Читать книгу «Жизнь странная штука» - - Страница 3

Воздух над Проспектом всегда пах одинаково – озоном от пролетающих глайдеров, кислым привкусом синтетического дождя и чем-то тяжелым, металлическим, идущим снизу, из лабиринта сервисных тоннелей. Ева шла, плотнее кутаясь в тонкий плащ-терморегулятор, пытаясь заглушить этот запах, как заглушала шум толпы. Шум был не просто звуком шагов и приглушенных голосов. Для нее он был волной, состоящей из отдельных, почти осязаемых всплесков. Желание купить новый инфо-чип. Раздражение от сырости. Тупая усталость после смены. Все это вибрировало, наслаиваясь друг на друга, создавая гудящий, предсказуемый фон.

Она видела людей. Не лица, а шаблоны. Шаблон "спешащий к цели", шаблон "потерянный в своем инфо-потоке", шаблон "ищущий еду". Их движения были экономны, взгляды – сфокусированы на ближайшей, осязаемой задаче. Никто не смотрел на облака, даже если сквозь смог пробивался редкий луч солнца. Никто не останавливался, чтобы почувствовать запах того странного цветка, пробившегося сквозь трещину в асфальте у стены старого здания. Они были частью системы, винтиками, идеально подогнанными, чтобы выполнять свои функции. Био-роботы. Она не знала, откуда взялось это слово у нее в голове, но оно подходило идеально.

В школе было хуже. Там шаблоны были более строгими, более предсказуемыми. Учителя транслировали информацию – блоки данных, очищенные от контекста, от эмоций, от *почему*. История была списком дат и событий. Физика – формулами без понимания *движения*, *связей*. Литература – набором синтаксических конструкций и одобренных интерпретаций.

Сегодня был урок "Основы Социальной Адаптации". Учительница, мисс Эллис, женщина с идеально гладким лицом, на котором, казалось, застыла одна и та же нейтральная маска, транслировала правила поведения в общественных местах. Правила были логичны, бесспорны, *правильны* – с точки зрения эффективного использования пространства и времени. Не задерживайся на перекрестках. Используй стандартные фразы при взаимодействии. Избегай прямого взгляда на незнакомцев. Все это подкреплялось визуальными схемами на общей панели: стрелочки, блоки, зоны взаимодействия. Схемы были плоскими. Как и мир большинства.

Ева смотрела на схему, но видела не только ее. Она видела тонкие нити, связывающие людей – не на карте, а в пространстве класса. Нити страха быть осужденным. Нити желания принадлежать. Нити отвращения к тем, кто отличается. Эти нити пульсировали, создавая узор, который мисс Эллис, казалось, полностью игнорировала.

"Итак," – голос мисс Эллис был ровным, без интонаций. "Как вы уже поняли, эффективное взаимодействие основано на предсказуемости. Когда каждый следует установленному протоколу, система работает оптимально. Любое отклонение – это сбой. Сбои ведут к неэффективности и потенциально – к конфликту."

Ева подняла руку. Учительница сделала паузу, ее взгляд задержался на Еве на долю секунды дольше, чем обычно. В этой задержке Ева уловила слабый отсвет раздражения, мгновенно подавленного. Протокол учителя не предусматривал частых вопросов.

"Да, Ева?"

"Мисс Эллис," – голос Евы прозвучал немного несмело, но с оттенком внутренней уверенности, который всегда казался неуместным в этом классе. "Почему… почему мы должны избегать прямого взгляда? Если… если взгляд может передать информацию, которую нельзя выразить словами? Или почувствовать что-то… что-то невидимое?"

По классу прокатился тихий гул – смесь недоумения и легкого хихиканья. Лея, сидевшая рядом, толкнула ее локтем и зашипела: "Ева, ну зачем ты так?"

Мисс Эллис моргнула, ее гладкое лицо сохранило маску, но нити вокруг нее напряглись. Ева видела это напряжение – оно было похоже на мелкую рябь на поверхности воды, скрывающую сильное подводное течение.

"Ева, мы уже обсуждали это," – ответила учительница. Ее голос стал чуть более твердым. "Прямой взгляд может быть воспринят как агрессия. Это неэффективно. Информация должна передаваться по стандартным каналам: вербально или через утвержденные инфо-пакеты. 'Невидимое' – это не категория, с которой мы работаем на этом уровне. Мы изучаем *фактические* взаимодействия."

"Но если 'фактическое' – это только часть?" – настаивала Ева. Она не могла остановиться. Слова вырывались, подталкиваемые ощущением огромного, игнорируемого пространства, существующего прямо здесь, в этой комнате. "Если взгляд… или жест… или даже тишина… могут нести смысл, который *меняет* фактическое?"

Мисс Эллис посмотрела на нее долгим, ровным взглядом, который, парадоксальным образом, был совершенно пуст. Ева почувствовала, как волны беспокойства и враждебности усиливаются вокруг нее, исходя от одноклассников, от учительницы.

"Ева," – произнесла мисс Эллис, и в ее голосе теперь отчетливо слышалось подавляемое неудовольствие. "Твои вопросы выходят за рамки программы. Пожалуйста, записывай утвержденные протоколы. Мы вернемся к этому… если будет время и необходимость."

"Но необходимости *есть*!" – воскликнула Ева, не выдержав. "Разве вы не чувствуете? Вот сейчас! Воздух стал другим! Все напряглись! Почему? Потому что я задала вопрос о 'невидимом'? Это и есть оно! Вот это напряжение! Это невидимо, но оно *реально*!"

Тишина в классе стала абсолютной. Лица одноклассников были смесью страха, замешательства и насмешки. Мисс Эллис встала из-за своего стола. Ее гладкое лицо впервые исказилось – промелькнула гримаса, слишком быстрая, чтобы ее заметил обычный человек, но Ева видела. Гримаса была отвращением.

"Ева," – повторила мисс Эллис, подходя к ней. "Ты нарушаешь правила. Твое поведение деструктивно. Ты… ты говоришь о вещах, которых нет."

"Они есть!" – почти крикнула Ева, отступая в своем кресле. Она чувствовала, как нити враждебности стягиваются вокруг нее, плотные и колючие.

"Ты либо не понимаешь программу, либо… у тебя сбой," – холодно произнесла учительница. Она наклонилась к Еве, и теперь Ева видела только ее лицо, совершенно лишенное теплоты. "Твое восприятие ошибочно. То, что ты называешь 'невидимым', – это просто… шум. Не игнорируй протоколы из-за шума."

"Это не шум!" – слезы выступили у Евы на глазах. "Это… это смыслы! Связи!"

"Это патология," – отрезала мисс Эллис. Она выпрямилась. "Я вынуждена буду сообщить о твоем поведении школьному психологу для оценки на соответствие стандартным параметрам."

Холодная, официальная формулировка прозвучала как приговор. Ева почувствовала, как нити страха, теперь ее собственного страха, опутывают ее. Одноклассники смотрели на нее как на чудовище. Лея отвела взгляд.

Остаток урока прошел в тягостном молчании. Ева сидела, не поднимая головы, чувствуя тяжесть чужих взглядов и плотность негативных "полей" вокруг себя. Слова мисс Эллис – "патология", "сбой" – засели в голове. Они звучали как эхо всего, что она чувствовала с самого детства: она *другая*, она *сломанная*.

После школы, выходя на проспект, Ева снова погрузилась в гудящий океан "био-роботов". Но теперь она видела его иначе. Видела не просто шаблоны, а тюрьму из шаблонов. Люди были заперты в своих предсказуемых реакциях, в своих поверхностных желаниях. Они следовали протоколам, потому что боялись. Боялись "шума". Боялись всего, что не вписывалось в их плоскую, двухмерную реальность.

И она, Ева, была этим "шумом". Была этим "сбоем".

Домой она добралась, чувствуя себя опустошенной. Квартира была маленькой, функциональной, в одном из тысяч идентичных жилых блоков, громоздившихся под вечно хмурым небом. Внутри – минимум личных вещей, максимум оптимизированного пространства. Ее родители (или те, кого она называла родителями – они тоже действовали по шаблону "заботливых опекунов": кормили, одевали, следили за посещаемостью школы, но никогда не спрашивали, *что* она чувствует, *о чем* думает) были на работе. Дом был пуст, но не тих. Ева чувствовала слабые отсветы их недавнего присутствия – их рутину, их мелкие заботы, их подавленное, шаблонное беспокойство.

Она подошла к окну. Внизу, на проспекте, мерцали неоновые вывески, отражаясь в мокром асфальте. Сияние казалось ярким, но не живым. Декорации. А за ними… за ними что-то было. Что-то, что она чувствовала с самого раннего возраста, что-то, что Кай позже назовет "невидимой реальностью".

Ева закрыла глаза. Попыталась сосредоточиться. Отключить обычные чувства. Почувствовать *нити*. Они тянулись от зданий, от людей, от самой земли. Не все нити были серыми и предсказуемыми. Были тонкие, почти прозрачные, мерцающие нити, которые казались… другими. Они вибрировали на другой частоте. Они были редкими. Их было трудно уловить в общем гуле.

Одна такая нить привлекла ее внимание. Она исходила не от кого-то конкретного, а… из пространства. Из тени под старым, полуразрушенным мостом, который власти давно обещали снести, но руки не доходили. Нить не была похожа на обычные. Она была… осмысленнее. В ней чувствовалась цель. Ожидание. И… осторожность.

Ева замерла. Это ощущение было новым. Раньше она просто воспринимала фон, паттерны. Теперь, после инцидента в школе, после того, как ее назвали "сбоем", она, кажется, стала более… восприимчивой к *отклонениям* в этом фоне. К тому, что не вписывалось в шаблон.

Нить из-под моста дрогнула. В ней появилось новое ощущение – что-то вроде интереса. Словно *она* почувствовала, что *ее* почувствовали.

Ева почувствовала холодок по спине. Это было не просто "невидимое". Это было *чье-то* "невидимое". Чье-то *сознательное* присутствие, вибрирующее на той же странной частоте, что и ее собственное восприятие.

Она открыла глаза. Дождь усилился, размазывая огни города в неоновые кляксы. Мост был виден издалека – темная, горбатая тень на фоне светящегося горизонта. Под ним – непроглядная чернота.

Нить не исчезла. Она была там, тонкая, напряженная. Словно кто-то ждал. Ждал чего-то или кого-то, кто мог бы ее уловить.

Ева вдруг поняла. Инцидент в школе был не просто неприятностью. Он был сигналом. Сигналом о том, что она вышла за рамки допустимого. О том, что ее "сбой" был замечен.

И теперь… теперь кто-то еще тоже ее заметил. Кто-то, кто, возможно, не считал ее "сбоем".

Она продолжала смотреть на мост, чувствуя эту невидимую нить. В ней не было враждебности, как в нитях, стянувшихся вокруг нее в классе. В ней была… загадка. Приглашение? Или ловушка?

Сердце колотилось где-то в горле. Инстинкт (тот самый, примитивный, который двигал "био-роботами") кричал: *Спрячься! Отвергни это! Это опасно!*

Но другая, более глубокая часть нее, та, что воспринимала "невидимое", чувствовала… притяжение. Это был первый раз, когда она почувствовала *ответ* от этого другого мира. Не просто фон, а сознательный контакт.

Нить из-под моста стала чуть плотнее. В ней промелькнуло что-то похожее на… понимание. Как будто тот, кто был там, *знал*. Знал о ее страхе, о ее одиночестве, о ее отличии.

Ева сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь. Мир "био-роботов", плоский и предсказуемый, больше не был ее единственной реальностью. Она прикоснулась к чему-то еще. И это "что-то еще" теперь прикасалось к ней.

Ей стало ясно: сидеть дома и ждать, пока за ней придут по сигналу мисс Эллис, было бессмысленно. Система уже ее отметила. Теперь оставался только один путь – вперед. К той невидимой нити, которая тянулась из тени под старым мостом, обещая либо ответы, либо еще большую опасность. Но главное – обещая что-то *другое*. Что-то за гранью инстинкта.