Читать книгу «Жизнь странная штука» - - Страница 4

Воздух еще дрожал после того, что случилось. Не от звука – звук в этом городе поглощался его же грязной массой, – а от чего-то, что Ева чувствовала кожей, в глубине ушей, в напряжении мышц. Полицейские сирены выли где-то далеко, стандартный саундтрек для этого полуночного лабиринта из стали и неона. Свет рекламных панно мигал над головой, отбрасывая резкие тени в узкие переулки, где прятался мусор и страх. Ева прижалась к холодной, покрытой граффити стене, чувствуя, как сердце колотится о ребра.

Ее ноги дрожали. Она только что сбежала. Увернулась. Нет, не увернулась. Что-то другое произошло. В тот момент, когда тени сгустились, а намерение стало осязаемым – холодным и острым, как осколок льда – Ева увидела его. Увидела невидимую сеть связей, которая вот-вот должна была сомкнуться вокруг нее. Это было похоже на сложную паутину, вибрирующую перед атакой паука, или на потоки воздуха, меняющие направление перед грозой. Другие люди не видели этого. Они видели только тень, только приближающиеся фигуры. Ева увидела *суть* момента, его потенциал. И она среагировала не на видимое движение, а на этот невидимый сдвиг. Шагнула в сторону, за секунду до того, как стальная хватка должна была обрушиться.

Ее "инаковость" всегда была просто странностью. Непонимание, почему другие не видят очевидного, почему их слова часто расходятся с тем, что она чувствовала от них – с их истинным "фоном". Но сегодня эта странность спасла ей жизнь. И теперь страх смешивался с чем-то новым: осознанием реальной опасности, которую несла ее уникальность.

Из темноты напротив послышался негромкий кашель. Ева вздрогнула и отпрянула еще дальше в тень. Силуэт отделился от стены – невысокий, сутулый человек в старомодном плаще, надвинувшей шляпой, скрывающей лицо. Его шаги были медленными, намеренными, без той био-механической, целеустремленной поспешности, которая была нормой на этих улицах. Он остановился в нескольких метрах от нее.

"Не бойся, девочка," – голос был хриплый, как будто в нем скопилась пыль десятилетий. "Ты сделала нечто… интересное. Нечто, что не под силу большинству."

Ева молчала, напряженно глядя на него. В ее юном разуме мгновенно пронеслись все предостережения взрослых – не разговаривать с незнакомцами, особенно ночью, особенно в таких местах. Но одновременно она чувствовала от него что-то… другое. Не было привычного, смутного "фона" неопределенного намерения, который она ощущала от большинства людей. Этот человек излучал слои. Одни были горькими и усталыми, другие – острыми, как заточенное лезвие, третьи – глубокими, как колодец.

"Я видел," – продолжил он, делая шаг вперед. Теперь его лицо было слабо освещено неоном. Морщины глубоко изрезали кожу, глаза под насупленными бровями были острыми и внимательными, несмотря на возраст. "Ты увидела *волну* до того, как она разбилась о берег. Редкое умение. Очень редкое."

"Я… я не понимаю," – прошептала Ева.

"Понимать придет позже. Сначала нужно принять. Принять, что мир не так плосок, как кажется этим… этим ходячим программам." Он обвел рукой пространство вокруг, словно говоря о прохожих на освещенной улице, которые шли по своим делам, равнодушные к теням переулка.

"Вы… вы видели?" – спросила Ева, ее голос стал чуть громче.

"Я наблюдал," – кивнул старик. "И я видел, что *они* тоже наблюдали. Те, кто хотел загнать тебя в ловушку. Ты им не нравишься. Твоя способность видеть *другое* – угроза их простому, уютному миру."

"Кто *они*?"

Старик усмехнулся, сухими, потрескавшимися губами. "Те, кто всем заправляет. Те, кто убедил большинство, что реальность – это только то, что можно потрогать, измерить примитивными инструментами и описать буквальными словами. Они боятся всего, что не вписывается в их схемы. А ты не вписываешься."

Он сделал еще один шаг, и Ева невольно отступила. "Ты чувствуешь меня, да?" – спросил он. "Не просто видишь. Чувствуешь слои. Противоречия. Знание, которое старше этой гнили вокруг."

Ева медленно кивнула. Это было именно так. Он не был плоским, как большинство. Он был… многомерным.

"Мое имя Кай," – представился старик. "И у меня есть для тебя предложение. Предложение узнать, почему ты видишь мир так, как видишь. Узнать о мире, который скрыт от глаз этих 'био-роботов'. О мире, который *реальнее* их собственной иллюзии."

"Почему вы… почему я?" – вопросы теснились в голове Евы, давя, как физическая боль.

"Потому что ты одна из немногих. Один из зажженных огоньков в океане серости," – Кай подошел совсем близко, и Ева почувствовала слабый запах старой бумаги и чего-то вроде озона. "Потому что я ищу тех, кто способен *видеть*. Кто способен *мыслить* по-настоящему, а не просто пережевывать информацию. Ты – потенциал. Редкий, бесценный потенциал."

Он протянул руку – тонкую, жилистую, с выступающими суставами. Его глаза смотрели прямо на нее, и в этом взгляде не было ни угрозы, ни фальши. Только усталая надежда.

"Я могу показать тебе. Могу научить тебя понимать, *что* ты видишь и чувствуешь. Могу научить тебя контролировать это. Но это опасный путь, Ева. Как ты только что убедилась. И пути назад не будет."

Ева посмотрела на его руку, потом на его лицо, потом снова в темноту, откуда только что сбежала. Ужас от произошедшего еще не отпустил ее, но слова Кая звенели в голове, резонируя с ее собственными, невысказанными вопросами. Всю свою короткую жизнь она чувствовала себя сломанной, неправильной. Может быть, этот старик…

"Я… я согласна," – ее голос был слабым, но твердым. Любопытство и желание понять себя перевесили страх.

"Хорошо," – Каю улыбнулся уголком губ. "Тогда идем. У нас мало времени, а узнать нужно очень многое."

Он повернулся и пошел, не оглядываясь, будто был уверен в ее согласии. Ева сделала глубокий вдох, оттолкнулась от стены и последовала за ним в лабиринт теней и неоновых отражений, навстречу неизвестности.

***

Убежище Кая оказалось под землей, в одном из бесчисленных, заброшенных уровней города, погребенных под новыми слоями застройки. Спуск был долгим и извилистым, по ржавеющим металлическим лестницам и через узкие технические коридоры, где воздух был затхлым и пах пылью и машинным маслом. Неон остался далеко наверху, и здесь царила полумрак, освещаемый тусклыми, мерцающими лампами.

Само убежище было больше похоже на склад или заброшенную лабораторию. Повсюду громоздились полки с книгами – старыми, бумажными, что само по себе было редкостью и вызывало у Евы удивление. Рядом стояли странные приборы – какие-то трубки, провода, мерцающие экраны с непонятными графиками, аналоговые циферблаты рядом с цифровыми панелями. В углу стоял древний, массивный компьютер, его вентиляторы тихо гудели. Казалось, время здесь остановилось или повернуло вспять.

Кай поставил чайник на старую электрическую плитку. Запах кипящей воды был непривычно домашним в этом месте. Ева сидела на единственном стуле, осматриваясь. Она все еще чувствовала напряжение после пережитого, но странная аура Кая успокаивала ее.

"Ты должна понять одну простую вещь, Ева," – начал Кай, наливая горячую жидкость в щербатые кружки. Он протянул одну Еве. Это был не привычный синтетический напиток, а настоящий травяной чай. "Этот мир, который ты видишь вокруг себя – эти здания, эти люди, эти правила – это лишь тонкая пленка. Поверхность. Под ней существует другая реальность. Невидимая. Связанная с… ну, назовем это информационными полями. Или смысловыми структурами."

Он поставил свою кружку и подошел к одной из панелей с графиками. На экране ползла волнистая линия, изредка вздрагивая пиками.

"Большинство людей живут только на поверхности. Они воспринимают мир буквально. Слово – это только звук или набор символов. Действие – это только физическое перемещение. Мысль – это химический импульс в мозгу. Они не видят связей. Не чувствуют контекста. Не улавливают истинного *намерения*, стоящего за словами или действиями. Они – как компьютеры, которые выполняют программу, не понимая ее цели. Или, как я их называю… био-роботы. Ведомые инстинктами, запрограммированными реакциями и внешними стимулами: страхом, желанием потреблять, жаждой примитивной власти или одобрения."

Ева слушала, широко раскрыв глаза. Это было именно то, что она всегда чувствовала, но не могла сформулировать. Другие люди казались… простыми. Предсказуемыми. Плоскими.

"Ты видишь глубже," – продолжил Кай. "Ты чувствуешь эти поля. Эту сеть связей. Ты улавливаешь резонанс. Когда человек лжет, ты чувствуешь диссонанс между его словами и его истинным 'фоном'. Когда происходит событие, ты видишь не только его физическое проявление, но и энергетический или информационный след, который к нему привел, и который оно оставляет. Это похоже на то, как увидеть ветер, а не только колышущиеся ветви."

"Но… как это возможно?" – спросила Ева.

Кай снова усмехнулся. "Хороший вопрос. Лучший вопрос из всех возможных. Наука этого мира объясняет это как аномалию, патологию. 'Синастезия', 'повышенная эмпатия', 'сенсорная перегрузка'. Они пытаются запихнуть все, что не понимают, в прокрустово ложе своих примитивных определений. Но есть и другие взгляды. Древние философы говорили о душе, о духе. Некоторые современные изгои, вроде… ну, неважно сейчас имена… говорили о нелокальных связях, об информации, существующей вне материи, о полях, которые пронизывают все сущее."

Он постучал пальцем по экрану с графиком. "Эти приборы – примитивные попытки уловить эти поля. Это как пытаться измерить красоту симфонии вольтметром. Но даже они показывают, что *что-то* есть. Что-то, что реагирует на мысль, на намерение, на *смысл*."

"Значит… я не больна?" – это был самый важный вопрос для Евы.

"Ты не больна. Ты *пробуждена*," – твердо сказал Кай. "Пробуждена к истинной природе реальности. Это не болезнь, Ева. Это эволюция. Следующий шаг. Способность оперировать не только с материей и энергией, но и с информацией и смыслом на фундаментальном уровне."

"Но почему только я? Почему не все?"

"Хороший вопрос, номер два," – кивнул Кай. "Возможно, большинство подавляет это в себе с детства, под давлением общества, которое требует 'нормальности', буквальности. Возможно, есть генетические предпосылки. Возможно, дело в определенных условиях развития. Не знаю. Но знаю точно: ты не одна."

Он сделал паузу, глядя на Еву, оценивая ее реакцию. Она была ошеломлена, но ее глаза горели любопытством, а не просто страхом.

"Есть другие, подобные тебе," – тихо продолжил он. "Не так много, как хотелось бы. Но они есть. Те, кто чувствуют 'фон', кто видят связи. Мы называем себя Прогрессорами. Потому что мы верим в прогресс. Не в технологический прогресс ради потребления, а в прогресс сознания. В эволюцию разума."

"Прогрессоры…" – повторила Ева, пробуя слово на вкус.

"Мы существуем в тени," – пояснил Кай. "Собираемся в таких вот местах. Изучаем 'невидимое'. Пытаемся понять его законы. И пытаемся противостоять тем, кто хочет затоптать любое проявление истинного сознания."

"Те, кто… кто хотел меня поймать?"

"Да. И те, кто ими управляет. Мы зовем их Регрессорами. Они боятся 'невидимого', потому что не могут его контролировать. Они боятся глубокого мышления, потому что оно ставит под сомнение их власть, основанную на манипуляции примитивными инстинктами. Их цель – сделать всех такими же 'био-роботами', как они сами. Убрать любое отклонение от нормы. Задушить в зародыше любое пробуждение."

Кай сел напротив Евы. Его взгляд стал серьезным. "Мы – в меньшинстве. И мы ведем тайную войну. Войну за будущее человечества. За право мыслить, чувствовать и *быть* по-настоящему."

"Война?" – слово прозвучало слишком громко для тихого убежища.

"Да. Не всегда с оружием в руках, хотя и такое бывает. Чаще – война идей, война информации, война влияния на те самые 'невидимые' поля. Мы пытаемся 'пробудить' других, распространить знания, саботировать их попытки полного контроля. Это опасно. Очень опасно."

"Вы… вы хотите, чтобы я присоединилась?"

"Я хочу научить тебя," – поправил Кай. "Научить пользоваться тем, что тебе дано. Научить понимать. Решение, что делать с этими знаниями дальше – будет твоим. Но ты уже оказалась на передовой, девочка. Твоя 'инаковость' привлекла внимание. Теперь ты либо научишься ею управлять, либо станешь легкой мишенью."

Он выпил остаток чая. "У меня нет много времени, Ева. Я стар. Я долго искал кого-то вроде тебя. Кого-то с таким потенциалом. Я могу передать тебе все, что знаю. Могу дать тебе инструменты. Но работать придется самой."

"Инструменты?"

Кай встал и подошел к компьютеру. "Не только физические," – он включил монитор, и на экране появился сложный интерфейс с множеством окон и линий кода. "Но и ментальные. Философские. Мы должны синтезировать науку – истинную науку, которая не боится заглядывать за горизонт – философию и твою интуицию. Твою способность *чувствовать* истину. У нас есть технологии, которые помогают нам 'видеть' эти поля, анализировать их. Но истинный инструмент – это твое собственное сознание. Твоя способность *воспринимать*."

Он повернулся к ней. "Начнем с основ. Реальность не статична, Ева. Она не просто набор твердых объектов. Она динамична. Она – процесс. И она реагирует на… на нечто большее, чем просто физическое воздействие. Она реагирует на *смысл*. На *намерение*. И Прогрессоры учатся взаимодействовать с этим уровнем."

Последовал долгий разговор. Кай говорил о концепциях, которые были одновременно поразительно новыми и пугающе знакомыми Еве, словно он озвучивал то, что она всегда знала где-то глубоко внутри, но не могла выразить. Он говорил о нелокальности – о том, как события и объекты могут быть связаны не через пространство, а через невидимые информационные каналы. О том, что мысль не является просто продуктом мозга, но может быть связана с этими полями, влияя на них и черпая из них информацию. О том, что "реальность" в том виде, в каком ее воспринимают "био-роботы", является лишь низкочастотным, ограниченным "срезом" гораздо более сложного и многомерного существования.

Он показывал ей старые, черно-белые диаграммы, вырезки из книг, фрагменты кода. Объяснял, как определенные паттерны мышления, определенные слова, даже определенные эмоции создают свой собственный "резонанс" в этих невидимых полях. И как Регрессоры используют эти знания – или их искаженное подобие – для контроля.

"Они берут великие идеи – из науки, из философии, даже из старых религий – и вырывают их из контекста," – говорил Кай, его голос был полон горечи. "Превращают их в пустые лозунги, в бездушные правила. 'Возлюби ближнего своего' становится оправданием тотального контроля под видом заботы. 'Познай самого себя' превращается в требование соответствовать общественным стандартам. 'Будьте едины' – в подавление любой индивидуальности. Они используют слова, но убивают *смысл*."

Ева слушала, ее юный ум напряженно работал, пытаясь связать эти абстрактные идеи с ее собственным, пожизненным опытом. Она вспоминала, как учителя в школе повторяли заученные фразы, не понимая их. Как Лея и другие дети следовали за толпой, не задумываясь, почему. Как все вокруг жили по набору внешних, бессмысленных правил. Это была та самая "буквальность", то самое отсутствие "контекста" и "смысла", о которых говорил Кай.

"Твоя задача, Ева," – сказал он под конец их первой беседы, когда усталость уже брала свое. "Научиться различать. Видеть разницу между формой и содержанием. Между словом и смыслом. Между физическим проявлением и его невидимой подоплекой. Это требует концентрации. Внимания. И отказа от тех примитивных шаблонов, которые общество вбивает в головы с рождения."

Он достал из ящика небольшой, гладкий черный камень. "Вот. Возьми. Это простая вещь. Почувствуй его. Не просто его вес или температуру. Почувствуй его 'фон'. Его историю. Связи, которые тянутся от него."

Ева взяла камень. Сначала она чувствовала только его твердость и прохладу. Но, сосредоточившись, как учил Кай, она почувствовала что-то еще. Слабое эхо земли, откуда он пришел. След тепла руки Кая. Нечто… более древнее и спокойное, чем все вокруг. Это было едва уловимо, но реально.

"Это только начало," – сказал Кай, видя выражение ее лица. "Мы будем тренировать твое восприятие. Учить твой разум оперировать на этом уровне. Это будет долго и трудно. Но ты справишься. Я верю в тебя."

Он отвел ее к небольшому дивану в углу, где Ева могла поспать. Уходя, она в последний раз оглядела убежище – странное, тихое место, наполненное знаниями и тенью опасности. Снаружи ждал мир, который она всегда считала единственным. Теперь она знала, что это ложь. Что есть другая реальность. И что она, Ева, была ее частью.

Засыпая под тихое гудение старого компьютера и мерцание непонятных приборов, Ева чувствовала, как тяжесть ее "инаковости" постепенно сменяется осознанием цели. Она больше не была просто странной девочкой, видящей то, чего не видят другие. Она была кем-то, кто мог понять. Кем-то, кто мог бороться. Рука из тени, которую протянул Кай, вытягивала ее не только из опасного переулка, но и из одиночества и непонимания, которые были ее домом всю жизнь. И впереди лежал путь, полный тайн и опасностей, ведущий к самой сути того, что значило быть разумным.