Читать книгу В плену романа - - Страница 8

Как бы там ни было, Китти следует моему совету: она ведет себя естественно. Когда наступает наша очередь и нас объявляют, она представляется королеве Шарлотте и отпускает очаровательный комментарий о ее маленькой собачке, белом померанском шпице, сидящем у нее на коленях. Королева смеется и одаривает Китти благосклонной улыбкой, после чего она уходит, и наступает моя очередь.

Королева уже стара; никто из присутствующих этого не знает, но через пять лет она умрет. Она продолжает лично приветствовать дебютанток только потому, что болезнь ее мужа, короля Георга III, не позволяет ей расслабиться и показать свой истинный возраст. Их старший сын, Георг IV, взял на себя остальные королевские обязанности в качестве принца-регента, оставив на откуп матери бал дебютанток только потому, что… ну, в основном потому, что он считает это мероприятие занозой в заднице.

Никому не пристало обманывать больного монарха. И мне в том числе. Но все же посреди сверкающего зала я грациозно склоняюсь перед троном, пытаясь сдержать нервную дрожь и улыбку, когда Меркурий II, ее померанец, с лаем спрыгивает с колен и подбегает ко мне.

Я знаю, почему он это делает. Мое платье такое же белое и блестящее, как и его мех, а ткань, из которой оно сшито, соткали волчицы из Стоунхенджа. Как только песик оказывается у моих ног, я без лишних колебаний пользуюсь своим положением, чтобы наклониться и потрепать его за ухом.

– О, похоже, вы понравились моему малышу, – произносит королева. – Ваше имя, мисс?

– Лавиния Лабби, – отвечаю я, по-прежнему не поднимая взгляда и не отрывая пальцев от ее питомца. – Возможно, Меркурий II почувствовал, как я обожаю собак.

Очередная ложь. Я больше люблю кошек, но не могу этого сказать. Королева их ненавидит. Не знаю, чувствует ли старушка вранье, но я определенно привлекла ее внимание.

– Раз так, мисс Лабби, то какая ваша любимая порода?

Я пытаюсь придумать, что бы ответить, да побыстрее. Но в голову приходит лишь множество пород, которые еще не вывели или называли по-другому в эпоху Регентства (хотя по книге именно данная эпоха полна магии).

– Померанцы, ваше величество, – наконец отвечаю я. – Это, безусловно, лучшее, что вы привезли с собой из Германии. И это учитывая тот факт, что вы обучались у самого Баха.

Хотя публика вокруг меня начинает шептаться, королева выглядит довольной. Она жестом отпускает меня, и я незаметно скрываюсь с ее глаз, присоединяясь к Китти в углу комнаты.

– Что ты ей сказала?! – Она взволнованно шипит. – Королева ведь могла обидеться.

– По-моему, у нее специфический юмор, – отвечаю я, умалчивая о том, что досконально знаю этого персонажа и то, что ее может позабавить. – Пойдем в бальный зал? Сразу после того, как представят последнюю дебютантку, начнутся танцы.

И ничто на свете в данную минуту не вызывает у меня большего предвкушения, чем бал. Ведь там будет он… Герцог Джордж Китинг.

Да, ну и что я могу с собой поделать? Влюбляться в литературных персонажей – таков уж мой характер.

Я замечаю его, как только мы входим в бальный зал. Это несложно, ведь его окружает целый рой мамаш со своими дочерями-дебютантками. Все надеются ослепить герцога, но его, похоже, не очень это интересует. Он оживленно болтает с молодым человеком слева от него, которому, судя по виду, жутко скучно.

Ох ты боже мой!

Разумеется, я представляла Китинга привлекательным. По книге он – высокий крепкий блондин с чувственными губами, острыми скулами, завораживающей улыбкой и донжуанскими манерами, что никак не сочетается с его золотым сердцем. Но увидеть Джорджа Китинга вживую – это почти религиозный опыт.

Если когда-нибудь книгу экранизируют, боюсь, им не удастся найти столь красивого актера (разве что Джейкоб Элорди решит осветлить волосы и вновь станет восемнадцатилетним).

А вот с поиском актера на роль того парня рядом проблем не будет. Я, кажется, понимаю, кто он такой, хотя, как и о моем персонаже, о нем в книге сказано не много. У него более тонкие и угловатые черты лица, чем у его друга, короткие и черные волосы и ноль обаяния. Это Сэмюэль Хаскелл – тень Джорджа, его ровесник, но из менее знатного рода (обычный лорд), холодный и скучный.

Его внешность соответствует его характеру, описанному в книге. Пока Джордж отпускает какую-то шутку, которая вызывает истерический смех в толпе его поклонниц, Сэмюэль лишь закатывает глаза.

– О, там сэндвичи? И сладости?! – Китти указывает в сторону столов с закусками. – Бабушка будет в восторге. Кстати, а где она?

– С королевой, – быстро отвечаю я и тут же вспоминаю, что она не знает сюжет так, как я. – Ну то есть… я предполагаю. Они давние подруги. В последние годы баронесса Ричмонд постоянно лечилась в Бате, но в этом году они снова смогли увидеться. Можешь быть уверена, что она будет ходатайствовать за тебя и стараться расположить к тебе королеву.

– Ты действительно думаешь, что бабушка так поступит? – спрашивает Китти, каким-то образом успев притащить нас к столу с закусками (и, к сожалению, подальше от Джорджа). – Я всегда думала, что ей на все наплевать. В том числе и на меня.

Как она может быть такой глупой? Китти – ее любимая внучка. Даже если баронесса сама об этом не говорит, Гарден это постоянно показывает.

Да даже если бы я не читала роман, мне бы хватило полдня, чтобы заметить это. И дело не только в баронессе Ричмонд; даже слуги в поместье Реммингтонов души не чают в Китти.

– Все тебя обожают, – напоминаю я ей. – И тебе бы самой стоило начать.

– Что именно?

– Любить себя немного больше.

– Ты права, Лала. – Она кивает с серьезным выражением лица. – И начну я прямо сейчас. Я голодна, поэтому побалую себя и съем столько, сколько захочу.

– Это не то, что я имела в…

Но она уже схватила три пирожных, хотя еще не доела первое.

В глубине души я ей завидую. У меня самой пропал всякий аппетит. Я не могу съесть ни кусочка, по крайней мере, не сейчас – когда мой любимый персонаж находится в одной комнате со мной, всего в нескольких метрах от меня.

Что же мне делать, просто подойти к нему? Нет, невозможно; это было бы неприлично для того времени. Мы пока не были официально представлены друг другу, да и я занимаю более низкое социальное положение. К тому же, если подойти к нему прямо, как мотылек на свет, это ничем не выделит меня среди остальных дебютанток, жаждущих танца с герцогом.

Не оборачиваясь, я незаметно наблюдаю за Китингом через плечо. Он стоит на том же месте, в окружении тех же людей. Единственное, что изменилось, – к нему подошел какой-то юноша и что-то шепчет ему на ухо.

Они очень похожи (оба блондины, крепкие и чертовски красивые), и у него аристократическая осанка, следовательно, я делаю вывод, что это его младший брат, Джон. Он дружелюбный и открытый, мне очень нравится этот персонаж. Кроме того, в предпоследней главе он спасет Джорджа ценой собственной жизни.

Мне было очень тяжело читать про его кончину, хотя (как и другие фанаты) я надеюсь, что Гарден провернет какой-нибудь трюк и возродит его в будущем. Этому персонажу еще есть что сказать.

Я понятия не имею, что именно он говорит брату в данный момент, но его слова заставляют Джорджа удивленно поднять голову, обращая свой взгляд на…

Меня. Он смотрит на меня.

Я быстро отвожу глаза и не задумываясь хватаю со стола первое попавшееся под руку пирожное.

– О, ты собираешься съесть это? – жалобно спрашивает Китти. – Оно же крошечное! Всего на один укус… И это последнее кремовое пирожное на столе…

– Забирай, оно твое.

Я не могу соображать. О боже, он посмотрел на меня! Не на Китти, а на меня. То есть не на меня, Лауру Барклай, а на Лавинию Лабби, но в данном случае это одно и то же.

Что он собирается сделать? Не подойдет же он ко мне прямо здесь и сейчас, ведь это было бы…

– Мисс Лабби?

Мать моя женщина.