Читать книгу Вниз по рельсам - - Страница 4

В ресторане царил интимный полумрак, будто кто-то приглушил звук мира. Мягкий джаз ласкал слух, а густой аромат карамели, исходивший от свежей выпечки, обволакивал, как воспоминание о детстве. Лера выбрала столик у окна – дождь за стеклом, казалось, шептал ей старые сказки, перелистывая страницы личной истории.

Она пришла раньше – привычка, ставшая ритуалом. Любила эти мгновения предвкушения, когда время замирало, а она могла побыть наедине с собой, вне графиков и чужих исповедей.

Сегодня на ней не было привычной брони – ни строгой рубашки, ни чопорной серой юбки. Только мягкий, как облако, свитер цвета топлёного молока и широкие брюки, дарящие свободу каждому вдоху. Волосы – распущены, словно крылья, готовые к полёту. Ни маски психолога, ни следов чужой боли на лице. Она сбросила с себя футляр профессии, как змея – старую кожу.

Взгляд скользнул по часам. И вот, в дверях, словно вихрь, появилась Ира – её вечная подруга, королева опозданий, но источник заразительного смеха, как глоток глинтвейна в зимнюю стужу.

– Прости! – выдохнула Ира, стягивая промокший плащ. – Этот город сговорился против меня! Пробки такие, будто все решили начать жизнь с чистого листа прямо на дороге.

– Может, они просто едут к тебе на приём, – усмехнулась Лера.

– Тогда это всё твоя вина! Брала бы меньше пациентов – и город бы вздохнул свободнее, – Ира лукаво подмигнула, усаживаясь напротив, как у домашнего очага.

Официант бесшумно поставил перед ними чашки капучино. Над ними заклубился вечерний пар, лёгкий, как дымка воспоминаний.

– Ну как ты, Лер? Только не говори «нормально». Я тебя знаю как облупленную.

Лера откинулась на спинку стула, будто сбрасывая с плеч невидимый груз.

– Устала… Словно душу сквозняком продуло. Каждый день – будто держу чужие раны в руках, боясь порезаться самой.

– И ты всё ещё не позволяешь себе быть слабой? – Ира приподняла бровь. – Даже здесь, даже со мной?

Лера отвела взгляд к окну. За стеклом кто-то спешил через улицу, прячась от дождя – будто от нелицеприятной правды.

– Иногда мне кажется, что я – только отражение в зеркале. Улыбка для мира. Спокойный голос. Оболочка… А внутри всё ещё гремит то утро.

– Прошло два года, Лер. Время лечит, говорят.

– Для тебя – да. Для меня – один затянувшийся вдох, – Лера замолчала, затем добавила: – Но знаешь… сегодня пришёл один человек. Новый пациент. И я… дрогнула. В нём что-то есть. Похожая боль. Но иная. Более глубокая, как будто он не просто её несёт – он в ней живёт.

– Ты испугалась?

– Нет… Я почувствовала, как даёт трещину то, что я считала крепостью.

Ира накрыла её руку своей – тёплой, живой, настоящей.

– Может, это не трещина. А путь наружу. Может, ты просто… начинаешь жить.

Лера молчала. Её взгляд скользнул по паре у соседнего окна – те смеялись, девушка что-то шептала мужчине. Мир за пределами её кабинета жил – шумел, горел, звал.

– Я забыла, как это – быть живой, – прошептала она, будто признаваясь в тайне. – Не специалистом. Не вдовой. Просто женщиной.

– Так вспомни. Позволь себе это. Пусть не сразу, пусть не с ним. С собой. С этим кофе. С этим вечером. С дождём за окном.

Они замолчали. Молчание было не пустотой – бальзамом, капля за каплей проникающим внутрь.

Впервые за долгое время Лера улыбнулась. Не ради пациента. Не ради образа. Просто потому, что в этот момент ей действительно стало тепло.

Лера вернулась домой поздно, улицы уже утопали в тусклом свете фонарей, а город будто затаил дыхание под покрывалом ночи. Войдя в квартиру, она сняла пальто, повесила его на вешалку – тихо, как не желая потревожить хрупкий покой. В гостиной зажгла мягкий свет лампы – золотистый круг обнял стены и рассеял холодную тьму.

Она медленно прошла к столу, на котором лежал старый конверт – пожелтевший от времени, немного помятый в углах. Письмо от мужа, написанное за месяц до трагедии. Лера осторожно развернула лист, пальцы дрожали, как у человека, держащего на весу драгоценный хрупкий сосуд. Бумага пахла пылью и воспоминаниями.

Читая каждое слово, она погружалась в прошлое – светлое и далёкое, словно другой мир. Там были нежность, мечты, обещания, которые теперь казались эхом из другого времени, из другой жизни. Сердце сжималось от боли, но и наполнялось странным теплом – памятью о том, что было, о том, что однажды дарило смысл.

Подойдя к окну, Лера посмотрела на ночной город – огни отражались в мокром асфальте, словно капли разбитого стекла, но всё же искрились, как звёзды. Она вздохнула, глубокий и долгий, позволяя себе почувствовать всю гамму эмоций, которые так долго прятала за маской спокойствия.

В этот момент тишина в квартире не казалась пустой – она была наполнена невысказанными словами, надеждами, страхами. И в этой тишине Лера впервые за долгое время позволила себе быть просто собой – без защитных щитов, без ролей.