Читать книгу Скверная - - Страница 5

Эвелина

На моем сапоге виднеются следы крови.

Вот черт.

Я скашиваю глаза на поношенный черный сапог из искусственной кожи, ощущая, как у меня сводит живот от раздражения: придется остаток ночи провести в этом поганом клубе с кровью покойника на ноге.

Надеюсь, он не будет преследовать меня, став призраком.

– Что случилось, ворчунья?

Мой лучший – и единственный – друг Коди ухмыляется до ушей, облокотившись на барную стойку рядом со мной.

Я резко вскидываю голову и подношу руку к груди, удивленно вскинув брови.

– Я не ворчунья.

Он запрокидывает голову так, что светлые кудри подпрыгивают, и задорно хохочет.

– Ты на сто процентов пессимистка.

Я смотрю на толпу жаждущих выпить за его спиной и пожимаю плечами.

– Я реалистка. Это совсем другое.

– Боже, ну и зануда, – вздыхает он, закатывая глаза. – Так вот зачем ты меня вытащила? Я думал, в этом парике ты хоть чуть-чуть расслабишься. Блондинки должны быть более веселыми.

Я стискиваю зубы и постукиваю миндальной формы ногтями по барной стойке. Самостоятельно сделанный черный маникюр прекрасно отражает мое настроение. В Чикаго я приехала только потому, что, если кто-то переходит дорогу моему отцу, на меня возлагается прискорбная обязанность выследить этого никчемного идиота и преподать ему урок. Светлый парик и цветные контактные линзы – это маскировка для дела, а не ради веселья.

– Хочешь выпить? – снова спрашивает он, шевеля бровями, полускрытыми за оправой очков.

– Я не пью.

Ответ звучит резче, чем я намеревалась, но у меня усиливается головная боль и нервы ни к черту после того, как утром какой-то засранец оторвал меня от бухгалтерских книг, когда я пыталась придать семейному бизнесу хотя бы видимость законности.

Я снова перевожу взгляд на свой сапог с засохшей кровью.

– С каких это пор ты не пьешь? – хмурится Коди.

Со вздохом я провожу рукой по густым волосам, и обесцвеченные пряди падают мне на плечо.

– Уже целую вечность, Коди. Не знаю. Боже, что за допрос с пристрастием? Я просто решила помочь тебе выбраться из мамочкиного дома, развеяться немного, – отвечаю я, пожимая плечами. – Развлекись немного вместо того, чтобы все время пялиться в компьютер.

Он смотрит на меня в изумлении.

– Прекрасно, – наконец выдыхает он. – Пойду-ка я потанцую. Найду себе кого-нибудь.

Я впервые за вечер улыбаюсь, и Коди подмигивает:

– А когда управишься с тем, зачем на самом деле сюда пришла, советую сделать то же самое. Может быть, это поможет тебе избавиться от этой огромной занозы в заднице.

Отмахнувшись от него, я разворачиваюсь, и непроизвольно вздрагиваю. Ко мне, улыбаясь, идет бармен. Тот самый человек, которого меня послали проверить.

– Хотите чего-нибудь выпить? – спрашивает он.

– Даже не знаю, чего мне хочется, – я выдавливаю лукавую усмешку, глядя на него сквозь ресницы.

Конечно, это ложь. Я заглянула сюда проверить, не барыжит ли он под видом нашего товара липой.

Его голубые глаза вспыхивают.

– Нет никаких предпочтений?

Я повторяю его движения, прижимаясь к стойке так, чтобы верхняя часть моего декольте оказалась у него на виду.

– Дело не в выпивке, понимаешь? Я предпочла бы немного… полетать.

Он опускает взгляд на мою грудь, и я подавляю раздражение оттого, насколько этот тип предсказуем. Откровенно говоря, меня нельзя назвать сногсшибательной красоткой. Мое лицо не идет ни в какое сравнение с изящными чертами моей сестры, но стоит показать мужику сиськи, как у него вся кровь отливает от мозгов куда пониже.

Он облизывает губы.

– Я просто хочу приятно провести время, – я склоняю голову, барабаня по стойке длинными ногтями. – А ты?

Он перекидывает через плечо не первой свежести полотенце и ставит локти на стойку.

– Эндрю! – раздается из-за его спины чей-то голос.

Бармен поворачивается к раздраженной официантке, которая стоит с пустым подносом.

– Чувак, где мои напитки?

Поморщившись, бармен поворачивается ко мне, постукивая костяшками пальцев по стойке.

– Никуда не уходи. У меня есть то, что тебе нужно.

Как только он показывает мне спину, я сбрасываю маску и начинаю вертеть в руках костер[3]. Меня так и подмывает попросить стакан содовой и салфетку, чтобы оттереть с носка сапога эти чертовы пятна.

Они не бросаются в глаза, но все равно меня беспокоят.

– Ты чересчур стараешься.

Я резко поворачиваю голову, утыкаясь взглядом в крепкую челюсть и ярко-зеленые глаза. Мои брови вопросительно изгибаются.

– Прошу прощения?

Незнакомец усмехается, отчего над уголками его полных губ появляются ямочки. Отпив пива, он прислоняется к бару.

Я фыркаю, раздраженная тем, что этот парень решил меня позлить, но еще больше – его смазливой внешностью, отчего у меня щемит в груди.

– Кто говорит, что я стараюсь?

Он глотает и подходит ближе, обдавая меня ароматом корицы. Затем он проводит рукой по своим коротким, слегка вьющимся каштановым волосам, и я завороженно слежу за этим жестом, а потом опускаю взгляд на его черную кожаную куртку и темные джинсы.

– Если хочешь, можешь попрактиковаться на мне, – он кивает на бармена. – Пока он не вернулся.

Я склоняю голову, пытаясь понять, подкатывает он или смеется надо мной.

– Ничего себе предложение.

Он пожимает плечами.

– У меня хорошее настроение.

Обычно я не люблю, когда вторгаются в мое личное пространство. Но этот парень меня интригует. Кроме того, он привлекательный и, если честно, я возбуждена. Мне встречалось не так много людей, которых я терпела достаточно долго, чтобы позволить им меня завести.

Я отбираю у него пиво и отпиваю маленький глоток. Стараясь не морщиться от кисловатого вкуса, провожу языком по губам. Это странное ощущение, поскольку я избавилась от пирсинга в языке – увы, но такие приметы, как колечки в языке, не помогают сохранять анонимность.

И я не лгала. Я не любительница выпить.

– Это хорошие новости, – я соскальзываю с табурета и подхожу к нему так близко, что моя грудь касается его торса. У него перехватывает дыхание, и я приподнимаюсь на цыпочки, скользя губами по его подбородку. – Потому что я открыта к предложениям.

Я отстраняюсь, а у него загораются глаза, и на лице вновь играет та же сногсшибательная улыбка.

– Ты интересная.

– А ты надоедливый, – парирую я.

Он лишь усмехается в ответ.

У меня в груди разливается приятное тепло, но я прикусываю губу, пряча непрошеную улыбку, и качаю головой.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

Я поднимаю голову.

– А что?

– Просто интересно. Ну, ты понимаешь, парень видит в баре привлекательную девушку и хочет с ней познакомиться, – он протягивает руку. – Меня зовут Ник.

Скрестив руки на груди, я смотрю на его ладонь.

– Вдруг ты пытаешься выведать мое имя, чтобы потом меня преследовать?

– Это довольно самонадеянно с твоей стороны.

– Неужели? Ты тусуешься в клубе один, клеишься к первой попавшейся девушке и спрашиваешь ее имя. Не смотришь «Дейтлайн»[4], Николас?

Он взмахивает рукой, указывая на танцпол:

– Я здесь не один. И меня зовут Ник, а не Николас.

Там в самом центре симпатичный парень танцует с какой-то девушкой.

– Это мой друг Сет. Я сегодня получил новую работу, придется ехать в командировку, так что мы празднуем мой отъезд.

– Я бы тоже праздновала твой отъезд.

Он со смехом отпивает пива с того края бокала, которого касались мои губы, и проводит языком по губам, не сводя с меня взгляда. Я чувствую усиливающееся внутри напряжение и приятный жар между ног.

Хм, надо же как этот тип на меня действует.

– Послушай, у меня нет времени на всю эту ерунду, – говорю я, взмахивая рукой. – Так что либо переходи к сути, либо подыщи себе кого-нибудь еще. Уверена, тут куча неудовлетворенных баб, готовых поделиться с тобой личной информацией, чтобы ты потом заглядывал к ним в окна.

Он ставит бокал, бросает взгляд куда-то мимо меня, а потом подходит и наклоняется, почти вплотную приблизившись губами к моей щеке. Я судорожно втягиваю воздух, ощущая, как бешено колотится мое сердце.

– Я не собираюсь преследовать тебя, красотка, – произносит он, заправляя прядь волос мне за ухо. – Я хочу тебя трахнуть.

Ох.

У меня внутри вспыхивает жаркое порочное пламя. Этот парень опасен. К тому же, я не могу позволить себе отвлекаться. Хотя… я бросаю взгляд на Эндрю, бармена. Ему еще минимум два часа работать. Немного развлечься не повредит, почему бы не побаловать себя? Кроме того, я не привыкла быть в центре внимания. Обычно я прячусь по темным углам, стараясь слиться с тенями. Так проще наблюдать за сестрой, Дороти, не соскользнет ли с нее образцовая личина, чтобы я могла получить доказательства того, о чем гадала много лет. Что это она убила Нессу.

Такая неожиданная смена темпа, как ни странно, мне даже нравится.

– Ладно… – я постукиваю по барной стойке, чувствуя, как обжигающий взгляд Николаса скользит по моей фигуре. – Это было неплохо, но мне нужно в дамскую комнату. Ради твоего собственного блага не советую идти за мной, сталкер.

Он сжимает губы, словно сдерживая усмешку, и склоняет голову.

Если честно, я ожидала, что он не послушается моего совета, но, к своему удивлению, ошиблась. Пробираясь через танцпол, а затем протискиваясь в узких коридорах между потных тел, я нигде его не вижу.

Что ж, оно и к лучшему.

Я открываю дверь и захожу в дамскую комнату. Это маленькое помещение со стенами в черно-белой плитке и всего с парой унитазов. Я заглядываю под дверцы обеих кабинок, проверяя, что никого нет, а затем подхожу к раковине и, опершись на нее обеими руками, глубоко вздыхаю.

Дверь за моей спиной распахивается, а затем хлопает, отлетев обратно, отчего мое сердце подскакивает к горлу, и все защитные реакции обостряются. Раздается звук защелкивающегося замка. Я разворачиваюсь, наткнувшись на взгляд Николаса, и у меня внутри все сжимается от волнения. Его глаза потемнели. Он идет ко мне, склонив голову, затем снимает куртку и швыряет на раковину. Я отступаю, пока не упираюсь спиной в шероховатую кафельную плитку, но он не останавливается, пока не прижимается ко мне всем телом, и меня охватывает трепет.

– Так и знала, что ты за мной пойдешь, – усмехаюсь я, закатывая глаза. – Как это предсказуемо.

Он запускает руку в мои волосы и тянет, заставляя меня запрокинуть голову и встретиться с ним взглядом.

Боже.

Мое сердце тревожно колотится. Надеюсь, клей не подведет, и он не сможет сорвать с меня парик.

– Оказывается, я не знаю, что для меня благо, – говорит он.

А потом наклоняется и целует меня.

Я издаю стон и хватаю его за затылок. Его язык проникает в мой рот, сплетаясь с моим. У него сладкий и пряный вкус, и на мгновение я позволяю себе забыться. Я больше никогда не увижу этого парня, но надеюсь, что его бравада не окажется пустым звуком, и он хотя бы подарит мне оргазм прежде, чем исчезнуть без следа.

Он берет меня за бедра и приподнимает, изо всех сил прижимаясь к моей промежности. У меня из груди вырывается стон от его напора.

Хорошо, что я оставила пистолет в машине. Было бы очень неловко объяснять, зачем он мне нужен.

Я обхватываю ногами его спину и возбужденно трусь о него, двигая бедрами.

Он бормочет проклятия и, оторвавшись от моего рта, скользит губами по моей шее.

Я вся теку и, чтобы дать ему больше пространства, выгибаю спину, ударившись головой о стену.

– Ты скажешь свое имя? – хрипло спрашивает он.

– Нет.

Я опускаю руку, расстегиваю пуговицу на его джинсах и просовываю руку, ощупывая его член. У меня внутри все сжимается, когда я понимаю, какой он большой.

Он опускает мои ноги и чуть отстраняется, чтобы достать из кармана презерватив. Я нетерпеливо выхватываю упаковку, падаю на колени и стягиваю с Николаса джинсы, высвобождая из боксеров его член. Головка подернута влагой, и я со стоном слизываю соленую жидкость. Что ж, на вкус неплохо. Тогда я решаю, что хочу большего, и заглатываю его полностью.

– Иисусе, – стонет он, упираясь ладонями в стену.

Я несколько раз провожу языком по толстой вене вдоль стержня, а потом позволяю ему выскользнуть. Разорвав зубами обертку презерватива, я надеваю его на пульсирующий член Николаса, чувствуя, как он прожигает взглядом мою макушку.

Схватив за плечи, он агрессивно поднимает меня с колен, а затем, не успеваю я моргнуть, задирает на мне юбку и отбрасывает трусики.

– Я должен в тебя войти.

Он снова заводит мои ноги себе за спину и входит одним уверенным движением.

Боже, как глубоко!

Он начинает быстро и жестко, заставляя меня закатывать глаза от экстаза. Меня никогда еще так не трахали. Быстро и грубо, будто ему больше никто не нужен, кроме меня.

Эта мысль в сочетании с тем, как он меня заполняет, ускоряет приближение оргазма. Клитор набухает, напряжение внутри нарастает.

– О боже, – бормочу я, несмотря на то, что моя голова бьется о стену. – У тебя шикарный член.

Он усмехается, вжимаясь в меня еще сильнее. Он с такой силой вцепился мне в бедра, что могут остаться синяки.

– Ну же, покажи, – говорит он, прикусывая мочку моего уха. – Покажи, как сильно тебе нравится мой член.

Его слова становятся последней каплей, и я взрываюсь. Вспышка ослепляет, заставляя меня вгонять ему ногти в плечи, но он продолжает двигаться.

– Вот так, красотка. Давай, не стесняйся.

Еще несколько толчков – и он входит так глубоко, что его бедра прижимаются к моим. Низкий стон Николаса отдается по всему моему телу, вплоть до мозга костей, и я чувствую, как сильно дергается его член.

Я медленно спускаюсь с небес на землю, пытаясь понять, что только что произошло, и где я нахожусь.

А также вспоминая, зачем сюда явилась.

Он опускает мои дрожащие ноги, проводит подушечками пальцев по моим бедрам и, взяв меня за бока, прижимается своим лбом к моему.

– Скажи, как тебя зовут, – шепчет он.

Я отталкиваю его и отворачиваюсь. Руки и ноги у меня все еще дрожат.

Определенно, это лучший секс в моей жизни.

Мне вдруг становится душно. Пора уходить. Сейчас же.

Мне не нравится то, что он заставляет меня чувствовать. Потому что мне хочется назвать ему свое имя. Спросить, куда он уезжает и кто его друзья, а такое поведение совершенно не в моих правилах.

Я никогда так себя не веду.

Однако я разворачиваюсь, и мне кажется, что стены смыкаются вокруг меня. Подойдя к Николасу, я обнимаю его за шею и, встав на цыпочки, нежно целую в опухшие губы.

Его глаза темнеют.

Затем я выхожу из туалета, шагая как можно быстрее, чтобы он не увязался за мной следом.

Он не стал этого делать.

И когда три часа спустя в глухом переулке я всаживаю в шею бармена Эндрю пулю, а он падает на колени, роняя пакет с поддельным товаром, и его кровь заливает потрескавшийся тротуар… у меня в голове крутится лишь одна мысль – как жаль, что я так и не назвала Николасу свое имя.