Читать книгу Вселенские дыры души - - Страница 2

Улица наполнилась рыданиями бесконечных дождей. И июль стыдливо спрятал глаза перед мокрой гусеницей, ютившейся под листочком петунии. Лужи разрастались, сливаясь друг с другом в бесконечные мутные зеркала. В канавах по обочинам дорог купались бездомные собаки. Свет луны в ночь накануне был хрустально чист.

Мария сидела у окна, съёжившись от прохладного ветерка. Её руки украшали бесконечные бусины-браслеты, в пряди волос были вплетены разноцветные канеколоновые косички, на груди из-под майки виднелся узор немного размытого мехенди.

Мария не спешила расставаться с июнем, только что покинувшим перекидной календарь. Ей всё ещё казалось, что она не здесь – в своей маленькой уютной квартирке. Она там, где тёплое море рассказывает свои романтические новеллы под беспокойные крики чаек. Для неё всё ещё звучал его голос – парня с высокого берега Анапы, который пел свои робкие песни, стоя среди весёлой толпы подвыпивших прохожих. От отпуска осталось несколько дней, которые она проводила дома в уединении.

Янтарь, пушистый белый кот Марии, залез на обшарпанное кресло и свернулся калачиком среди мягких игрушек. Девушка нежно посмотрела на своё пушистое сокровище и продолжила читать книгу. Бережно листая страницы, она пила смузи из персиков, мандарин, яблок и земляничного йогурта. На часах, тикающих приглушённо и вкрадчиво, было четыре утра.

Глаза Марии то и дело слипались, но она настойчиво продолжала погружаться в «Хроники заводной птицы» Харуки Мураками. Неспешное повествование автора заставляло задумываться над каждым словом, искать потаённые смыслы и всей душой сопереживать главному герою.

Он предлагал не идти против течения. Если нужно подняться – идти вверх, если спуститься, то вниз. При подъёме – залезать на самую высокую башню. При спуске – спускаться на дно самого глубокого колодца. Без течения – не делать и вовсе ничего. Ведь если ему мешать, то всё высохнет, что приведёт к хаосу во всём мире.

«Какое сильное умозаключение…. Ох, куда же она всё-таки делась?» – задавалась вопросом Мария, размышляя о Кумико. Ей было очень жаль Тору, но в то же время – она винила его в исчезновении жены. «Разве она покинула бы его, если бы он относился к ней с большим вниманием?», – размышляла девушка. Личная драма Марии на книжную была совсем не похожа. Хотя она тоже бросила своего возлюбленного. Но причина была совсем другой. И страдала Мария очень сильно – будто на самом деле бросили её. Может быть, так оно и было, если копнуть поглубже.

Временами одиночество накатывало на Тору. И разрезало его сердце. Ему казалось, что даже вода, которую он пил, и воздух, которым дышал, были наполнены иголками; страницы книг в его руках были как лезвия бритв. В четыре часа утра в полном безмолвии ему было слышно, как одиночество все глубже пускало в него свои корни.

«Четыре часа утра. Да, в это время тишина особенно разъедает душу, впуская одиночество паразитировать в образовавшихся дырах», – тяжело вздохнула девушка, перелистнув страницу.

Закончившийся смузи стал сигналом для Марии к отходу ко сну. Она положила книгу в мягком переплёте на журнальный столик, сняла очки в стильной металлической оправе, украшенной кошачьими ушками, и улеглась на диване. Большая и уютная кровать с дорогим ортопедическим матрацем, стоявшая в другой комнате, так и осталась не расправленной.

Звонкое чириканье птиц разбудило девушку в семь утра. Первые лучи утреннего солнца уже пробились сквозь горизонты и окрасили небо в мягкие пастельные тона – розовые, оранжевые и золотистые.

Янтарь одним глазом уже поглядывал на хозяйку. Его толстый животик жалобно урчал. Коту пора было завтракать. Мария, шатаясь как кипарис на ветру, пошагала на кухню и открыла пауч корма премиум-класса.

– Кушай, мой милый, – гладила девушка мягкую густую шерсть на загривке, присев на корточки, – мой сладкий Янташа, ням-ням!

Питомец мурлыкал, как старый трактор, слизывая с кусочков форели соус из зелёной фасоли и морковки, и вилял хвостом.

Через пару мгновений Мария отвлеклась от кота, заметив мерцание лампы. Светодиодный светильник она купила недавно. Ей обещали, что хватит его надолго.

«Странно, – подумала она, – чего это он замелькал?». Она встала и включила чайник, взяла маленькую баночку с растворимым кофе и старинную фарфоровую сахарницу из антикварной коллекции. И вдруг отчётливо услышала ласковый мужской голос, который одновременно исходил и снаружи, и изнутри головы. Сахарница выскользнула из руки Марии и упала на пол. Каким-то чудом она не разбилась, но всё её содержимое вывалилось на чёрный с серебристым узором линолеум.

– Не пугайся, меня зовут Александр. Я твой новый сосед. Проводку чиню вот, а стены – один песок, всё вывалилось.

Мария начала озираться вокруг в надежде увидеть говорящего. Но его нигде не было видно. Лишь только в воздухе между деревянными навесными шкафами и керамической плитой образовалось пыльное облако, едва заметное глазу.

– Ой, ты меня так не увидишь. Просто смотри на кота, он чует, где я.

Янтарь пялился в угол рядом с духовкой и радостно вилял хвостом. Его зрачки стали похожи на две чёрных бесконечности. А рот, как показалось Марии, улыбался.

– О, привет! В общем, тут я, ага. Прости за такое, сам не знал, что проход к тебе сделаю, – засмеялся молодой человек. Но проход – это было слишком громко сказано. Так, небольшая дырочка для жирной крыски, но через которую, действительно, можно было много, чего увидеть.