушка, словно фея, вышедшая из древних легенд, златовласая, голубоглазая, с белоснежной кожей. Будто день и ночь. Это ощущалось очень красивым и правильным. Но полюбоваться парой дольше не дала Айлид. Она высвободила руку и велела всем поторапливаться.

В этот раз полёт занял лишь несколько минут. Теурсты только успели набрать высоту и уже начали опускаться. Но воистину стоило подняться в небо, чтобы увидеть замок с высоты. Три башни, залитые солнечным светом, высокие стены, ограждающие внутренний двор, обросший лесом, огород, сейчас пустующий, поляну, на которой разводили костры во время праздников. Келия даже смогла разглядеть камень, на котором были высечены имена первых опалённых, кого собрал под своей крышей древний чародей Ронан, в то время ещё не ставший ригом.

Птицы сделали круг и опустились на площадку позади замка. Рядом находились конюшни, раньше пустующие, а теперь перестроенные, очевидно для крылатых волшебных созданий. Краска ещё выглядела свежей. У ворот стоял высокий, огромный даже мужчина, ткань его рубахи натянулась, грозя порваться. Тадж всегда был большим, но пока Келия жила в Харлиате, он успел вымахать выше двух метров и раздаться вширь. Увидев девушку, он расплылся в восторженной улыбке.

– С возвращением.

– Привет, большой парень! Я бы тебя обняла, но боюсь, ты меня раздавишь!

Он улыбнулся, прищурив глаза. И сперва решил заняться теурстами, поведя их в денник.

– Ждите здесь, – бросил Слоан. – Я сообщу ригу Ронану о нашем прибытии.

– Ошейник-то уже можно снять? – крикнула Келия, но парень её не услышал. Или сделал вид.

Она со вздохом оттянула воротник. Шея жутко чесалась, и слегка кружилась голова. Хотя, скорее от голода. Рядом с тихим стрёкотом приземлилась Айлид, небрежно поправив волосы.

– У некоторых мальчишек напрочь отсутствуют манеры. Давай, я тебе помогу.

Особенность запирающих ошейников состояла в том, что надеть их мог кто угодно. А вот, чтобы снять нужен был специальный ключ. Ощутив свободу, Келия с наслаждением вытянулась, растирая кожу, которая горела огнём. Тело бил лёгкий озноб от возвращающихся сил.

– Чародея, наверно, тоже стоит освободить?

Мерон стоял чуть поодаль, задумчиво глядя на башни Лебединого замка.

– Стоит ли? – засомневалась Айлид. – Пусть риг Ронан сам решает.

– Если вам так будет спокойнее, я дождусь встречи с Ронаном, – согласился чародей, не повернув головы.

Над восточной башней развевался серый флаг с красным символом – галочкой, над которой вился огонёк. Раньше там трепетал флаг рода Макния.

Вернулся Тадж, за ним бежали двое детей, прячась за мужчиной, и с любопытством оглядывая прибывших из своего укрытия. Оба ребёнка – мальчик и девочка – походили друг на друга, как две капли воды: рыжие, с большими торчащими ушами, покрытыми шерстью. На руках тоже виднелась рыжая шерсть.

Подойдя ближе, мальчик выбежал, ловко увернувшись от руки Таджа, чуть погодя к нему присоединилась и его сестра. Они остановились напротив Келии и принялись восторженно её обнюхивать.

– Пахнет лесом!

– И пирогами!

– А вон тот, – мальчик обернулся к чародею, но подойти к нему не решился, – пахнет горами.

– И неприятностями!

– Да вы даже гор никогда не видели!

Тадж сгрёб их в охапку, вызвав у ребят восторженный писк.

– Но нос всё знает! – завопил мальчик.

– Да! Нос знает!

– Лишь фея грёз узнает суть вещей, – процитировал Тадж известное стихотворение. – И суть – есть грёзы.

Не смотря на пугающую внешность, опалённый был не чужд поэзии и трудов мыслителей, а на мир смотрел с улыбкой, полной доброты.

– Что? Ерунда какая-то! – возмутилась девочка.

– Это значит, что в мире нет ничего абсолютно достоверного, – пояснил мужчина, но детей это не впечатлило.

Они вырвались из его больших рук и со звонким смехом унеслись в сторону замка, крича, что волков нельзя лишить воли.

– Это Руй и Тара, – пояснил Тадж. – Игра у них такая – в диких волков.

– Так они обращаются волками?

– От волков у них только шерсть по всему телу, – возразил Мор. – И не факт, что волчья.

Дети уже пропали из виду, но ещё долго продолжали доноситься весёлые крики и волчьи завывания.

– А где их родители?

Мор ответил выразительным взглядом. Большинство опалённых понятия не имело, кто их родня, и это не вызывало вопросов. Но всё же казалось странным, когда речь шла о детях.

– Мы нашли их в Йолке – небольшой деревеньке на юге, – пояснила Айлид. – На удивление, их там не обижали, если не считать, что они жили в полуразрушенной хибаре. Подкармливали даже. Но в родстве никто из деревенских не признался. А дети сами ничего не рассказывают, может, и не помнят.

– Понятно.

Келия своих родных тоже не знала. Память сохранила лишь смутные образы матери, младших братьев и старшего. Ни лиц, ни имён. Иногда она сомневалась, существовали ли они на самом деле.

– Тут ещё живёт Линет, – начал Мор, но был прерван звонким воплем.

– Лисий разведчик! В атаку!

За криком последовали визги, вой и звуки, похожие на плач животного.

– А вот, кажется, и она. Она лисой оборачивается. Боится темноты, иногда пробирается в чужие комнаты ночью. Так что не пугайся, если утром обнаружишь рядом с собой спящую лису.

– Она даже ко мне забирается, – поделилась Айлид, теребя уже изрядно потрёпанную косу. – Приходится запираться.

Визги перешли в жалобный скулёж, стали удаляться, вскоре всё стихло. Лишь свистели редкие порывы ветра.

Из-за нагих чёрных деревьев показался стремительно приближающийся Слоан. Алые волосы горели ярким пятном на фоне укрытой снегом земли. Решительно размахивая руками, он подошёл к чародею, всё ещё стоящему подчеркнуто обособленно.

– Риг Ронан встретится с тобой.

– Ох, я польщён, – тонкие губы скривились в усмешке.

Слоан нахмурился, но решил выпад проигнорировать и повернулся к Келии.

– Ты пока можешь идти к себе. Твоя комната так и стоит…

Она кивнула, но не сдвинулась с места. Проследив за тем, как двое мужчин пересекли поляну и скрылись, она прикрыла глаза и вдохнула свежий весенний воздух. Элакайслин изменился за время её отсутствия, приобрёл новые пряные ноты, но всё ещё пах домом.

– С возвращением, – повторил, наблюдающий за ней Тадж, мягко тронув плечо.

Если бы он дружески хлопнул, Келия улетела бы очень далеко. Она открыла глаза и улыбнулась.

– Ну, что, большой парень, проводишь меня на кухню?

Солнечные лучи блестели на каменных наростах, украшавших лицо и голову мужчины. Две большие пластины на месте бровей, продолжающиеся до линии роста волос, придавали ему угрожающий вид, даже когда он улыбался. Но голос звучал неизменно мягко.

– Мы теперь едим в зале, все вместе. Нас тут уже очень много.

– Тадж, ты же меня знаешь. Если мне придётся ждать общей вечерней трапезы, я кого-нибудь поймаю и съем.

Он хохотнул, чем привлек внимание перешёптывающихся Айлид и Мора. Впрочем, отвлеклись они ненадолго и вернулись к прерванному занятию.

– Кухней сейчас заведует Брин. Попробуй с ней пободаться.

– Рада, что Брин добилась своей цели. К счастью, она знает меня ничуть не хуже.

Они плавно двинулись вперёд, оставив воркующую парочку, которой уже не было дела ни до кого другого.

Тадж не шутил, говоря, что жителей в замке уже очень много. Когда Келия уходила, в их компании насчитывалось всего восемнадцать душ. А сейчас кто-нибудь спешащий по делам сталкивался с ними буквально на каждом шагу. И большинство опалённых заметно отличалось от простых людей. Кто-то из них здоровался с Таджем, кто-то провожал заинтересованным взглядом Келию, прежде чем продолжить спешить. Суета ожившего замка радовала, но вместе тем навевала неприятные ассоциации с недавно посещённой столицей.

– Обычно у нас такой толкотни нет, – пояснил Тадж, – но сегодня риг Ронан ждёт гостей из Ордена праха.

– Надеюсь, они прибудут с добрыми намерениями.

Хотя официально вторая Война крови закончилась ещё двадцать лет назад, долгое время после неё всех опалённых без разбора преследовали и безжалостно убивали. Фактически, преследование продолжалось до сих пор. Пускать главных охотников твоей гибели к себе домой не казалось хорошей идеей. Но риг Ронан, отчаянно пытающийся наладить мир между людьми и инакими, конечно, знал, что делал.

Уже у входа на кухню в Келию со всей дури врезался и заключил в объятия долговязый русоволосый парень. Она даже не сразу признала в нём Дональда, его голос тоже напрочь изменился. Когда она покидала замок, парнишке едва сравнялось двенадцать зим. Четыре года – изрядный срок для ребёнка. Она помнила его курносым сопливым мальчишкой. А сейчас видела возмужавшего юношу.

– Волчья разведка передала, что ты вернулась, Келия.

Узнала она Дональда по фиалковым глазам.

– Привет, малыш Дон.

Она пригладила его встопорщенные волосы, которые тоже успели измениться и потемнеть.

– Я скучал, – сказал он, открывая дверь и пропуская её вперёд.

Последним вошёл Тадж, с трудом протиснувшись в проём. На него тут же налетела миниатюрная полная женщина с парой козьих рогов.

– А тебе тут не место, сколько раз было говорено?! Всё место занимаешь – ни развернуться, ни протиснуться! Жди снаружи!

– Ладно-ладно, я же просто девушку проводил. Не серчай, – мужчина примирительно поднял руки, пятясь, чтобы покинуть кухню, и врезался в косяк.

Женщина обернулась к другим гостям.

– Ох, ты! Рогатого мне на рогульки! Это ж Келия! Ты к нам с каким ветром?

Девушка виновато развела руками:

– Слоан привёл.

– Ага, и сразу же ко мне на кухню велел идти.

– Не кози, Брин, – Дональд потянул Келию за руку, увлекая за собой и усаживая за стол. – У тебя там ещё огромный кусок ветчины припасён.

– Ветчина для вечери! – возразила кухарка, – для гостей. Но вам я сейчас что-нибудь найду.

– Было бы для кого стараться, – фыркнул Дональд.

Тадж, ещё раз громко ударившись о косяк, наконец, сумел выбраться, махнул на прощание большущей ладонью и виновато прикрыл дверь. Брин, бодро подскакивая, вскоре вернулась с огромной кружкой молока, краюхой хлеба и куском сыра.

– А где же мясо? – возмутился Дональд.

– Мясо будет вечером! – отрезала Брин. – А все недовольные могут уйти и заняться полезными делами!

Парень вздохнул и повернулся к Келии.

– Раз ты вернулась, приготовишь свой яблочный пирог?

– Как только поспеют яблоки, – пообещала она, ополовинив кружку.

– Но ты ведь можешь заставить их вырасти, – улыбнулся парень, – твоя яблоня по-прежнему растёт в кадке у кладовой, зеленеет круглый год.

В глубоких потемневших глазах кружились золотистые искры, послышался отчётливый запах фиалок.

– Как не стыдно пытаться использовать на мне свои силы! Ещё и едва после моего возвращения.

– Прости, – рассмеялся Дональд.

В смехе не чувствовалось ни намёка на раскаяние. Закончив смеяться, он уставился на девушку изучающим взглядом с мягкой улыбкой. Картина завораживающая и немного пугающая. Когда он был маленьким, смотрелось это и вовсе жутко. Келия подумала, что лет через десять, да какой там – года через два, он будет кружить девушкам головы.

– Не играйся с внушением, Дональд. Людям такое не нравится.

– Да я так только с тобой пытаюсь, – смутился парень. – Ты же сразу магию чувствуешь. А без тебя было скучно. Риг Ронан вовсе…

Что там случилось с ригом Ронаном он рассказать не успел, промчавшаяся мимо Брин хорошенько огрела его деревянной ложкой по затылку.

– Ты всё ещё здесь, обалдуй?! А ну, марш, помогать с приготовлениями!

Парень, потирая шишку, и приговаривая что-то о зловредной козе, поскорее убрался. Келия тоже не стала злоупотреблять гостеприимством и, покончив с едой, поспешила покинуть кухню.

Направилась вниз, к подвальным этажам, в купальню. Под замком находился горячий источник, возможно, естественный, но гораздо вероятнее, вызванный древней магией, которой дышали каменные стены. Купальню, когда-то представляющую собой огромный каменный бассейн, позднее разделили на две части: мужскую и женскую. Сейчас она пустовала. Келия быстро отыскала пару настенных светильников, зажгла. На стенах и колоннах вокруг бассейна блестели капли воды, над чашей в полу клубился прозрачный пар. Света было недостаточно, чтобы озарить всю купальню, но вполне хватало, чтобы ненароком не споткнуться.

Келия поспешно скинула одежду и с блаженством, которое может понять лишь человек, проведший несколько дней в дороге, погрузилась в тёплую воду. В Харлиате о таких изысках она могла только мечтать. Отмывшись и вдоволь наплескавшись, она подплыла к противоположному от спуска краю, где раньше была середина бассейна, а теперь находилась разделяющая стена. Вода здесь доходила до подбородка, а в стене сбоку находилось круглое отверстие, из которого постоянно текла тёплая чистая струя. Келия набрала воды в подставленные ладони, умылась. Снова набрала, полюбовалась игрой света, едва доходившего до дальнего края, подождала, пока вода сама по капле вытечет из рук. Она баловалась такой игрой раньше, когда жила здесь. Пыталась понять, есть ли в источнике что-то волшебное. Весь Лебединый замок пропитывала древняя магиия, но об этом Келия скорее знала, чем чувствовала. Она видела, как риг Ронан повелевал дверьми и светильниками, иногда перестраивал комнаты мановением руки. Порой казалось, что он говорит с замком. И иной раз Келии мерещилось, что она слышит отголоски этих разговоров в мягком ненавязчивом жужжании. Но всё же, она никогда не была в этом уверена. Тайны чародейской твердыни притягивали, но она больше наслаждалась их наличием, чем пыталась разгадать.

– Смотрю, ты совсем как дома. Будто и не уходила.

Голос Ланис отразился от стен звонким эхом. Келия так увлеклась, что не заметила, когда пришла подруга.

– Присоединишься? – она махнула ей из полумрака и поплыла ближе.

– Разве что чуть-чуть.

Ланис сбросила туфли, приподняла подол светлого платья и присела на край каменной чаши, опустив ноги на первую ступеньку. По длинным рукавам змеилась красная вышивка, сочетающая древние руны и язычки пламени. Она всегда предпочитала непрактичные наряды. Но никаких приталенных платьев и пышных юбок, популярных ныне. Или широких воротов и лент под грудью, модных в Харлиате. Только длинные летящие подолы, широкие рукава и вышитые пояса с бусинами, словно сошедшие со страниц древних легенд. Блестящие черные волосы были собраны в аккуратную косу. Последний раз, когда Келия видела подругу, она ещё заплетала волосы в две косы.

– Поздравляю со свадьбой, да хранят ваш очаг Мать-Природа и древний огонь. Жаль, что меня не было. Но я обязательно придумаю тебе достойный подарок.

– Твоё возвращение уже можно считать подарком.

Ланис провела рукой по воде, улыбка украсила её красивое с тонкими чертами лицо. В неровном свете свечей казалось, что ясные, цвета весеннего неба глаза, тускло светятся. Впрочем, так иногда казалось и при ярком солнце.

– Слоан очень расстроился, когда ты пропала, – сообщила она.

В словах скрывался невысказанный упрёк. Магия почти не изменила Ланис внешне, в отличие от многих других опалённых, зато очень сильно повлияла на неё внутренне. Девушке достался потрясающий и печальный дар читать души, чувствовать чужие эмоции. Иногда по этим эмоциям она легко догадывалась, о чём думает собеседник. Но чуткой и спокойной она была отнюдь не всегда. До встречи с ригом Ронаном, наличие частичек чужих душ внутри неё самой разрывало Ланис на части. А обретя контроль над своими силами, она научилась настолько хорошо сохранять безмятежность, что стало невозможно понять, что у неё самой на сердце. Только Слоан всегда мог об этом догадаться.

– Он за тебя переживает, – кивнула Келия.

– Он переживал гораздо больше меня. Ты для него много значила.

Келия закусила губу. Ни у кого из них не было семьи до встречи в Лебедином замке. По крайней мере, семьи в её хотя бы отдалённо правильном понимании. Именно Слоан вместе с ригом Ронаном нашёл Келию. Именно он уговорил её пойти с ними. На самом деле, если бы тогда риг Ронан пришёл один, вряд ли она решилась ему довериться. Огненный опалённый стал ей почти братом, в большей степени потому, что сам относился к ней как к сестре.

– Уверена, он прекрасно жил без моих нотаций.

– Он ценит твои нотации. – Ланис сверкнула глазами. – Вижу в тебе чувство вины.

– А не ты ли старалась его вызвать? – Келия ушла под воду, пуская пузыри, посидела пару мгновений на дне чаши и вынырнула уже у ступенек.

– Ну, может, немного, – согласилась Ланис. – Я по тебе тоже скучала. Мы все скучали. Рада, что ты вернулась.

– Я тоже скучала по вам.

Келия прилегла на ступеньки, камень тоже был тёплым. Как тёплые давно утерянные объятия. Она прикрыла глаза.

– Расскажешь ещё что-то интересное обо мне?

Ланис немного помолчала, водя ладонью по воде туда-сюда. Шурх-шурх. Шурх-шурх.

– Вижу чувство вины, не связанное со мной или Слоаном, – медленно произнесла она. – И ещё небольшое чувство страха. Боишься разочаровать рига Ронана?

– Как и мы все, – вздохнула Келия. – Это никогда не изменится.

– Он просил тебя зайти к нему.

– Так чего ты сразу не сказала?

Келия вскочила, обдав подругу брызгами, и принялась спешно одеваться, даже не обтёршись полотенцем. Запасная рубаха и платье из заплечного мешка застревали на мокрой коже.

– Хотела поговорить, – улыбнулась Ланис, тихонько хихикнув. – Мы давно не виделись.

Наскоро зацепив волосы на макушке попавшей в сумку веткой, Келия бросила последний сердитый взгляд на подругу, схватила в охапку вещи и понеслась в кабинет хозяина замка.